Довакин Семи Королевств

      Лес, густой лес окружал меня, но я не обращал внимания, я все дальше и дальше углублялся в него. После того как я пришел в себя, лежа на земле около чардрева, я проснулся другим. Я Эддард Старк с одной стороны, но с другой я Довакин, герой Скайрима, с утра меня испугало мое родное лицо, лицо Неда Старка, потому что я ожидал увидеть в зеркале другое, лицо Довакина. Я видел не просто сон, я прожил другую жизнь. Это был я в Скайриме, в другом теле, но все же я. И до конца я принял это, лишь очнувшись в Богороще, две сути одного человека объединились в одном теле, образуя некий симбиоз. И что бы принять данный факт, я захотел остаться в одиночестве, а для этого я оставил свои обязанности кастеляну, жене и мейстеру, Робб для управления был еще мал, ему было всего десять лет. Сам я направился в Волчий лес.       Это было удивительно, в своем сне я прожил целую жизнь, и я помнил все, все знания и умения. Взглянув на мир в магическом зрении, я убедился в наличии здесь магии. Только магическая структура была ослаблена, то есть я смогу применять магию, только для этого стоит приложить больше сил. Посмотрев на север, я понял, в чем причина скудности магического потока, там на севере в глаза бросалось просто колоссальное количество маны, которое еще высасывало из окружающего пространства магию. Я понял, что Стена не простояла бы столь долгое количество времени без подпитки магией. Когда же стало понятно что, применение заклинаний не будет столь опасно, как я опасался раньше, я решился перейти к практике. Так все дальше и дальше углубляясь в дебри леса, я применял различные заклинания безобидного вида. Я же не хотел спалить большую часть леса. В процессе концентрироваться становилось все легче и легче, уходило меньше времени на то, чтобы кастовать заклинание. Так же в процессе работы я принимал нового себя, менялись некоторые принципы, взгляды на отдельно взятые ситуации. Например, я ломал голову над тем, почему до сих пор храню тайну рождения Джона от своей жены. Мы с ней прожили порядка десяти лет, она родила мне пятерых детей, которых я очень сильно люблю. Да раньше я сохранял тайну, потому что не доверял, так неожиданно приобретенной, жене, но сейчас я доверял ей полностью.       Недолго продлилось мое спокойствие, вокруг меня стала бегать стая волков, мой конь встал на дыбы, но мне удалось удержаться в седле и не дать себя сбросить. Когда же стая меня окружила она не торопилась нападать, но потом я увидел их. Двух могучих волков, то есть лютоволка и его самку, после того как они остановились позади обычных волков, я понял, что на меня сейчас нападут. Не теряя времени я применил крик Гармония Кин, сущность этого крика была в том, что его магия действовала успокаивающе на животных, после этого они не нападают и не убегают. Но что-то пошло не так, нет волки успокоились, а вот на лютоволков мой крик не подействовал, скорее наоборот. Коротко рыкнув, самец бросился на меня, я еле успел прыгнуть с седла в сторону, да вот коню не повезло. Резко встав с земли я вытянул клинок и приготовился к атаке, на меня медленно надвигался волк размером с пони, а вот его самка стала заходить мне со спины. Долго ждать атаки не пришлось, самец быстро бросился вперед, я же крутанувшись пропустил огромного зверя под своим боком, тем временем всадив клинок по рукоять в брюхо зверю. Но я потерял из виду самку, зря, я это понял, когда лютоволчица повалила меня, придавив сильными лапами к земле, она уже приготовилась вскрыть мне глотку, но я успел применить заклинание призванный меч и всадить его в грудь лютоволчицы. Выбравшись из-под самки, я огляделся, она еще была жива, а вот самец нет. Я направился к лютоволку и с усилием выдернул меч из хищника, позади себя я услышал такой скулеж, что мне стало жаль это создание. Оглянувшись, я увидел как на меня умным взглядом смотрела умирающая волчица, она скулила будто просила у меня что-то. Заклинание обнаружения жизни показало мне, что самка несет в своем чреве троих детенышей. Не знаю что на меня нашло, но я, приблизившись к самке, стал лечить ее, вливал в нее огромное количество магии даря ей возможность выжить. Я не понял что произошло, но в процессе лечения я стал видеть, слышать, чувствовать совершенно по-другому. В нос ударили такие запахи, которые человек просто не