Соната

Они играют в четыре руки.       Сегодня Пьер убедил Мишеля сыграть с ним ансамбль. Мальчишка нашёл на пожелтевших и во многих местах порвавшихся, давно пропахших пылью и деревом страницах сборников небольшую сонату. Он долго сидел на полу, вглядывался в ноты, длительности. Пару раз проскочил взглядом по тональности и тактам. Многие аккорды было уже сложно угадать - время стёрло части нот с листа. Казалось, что они попросту беспомощно рассыпаются, обращаясь в часть помятого пространства.       У Пьера были изысканные вкусы - такой же была и его партия. Он уже грезил, как, прижимаясь к тёплому плечу брата, будет выводить на клавишах невиданный узор, нежно касаясь, уделяя внимание и часть своих светлых эмоций каждому звуку. Соната оказалась сладкой. Терпко-сладкой, с горчинкой и невыносимой болью на конце. В ней Пьеру можно было почувствовать себя. Фальшиво улыбающегося, пока из-за всех сторон доносятся холодные оскорбления. В неё он мог окунуться, в ней и утонуть. И как бы это не эгоистично - он просто был уверен, что партия Мишеля будет такой же глубокой и так же ему приглянётся.       И вот, их руки синхронно опускаются на клавиши. Сначала они путаются, дрожат, камнем падая с сильной доли на слабую. Но вскоре Мишель берёт себя в руки и, нахмурившись, ровно попадает в такт партии, с силой нажимая на клавиши, выдавливая из них чёткие душераздирающие крики, словно каждый звук бьётся в конвульсиях. Пьер вздрагивает, секундно растворяется в мыслях, и увеличивает громкость, нежно переводя руки из октавы в октаву. Для него это так просто, словно приходится проиграть гамму, но Пьер чувствует тугой ком волнения в горле, который слегка колышется, если мальчишка легонько нагибается к инструменту, для эффектного взятия аккорда. Он чувствует, как рядом напрягся Мишель, как он старается вести себя уверенно и не колебаться перед переходом в другую тональность. Всё-таки, Мишель - скрипач. Ему сложнее дастся другой инструмент. Но Пьер выбрасывает этот факт из головы и продолжает играть, отдавшись потоку музыки, который жадно поглощает.       Последний аккорд. Пальцы братьев почти переплелись от близкого расположения нужных клавиш. Пьер легко содрогается и застывает, смотря на Мишеля. Он тяжело хватает ртом воздух, словно не дышал, пока играл. Поворачивается к брату и улыбается, нормализуя дыхание. Пьер тоже улыбается, но не так. Слегка печально приподнимает уголки губ. Он доставил неудобства и только теперь от этого колит у сердца. Мишель же, видимо, счастлив больше. Он утыкается в щеку Пьера носом, а затем, еле касаясь, оставляет сладкий привкус поцелуя на губах брата. -А ты старался. Стыдно, что виртуозом зовут только меня, - растягивает улыбку Мишель.