Дорогой Робин

Дорогой Робин, Не знаю, зачем я вообще делаю это… Но Арчи сказал, что это поможет, можешь в это поверить? Потому что я просто не понимаю смысла, наверно это пока слишком сложно для меня. Я должна двигаться дальше, отпустить тебя, а он просит меня взять и… поговорить с тобой? Как глупо. Мне пока еще трудно видеть истинную суть вещей. Я долго отказывалась посещать эти сеансы, от которых поначалу было тошно, но Генри заставил меня, и… Знаешь, чего только не сделаешь ради своего ребенка. Я никогда прежде не пробовала ничего подобного и не планирую впредь. По правде говоря, я чувствую себя сейчас довольно глупо, но, кажется, я жила с этой болью слишком долго, слишком долго пыталась найти в себе силы отпустить, что задумалась: может, в конце концов, это не такая уж и странная идея. Кто знает… может, ты и правда видишь то, что я пишу? Теперь я уверена, что точно схожу с ума, но если вдруг… потерпи меня еще маленько, хорошо? Я всегда думала, что сильная. Что я подхожу под тот тип людей, которые не плачут из-за простого одиночества или отсутствия поддержки любимого… но секрет в том, что на самом деле я очень слаба. Я такая слабая, потому что каждую ночь, просыпаясь от прекрасных и счастливых или же отвратительных снов, где ты умираешь снова и снова, я просто не могу перестать плакать. Потому что я скучаю. Каждый день я просыпаюсь с твоим именем на губах и… дикой, невыносимой болью в груди. Я бы хотела, чтобы ты был здесь, чтобы ты помог мне прекратить это. У меня не получается сделать это самой. Я бы хотела… Прошло почти два года. Два года с того дня, когда ты заступился за меня так, как никто и никогда этого не делал. Какой же ты идиот! Аид угрожал мне, он целился в меня! А ты… Кто знает, может, он бы не сделал этого? Или, может, Зелена бы появилась парой секунд раньше, спасая меня? В любом случае, мы оба могли бы выжить. Я должна была понять, я должна была не медлить, а переместить нас обратно в поместье уже через секунду после того, как ты коснулся своей дочери. Как ты думаешь, мы бы были счастливы? Я даже не сомневаюсь. Я бы проводила весь день в мэрии, пытаясь тщетно работать над твоим нравом, а ты бы частенько приносил мне ланч прямо в офис, потому что ты знаешь меня лучше всех, знаешь, что порой мне сложно остановиться и вспомнить о перерыве. Я бы приходила домой уже под ночь, слыша крики радости и смех из обогретой гостиной… Дети бы бросались обнимать меня, а ты бы подходил с этой невероятной теплой улыбкой и неизменно встречал поцелуем… Но теперь не осталось никого в этом пустом доме, от которого хочется бежать. Мне слишком душно в его стенах. Некому больше приносить мне обед и убеждаться, что я не упала в работу с головой. Таких как ты просто нет. Арчи сказал, что мне нужно двигаться дальше, отпустить тебя, как будто это было так легко. Разве я способна на это? Разве можно забыть все за такое короткое время? Кажется, что я никогда не смогу этого сделать. Ты был… есть… моя родственная душа… Когда Тинкербелл сказала мне об этом, я не поверила. Тогда я слишком сильно любила Дэниэла, не знаю, возможно ли было открыть сердце для кого-то еще, отпустить эту жгучую злость внутри. В то время это было единственным, что удерживало меня на плаву. Только из-за этого гнева я не падала в темноту. Но потом я нашла тебя… и наконец-то поняла. С тех пор как ты ушел… я больше не чувствую себя целой. Как будто от меня осталась только какая-то жалкая часть. Я знаю, что это нездорово, что не этого от меня ожидают, но я не могу просто отбросить и забыть эту часть своей жизни, не в этот раз. На самом деле, я уже делаю кое-какие успехи. Теперь я могу говорить о тебе, не