***
- Сильмариэн! – услышала я чей-то голос. – Возвращайся! Я с трудом открыла глаза. Луч света отозвался ужасной резью в глазах и вспышкой головной боли. Я не сразу поняла, что расплывчатая фигура, склонившаяся надо мной – Келеборн. - Где Келебримбор? – с трудом прошептала я. Келеборн молчал. - Пал? – тихо спросила я. Хоть бы он был жив… - В плену, - срывающимся голосом ответил Келеборн. – Саурон пленил его. О Эру! Это намного хуже! Что же он с ним сделает… - Что случилось, Келеборн? Я ничего не помню, - я осмотрелась, и увидела хорошо знакомые мне стены госпиталя. - Саурон попал в тебя, - ответил Келеборн. – То заклятье было не смертельным, но мощным. Мне говорили, что враг целился в Келебримбора, а ты хотела его защитить. - Но не смогла, - мрачно сказала я. Моя рука потянулась к поясу, но не нашла сумку. С тихим криком я потянулась к платью, лежащему на стуле рядом с кроватью. Сумки не было. - Саурон забрал Девять Колец, - мрачно ответил Келеборн. - Я не сумела их спасти, - прошептала я, схватившись за голову. Желание спасти Келебримбора пересилило все, и я просто забыла о Кольцах… - Он все равно забрал бы их, - ответил Келеборн. – Кузницы взяты. Гил-Галад и Элронд уже близко, но мы проигрываем. - Это моя вина, - прошептала я. – Я так хотела помочь спасти Эрегион, но сделала лишь хуже… - Нет, Сильмариэн, - Келеборн нерешительно взял меня за руку. – Ты помогла выиграть время. Келебримбор ранил Саурона, прежде чем тот пленил его. Увидев, что ты для него сделала, Келебримбор дрался еще более яростно, хотя силы и покидали его. Твой поступок был замечательным, я хочу сказать тебе спасибо от имени Келебримбора и от всех нас. Приятно было слышать это от того, кто раньше не питал ко мне совершенно никакого доверия. - Не стоит, Келеборн, - ответила я. – Тебе не за что благодарить меня. Я сделала то, что была должна. Но, если хочешь, можешь сказать Келебримбору поблагодарить меня, когда мы его вернем. Келеборн слегка улыбнулся, но сразу помрачнел. - Мы прикладываем все усилия, - ответил он, - но враг слишком силен. Эрегион практически лежит в руинах. - Сколько я пролежала здесь? – спросила я. Необходимо узнать, если ли еще время… - Почти две недели, - ответил Келеборн. Вдруг Келебримбора уже нет… - Я должен сказать тебе еще кое-что, - запинаясь, сказал Келеборн. – Маглор мертв. Я высвободила свою руку из ладони Келеборна, отвернулась от него и заплакала.***
Я восстанавливалась медленно, вокруг пылала война, и меня злило, что я должна валяться в госпитале, вместо того, чтобы приносить какую-либо пользу. Поначалу я была настолько слаба, что с трудом вставала с кровати, но, по прошествии недели, была уже способна оказать небольшую помощь лекарям. Госпиталь теперь был одним из самых безопасных мест, Саурон до него еще не добрался, да и зачем ему были нужны едва живые, израненные эльфы? Он предпочитал пополнять их ряды, измываясь и раня здоровых и сильных воинов. Каждый день в госпиталь приносили новых раненных. А сколько еще было погибших? Скольких не сумели спасти, вытащив с поля битвы? Я могла бы погрузиться в свои страдания, как делала раньше. Могла бы. Но на это не было времени. Я оплакивала Келебримбора и Маглора. Я была уверена, что Келебримбор мертв так же, как и мой брат, к которому я привязалась за годы в Эрегионе несравненно больше, чем за годы в Валиноре. Но, как никогда я понимала это, мои страдания не должны были затмить реальность. Только не теперь. Я дремала, лежа на кровати, которую делила еще с несколькими женщинами, работающими в госпитале. Меня разбудил странный шум за окном. Я вздрогнула и приподнялась на постели. Шум не прекращался. Однако остальные крепко спали. Я осторожно слезла с кровати и подошла к окну. Никого не было. Я вздохнула с облегчением, но оно было недолгим. Обернувшись, я увидела человека. Южанин держался за клинок и отвратительно улыбался, глядя на меня. Я отпрянула. - Кис-кис-кис, - нагло прошептал он, направляя клинок в мою сторону. В госпиталь зашел еще один человек, похожий на первого. Нет, то, чему научил меня Мелькор, все же не должно было пропасть зря. Я прошептала заклинание, и на мгновение вспышка ослепила даже саму меня. Когда я открыла глаза, оба лежали мертвые на полу. Я потрясенно огляделась. Все спали. Неслышно было даже стонов раненных. Это было очень странно. Эльфы, не услышавшие приближение топочущих людей… - А ты держишь форму и не забываешь того, чему тебя научили, - раздался знакомый голос. Я взвизгнула, оступившись, чуть не упала, и была вынуждена схватиться за спинку чужой кровати. - Можешь кричать, никто тебя не услышит, - рассмеялся Саурон. - Как ты попал сюда? – воскликнула я, твердо уверенная, что госпиталь был в безопасности. А, может, мне это снится… - Подкуп, - пожал плечами Саурон. – Даже среди вас, Нолдор, Синдар или как вас там, есть продажные сошки. – Поэтому я и имею честь снова видеть тебя, дорогая. - Что тебе нужно? – я сжала небольшой кинжал, который лежал у моей кровати, ясно понимая, что уж им-то сделать Саурону ничего не