способен унюхать, в уши ударили звуки из леса, неторопливые шаги оленя в десятках шагах от меня, глаза же цепляли малейшие движения ветвей, будто время замедлило свой бег. Это было столь удивительно, что я чуть не потерял контроль, в итоге, я влил в волчицу больше маны, чем собирался. Прекратив свои манипуляции, я стал ждать результата, лютоволчица легко поднялась на лапы, но не стала нападать на меня. Я же в усталости сидел на земле, лечение потребовало большое количество маны, но еще приходилось делать усилия вообще кастуя заклинание. В Скайриме я бы потратил меньше маны, даже если бы лечил десяток таких же хищников. Надеюсь в скором времени для магии не понадобиться столь большое количество маны.       Отдышавшись, я поднялся на ноги, вложил меч в ножны, посмотрел на мертвого коня вздохнул и решил что пора возвращаться домой, только придется теперь идти пешком. Лютоволчица так и не тронулась с места, я же направился обратно в Винтерфелл, но сделав пару шагов, я услышал, что за мной идет лютоволчица.        — Что? Ты хочешь отправиться со мной? — Я посмотрел ей в глаза и нашел ответ на свой вопрос. После влитой в нее магии, она стала считать меня вожаком, а она же для меня стала своего рода фамильяром. Что меня удивило, я мог чувствовать ее, ее настроение, ее мысли, оказывается, лютоволки чрезвычайно умные создания, теперь же после нашей связи, волчица стала еще умнее, у меня закралось подозрение, что она научится говорить. Этого конечно не будет, но в какой-то степени она могла общаться, мысленно, со мной.       Возвращение в Винтерфелл было фееричным, бледные гвардейцы смотрели со страхом и восхищением на матерого зверя и на своего лорда, сумевшего этого зверя подчинить. Дамы изволили грохнуться в обморок, но не моя леди, она лишь приобрела мертвецки бледный оттенок лица. Но после рассказа самой схватки, она побледнела еще сильнее, а я думал, что уже некуда.        — Ты мог умереть, Нед!        — Но не умер же. — Улыбнулся я, пытаясь придать своим беспечным тоном уверенность своей жене, но получалось плохо.        — Почему ты не взял с собой гвардейцев? Почему отправился в лес в одиночку?        — Кет, все хорошо. Я цел. Мне нужно было побыть в одиночестве, подумать.        — И ты притащил с собой зверя, которого не видели к югу от Стены уже сотни лет?        — Она никого не тронет, я в этом уверен. Лучше скажи мне где дети?        — Робб на уроке у мейстера Лювина, Санса на попечении у септы Мордейн, Арья и Бран играют с другими детьми на улице.        — Джон? — Спросил я, и видя как скривилось лицо Кет, понял, что решение рассказать ей правду было верным.        — Он с Роббом на уроке. — Нехотя ответила она. Чем действительно я гордился, это тем, что я сумел обеспечить для сына своей любимой сестры достойное образование.        — Кет, нам надо серьезно поговорить.        — О чем, любимый?        — О Джоне, я наконец готов открыть тебе тайну его рождения. — Кейтилин ахнула в удивлении, чего она не ожидала, так этого, наконец ее муж откроет ей тайну рождения своего незаконнорожденного сына.        — Ну и что же ты расскажешь об этом бастарде?        — Не называй его бастардом! — Жестко сказал я, и что бы смягчить тон добавил. — Он не является таковым.        — Что?        — Джон является сыном Лианны, моей сестры, и Рейгара Таргариена.        — Ахх… — Шок и изумление отразились в глазах Кет, пожалуй я погорячился, надо было дождаться ее успокоения по поводу лютоволка, но потом я вспомнил Джона. Постоянно печальное лицо, не по-детски взрослый взгляд, от которого мало что укрывалось. Он слишком рано уяснил, что он, как бастард, должен быть очень внимательным к людям, чтобы хоть чего-то достичь. Нет надо заканчивать с этой тайной именно сейчас.        — Когда я поднялся в башню Радости, то увидел на кровавом ложе Лианну, перед своей смертью она просила защитить единственное, что осталось от нее и ее любимого. Она клялась что ребенок рожден в законном браке. Так и появился на свет мой бастард по имени Джон. — Когда я закончил говорить, у Кет на глазах стояли слезы.        — Почему? Почему ты не рассказал об этом раньше? Целых десять лет я плохо обращалась к нему, а по сути это ведь ни в чем не повинный ребенок, потерявший родителей. — Кет прижалась к моей груди, а из глаз ее текли слезы стыда. — О Боги, ведь в детстве, когда он лихорадил, я обещала Богам относиться к нему как к сыну, Нед, Боги покарают меня, я не сдержала своего обещания. — Кет окончательно потеряла контроль и зарыдала.        — Тише, Кет. Не плачь. — Я качал ее словно ребенка, из стороны в сторону. — У тебя еще есть время, ты можешь подарить Джону ту любовь, которую он никогда не испытывал.       Постепенно плач стихал, но все еще были слышны хныканья. Я же так и не отпускал свою жену из рук, поглаживал по спине. Окончательно успокоившись, Кет вытерла платком свои слезы, пару раз вздохнула, выдохнула, улыбнулась мне и сказала:        — Ты прав, Нед, еще не все потеряно. Скоро обед, надо пригласить мальчика пообедать с нами за одним столом. Но ты за то что не доверил мне эту тайну раньше наказан. Будешь спать в одиночестве.       Я улыбнулся, мне понравилось, как Кет восприняла эту новость, у меня был страх что она не изменит мнения о Джоне. Подумает, что из-за его биологического отца, умер ее первый жених, подумает, что, из-за легкомысленного решения Лианны сбежать с принцем, погибли тысячи людей. Но все же моя жена достаточно благоразумна, поэтому теперь я спокоен, Джон более не будет изгоем в нашей семье.       Проходили дни, Джон воспринял новое к нему отношение Кет слегка настороженно, будто ожидал какого-то подвоха, но вскоре понял, что никакого подвоха нет, принял заботу Кет со всем присущим детям восторгом. Теперь они с Роббом сблизились очень, а вот Теон этому сближению стал не рад, видимо Робб отдалился от него. Тогда я поговорил с Роббом и Джоном, прося их не отдаляться от юного кракена. Юные дарования приняли эту просьбу очень близко, и теперь в Винтерфелле появилось трио сорванцов. Каждый из них дополнял другого, если один был слаб в чем-то, ему на помощь приходили остальные двое. Через пару лет эти трое будут ближе друг другу, чем кто-либо, и это меня очень радовало. Скоро должна понести моя волчица, которую я назвал Герой, так вот, и я уже знаю кто будет хозяевами ее волчат.       В Винтерфелл уже зачастили всякие торговцы, для того что бы увидеть дивное создание, огромного хищника прирученного человеком, пусть и был членом дома Старк, о которых ходило масса слухов. Зима близко, поэтому я решил, что не помешает заработать золота, на которое впоследствии будет закупаться провизия. Решил открыть алхимическую лабораторию, в ней я буду изготавливать различные зелья и снадобья, ни в коем случае я не буду выдавать секреты сильно действующих лекарств, ядов. Но вполне безобидные, и способные принести прибыль зелья будут внесены в оборот. Через Белую гавань снадобья будут доставляться в Эссос. Постепенно я изготавливал снадобья, учил своих людей их изготавливать, и через пару месяцев мои снадобья стали известны по всем миру, я можно сказать совершил прорыв во врачебном деле. В Винтерфелл стали стекаться люди в поисках чуда, просили излечить их от различных болезней. Казна города уже увеличилась на несколько тысяч серебряных оленей, и это еще не предел. На лишние деньги закупалось продовольствие, которое не испортится с годами, это зерна различных злаковых растений, например.       Из столицы уже прилетел ворон с вопросом от Роберта, как я открыл это дело. Откуда мне известны рецепты и все такое прочее. И теперь я ломал голову, как объяснить королю все, ведь рано или поздно всем станет известно, что я владею магией. Сейчас я сидел в Богороще на своем любимом месте, а на коленях у меня был Лед, я полировал меч промасленной тряпкой, придавая клинку темный блеск. Но вскоре мое занятие было прервано, мне послышался давно забытый шепот:        — Нед. — Я оглянулся, выискивая того кто решил надо мной подшутить, но вокруг никого, кроме старых Богов наблюдавших за мной, не было. Наверное почудилось и я вернулся к прерванному действию, но ненадолго.        — Нед. — Это уже был не шепот, а звонкий, твердый голос, который я не слышал уже очень давно, если быть точнее с детства. Я встал, это уже не может быть моей фантазией, я только что слышал двух членов своей семьи, которых отняла у меня война, сестру и брата. Засунув Лед в ножны, я прислушался.        — Эддард.       Отец… что происходит? Я не знал ответа и ждал его от призраков прошлого.        — Сын, иди туда, где тебя ждут! — Голос родного отца невозможно ни с чем перепутать. Они ждут меня, и я должен идти.