They're gonna be okay.

— ТОМАС! — запыхавшаяся Бренда замирает на месте, шумно втягивая воздух и при этом немигающее глядя на безвольно распластавшегося на земле Ньюта, а так же на пистолет и нож, лежащие где-то рядом. — Он что… Ты… Он мертв? Девушка выронила из рук ампулы с лекарством. Неужели все зря? Неужели она не успела? Но Томас отрицательно качает головой, легко подхватывая тело блондина на руки. — Нет. Нет, но мне нужно торопиться. Тереза сказала… Мне нужно… И, не договорив, он оставляет девушку в недоумении, направляясь к главному зданию ПОРОКа — единственному, казалось, которое не было пока охвачено пламенем. И какой черт дернул его связаться с этим Лоренсом? Он выглядел даже безумнее, чем шизы на последней стадии сумасшествия, как только Томас мог ему довериться? Уму непостижимо. А вот теперь из-за своей неосторожности и доверчивости он рискует потерять самое дорогое, что было и есть у него. Ньют. Нет, он должен успеть. Лекарство есть, он сможет спасти своего мальчика. Огибает тела охранников, чьи лица скрывали маски, не замечает разбитые стекла и стены, по которым уже пошли трещины — направляется прямиком к лестнице (лифтом ведь в таких случаях не пользуются, так?), надеясь только успеть вовремя добраться до кабинета Терезы. Она сможет помочь. Она обещала. Удача, наконец, повернулась к нему лицом, а не другой частью — подруга сама выбегает навстречу, помогает уложить Ньюта, все еще находящегося в бессознательном состоянии, на кушетку и велит Томасу закатать рукав. Секунды, пока она берет у него кровь, пока преобразует в вакцину, кажутся бесконечно долгими. Томас все это время сидит рядом с Ньютом, придерживая его за руку. Тот уже начал, кажется, просыпаться: чуть сжал пальцы Томаса, поморщился от невыносимой головной боли и простонал одно лишь «Томми». Тереза подоспела вовремя, когда хриплый стон начал переходить в безумное бормотание и рык. Проткнула тонкую кожу иглой, заставив блондина вздрогнуть, а после отложила шприц, вздохнув с облегчением. — Можешь расслабиться, Том, — произнесла она, опасливо выглядывая из окна. — То есть, город все еще горит, а нам угрожает смертельная опасность, но с ним теперь все будет в порядке. Чуть улыбается уголком губ, насколько это вообще позволяет ситуация, а в глазах мелькает понимание. Томас кивнул, прошептав одними губами «спасибо», и оглядел полуразрушенный кабинет в поисках полотенца или чего-то похожего. Он хотел стереть с лица Ньюта эту ужасную черную кровь, стереть вместе с ней и все воспоминания о тех ужасных минутах, когда Ньют почти полностью потерял рассудок. Он хотел забыть об этом, потому что теперь не придется об этом волноваться. Если они выберутся из этого города живыми, а они обязательно выберутся, то все будет хорошо, и жизнь наладится. Нужно было лишь дождаться, пока Ньют проснется, а потом выбраться втроем из здания. Минхо и остальные на берге должны были вот-вот подлететь. Спустя три мучительно долгих минуты Ньют нахмурился и приоткрыл глаза, а Томас с облегчением отметил, что они прояснились, не было в них больше того безумия. Значит, у них все получилось. Юноша вздохнул и даже позволил себе улыбнуться, вставая с места и помогая блондину встать. — Ньют, ради всего святого, как же ты меня напугал! Я так рад, что с тобой все… — Ты кто? Внутри что-то обрывается. Непонимающе смотрит на Терезу, но та лишь пожимает плечами, а выглядит так же недоуменно, как и сам Томас. Раньше лекарство не имело такого побочного эффекта. — Эй, это же я, Том… Томми, твой Томми, помнишь? — вкрадчиво объясняет, подходя чуть ближе и пытаясь взять за руку. Ньют руки не отдергивает, но в ответ пальцы Томаса не сжимает, как раньше. Смотрит как-то неуверенно и хмурится, как делал это всегда, когда пытался что-то вспомнить. Томас вздыхает. Времени у них почти не осталось. Смотрит на Терезу, взглядом спрашивая, что им теперь делать, но она только качает головой — в первую очередь нужно выбраться отсюда, а уж потом решать проблему. Томас согласно кивает и увереннее берет блондина за руку. — Послушай, нам нужно выбираться, это здание долго не протянет. Ты сейчас должен пойти с нами… Со мной, а я тебе потом все объясню, идет? Он дождался согласного кивка, а после обернулся к Терезе, предоставляя ей роль лидера — она одна могла вывести их, поскольку знала это здание. Девушка кивнула и вышла из кабинета, жестом приказав парням следовать за ней. Томас послушно пошел в том же направлении, не выпуская руку Ньюта. Вскоре все трое успешно взбираются на берг. Томаса осыпают вопросами, смотрят на Ньюта, как на живого мертвеца, потому что, наверное, так оно и есть, а Томас все держит руку блондина и смотрит ему в глаза, пытаясь, наверное, телепатически передать ему всю их историю. Вот только способности читать мысли Ньют от «волшебного» укола не приобрел. Он испуганно озирается и неосознанно жмется к Томасу, будто ребенок. Он не знает, почему именно Томас, но уверен, что он защитит его.

