***
И снова потекли годы. Мир между мной и всеми Синдар был восстановлен после того, как Тингол назвал феанорингов союзниками против общего врага, но мне уже не хотелось все время проводить в Дориате. Край был небольшой, и я часто совершала конные прогулки, выходящие за границы Пояса Мелиан. Меня нисколько не волновало то, что это может быть небезопасным. Быстрая езда на лошади позволяла привести в порядок мысли и почувствовать всю бесконечность пространства радующего глаз Средиземья. Осенью мы большой компанией ездили на охоту, чтобы позже приготовить запасы мяса на зиму. Это был одних из моих любимых дней в году. В Дориате было вечное лето, но за его пределами стояла золотая осень, опавшие листья шуршали под копытами скачущих лошадей, и последние теплые ветра развивали волосы всадников и пытались сорвать шляпы с голов. После охоты мы оставались ночевать за пределами нашего края, и непривычная прохлада только бодрила танцующих и поющих под луной эльфов. Однажды во время моих прогулок у меня появился сопровождающий. Трандуил, сын Орофера, был красив и мужественен. Он был младше меня, но это не имело для него значения. Наше общение началось вскоре после запрета Квенья; я была грустна, и меня, как члена семьи Феанора, стало недолюбливать большинство Синдар. Трандуил меня поддержал, впрочем, виделись мы тогда редко, и я не думала о нем. Позже Трандуил с отцом уехали в строящийся Нарготронд, но после его возвращения мы стали подолгу разговаривать и вместе совершать длительные конные прогулки. Я не могла не замечать лукавые взгляды Лютиэн и Артанис, а также радость Мелиан. Но сама я до поры до времени не думала о чем-то большем, поэтому, когда Финрод написал нам с Артанис, что Нарготронд полностью отстроен и ждет нас, я с легкостью пустилась в путь. Я давно не видела брата и скучала по нему. Пребывание в Нарготронде затянулось на несколько лет. Это был воистину великолепный город; величественные залы, высеченные в скалах, внушали благоговейный трепет. Мне было хорошо с Артанис и Финродом, но я скучала по вечному лету и мягкой красоте природы Дориата и вскоре вернулась домой. Те, кто был мне дорог – Мелиан, Лютиэн, Трандуил – ждали меня с нетерпением. Их дружеское участие согревало меня, но вскоре я заметила, что Трандуил стал совсем по-другому ко мне относиться - его чувства переросли дружбу, и привязанность стала открытой и сильной. Мои чувства тоже изменились. Я искренне поверила в то, что Валар дали мне второй шанс, и меня удивило, насколько быстро я влюбилась в Трандуила. Однажды мы ехали бок о бок по дороге из Дориата в Нарготронд. Была середина весны, и вокруг дороги росла молодая трава, листья покрывались зеленью, и дул теплый ветер с запада. Я подставляла лицо весеннему солнцу. Мы погнали коней наперегонки и остановились не у того дерева, у которого договорились, а только когда окончательно запыхались. Я тяжело дышала и смеялась, руками ощупывая развалившуюся прическу. Я спрыгнула с лошади в объятия Трандуила, и внезапно он поцеловал меня. - Извини, - он смущенно отвел взгляд. - Все хорошо, - улыбаясь ему, я вся горела. - Я люблю тебя, Сильмариэн! - внезапно вырвалось у моего спутника. - Ты самая удивительная девушка из всех, что я видел! Нет никого, кто затмил бы тебя в моих глазах! - Трандуил говорил увереннее, его голос крепчал, но я понимала, насколько он волнуется. - Прошу тебя, выходи за меня замуж! То не было неожиданностью для меня, и я лишь улыбнулась, привлекла Трандуила к себе и страстно поцеловала.1.11. Счастье
10 апреля 2013 г. в 17:14
Часто кажется, что тебе не о чем рассказывать, когда ты счастлива, и наоборот – рассказ о твоих злоключениях может получиться насыщенным и интересным. Так было и со мной. Годы в Дориате, однообразные, но неизменно счастливые, проходили быстро, как песок сквозь пальцы. Время шло, и оно меня лечило. Все горе и зло, произошедшее до прибытия в Менегроте, ушло в дальние глубины памяти и не поднималось оттуда. Ничто нас не тревожило, и мы не знали печалей, даже когда тьма новой войны окутывала Средиземье. То было воистину прекрасное время, мой собственный золотой век!
Удивительно и то, что про некоторые дни можешь рассказывать не один час, настолько они богаты событиями и переживаниями. А иногда бегут годы, складываются в века, и, оглядываясь на них, ты не можешь сказать почти ничего. Но разве не самое лучшее, если ты можешь сказать про прошедшие долгие годы лишь одно: «Да, я была счастлива!»
Эту пору я проводила с дорогими мне эльфами. Наша дружба с Артанис была неизменно крепкой, а Лютиэн стала нашей новой дорогой подругой. Не было никого прекраснее и добрее Лютиэн, но вместе с тем в ней чувствовалась немалая внутренняя сила, которой, правда, не было причин пользоваться в столь добром краю. Принцесса была и великой волшебницей, равной которой не было во всем Дориате.
