Игра в жмурки

Некрофил .       Он понял это, когда ему стукнуло семнадцать и он, будучи студентом медколледжа, проходил практику в морге. Они с группой шли на выход, когда его взгляд зацепился за труп . Его привезли недавно, буквально на днях, поэтому от него еще даже не пахло. Это был мужчина. Обычный такой трупак: под глазами залегли тени и стало видно синие — синие венки. — А чё с этим? — развязно ткнув в мужика пальцем, спросил Олег. — А, этот, — санитар лениво почесал голову, — это нарик. Ширнулся он, конечно знатно: его когда привезли, он сам в бессознанке был, а руки и ноги двигались. Сердце трижды запускали, а вытащить не смогли. Да и хуй с ним.       Следующие два дня Олег не мог думать ни о чем, кроме этого благополучного торчка, а на третий день взял, и устроился ночным сторожем в тот самый морг за 7300 в месяц. Не, а чё? Деньги — то не лишние, а конспекты и в морге поучить можно. Тихо же.       Первый рабочий день, а вернее ночь, была для Олега чем-то сродни дня рождения. Он надел чистую рубашку и почистил ботинки. Дневной сторож Саша хмуро глянул на него пьяными глазами и, матюкнувшись, побрел домой. Когда Олег убедился, что точно остался один, он тихо, не дыша и замирая после каждого шага, подошел к холодильнику. Пару минут помявшись, он выдвинул полку, на которой лежал тот самый мужчина. На секунду, буквально на секунду, Олега посетила мысль, что это пиздец какой-то, товарищи, но он тут же отогнал ее прочь, прочь, прочь из своей черепной коробки. И не медля, не раздумывая, Олег наклонился и присосался к губам жмурика. Олег надеялся, что почувствует хоть каплю омерзения, и он может даже и почувствовал его, но вот его член был с ним не согласен. — Что я, блять, делаю, — шептал Олег, судорожно и отрывисто расстегивая ремень на джинсах одеревеневшими пальцами. Оставшись одних розовых семейниках, Олег стянул с предмета своего воздыхания простыню. — Бляяя, — Олег закрыл руками глаза и пальцами схватился за голову. Жмур начал разлагаться. Вернее, только его нижняя часть. — Ты чё, сука, в хуй свой героин колол, что ли? Олег встал. Возбуждение не спадало, и он уже был готов объявить себя сумасшедший, но, прислушиваясь к себе, он полез на стол к мужику. Однажды Олег уже был с женщиной, но даже когда кончал, не ощущал тех чувств, какие испытал, когда просто положил ладонь на бедро жмура. — Ебать — копать, — простонал Олег. Его пальцы, холодные, деревянные, сломанные когда-то в детстве и потому кривые, оказались внутри трупа. Сначала два. Затем три. Четыре. А теперь и вся ладонь Олега была засунута в задницу жмура. « Ему не больно. Совсем не больно» — эта мысль крутилась где-то на периферии сознания Олега. Наконец он вытащил свою руку и посмотрел на неё. Чистая. Еще бы, он же труп, их же промывают. Олег, не отрываясь смотрел на собственную руку. А затем, неожиданно для себя, облизал пальцы. Он засунул их в рот, пропихивая в горло до тех пор, пока не начал давиться ими. Его член касался головкой живота и болел, словно его сжали в железное кольцо. Олег не мог больше сдерживать себя и со всего размаху вошел в жмура. Кожа к коже. Холодная и сухая к горячей и липкой от пота. Олег двигался внутри мужчины, кусая губы и постанывая. Ему хватило толчков пять ,чтобы кончить.       Слёзы текли градом из его глаз и Олег, на трясущихся ногах, поплелся к своей одежде. Со злостью, с остервенением, одетый Олег стирал с трупа собственную сперму. Когда всё было проведено в порядок, Олег задвинул полку обратно в холодильник и ушел в архив, где заснул, подложив под голову руки.

***

Спустя одиннадцать лет Олег работает фельдшером на скорой, но по-прежнему подрабатывает ночным сторожем в том морге. Тот жмур уже давным — давно разложился, но каждый раз, когда Олег вводит свой член в очередного жмура, то тот мужчина, его образ, кожа и разлагающийся член всплывает в памяти Олега, словно он всё ещё семнадцатилетний неопытный юноша, впервые занимающийся сексом с жмуром.