задыхаясь, я даже могу улыбаться… хотя и не той самой особенной улыбкой, которую ты любил. Я разучилась, я наверно, никогда больше не смогу так улыбаться… Пару месяцев назад я даже вернулась к работе, но приходить в этот офис, вспоминать… это было для самой жестокой пыткой. Мне захотелось умереть в ту секунду, когда я переступила порог. Я должна была сконцентрироваться на жалобах горожан, но в моей голове непрерывно продолжал раздаваться этот нечеловеческий, мертвый звук тупого удара, когда ты упал на пол. Я даже снова видела тот свет, что испустила твоя душа, когда ты протянул ко мне руку. И не смей говорить мне, что я сильная. Не смей! Не теперь, когда я даже не смогла собраться с силами и сходить на твою могилу. Я просто… не могу… Как будто все живое, что еще осталось во мне, отвергает саму мысль. Мне больно… После всего этого, после всех этих лет… мне все еще слишком больно. Там лежит твое тело, Робин, то самое, которого я касалась, которое целовала и любила… а теперь… оно просто… лежит в коробке. Я не могу принять эту мысль, я не готова видеть чертов мрамор вместо тебя, и мне кажется, никогда не смогу… Роланд ушел. Я ненавижу себя за это. Как бы я хотела оставить его у себя. Через пару дней после того, как ты пожертвовал собой, Генри сбежал в Нью-Йорк, пытаясь уничтожить всю магию (к счастью, ему это не удалось), и мне пришлось поехать за ним. Я не смогла… Я должна была последовать за ним. Но когда я вернулась, Бабуля со слезами на глазах сказала мне, что они все ушли. Мерида, твои люди, Роланд… Наверно, все это к лучшему. Должна признаться, моя голова сейчас не на месте для того, чтобы заботиться о мальчике, но я хотела бы… Я бы хотела хотя бы попрощаться. Мне жаль, что я так подвела тебя. Я обещаю, что когда мне станет лучше, я проведаю его. Ты не успеешь оглянуться… Я позабочусь о нем, как ты этого и хотел. Что касается твоей дочери… она замечательная, Робин. Ты бы так ею гордился. Но я все еще не могу смотреть ей в глаза… Я не лгала тогда в Подземном мире, у вас они абсолютно одинаковые. Чистая и сияющая голубизна, в которой можно тонуть часами. Помнишь это? Так вот эту глубину она переняла у тебя, знаешь. Всегда такая беззаботная и беспокойная, она обожает находиться на свежем воздухе… любит тишину парка и тайны местного леса. Она уже начала говорить. Немного, ведь ей всего лишь два года, всего пару слов, но этого вполне достаточно, чтобы вызвать у окружающих восторг. А еще она ходит, заплетаясь в собственных ногах, но чего еще можно ожидать… Зелена правда старается, как бы то ни было, с тех пор, как тебя не стало, она старалась изо всех сил стать матерью, которую заслуживает этот маленький ангел. Может, она, наконец, поняла, что злоба в сердце никуда её не приведет. Поверь мне, твоя дочь в хороших руках. Её имя Робин. Мы думали… думали, это будет хорошей идеей, чтобы почтить тебя и твое наследие. Ты не будешь забыт, Робин, я сделаю все что угодно, я сломаюсь на части, но не позволю этому случиться. Я обещаю, что Роланд и малышка будут знать и любить своего отца. Я приведу её к тебе, когда она станет достаточно взрослой, чтобы она могла поговорить с тобой. Знаю, что ты бы этого хотел. А еще я думаю, что Роланд последует твоему примеру и тоже будет носить капюшон и лук со стрелами. Он станет своим собственным Робином Гудом и продолжит твое наследие. Я так горжусь им… Знаю, где бы ты ни был, ты чувствуешь то же самое… Ты изменил так много жизней, Робин. Я знаю… Я знаю, мы всегда вроде как были приклеены друг к другу, даже когда ненависть якобы была единственным, что связывало нас. (Да, именно якобы, потому что в то время, пока я все еще продолжала дерзить