Финрод недолго пробыл в Дориате и вскоре отправился строить сначала крепость Минас Тирит, а потом город Нарготронд. Это было ожидаемо – такой мудрый и сильный Нолдо, естественно, хотел иметь собственные владения. Артанис же осталась в Дориате, и, не успели мы с Лютиэн удивиться и обрадоваться этому, как она и родственник короля Тингола Келеборн объявили о своей помолвке.
В ночь перед свадьбой мы втроем сидели на просторной террасе с кувшином вина, и Артанис радостно и возбужденно говорила об их с мужем будущей жизни. Я была счастлива за подругу, но мысли о своей судьбе в первый раз за долгое время посетили меня и оставили тяжесть на сердце, а лицо прежнего возлюбленного, о котором я и думать забыла в последние годы, стояло перед глазами.
- Когда же придет мое время? – скорее сказала в пространство, нежели спросила нас, Лютиэн.
И Артанис ответила ей:
- Не печалься, Лютиэн, того, кто долго не мог полюбить, ждет великое чувство. Я предсказываю тебе любовь настолько сильную, что потомки будут складывать о ней песни, все народы будут восхищаться ею, и каждый ребенок будет знать ваши имена.
Тогда Лютиэн не поверила Артанис. Как показало время - зря.
«А когда придет мое время?» - подумала я. Свобода постыла мне уже давно.
Свадьба Артанис и Келеборна была прекраснейшим праздником, а невеста лучилась светом и радостью. Песни и танцы того дня остались в моей памяти одним из самых чудесных воспоминаний, к которому я часто обращалась в более темные времена.
- Моя любимая Галадриэль, - ласково называл Келеборн молодую жену, и это было так прекрасно, что слезы радости за сестру наворачивались на глаза.
Еще одной радостью в годы, проведенные в Дориате, стали для меня занятия с Мелиан. Мы с Артанис многому научились у светлой Майэ: целительству, мудрости и, самое главное, магии. Королева учила нас понимать все живое в Арде, оказывать помощь несчастным, пораженным болезнью, что было необходимо на случай войны. Мелиан говорила, как стать мудрым и добрым, что важно научиться прощать своих врагов, но, вместе с тем нужно уметь постоять за себя. Боюсь, я плохо усвоила этот урок, исключая часть про сопротивление. Приемами защитной магии я управлялась в совершенстве. После недолгих занятий с Йаванной я стала больше любить природу, но волшебство интересовало меня все же больше. Лютиэн была замечательной волшебницей, и мы с Артанис хотели дорасти до ее уровня. Валар благоволили мне, и у меня хорошо получалось управление стихиями – водой, огнем и воздухом. Я могла не только управлять уже имеющимися материалами, например водой в чаше или зажженным огнивом, но и сама создавать стихии – с моих пальцев могли срываться капли воды, огненные искры или потоки воздуха. Конечно, на приобретение таких навыков ушли годы, но я ни за что не отказалась бы от полученного результата. Я часто вспоминала слова мамы о том, что далеко пойду, какой бы путь в жизни не избрала. Может быть, имелись в виду как раз мои неплохие магические способности. Мой кулон горел ярким ровным светом.
Гром грянул внезапно. Помня о давнем соглашении, я, Артанис и Финрод молчали о причинах и некоторых последствиях Исхода. Мелиан знала лишь про уничтожение Древ, а еще я давно проболталась об убийстве деда Финвэ, но наши несчастья начались, когда Галадриэль рассказала про похищение Сильмариллов. По Дориату поползли темные слухи, и я заметила, как стали сторониться меня добрые знакомые. Феанор! Снова имя отца накладывало дурной отпечаток на мою жизнь! Многим был известен дурной нрав сыновей Феанора, и те, кто ранее видел во мне добрую девушку, теперь задавались вопросом: «А не носит ли она благочестивую маску?»
Еще год – и длинный язык двоюродного братца Ангрода поведал королю Тинголу обо всех ужасах пути Нолдор в Средиземье. Синдарин стал единственным разрешенным языком на территории Дориата, и новая тень пала на пришедших за Феанором. Помню, как в тот вечер мы с Артанис кричали на ее глупого брата, призывая на его голову Моргота и всех балрогов.
- А Гортхаура Жесткого на свою голову не хочешь, дорогая сестренка? – этот мерзавец еще смел сопротивляться.
- Это кто? – язвительно спросила я. - Тот, кто тянул тебя за язык?
- Нет, это твой дружок, - медовым голосом пропел Ангрод. - Помнишь, какой сладкой парочкой вы были с одним Майа в Валиноре?
Недолго пришлось гадать, кого он имел в виду. Я буквально застыла на месте от такого унижения, и темная ярость заклокотала в груди.
- Знаешь, он сейчас многого добился в Ангбанде. Правая рука Моргота, внушает ужас всем, кто его видит, потому что уродлив, как и его хозяин, - злобствовал братец.
Злость выплеснулась наружу. Я изо всех сил ударила Ангрода по щеке. Затрещина получилась неплохая – эльф даже пошатнулся и вынужден был схватиться за стену.
- Убирайся вон, - злобно сказала брату Галадриэль. Нолдо издевательски поклонился и ушел. События того дня потрясли меня, я проплакала всю ночь, но вскоре успокоилась и стала глубже изучать Синдарин. Это был единственный несчастливый день за все мое пребывание в Дориате.