Солги мне

Максин терпеть его не может. Язвит, ругается и смотрит так бесстрашно в его голубые глаза. Дикости в её характере хватает на двоих. Он выдыхает ей в лицо сигаретный дым, а она лишь усмехается. Билли знает, она ненавидит его всем сердцем, всей её гнилой душой. Провожает её взглядом, когда та укатывает на своем скейтборде в рутину знаний. Смотреть на Макс ему противно, он ненавидит её так же сильно. Их отношения сложно назвать братско-сестринскими – они вынуждены делить один дом, делить воздух и отвращение на двоих. Вынуждены терпеть друг друга до скрежета зубов, до желчи во рту, до нервной дрожи рук. Одна сплошная обязанность перед их жалкими родителями. Они почти не встречаются в школе, может пару раз взглядами в столовой. В такие моменты Мэйфилд показывает Билли средний палец и продолжает жевать яблоко, что дали на обед в богом забытой столовой школы Хокинса. Билли бесится, эта жалкая пародия на нормальную девчонку смеет ему дерзить при его же друзьях. Он затаскивает после занятия её в туалет, шипит в лицо слова угрозы, швыряет в дальний угол, сплевывает под ноги и уходит. Словно ему не наплевать на неё, словно это она виновата, что он такой мудак. Одноразовая жизнь проглатывает их. Максин раздражает все – очередные скучные занятия, очередные скучные выходки её сводного брата, очередное скучное все в её жизни. Она срывается с уроков к игровым автоматам, кличет себя «Безумным Максом» в очередной тупой игрушке и опережает чьи-то достижения. Хокинс ей кажется потерянным в своем унынии. Жизнь не в Калифорнии протекает медленно и тягуче. Макс надевает на себя максу убийцы, хватает самый огромный нож с кухни и выползает на улицу – попугать детишек и собрать пару конфет. Сегодня был любимый праздник Макс Мэйфил – Хэллоуин, праздник нечисти, детской радости и избалованных бунтарской жизнью подростков. Испоганить его смог отец Билли лишь одними громкими словами, что Макс отправляется с его сыном. Настроение рыжей было испорчено, её снова растоптали и не учли единственное желание – быть подальше от идиота-братца. Быть на том самом краю, где запах его одеколона и табачного дыма не достигнет её. Быть там, где его нет. Билли Харгров психовал, часто курил, злобно оглядывался на девушку и чертыхался всю дорогу к дому, где должна была пройти вечеринка. Макс мешала ему жить – разбила его семью, разбила его самого, а это было слишком даже для обычной рыжей девчонки. Переехать в Хокинс было сплошной ошибкой для их чертовой семьи. Макс выпрыгивает из машины сразу же, как видит дом, ослепляющий гирляндами, полуголыми девушками и уже пьяными юношами. Ей определенно не нравится это место, но выбора у неё нет. Брат-псих угробит её, уничтожит своим взглядом, если она хоть на метр уйдет от дома. Он найдет её. Максин хватает первую попавшуюся бутылку пива, скидывает под стол маску маньяка и запрыгивает на стол, чтобы прижать свою пятую точку. Харгрова сразу же окружают местные любители поплясать под чужую дудку, они восхваляют его, хлопают по плечу, ослепленные его уверенностью, восхищенно пялятся на него и улюлюкаю, когда он пьет пиво, словно какое-то алкогольное божество подростков 80-ых годов. Макс противно, её брат – позер, а его дружки - тупое стадо. И весь Хокинс пропитан противно сладкой ложью, Мэйфилд это чувствует. – У нас новый пивной король, Харрингтон! – скалится окружение её братца. Билли чувствует себя превосходно, чувствует себя так, словно, он бог этого гиблого и жалкого местечка. Макс тошнит от этого, от его напыщенности, от его горделивости и глупого самолюбия. Она спускается со стола и пытается поближе рассмотреть, кто же этот Харингтон, которого так легко сместили с позиции верховного правителя всех глупцов. Она берет очередной стакан с выпивкой и расслабленно движется в такт музыки поближе к мистеру Харингтону. Какой-то парень хватает за её руку, и они начинают расслабленно танцевать под Scorpions. Он кружит, хватает за талию и шепчет пошлые шуточки. Макс смеется, ей противно до слез, но раз уж она тонет в этом болоте лицемерия и тупости, то почему бы не стать той, кем хотят её видеть, лишь на пару минут. Она отпивает из стакана алкоголь и вновь смеется, натыкается на серьезный взгляд сводного брата. Он словно впервые увидел её такой – счастливой, беззаботной и без злобы. Билли затягивается сигаретой и вызывающе смотрит на неё. Ему плевать. Макс усмехается и отводит взгляд. Ей плевать. Карнавал безумия и алкоголя продолжает набирать свои обороты. Кого-то уже тошнит в углу комнаты, кто-то пьяно растянулся в коридоре, а кто-то и во все давно покинул вечеринку. Макс уже набралась – её немного подташнивает и у нее кружится голова. Нужда в свежем воздухе набатом бьет в голове. Она боится, что здесь и сейчас её вырубит, и она станет очередной насмешкой или же стыдом матери. Билли точно не удержится от того, чтобы вскользь рассказать их чокнутой семейке о такой