тебе, единственным моим желанием было впечатать тебя в ближайшую стену и бездумно яростно целовать). Но люди скучают по тебе. Для начала, Киллиан… Мы вернули его, и это так не честно… так до безумия нечестно, что он смог выжить, а ты шанса так и не получил. Однажды я увидела его рядом с твоей могилой, пытавшимся тщетно скрыть слезы в глазах, хотя казалось, будто он просто пришел выразить свое уважение. Эмма, не прекращая, говорит о том, как ей жаль, как сильно ты вдохновлял её продолжать бороться и видеть лучшее в людях. Вот кем ты был… кто ты есть. Я хочу ненавидеть их, но по правде говоря, это не так. Я зла, да, в основном на Эмму и Зелену, ведь если бы они не потащили нас в ад, ты, наверное, все еще был бы жив. Я так зла на Киллиана, потому что он получил свой шанс, а ты нет… но эта злость медленно уходит. Конечно, я не могу винить Эмму за то, что она не была готова сдаться, потеряв любовь. Не могу винить Зелену за желание любить или Крюка за то, над чем у него просто не было контроля. И все-таки ты вдохновлял их. Ты был им небезразличен, и я знаю, ты был бы рад, зная это. А еще ты вдохновлял своих детей. Пока он еще был здесь, мне довелось увидеть Роланда. Я не знала на тот момент, что он уйдет, я просто хотела побыть с ним после произошедшего, но… Знаешь что? Он был тем, кто успокаивал меня, хотя по сути все должно было быть совершенно наоборот. Ты однажды сказал мне, что не хотел бы, чтобы малыш потерял и отца, и я знаю, что где бы ты ни был, твое сердце разбивается от этой мысли. Мое собственное болит ничуть не меньше. Но он такой сильный, любимый… такой сильный, что это практически невозможно для такого крохотного человека. Твоя дочь слишком мала, чтобы понять, но уже узнает тебя. Мы показывали ей твои фото, рассказывали истории, чтобы она никогда не забывала, кем был её отец, и малышка неизменно улыбается каждый раз, увидев тебя на снимке. Я просто уверена, что она видит тебя настоящим героем, прямо как я. Наверно, это прозвучит очень эгоистично, но я была той, кого ты вдохновлял больше всего на свете. До встречи с тобой, вокруг меня была глухая пустота, но именно ты дал мне сил и смелости, чтобы бороться и снова идти вперед. Ты научил меня любить заново, ты дал понять, что я заслуживаю любви, и помог мне исцелиться. Ты сделал меня той, кто я сейчас, и я не знаю, смогу ли когда-нибудь в полной мере выразить свою благодарность. Я благодарна тебе за каждую секунду, которую ты мне подарил. Я, наверно, никогда не ценила их так, как сейчас, Робин. Ты делал меня целой. Сейчас я знаю: ты хотел бы, чтобы я снова могла полюбить. Знаю, что мне стоит хотя бы попытаться и понять, возможно ли это. Ты научил меня, что я стою чего-то, заслуживаю счастья и просто обязана попытаться снова найти его… Но в этом и проблема, Робин: я не хочу быть счастливой. Не теперь, когда рядом нет тебя. Я не хочу двигаться дальше и забывать о нахальном воре, который пожертвовал своей жизнью, своей душой для меня. Может, я просто еще не готова, я не знаю, но даже сейчас я до сих спор сплю в одном из твоих свитеров. Твоя куртка до сих пор висит у меня в шкафу, а на ночь я все еще слушаю голосовое сообщение, что ты послал мне за пару дней до происшествия. Я выучила его наизусть, затерла до дыр кнопку, которая позволяла проигрывать его снова и снова, но я до сих пор не могу заставить себя удалить его. Как будто вместе с ним пропадет что-то неимоверно важное, как будто это единственное, что все еще не дает мне развалиться на части. Теперь я знаю: ты любовь моей жизни. Конечно, у меня был Дэниэл, и он до сих пор важен для меня, я любила его, но… наши отношения, ты, я не думаю, что это вообще можно