смогу. - Всего лишь хотел поговорить со своей женой, - ответил Гортхаур. – Ты меня очень разочаровала, Сильмариэн, но ты еще можешь искупить свою вину. Будь такой, как раньше! - Не подходи ко мне, гад, - прошипела я, держа перед собой кинжал. – Я никуда с тобой не пойду и делать для тебя ничего не собираюсь. Я изменилась. Лучше убей меня сразу, если хочешь. - Я не убью тебе, моя дорогая, - ответил Гортхаур. – Я глуп и сентиментален, и не убью женщину, подарившую мне столько приятных минут. Ты можешь остаться здесь, со своими глупыми друзьями, и умереть, как пожелаешь. Как твой дорогой Келебримбор, ради которого ты жизнь готова положить, - по его лицу скользнула мерзкая ухмылка, и я с трудом сдержала слезы. - Я пришел, чтобы убедиться, что ты этого заслуживаешь, и теперь я точно уверен, что это так. - Раньше ты был совсем другим, - сказала я. – Даже при Мелькоре. В твоем сердце не было столько тьмы, как теперь. - Все меняется, дорогая, - вздохнул Гортхаур. - Теперь я главный. Я сильнее, чем был Мелькор даже в свои лучшие годы. И у меня нет желания терять все это. Ты так разочаровала меня, Сильмариэн, маленькая глупая девочка из Валинора! Я думал, что мы будем командой, как раньше, но ты раскисла и совсем уподобилась своим светленьким друзьям. - Да, нам теперь с тобой не по пути, - злобно подвела итог я. – Можешь проваливать и оставить меня в покое. Больше нам говорить не о чем. - Я уйду, - кивнул Гортхаур. – Но, думаю, я зашел все же не зря, - он обозрел помещение госпиталя. – Больные, измученные и спящие. Это хорошо. Ты, как мой старинный друг, можешь уйти, - бросил он мне. Поняв его намерения, я пришла в ужас. - Не смей, - прошептала я. - Попрощайся со своими друзьями, - губы Гортхаура раздвинулись в ужасающей улыбке, и я, насколько я ни была слаба, поняла, что обязана помешать ему. «И за это я должна благодарить Мелькора», - мелькнула непрошенная мысль. Я не могу защитить всех этих эльфов, но могу позвать на помощь и… напасть на Саурона, моего мужа, любовь всей моей жизни… бывшую любовь. «Келеборн! Помоги! Помоги! - отправила я мысленное сообщение, надеясь, что Келеборн его услышит. – Госпиталь! Враг здесь! Приди! Помоги!» Как же я ненавижу осанвэ. Голова снова начала раскалываться... Я послала заклятье в Саурона. Если бы повезло, или если бы я была сильнее, он, может, и упал бы. Но он всего лишь скучающе отклонил его. - Ты дерешься, как маленькая девочка, - ехидно сказал Темный Майа. Я попробовала еще. Я пробовала снова и снова, но Гортхаур лениво отстранялся. - Я не отвечаю лишь потому, что нехорошо мужу поднимать руку на жену, - ответил он. Мелькор научил меня многому. Заклятье, помогающее скрыться от посторонних глаз. Сильные боевые заклятья, которые, однако, Гортхаур тоже знал. Заклятье, с помощью которого можно пытать. И даже заклятье, которое может сразу же лишить жизни. Но Темный Вала научил меня еще кое-чему. «Не живи воспоминаниями, девочка, - говорил он, везде добавляя свои бесконечные шуточки. – Если тебе был кто-то дорог раньше, это не значит, что теперь он не заслуживает ножа. Будь сильной и стойкой». Я знала, что настал такой момент. Я должна была ранить Саурона так глубоко, как только смогла бы. И я напряглась из последних сил. Магия, которой я воспользовалась, действовала как на тело, так и на разум. Я надеялась, что Саурону сейчас больно, как было больно и мне. Мне казалось, что я разваливаюсь на части, но я продолжала давить. Я надеялась, что разум Саурона тоже сейчас бурлит от боли, и что его контроль и над самим собой, и над спящими эльфами, и над своей армией, ослабел хоть немного. - Уходи! – кричала я, корчась от невыразимых страданий. - Отпусти нас! Получи! За Маглора, за Келебримбора, за Эрегион, за мое разбитое сердце... Умри, Саурон, и не только моя жизнь станет намного лучше… Из последних сил я открыла крепко зажмуренные глаза, и их обожгла вспышка от моей же магии. Боль в глазах была почти невыносимой, но я смогла увидеть лицо Саурона, и на нем было изумление. - Остановись! – услышала я. – Хватит, Сильмариэн, прекрати! - Нет! – я усилила натиск, но силы покинули меня, свет погас, и я рухнула на пол, стараясь сохранить ускользающее сознание. Мы больше не были одни. Прибежали воины, раненные и целители проснулись, и госпиталь наполнился криками. Несколько эльфов кинулись к Саурону, но тот отшвырнул двух, пусть и с трудом, и подошел ко мне. Я не могла встать с пола. Во рту чувствовался кровавый привкус. У Саурона кровь текла из носа, но мне было гораздо хуже – кровь поднималась откуда-то изнутри, и проявлялась во рту невыносимым привкусом. Глаза страшно болели. Я не хочу снова умереть… - Ты поплатишься, Сильмариэн, - сказал он, вытирая кровь. – Ты сделала неверный выбор. До встречи. Обратившись в летучую мышь, Саурон вылетел из госпиталя, разбив окно. Я смотрела, как он улетает, теряя последнюю связь с миром. - Госпожа, вы в порядке? – кричал кто-то, но я с трудом слышала этот голос, погружаясь в объятия чего-то, что не было сном, но, однако, не было и смертью.