оплошности Макс, для него это будет священным возмездием за все «грехи» Мэйфилд. Она вываливается на улицу и садится на ступеньки, не в силах отойти куда-то дальше. Максин думает, что она слаба – поддалась этому безумию под названием «школьная вечеринка». Она ведь терпеть не может что-то хоть на малую часть связанное с Билли Харгроув. Все эти ублюдочные вечеринки, вся эта ничтожная слава, высота, с которой будет больно падать. Макс не может сказать, почему именно она ненавидит своего сводного брата. Она просто знает, что ненавидит его. На улицу вылетает Стив Харрингтон, с оглушительным грохотом закрывает дверь и мчит к машине. Стиву плохо, его сердце разбито на крохотные части, Нэнси Уилер растоптала его сердце, раздавила своими прелестными маленькими туфельками. Розовый пузырь приторно-сладких отношений Нэнси и Стива лопнул в одночасье, лопнул, забрызгав болью и отчаяньем обоих. Сердце Стива теперь не его. – Хей, Харрингтон! – кто-то окрикнул парня. Макс видела, что тот, кого сегодня так яростно пытался унизить брат, раздавлен и сломлен. Парень выглядел очень усталым. – Привет. Не найдется сигареты? – спросила девушка. У неё неожиданно возникло желание подавить жгучую жажду выкурить сигарету, чтобы перекрыть тошноту и головную боль. Курить она стало часто и так просто, чтобы быть чуточку не похожей на большую часть женской половины города. Она хотела быть бунтаркой, быть не как все. Давалось это ей слишком хорошо. Стив Харингтон молча отдал ей немного смятую сигарету. В темноте девушка разглядела его родинки, большие карие глаза и пышные волосы – он был чертовски привлекательным. Для неё он был мил и приятен. Макс пьяно улыбнулась, поднесла ко рту сигарету и подмигнула. Она хотела быть знакомой с ним. Стив зажег сигарету девушки, как истинный джентльмен. Она выдохнула ему в лицо едкий сигаретный дым, словно это был какой-то вызов. Харрингтон видел в ней дикость. – Макс Мэйфилд, приятно познакомиться! – взяла на себя смелость представиться девушка, протянула руку и вновь улыбнулась. Стив поздоровался в ответ. Макс заметила, что руки у него были холодные и немного подрагивали. Он волновался, девушка это видела. Она знала, парень переживал не из-за неё. – Почему ты так яростно хочешь сбежать с вечеринки? – озадачила Стива девушка. Отвечать то, что его жизнь начала рушиться, он точно не хотел, не хотел говорить и то, что сама нежность Нэнси Уилер бросила его в туалете. Бросила Стива Харрингтона. – Вечеринка – дерьмо, – слишком грубо ответил Стив. Максин понимающе кивнула головой и затянулась сигаретой, всматриваясь куда-то вдаль. Макс хотела домой, лечь в свою теплую кровать и уснуть крепким сном. Забыть это алкогольное удушье, ненавистный взгляд Билла, пьяные танцы под Scorpions и пошлые касанья неизвестного парня. Для Мэйфилд это все было слишком. – Стив? Тебя же Стив зовут? Не мог бы ты меня подбросить до дома? – умоляюще взглянула девушка на парня. Ей нужно было покинуть это место, а Стив был той самой возможностью это сделать. Она не хотела говорить ничего о брате и том, что если она уедет без него, у них будут проблемы. Макс просто хотела сбежать от этого безумия. Теплый осенний ветер ласкал кожу Макс, девушка раскрыла полностью окно и высунула руку. Ей было ужасно уютно сидеть рядом со Стивом в его автомобиле, приятно наслаждаться обществом, где нет упреков, громкой музыки и насмешек. Ведь каждый раз именно так они с Билли добирались до школы. Мейфилд очарованно смотрела на парня. Он был как все и в тот же момент был только самим собой. Это был Стив Харрингтон – свергнутый король, отвергнутая любовь и потерянный в чувствах парень. Они останавливаются рядом с домом Макс. Голова девушки словно набита белоснежной ватой – пустая и легкая, сказать что-то серьезное её не удавалось – мысли в голове словно испарились вместе с паром изо рта. Максин знала – ей пора уходить, она не имеет никакого права задерживать Харрингтона, но желание покидать слишком уютную машину совершенно отсутствовало, хотелось забраться вместе с ногами на сиденье, обнять колени руками и плыть по течению в неизвестном направление. Наверное, со Стивом Харрингтоном она уехала бы куда угодно, и Мейфилд было плевать, что она узнала его лишь сегодня. – Я, наверное, пойду, – пролепетала девушка и начала выползать из машины, ноги совсем не слушались её, собственно, как и разум. Девушка оперлась на дверь машины и наклонилась, чтобы взглянуть на парня: – Спасибо, Стив, что подвез, – подмигнула Мэйфилд и неуверенной походкой двинулась в сторону дома. В груди горело неизвестное чувство либо же это был выпитый алкоголь на вечеринке, девушке было сложно в этом разобраться. И только сидя на унитазе, закуривая очередную сигарету, Макс поняла, что Билли убьет её – она бросила его, сбежала с вечеринке, не сказав ни единого слова. – Макс, твою мать, – прошептала себе под нос девушка, – это будет неприятно.