описать словами. Вот что такое родственная душа. Именно так… Я никогда не променяла бы эти воспоминания, даже если бы мне пришлось за них умереть. Я хотела бы, чтобы ты был рядом. Нашего времени не было достаточно. Это просто нечестно. Как я рада, что печатаю это письмо на компьютере: бумага бы уже была мокрой насквозь. Ты всегда ненавидел, когда я плачу, я знаю, но это слишком жестоко. Я не могу остановиться. Я хотела… хочу тебя так сильно. Твое все. Ты был всем для меня: человеком, с которым я хотела состариться, для которого я бы хотела надеть белое платье, с которым я бы хотела растить детей. И да, я не могу забеременеть, но ты был бы не прочь попрактиковаться, ведь так? Мы бы могли усыновить. Наше будущее было бы таким ярким и теплым, Робин… и теперь ничего этого нет. И почему? Потому что мы были безрассудны, испуганы и надеялись только на лучшее. Я злилась на тебя. Злилась, потому что ты заслонил меня собой, покинул своих детей, отдал душу и сделал все это из-за меня. Я не заслуживаю этого, Робин, а у тебя двое детей! Конечно, Робин вырастет любимой, и у неё будет Зелена, но Роланд… он еще так юн, а теперь он сирота… Знаю, что твои люди хорошо позаботятся о нем, и может, во мне просто говорит вина, ведь так? Иногда я так сильно скучаю по тебе, что едва могу дышать. Обычно это случается по ночам, когда я просыпаюсь в поту от очередного кошмара. Раньше ты всегда прижимал меня к своей груди, оставлял легкий поцелуй на виске, защищая меня от всего на свете, убеждая, что теперь я не одна. Теперь, когда я вскакиваю в кровати, я все еще напрасно поворачиваюсь, надеясь найти тебя рядом, спокойно спящим подле меня. Но не нахожу… И подушка теряет твой аромат, она холодная, и я не могу убежать от этого сна. Мне страшно однажды проснуться и начать забывать. Мне страшно потерять этот едва уловимый запах леса, когда он нужен мне больше всего на свете. Это моя последняя ниточка. Нам просто нужно было больше времени, Робин. Эта вспышка между нами была короткой, несомненно, бурной, пленительной и невероятно красивой, но слишком короткой. Я люблю представлять, что ты встречаешься там, наверху, с моими родителями. Может, даже потягиваешь пиво с моим отцом, рассказывая глупые стыдные истории, делишься воспоминаниями с моей матерью… А еще ты бы встретил Дэниэла. У меня есть чувство, что вы бы поладили — он был хорошим парнем. Я даже хочу, чтобы ты встретил Мэриан. Это больно, ведь одна мысль о том, что ты воссоединишься с ней и забудешь обо мне, пугает меня до безумия, но я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Так что да, я бы хотела, чтобы ты оказался там сейчас. Но этого никогда не произойдет, ведь так? Потому что ты не просто умер. Ты был уничтожен. Кажется, я сказала все, что хотела, и это письмо несколько длиннее, чем предполагалось, а еще намного сопливее. Арчи был прав, разговор с тобой приводит в порядок мои мысли. Мне стало совсем немного легче, ведь ты всегда мог меня утешить. Даже теперь. Если бы ты только мог ответить мне… Я, наверно, напишу тебе еще просто потому, что я еще не готова тебя отпустить. Следующие письма не будут такими длинными, но если мне будет это необходимо, если боль снова будет слишком невыносимой, чтобы терпеть, я напишу еще… Я буду хранить в голове эту дурацкую идею, что ты действительно можешь читать это. Что ты будешь знать, как сильно я по тебе скучаю. Я бы очень хотела сказать тебе эти слова… Я надеюсь, как-нибудь ты все же сможешь это прочитать. Я закончу письмо словами, которые вплелись так глубоко в мое сердце, но я никогда не была достаточно смелой, чтобы произнести это вслух. Ты, Робин Локсли, был моим спасением. Я люблю тебя.