В моей смерти прошу винить Гарри Поттера

      Он знал, что виноват. Долго всматривался в циферблат стареньких часов-будильника и вслушивался в их мерное тиканье, будто сухонький старичок с редкой бородкой монотонно повторял одно слово «виновен». Он не собирался оправдываться. Право слово, если ты сам знаешь, что виновен и не против потребовать для себя высшую меру наказания, то зачем оправдываться? Это было бы глупо.       Он то лежал на кровати в какой-нибудь немыслимой позе, то ходил по комнате из угла в угол. Никто не тревожил его, никто не мешал ему заниматься самоуничтожением. Он даже не мог точно сказать есть ли в доме кто-то ещё, или его уже давно бросили здесь гнить в одиночестве. Он уже сам не замечал, что в своих метаниях беспрерывно шептал искусанными губами «виновен».       Они приходили к нему с наступлением темноты. Иногда они были яркими и юными, а иногда иссохшими мертвецами с ввалившимися глазами. Они стояли прямо и смотрели куда-то мимо него и говорили про свою жизнь. Ему казалось, что они на каком-то странном суде, а они всё говорили, говорили и непременно заканчивали свою речь фразой: «В моей смерти прошу винить…» Он не дослушивал до конца — не мог, и так знал, что виноват он.       Он медленно сходил с ума. Казалось, что даже птицы за окном не чирикают, а звонко кричат: «Виновен! Виновен!» В один момент ему хотелось бежать подальше от этого дома, найти любой способ вернуть всех, в чьей смерти он виновен. Он хотел отомстить тем, кто виноват не меньше. Но стоило ему потянуться за палочкой, как приходило осознание, что он не успеет дойти до соседней улицы, как его вернут обратно.       Он больше не мог это выносить. Черкнуть пару строк на куске пергамента и пустить себе аваду в лоб. Так просто, не драматично и совсем не похоже на обычное самоубийство подростка. Его найдут авроры, прибывшие на сигнал применения магии несовершеннолетним. Ещё тёплое тело национального героя посреди обшарпанной комнатки и краткая записка: «В моей смерти прошу винить Гарри Поттера».