У нее/у него

      У нее волосы цвета пепла Помпеи, отливающие уже почти слезшей краской из жерла Везувия. вечно растрепанные, пока она нежится дома, и приглаженные абсолютизмом, когда она выходит под яркое солнце Торонто, сияющее подобно ее улыбке. она порывистым ураганом в недрах собственных эмоций обстригает их временами так, что они лежат неровными прядями, а потом до безумия долго жалеет: ровно до того момента, пока их длина не достигнет уровня тонкой линии подбородка. два камня янтаря вместо радужки, отливающих медом и темно-бугристой корой. она смотрит наигранным лисьим взглядом, обманчиво-хитрым, скрывая свою детскую наивность, отчего не каждый готов с ней общаться., но каждую ночь она превращается в совсем другого человека, и глаза ее становятся темным вестником пережитого прошлого, о котором она так не привыкла распространяться. клетчатые рубашки, черные мантии и рваные джинсы самых разных расцветок вкупе с так шаблонно потертыми конверсами или рибоками. среднестатистическая американо-канадка с русским свободолюбием, немецкой пунктуальностью, французским романтизмом и восточным терпением. дитя миров, одно из многих, в котором так причудливо слились взаимоисключающие черты. ритмы американского рэпа в дорогих фирменных наушниках переплетаются с классической музыкой Эдуарда Мак-Доуэлла и Кристофера Баха. стихами и куплетами исчерчен каждый миллиметр ее записной книжки. даже на обложке буквы причудливо складываются в слова, растекаясь мыслью по бумаге. они налезают друг на друга, написанные причудливым почерком впопыхах, подгоняемые страхом забвения. детская наивность в каждом движении. она еще мало что умеет в жизни, разве что верить в лучшее и быть дельфином, выносящим людей на берег. от нее веет необитаемым островом и манящими глубинами океана. каждый день — греющий, но не обжигающий костер. она пьет только «куба либре», который ей всегда покупает Трэвис, и мечется между США и Канадой, одновременно с этим считая себя принадлежащий ко всей Северной Америке. солнечно-южное настоящее и скомканное будущее в обёртке ненавистного прошлого. она ходит на баттлы KOTD, стоя в окружении разгоряченно-возбужденной толпы, похожей на единый организм, поддерживая каждого участника и, прежде всего, ведущего и главного организатора. потому что она знает, сколько нервов и срывов ему стоит каждый баттл.       У него вечно прокуренный дом, окутанный дымом, как сизовато-тяжелым туманом. курение и травка помогают ему справляться с собой: мыслями, депрессией и мгновенными суицидальными порывами по вечерам, от которых так долго отходит она. ответственность — тяжким грузом на плечах; перед собой, прежде всего, и перед ней, разумеется. почти нахальная самоуверенность неуловимо преобразуется в самоатеизм. он царапает себе пальцы, разбивает собственного «черного человека» в отражении, а потом вдруг привычно улыбается светом луны. кричит на нее, в попытках прогнать, вскидывает руку, готовя удар — и сбивчиво целует, наслаждаясь всем, что воспринимают его органы обезумевших чувств. так шаблонно разбитое сердце, порванное и неудачно склеенное застывшей кровью. много перенесено и так мало радости. он бы вырвал его из грудной клетки, если бы так было легче., но жизнь научила — легче никогда не будет, потому приходиться жить так. постоянные бессонницы, залитые дешёвым и до дрожи противным пойлом, распиваемым на двоих с полуночи до рассвета. небесно-стальные глаза, чья краснота так аккуратно скрыта на баттлах, уже не хотят ничего видеть вокруг. кроме других — медово-янтарных. адреналин в крови в разы превосходит все остальные вещества. желание риска и испытания себя иногда переходило все возможные пределы. он считает всю жизнь свою пустяком, ценя лишь маленькую совместную квартирку в Торонто, из чьих окон чуть виднеется макушка Каса Лома. где все, на удивление, пропитано такой парадоксальной тишиной. куда можно прийти и остаться навеки. фирменная кепка KOTD и темная ветровка. черные вещи, пропитанные сценами безумия, характеризуют его лучше, чем уверенная полуусмешка на баттлах и в прямых эфирах инстаграма., но куда хуже, чем подаренные им безделушки и ночные прогулки по городам Америки. автостопом по всей галактике.

у нее — смысл жизни. у него — лекарство от жизни.