***
Комнату подростка наполнила темнота, лишь фонарный столб бился в маленькие, узкие окна комнаты Ларри. Лучи уличного фонаря бегали по плакатам и авторским рисункам Джонсона, а после плавно переходили на тело голубоволосого, который лежал на полу. Салли решил остаться сегодня у своего патлатого друга, отец все равно не заметит пропажи сына, он максимум видит перед собой бутылку, а иногда, когда совесть пробирает его сильнее, чем алкоголь, то его можно увидеть работающего за компьютером. Телевизор показывал какую-то передачу, по виду похожую на магазин на диване, выключены приставки, на ковре валяются закуски и недопитая газировка, Джонсон развалился на своей кровати, а Фишер как всегда расположился на ковре. — Ларри, спишь? — поинтересовался хозяин протеза, посмотрев на свисшее с кровати одеяло, как вдруг оно зашевелилось и потянулось наверх. — Неа, — хотя голос металлиста говорил о другом. — Знаешь, я тут подумал… Я знаю, как тебе дорога школа искусств и… И я решил пойти с тобой. — Что, бля? — голос Джонсона сразу поменялся с сонного на удивленный. Парень наклонился, чтобы посмотреть на своего друга, ему казалось, что все это сон. — Э, если тебе не нужно, то я могу и отказаться, — Фишер повернулся набок и прикрыл глаза, внутри себя он ликовал. Он слегка открыл один глаз и смотрел на удивленного лучшего друга, ухмылка с лица обладателя протеза так и не смогла сойти. — Не, не, не! Чел, ты сделаешь меня самым счастливым! — Ларри скинул с себя одеяло и резко оказался внизу, внезапно он схватил голову друга и начал натирать ему макушку, а тот лишь недовольно ворчал. — Эй, не задуши меня! — Спасибо огромное, чувак!***
«Первым делом мы украли у Лизы косметичку. Красилась она крайне редко, только по праздникам, но добра в ее сумочке было много. Мы половину дня просидели в подвале и гуглили различные средства, что-то было для глаз, что-то скрывало недостатки кожи, а чему-то так и не нашли объяснения. Платье и чокер на шею мы взяли у Эшли, сказали, что это для поимки очередного приведения с пятого этажа, и она поверила нам, оставалось самое малое — научиться всем этим пользоваться» — Не крутись, — Ларри, вооружившись мамкиной тушью, одной рукой пытался красить глаза Салли, которые было сложно достать из-за протеза, а другой рукой держал своего друга, чтобы он не дергался. — Бля, вообще-то, ты этой херней мне уже раза четыре в глаз попал, — глаза слезились из-за инородных предметов. — Терпи, — монотонным голосом ответил металлист, он был слишком сильно завлечен крашением длинных мальчишечьих ресниц. — Все! Заебал! Не хочу я больше никуда! — Сал! — Ебись своим выпускным как хочешь! — парень быстро снял платье, взял свой рюкзак, и, громко хлопнув дверью, вышел из квартиры Джонсонов. Ларри побледнел и впал в ступор. Он не понимал, что происходит, в руках осталась кисточка туши, а руки были измазаны тональным кремом и тенями. — Вот говно… Красивые большие глянцевые шары украшали потолок танцевального зала, разноцветные прожектора игрались лучами света и соединяясь, рождали новый красивый цвет. Длинные столы с фуршетом, где-то милые канапешки, а где-то стоят большие стеклянные тазы с розовым пуншом. Веселая музыка, короткие платья девчонок и потные лбы парней, которые хотели оторваться этой ночью, как в последнюю ночь их жизни. Шум, гам, мелодии и грустная физиономия Джонсона. Шатен сидел в своём чёрном костюме, под пиджаком красовалась новая футболка любимой группы, кеды на ногах и постоянный взор на время. Он с нетерпением ждал время награждения, лишь бы быстрее получить свой диплом и свалить отсюда. Металлиста от его мыслей отвлекла парочка подростков. Они протянули к его прямому носу билеты и ждали, когда он пропустит их в зал. — Проходите, приятного отдыха, — оторвав корешки от билетов, Джонсон отдал бумажки подросткам и проводил их взглядом. — Суки. — Спасибо, Ларри, что согласился побыть контролером, — учитель рисования резко появился в коридоре дома культуры. В руках усача было два стаканчика с пуншом, из одного он отпил, а второй поставил перед лицом металлиста. — Говно вопрос… все равно не с кем было идти сюда, — не поднимая взгляд на преподавателя, Ларри схватил красный бумажный стаканчик и отпил немного, он практически ушёл в себя, но голос учителя и звук прикосновения каблука туфель о плитку пола отвлекли его от своих внутренних мыслей. — Девушка, девушка, вы куда, где ваш пригласительный билет? — Ларри поднял взгляд на неприглашенную гостью, голубые волосы красиво спадали на ее голые плечи, чёрное пышное платье еле сковывало колени, а на маленьких ножках красовались туфельки такого же цвета, половина лица была закрыта маской и самое интересное, что эта маска точно такая же, что висела в квартире Джонсонов, и Ларри мог поставить свою бас-гитару на то, что это та самая маска, которую один из постояльцев подарил Лизе после путешествия в Венецию. Красивые оттенки голубого и чёрные вороньи крылья на маске дополняли образ. Голубые глаза сначала посмотрели на усатого преподавателя, а после взгляд упал на рокера-контролера. — Фишер?! — металлист встал со своего места и несколько раз проморгал, чтобы понять, что