Подобная Сильмариллу

      Во сне я видела своих родных такими, какими они никогда не были в жизни. Отец был добр ко мне, он брал меня на руки и кружил над головой. Мама смеялась, она выглядела очень счастливой. А братья, кроме двух старших, были совсем еще детьми. Взглянув на свое отражение в чаше воды, я увидела, что и сама еще совсем маленькая девочка. Я вздохнула с облегчением. Ничего этого не было. Я ребенок, вокруг поднимаются прекрасные здания Тириона, а все, что со мной произошло, было всего лишь ночным кошмаром, местами страшным, местами грустным, а когда и прекрасным, но без сомнения очень и очень долгим. Но все это уже позади.       Засмеявшись, я кинула мячик Амросу и побежала к отцу по зеленой влажной траве, пачкая шелковые туфли. Отец обернулся ко мне, я увидела его улыбку, а потом его лицо стало стремительно меняться, и Мелькор подхватил меня на руки. Нет, такого не может быть. Он же… его же нет! Он ведь в Чертогах Мандоса… Я задрожала, мир угрожающе качнулся, как во время землетрясения.       - Проснись, девочка, - шепнул мне Мелькор. – Твоя жизнь там!       - Нет! – крикнула я. – Я не хочу обратно! – и Темный Вала зловеще улыбнулся.       Он стал расти и темнеть, превращаясь в того пугающего Моргота из страшных легенд, великана, который боролся с дядей Финголфином. Теперь я помнила и это, и все остальное. Я закричала от ужаса и проснулась. Подскочив, я больно ударилась о ветку над своей головой и застонала от боли и страха. Гортхаур сумрачно взглянул на меня и отвернулся.       - Дурной сон, - намеренно грубо сказала я и рухнула обратно на землю, заворачиваясь в теплый плащ.       Мы были в пути всего два дня, за которые не так далеко, как хотели, удалились на восток от Ангбанда. Но по мере пути погода улучшалась, и если около самой крепости лежал снег, то там, где мы находились сейчас, весна уже перетекала в лето, и земля была теплой. Гортхаур не был так силен, как надеялся, поэтому передвижение было медленным, и я боялась за него, за себя и за судьбу нашего похода. Мы даже не знали, ищет ли нас Мелькор. Или Темный Вала забыл про все, кроме ожидаемого поражения? Глупо на это полагаться. Если Темный Властелин захочет отомстить – он это сделает.       Мы бежали, насколько я знала, бесцельно. Главным было как можно дальше уйти на восток – за Синие горы, а там и за Мглистые, если повезет. Куда угодно, лишь бы подальше от Мелькора, от Войны Гнева, от эльфов и Майар из Валинора. У нас с Гортхауром не было никаких друзей, и опасаться стоило воинов обеих сторон. Это сильно тревожило, нагнетало обстановку. Даже друг с другом мы почти не разговаривали.       Лежа на земле и кутаясь в плащ, я снова и снова вспоминала этот ужасный сон. Родители, братья, Моргот… Что это значит? Вдруг скоро все мы окажемся в месте, откуда нет возврата? В месте, куда уже попала почти вся моя семья, куда заточили Мелькора много сотен лет назад, еще до моего рождения? На меня навалились ужасные предчувствия, а весеннее утро словно бы надо мной смеялось. Сейчас я бы предпочла сырую промозглую осень, только сидеть бы сейчас у камина, а не лежать на голой земле.       - Вставай, - Гортхаур тронул меня за плечо. – Пора в путь. Только сначала есть одно дело, - и он протянул мне прозрачную бутыль с черной жидкостью.       - Что это? – спросила я.       - Тебе надо покрасить волосы, - ответил Майа. – Это восточное средство.       - Что? Зачем? – возмутилась я. Я слышала, что человеческие женщины прибегают к подобным ухищрениям, красят лицо и волосы, но я всегда относилась к подобным средствам с пренебрежением.       - Не будь глупой, - устало сказал Гортхаур и сунул бутылку мне в руку. – Неужели ты не понимаешь, что тебя могут узнать? Рыжеволосая эльфийка, скольких таких ты еще знаешь? Я привык к твоем лицу, но если кто-то увидит в тебе черты Маэдроса, или Феанора, или кого-то еще из твоих братьев? А твою внешность прежде всего благодаря чему замечали?       Он был прав, и я пристыжено кивнула. Чего будут стоить волосы, если мне отрубят всю голову? Через час на меня из ручья смотрело совсем незнакомое лицо. Те же скулы и зеленые глаза, но черные, как вороново крыло, незнакомые волосы. Все стало хуже, чем было. Я закусила губу, сдерживая слезы. Какая ерунда, плакать из-за волос, когда вокруг происходит столько всего ужасного! Главное, что это бледное лицо, обрамленное черными волосами, никак не походит на лицо Сильмариэн, дочери Феанора. И это лицо невозможно уродливо.       По лицу Гортхаура пробежала смутная улыбка, но он сдержался и соврал, что я выгляжу хорошо. Темный Майа обратился в волка, и мы продолжили наш тяжелый путь.

