коты и ли сынджун

Вообще-то, Мингюн никогда не был в особенно близких отношениях с религией, не говоря уже о том, чтобы серьезно воспринимать сказки о высшей силе, управляющей миром. Великий Создатель? Ха! Сверхъестественные явления? Ничего подобного. Нет, Пак ничего не имел против людей, у которых были свои ценности и приоритеты, но воспринимать серьезно человека, считающего себя рабом того, чего он никогда не видел, не мог. Как бы сильно себя не заставлял. В юности думал он об этом мало и вообще, вон тот котик так грациозно вышагивает по бордюру. Ну что ему забивать голову бесполезной религией? Молился Мингюн максимум на то, чтобы мать не выгнала его из дома с очередным приютившимся под теплым крылышком парня животным. И ведь помогало. Жили они не бедно, не богато, но он никогда не просил денег на корм для многочисленных зверюшек. Бог его знает, где незрелый пацан добывал провиант для своей кошачьей армии, но те голодными не оставались. Рос Мингюн, росли его подопечные. С каждым месяцем, кстати, требовавшие все больше вкусных подушечек. И у каждого — свой способ выпрашивать закуску. Рыжий-рыжий обычно ложился где-нибудь на видном месте и открыто пялился своими изумрудно-колдовскими глазищами либо на мать, либо на самого Мингюна. Парню хоть бы что, тот привык, а вот женщине было не по себе, несмотря на то, что она этого нахала еще во-о-от таким двухмесячным видела. Чернявый, с белыми лапками и розовыми подушечками на них был очень ласковым. Обычно он мягко терся своей пушистой шерсткой о ноги. Все бы ничего, да только он проходу совсем не давал. То там на него наткнешься, то там. Вроде, и не отругать, и не отогнать, а все равно мешается, чертяка. Белесый, с цветными пятнами, в случайном порядке разбросанными по шести, драл когтями двери, стулья, диваны, коврики, кровати… Мать его гоняла. Даже тапком могла отлупить. А тот как припустит, как припустит! Всех всполошит и под ванну прячется, в темноту. Серенький около него потрется, намяучет что-то на ушко хулигану, да уйдет. А белый сидел. И сидел, пока мать либо не успокоится, либо не уйдет куда-нибудь. Вылезает и опять за свое. Но все же чаще Мингюн посылал его на улицу. Он котяра боевой, всегда еду сам себе находил. В любом случае, остальных нужно было на что-то кормить. Потому Пак устроился на работу в один уютный зоомагазинчик неподалеку. Знанием естественных наук и математики парень не блистал, нагружать себя физической работой желания не было, а вот в магазинчике его уже все знали. И вакансия очень удачно освободилась, так что работа для Гюна была сплошным наслаждением. Однако же, весь мой предыдущий рассказ — только лишь вступление. Случай же вот какой. Произошло это через некоторое время, как Пак начал работу. Каждый третий день к нему заходил странный покупатель. Да что таить, покупателем-то его нельзя было назвать. Приходил он будто бы только поболтать. Поначалу Мингюн на него внимания сильно не обращал, а потом даже привык к этим встречам. — Здравствуйте! — вежливое приветствие, рабочая улыбка. У Пака все «по уставу». — Привет, — а он общительный. Еще в первый раз парень это приметил. — Как ты тут? Новостей много? — Не очень. Работаем понемногу, — Мингюн постучал по столу, будто бы подзывая кого-то. — Работаете? — собеседник удивленно приподнял брови. Однако, в следующий момент все вопросы отпали. Из-за огромного накренившегося пакета с кормом выскочил беленький пушистенький котеночек, обежал нового знакомого кругом и забрался на кроссовки Пака. Тот взял его на руки и осторожно, пальцем, со всей любовью погладил по малюсенькой головке между топорщащимися ушками. Другой прыснул в ладонь и с интересом спросил: — Уже назвал? — Сынджун, — незамедлительно ответил Мингюн и улыбнулся во все тридцать два, демонстрируя свои бесподобные ямочки на щеках. — В честь… меня? — в голосе собеседника плавали нотки какого-то радостного смущения. Возможно, это от того, что тот не мог решить, кто же все-таки милее: котеночек или его новый хозяин. — Подумал, что у вас одинаково честные глаза. — Правда? — Сынджун, произнесший фразу, прищурился слегка, и оба рассмеялись. На самом деле, Пак не знал в точности, сколько лет этому яркому человеку, но был уверен в том, что с ним удивительно легко. — А как же мать? Что скажет о новом жильце? — Мингюн как-то уже успел рассказать об отношении матери к его пристрастиям. Далеко не восторженном. — Т-с-с, — Пак приставил палец к губам и подмигнул Сынджуну, — Знаешь, сначала я хотел назвать его Секрет. Угадаешь, почему? — Мингюн многозначительно взглянул на собеседника, на что тот заговорщически усмехнулся. Пародируя недавний жест, Ли так же поднес палец к губам и подмигнул. — Во сколько ты заканчиваешь? — внезапно спросил Сынджун. — В пять, — без запинки ответил Пак.

***

Сынджун ждал у магазина, как и обещал. В действительности, Мингюн уже давно ждал момента, когда им удастся пообщаться вне рабочей обстановки. Наконец, такой момент предствился. У них сразу легко завязался разговор, будто бы они знакомы тысячу лет. Взаимные подколы, шутки, да просто хорошая компания. Кажется, они и правда были ровесниками. Впрочем, Пак не сомневался, но сейчас убедился до конца. — Так что думаешь насчет котенка? — Новая хозяйка уже нашлась. Одна знакомая. — Оперативно. Ну слава Богу. — Говоришь так, будто веришь в него, — Мингюн не упустил момент зацепить нового друга, усмехнувшись своей шутке. — Ну, да, — вполне обыденно и непринужденно ответил Сынджун. Поначалу Пак даже нить разговора потерял, а потом одумался, но произнести смог только тихое сомнительно: — Правда? — Ага. А ты нет? — продолжал он так же. — Конечно, нет! — почему-то громче ответил парень. — Атеист, значит? — А то! Всех этих ваших божков и богинек… Коту под хвост их! — Хм… — Ли внимательно осмотрел себя, а потом вдумчиво произнес, — я же там не помещусь. — А?.. — Бэ. Сидели на трубе. — Какой трубе? — Никакой. — А при чем тогда труба? Сынджун только цыкнул, безнадежно махнул рукой и устало вздохнул. Отогнав нахлынувшие непонятки насчет какой-то странной трубы, Мингюн с подозрением переспросил: — Так что ты имел ввиду? — Бог я. — Бог? — Да. — Но ты никогда не говорил… — А ты и не спрашивал. На том и договорились. Долго Мингюн не стал расспрашивать Ли о странном заявлении. Каждый со своими странностями. У него, вот, странная любовь к котам. Даже нового квартиранта он не хочет отдавать какой-то там хозяйке. Этот маленький комочек жизни. То же думал о Паке идущий рядом Сынджун. Потом он ему обязательно и докажет, и покажет, и даже на деле продемонстрирует, а пока пусть пребывает в неведении, что та самая хозяйка, которую нашла мать — Ли Сынджун, приглядывавший все это время за Мингюном, подсыпавший корм и рыжему-рыжему, и чернявому, и белесому время от времени, и даже серому. Когда-нибудь он все расскажет, но не сегодня, не сегодня. Ведь им в первый раз удалось встретиться лицом к лицу.