это не иллюзия — Ты ее знаешь, Ларри? — спросил усач, выкидывая стаканчик в мусорку под столом. Несколько минут молчания, и Джонсон смог дать ответ: — Да, — его голос заикался, а на лице голубоволосого была ухмылка. — Это моя девушка, Сара. — Рад познакомиться, — преподаватель, видимо, решил показать все свои манеры и, элегантно схватив тонкую ручку в бархатной черной перчатке, поцеловал ее тыльную сторону. — Ладно, молодежь. Лар, ты сегодня хорошенько поработал, иди повеселись. — Спасибо, сэр, — схватив за руку свою спутницу, Ларри скрылся за дверью танцевального зала вместе с Салом. Бал шёл в полном разгаре: темнота, светодиоды и визги, перемешанные с музыкой. — Ты пришёл, но как?! — практически крича в уши Фишера, спросил Джонсон. — Не мог же я тебя оставить одного, ведь ты выглядел, как лох. — Э! Сара! — Джонсон слегка ударил кулаком по макушке Салливана. — Что, Ларрижоночек? — Не называй меня, как мама, — буркнул Ларри, он ненавидел, когда его так называли, но, посмотрев на красотку перед ним, он лишь улыбнулся. — Да ладно тебе. Кстати, как тебе мой вид? — Выглядишь кошерно. — А где же комплименты? Я на укладку столько времени потратил, — пара друзей лишь посмеялась и одновременно посмотрели на танцующих подростков. Вдруг свет стал более тусклым, а шумная музыка поменялась на милую, медленную мелодию. — Может, потанцуем? — Ларри посмотрел сверху вниз на своего друга и протянул ему руку. — Я не против, — с мягкой улыбкой ответил Фишер и прикоснулся своей ладонью к руке партнера. Очередной популярный медляк заиграл в огромных колонках зала. Выпускники и гости сразу разбились по парам, кто-то сидел на скамейках и ждал, когда медленный танец закончится, а кто-то, свисая со своего партнера, еле передвигал ноги и в обнимку качался то вправо, то влево. Некоторые стеснялись и держались дистанции вытянутой руки, и взгляды их были направлены на ноги, пары глаз следили за ботинками и синхронно двигались в стороны. Шатен нежно прикоснулся к талии своего лучшего друга, а другая рука потянулась к кисти руки Фишера. Маленькие пальчики в бархатной перчатке скрестились с длинными пальцами гитариста, Сал уткнулся носом в грудь Ларри. Металлист не понимал логики в этом, либо голубоволосый боялся, что кто-то из знакомых узнает его в образе милой девочки, либо ему было стыдно. Но только Салливан знал причину, он хотел насладиться этим моментом. Просто вкушать аромат самого близкого человека на свете, ощущать его руки на себе, а после почувствовать на макушке прикосновения его губ и щеками чувствовать его длинные волосы, которые щекотали лицо протезника. Салли был счастлив и ему было все равно, даже если завтра будет идти слух в школе, что незнакомка с красивыми небесными волосами была с Ларри, и даже если кто-то узнает в этом образе самого Фишера — ему все равно. Он счастлив. Он может обнимать, впитывать в себя запах металлиста, этот смешанный аромат мужского едкого одеколона и дешевых сигарет. Рука, что лежала на груди Ларри, резко сжалась и издала противный звук прикосновения костюмной ткани и бархата, Сал как можно сильнее уткнулся носом в грудь партнера, и слезы полились по его щекам. — Чел, ты чего? — металлист обхватил лицо своего друга руками и приподнял его, голубые очи были наполнены водой. В глазах Джонсона читался страх, он боялся за его друга и не знал, что с ним происходит. «Снова припадок?!» — в панике подумал парень, но резко Фишер ответил своему партнёру. — Ларри, спасибо тебе за все. Я… я знаю, что это не подходящее время, но… но я люблю тебя, чел. Не как друга, не как соседа, не как брата, а как самого близкого человека, — в глазах Салливана появлялись слезы и быстро стекали по щекам, оставляя мокрые следы, макияж стирался постепенно, тушь встала комками между длинных ресниц, стрелки стёрлись, только губная темно-красная помада осталась из макияжа на месте. — Сал… Иди сюда, — вытерев слезы друга большим пальцем, Ларри приподнял подбородок Салливана и прикоснулся к его пухлым темным губам. Сначала Ларри просто почувствовал мягкую плоть, а после, облизав губы партнера, почувствовал в уголках рубцы и шрамы, но они лишь забавляли его. Вкус поцелуя был странным: дешевый пунш, маслянистая помада и привкус сигарет. В этот момент для них это был самый лучший вкус, для Ларри весь мир был раскрашен в нежно-голубой цвет, а для Салливана все вокруг не имело значения, только обкусанные и обветренные губы Ларри Джонсона и его едкий одеколон, которым Фишер пропах на несколько недель вперёд. — Тодд, знаешь, это платье очень похоже на мое, и чокер такой же, но я вроде отдала этот комплект ребятам для ловли призраков, — наливая себе пунш, сказала Эшли, взгляд девочки-подростка был направлен на гостью бала, которая кружилась в танце с ее другом детства. — Знаешь, мне эта девушка напоминает… — Кого? — поинтересовалась шатенка, но рыжий лишь усмехнулся и, положив руку на талию, повёл ее в центр зала. — Да неважно, пошли танцевать. — Ну, Тодд, ответь. — Да так, на знакомую из робот-кружка, — ботан сразу понял этот хитрый план ребят и, лишь улыбнувшись и пожелав им удачи внутри себя, начал ловить такт и кружиться в танце с Эшли.