***

      - Мне надо ненадолго покинуть тебя, - сказал Гортхаур однажды вечером во время скудного ужина. Прошло несколько недель, мы были уже далеко от Ангбанда, и я приободрилась. Чувствовать себя в безопасности было рано, но все же мы медленно, но удалялись от Мелькора и от Войны Гнева.       - Зачем? – я очень испугалась. Новость выбила почву у меня из-под ног. Ничего мне не хотелось бы меньше, нежели чем остаться одной на огромных недружелюбных просторах Средиземья.       - Я не хочу этого, но так надо, - он выглядел озабоченным. – У меня совсем нет сил, и мне не вытянуть нас обоих. Но идти мне надо. Ненадолго. Всего лишь немного посмотреть, что впереди.       - Для чего? Мы все равно увидим, что там будет.       - Не спрашивай меня! – теперь по лицу Гортхаура пробежало раздражение. – Так надо, Сильмариэн. Это серьезное дело, мы тут не в игрушки играем, и я не могу об этом говорить, пока исход дела неясен. Ты понимаешь это?       Я кивнула. Раз он говорит, что дело серьезно, то так оно и есть. Видимо, от этого дела зависит наша безопасность. И все же кое что необходимо было выяснить.       - Но что делать мне? Где мне ждать тебя все это время?       - Прямо здесь.       Мы остановились на руинах старого эльфийского укрепления. Каменный пол небольшой башни был лучше сырой промерзлой земли.       Я понимала, что все, что происходит вокруг, очень важно, что Гортхаур так просто меня бы не оставил, но мне так не хотелось его отпускать! Я не хотела выживать одна. Оставалось надеяться лишь на то, что он закончит свои дела и вернется ко мне, как возвращался и раньше.       - Будь здесь и жди меня, моя принцесса в башне, - сказал он и поцеловал меня.       Наутро он ушел, и я осталась одна.