***

В Тихой Гавани успешно отпраздновали прибытие и начало новой жизни, все в приподнятом настроении разошлись по своим гамакам и домикам, а у костра остались лишь двое — Томас, ковыряя веткой догорающие угли, все рассказывал Ньюту, что происходило с ними — со всеми глэйдерами и конкретно с ними двумя. Он мог бы оставить все это, начать новую жизнь, заново влюбиться в Ньюта, но он просто не простил бы себе, если бы Ньют забыл все, потому что это их история. Ее нельзя было просто отодвинуть на второй план или вовсе забыть. — И, знаешь, как только я понял, что происходит в мире, я был готов отказаться от всего, но ты… — Не позволил тебе сдаться, — с улыбкой закончил за него Ньют, отрываясь от вырисовывания чего-то на песке. Он осторожно, как-то неуверенно и боязливо взял руку Томаса, переплетая их пальцы, а второй принялся водить по узору вен. В ответ на удивленный, но в то же время удовлетворенный взгляд Томаса пожал плечами. — Пока ты рассказываешь, я… В моей голове происходят какие-то… Вспышки памяти, наверное, если так можно сказать. Я вспоминаю. Медленно, постепенно, но вспоминаю. Помню, что все называли тебя Шнурком, Салагой или просто Томасом, а я — Томми. Помню, что мне жутко не нравилось, когда кто-то еще так звал тебя. Я вспоминаю, видишь? — дожидается утвердительного кивка, а потом поспешно добавляет, боясь, наверное, что его неправильно поймут: — Но без твоей помощи не справлюсь. На самом деле он справился бы. Просто не мог упустить шанс провести вот так еще один вечер — сидя у костра со своим Томми, сжимая его руку в своей и вспоминая их историю вместе. Он тянется к губам Томаса, оставляя на уголке легкий поцелуй, а затем смущенно отводит взгляд и удобно устраивается головой на плече юноши. Зевает, прикрывая глаза. Томас улыбается удовлетворенно и приобнимает парня за плечи, утыкаясь носом в макушку. — Не верится, что мы и правда прошли через это. Но еще больше не верится, что теперь у нас будет нормальная жизнь, — шепчет блондин, боясь нарушить тишину вечера и спугнуть теплое чувство, возникшее между ними. — Придется поверить. Будем теперь делать все, чем занимаются нормальные подростки, — нарочно выпускает слово «влюбленные», боясь напугать Ньюта — вдруг он еще не свыкся с мыслью, что они вместе? Вдруг он против? Но он совсем даже не против. Показывает это всем своим видом. Постепенно, пока солнце опускается за горизонт, перебирается на колени к Томасу, уже устраиваясь головой на его груди, и продолжает сжимать его руку в своей, пока медленно засыпает в объятиях парня, тая от каждого легкого поцелуя в висок или в щеку. — Все у нас теперь будет хорошо. Обещаю, — шепчет над самым ухом Томас, осторожно вставая с песка и поднимая Ньюта на руки, чтобы не разбудить. — Я верю тебе, Томми… — шепчет, то ли сквозь сон, то ли вполне осознанно. Но от этих слов на душе у Томаса становится тепло, и он улыбается, прижимая к себе своего светловолосого ангела. Теперь у них все обязательно будет хорошо.