***

      За время, проведенное в ожидании, я успела передумать множество страшных вариантов развития событий. Мне не было настолько страшно со времен побега из Тол-ин-Гаурхота. Даже все, что мне пришлось пережить во времена падения Гондолина не шло не в какое сравнение с этим. Я больше не могла оставаться одна в этой древней разрушенной и насквозь отвратительной мне башне. Мне надоело рассматривать древние покрытые мхом стены и статую эльфийского короля, смутно похожую на Финрода, от чего моя душа ныла еще больше. Брат как будто наблюдал за мной, за своей опустившейся сестренкой.       Я старалась думать о чем-то несвязанном с войной. Вспоминала книгу, которую читала перед побегом – про прекрасную сребровласую человеческую принцессу, мечтающую вернуть захваченный трон своего отца с помощью трех драконов. В начале книги принцесса была маленькой напуганной девочкой, но к середине стала сильной личностью, внушающей кому любовь, а кому страх. Она стала королевой других мест, далеких от земель, которыми три столетия правила ее семья. Жаль, что драконы у нее были глупыми, не то, что наши. Сесть бы сейчас на Смауга и полететь куда-нибудь далеко! Увы, я так и не дочитала ту книгу и не узнала, вернула ли принцесса свой законный трон.       Сначала я отходила совсем ненамного – башня оставалась в пределах моей видимости. Потом уходила все дальше – башня скрывалась из вида, но я знала, что она находится где-то там, за деревьями. Я всегда знала в какой стороне мое укрытие. Впервые я осталась ночевать в лесу, когда ушла настолько далеко, что не успела вернуться в башню к темноте. Я лежала на земле, прислушиваясь к тишине и думала, что даже Эру забыл про это место, столь далекое от величайших событий, происходящих сейчас в мире. Уже давно я не видела ни одной живой души. И никто в мире, кроме Темного Майа, не был на моей стороне. Проснувшись утром, я пошла к своему пристанищу, и завидев его вдали, ощутила отвращение. Гортхаур говорил ждать его здесь, но… Он же Майа! Что случится, если я отойду совсем ненамного? Может, найду что-нибудь важное или кого-нибудь, кто станет моим союзником. Может, получу какие-либо известия о том, как продвигается война. Может… Мои доводы кончались. Разум твердил, что идея не очень хороша, но мне настолько опротивели эта башня и все, что с ней было связано – тоска, одиночество, ожидание и полнейшая беспросветная неизвестность, что я решила. Будь что будет! Я и так сопротивлялась мыслям об уходе долгие две недели. Гортхаур меня не потеряет. Слишком часто мы разлучались на более и долгое время и находили друг друга в худших обстоятельствах. Пора в путь! И все же мне было страшно, и я покинула башню не с очередным рассветом, а лишь еще через несколько дней.       Я двинулась на восток в сторону Синих гор, куда мы и собирались. Покинув развалины своего вынужденного жилища, я почувствовала себя намного лучше. Путь был далек, но мне это даже нравилось. Я все еще боялась своего вынужденного одиночества, скучала по Гортхауру и боялась за нас обоих, но в пути мне было спокойнее, чем в заточении.       Я не видела ни одной живой души уже очень долго время, но когда встреча наконец случилась, я этому не обрадовалась. Пробираясь через лесные заросли, я услышала вдали голоса и из любопытства решила посмотреть на говорящих поближе. Единственное, что я поняла, что говорили не эльфы, и не орки. Накинув на себя отводящие глаз чары, я прошла совсем немного и вышла на большую дорогу. О Эру! Кто знает, сколько времени я находилась так близко от тракта, не подозревая этого и не зная, какая мне грозит опасность! Настоящая угроза была совсем близко. Отряд из нескольких десятков гномов производил намного больше шума, чем армия из пары сотен эльфов, но я была рада этому. Меня передернуло. Гномы! Разрушители Дориата! Отвратительные создания, которые были созданы даже не Единым! И даже не Мелькором, шепнул вредный внутренний голос. Бородатые гномы, отвратительно орали что-то, отдаленно напоминавшее песню, и размахивали своими секирами. С таким количеством врагов я бы справилась, но если их больше? Хорошо, что на мне лежат чары, а волосы покрашены, хотя рыжие корни уже сильно отросли. Я, дрожа, кинулась в лес и, стараясь производить как можно меньше шума, углубилась в чащу. Было еще только начало дня, и я недавно подкрепилась, поэтому бежала я довольно долго, прежде чем начала уставать.       Я сразу заметила, что с местом, куда я прибежала что-то не так. Точнее, все не так было для меня, привыкшей ко тьме Ангбанда и удивившейся, выйдя оттуда, даже обычному свету. Для нормальной эльфийки это место стало бы родным. На этой поляне было необыкновенно светло и просторно. В кронах деревьев пели птицы, невдалеке журчал ручей. Все было настолько прекрасно и мирно, будто нигде в этом мире и нет войны, горя и боли. Я улыбнулась. Лишь в одном месте ранее я видела такое. Это было очень давно, в Валиноре, и там их было больше. Если бы я никогда не училась у Йаванны, я не за что не отличила бы тех, кого вижу сейчас от обычных деревьев.       - Энты, - шепнула я, улыбаясь. – Пастыри леса.       - Нет, - услышала я голос позади себя. – Жены энтов.       - Я знаю это, - ответила я. – Ваша кожа нежнее, и вы меньше похожи на обычные деревья, чем ваши мужья. Но незнающий глаз, особенно человеческий, все равно не отличил бы ваш дом от обычной поляны. Приветствую вас, прекрасный народ, друзья эльфов!       - Давно не видели мы никого из твоего народа, эльфийская дева, - два силуэта, которые бы показались невнимательному путнику обычными деревьями, пришли в движение, и передо мной предстали две энтийские женщины – голубоглазые, светлокожие (надо сказать, при ближайшем рассмотрении их кожа совсем не напоминала кору) и прекрасные. – Что привело тебя в наши края?       - Моя семья мертва, - с горестным выражением лица сказала я. – Они погибли при разрушении Дориата. Потеряв всех, я решила двинуться подальше от этой войны в мирные земли за Синими горами. В Белерианде меня больше ничего не держит. Эта земля опорочена ужасным злом, и я не хочу здесь жить.       До этого я думала о легенде, связанной с Гондолином, но я никогда не была в тайном городе, и это было бы слишком опасно, если бы мне встретился кто-нибудь знающий. Поэтому я выбрала Дориат – место, где я долго жила, которое когда-то знала и любила. За эти годы я научилась лгать искусно. Энты ни за что не догадались бы, что их обманули.       - Сочувствуем твоему горю, эльфийская дева, - сказала женщина, которая меня приветствовала. Вторая все еще молчала – Мы сами направляемся на восток. Однако решили остановиться и передохнуть. Зачем действовать быстро? Войны здесь нету, и это не наша война. Наши мужья отправились на восток искать прекрасные зеленые земли, где мы могли бы разбить свои сады.       - А много вас? – спросила я.       - Здесь только мы вдвоем. Меня зовут Липа, а это Ива. Она не слишком любит разговаривать на общем языке. Считает, что он слишком быстрый.       Я вежливо улыбнулась и кивнула. По правде сказать, Липа разговаривала очень медленно, сильно растягивая гласные. Но меня, как ни странно, это не раздражало. Я сразу прониклась симпатией к этим странным, но прекрасным созданиям Йаванны. И у меня появилась идея.       - Могу я остаться пока что с вами? – спросила я. – Мне некуда идти, а ваш лес прекрасен.       Липа кивнула.       - Мы будем рады, прекрасная дева. Любой из вашего народа всегда желанный гость для нас. Скажи же свое имя!       - Мириэль, - снова улыбнулась я энтийским женам, называя свое фальшивое имя.       - Добро пожаловать, Мириэль! Будь нашей желанной гостьей! – провозгласила Липа, и даже Ива как будто бы одобрительно скрипнула.       Я глубоко вздохнула. Улыбка не сходила с моего лица. Гортхаур скоро вернется, а пока что у меня есть надежное и безопасное прибежище.