А ты вкусный...

— Ну, я пошёл! — До свидания… Попрощавшись с чуваком из параллельной группы и оставив ключ от кабинета бабке-вахтёрше, Влад вышел из техникума. Подошёл к сигаретному киоску, возле которого стояли ещё несколько человек; дождавшись своей очереди, купил сигареты. Подойдя к остановке, обнаружил, что нужная ему маршрутка ушла, видимо, пока он стоял в очереди за сигаретами. Тихо выматерившись, Влад повернулся спиной к едва ли не сносящему его ветру и попытался закурить в ожидании новой маршрутки. Зажигалка с изображённой на ней голой женщиной почему-то не срабатывала: наверное, газ кончился, а точно проверить это нельзя было, так как она не прозрачная. Вот незадача, придётся теперь за зажигалкой идти, подумал он. — Что, чувак, день тяжёлый? Вздрогнув от неожиданности, Влад обернулся на голос. За спиной его в паре шагов стоял какой-то парень. С зажигалкой. Он-то и сказал это, явно воспользовавшись замешательством того как поводом для… знакомства? На гея он вроде не похож; самый обычный, на вид лет двадцати, скорее всего, кто-то из студентов. Влад успокоился, всё же воспользовавшись зажигалкой того. — Ну да, бля… На маршрутку опоздал, зажигалка накрылась… Только недавно новую купил! А ты кто, кстати? — Ты меня не знаешь, я тут учусь на дорожном… А я вот тебя часто вижу. Влад ещё раз пригляделся к нему, пытаясь вспомнить лицо. Всё же с дорожным отделением он дружил. Хотя, если это какой-то старшекурсник, раз в неделю посещающий занятия, они вряд ли могли быть знакомы. Так и не вспомнил. — Не узнал? Я Кристиан, с четвёртого курса. Виделись в библиотеке пару раз… — заметив замешательство Влада, проговорил парень. Да уж… В библиотеку Влад ходил редко. Первый раз тогда, когда их всей группой для неё оформляли, второй — во время сессии. И ещё пару раз заглядывал, но это можно было не считать. Неудивительно, что не запомнил, подумал Влад, и окончательно успокоился. — Не едет? — вглядываясь в пространство в направлении, из которого должен был прийти автобус, продолжал Крис. — Его, похоже, долго ещё не будет… Давай отойдём? Присядем, там… А то ветер. Немного подумав, Влад согласился отойти, направившись к неподалёку находящемуся Макдональдсу в паре минут ходьбы от остановки по прямой через плохо освещённый сквер. Глядя под ноги, чтобы случайно не поскользнуться на местами покрывающем дорожку льду, он и не заметил, как его новый знакомый достал из рюкзака какую-то тряпку. А заметил лишь тогда, когда тот, резко схватив его, прижал эту самую тряпку к его лицу. Не успев толком понять, в чём дело, Влад отрубился. Очнулся он в какой-то комнате с обшарпанными стенами, связанным и обнажённым. Кристиан сидел рядом и разглядывал его. Оглядевшись, Влад увидел, что он за руки и ноги привязан к какой-то железной кровати без матраса, лёжа растянутым прямо на решётке, некоторыми именуемой «пружина», притом ноги были приподняты и привязаны к верхним углам спинки кровати, давая неплохой доступ к заднице парня, что не могло не напрягать; на фанере, положенной здесь же, Крис разложил какие-то предметы, видом напоминающие орудия средневековых пыток или неизвестные Владу инструменты; у противоположной стены стояла тумбочка с зеркалом, частично отражающим кровать, а в углу в свете тусклой лампы виднелась гора каких-то предметов, похожих на кости. Даже неискушённый в таких вопросах Влад подумал именно об этом. В комнате было довольно прохладно, изо всех щелей дуло. Похоже было на какой-то заброшенный дом, но оптимизма осознание этого не добавляло, даже наоборот. Ни одного такого дома поблизости Влад не знал. — Ч-что ты делаешь? — спросил он. — Пока что ничего! — с ухмылкой ответил тот. — А вот сейчас буду делать… Знаешь, ты такой аппетитный… В уме возникло множество картин одна кровавее другой; парень изо всех сил задёргался, пытаясь вырваться. Надеясь быть услышанным и спасённым, он попытался звать на помощь. — Не поможет… Здесь тебя никто не услышит, можешь кричать! Держа в руке зажигалку, Крис медленно подносил её к телу парня, время от времени включая и являя на свет огонёк. — Ты же не сделаешь этого? А? Отпусти!.. — едва не плакал Влад, понявший, что целым ему отсюда точно не выйти, — Тебя же из техникума исключат!.. Давай договоримся! Я не скажу, что ты гей… — А кто сказал тебе, что ты вообще кому-то что-то расскажешь? А? Да и я не учусь в техникуме… — засмеялся тот, поднеся зажигалку к трусам Влада. — А теперь кричи! Трусы не загорались, прогорая только на поджигаемом месте; касаясь нежной кожи, огонёк вызывал нечеловеческую боль; Влад орал, бьясь всем телом в плену. А Крис, сжегши его трусы, взялся за член, точно так же прижигая его: то подпаливая волосы, то не спеша проводя огоньком вдоль, не прикасаясь, но обжигая, то слегка касаясь им головки, пока от боли парнишка не отрубился. Дождавшись, пока он очнётся, Крис принялся водить огоньком по его телу, опаляя кожу, особо уделяя внимание соскам, жгя до тех пор, пока они не перестали что-либо чувствовать, став почти чёрными в скудном освещении дома. Запах горелого тела заполнял помещение, вселяя ужас при одной мысли о том, что это жгли человеческую плоть и возбуждая аппетит Крису. — Ты же не будешь против? Да и кто тебя спрашивает… — Засмеялся Крис, наклоняясь к груди парня и вонзая зубы в обожжённую плоть. Кожа казалась резиновой и плохо поддавалась, но пожевав, он всё-таки смог откусить кусочек плоти, заставив жертву обезуметь от боли и страха. На месте соска образовалась укушенная рана, из которой струйкой вытекала кровь. Крис облизал кровь с раны, пробуя её на вкус, наслаждаясь этим. — А ты вкусный! Руки его блуждали по трепещущему в ожидании новой боли телу; страх заводил, заставляя дрожать от желания; видящий буквально перед собой свою смерть Влад не сдерживал слёз и криков, почти полностью потеряв дар речи от страха. Взяв нож, Крис неглубоко вонзил его в мягкую кожу на животе парня, заставив его заорать от боли, многократно умножаемой страхом; медленно провёл линию, разрезая плоть; повторил, вырезая ещё одну линию, затем ещё… Провёл языком по порезам, слизав кровь. Затем взял лежавший на полу железный прут, медленно провёл им по груди смертельно испуганного парня и начал бить им, оставляя на груди и животе полосы, становящиеся синяками и заставляя тело дрожать от боли, пронзавшей его. Нечеловеческие вопли Влада заглушали треск его рёбер, постепенно ломавшихся под ударами. Когда торс парнишки оказался полностью покрытым выступившей кровью, а он сам обессиленно повис, Крис снова взял нож и приставил к его входу. — Ну что, перейдём к самому интересному! Введя лезвие по самую рукоятку внутрь, Крис резко выдернул его, разрезая анал Влада и приставился к нему членом. Вытекающая кровь отлично заменила смазку, а в растягивании подрезанный вход не нуждался, в то же время оставаясь достаточно узким, чтоб продвигаясь в нём, чувствовать себя. Крики и слёзы жертвы и судорожные попытки сжаться нечеловечески заводили, заставляя забыть о всём остальном, а само осознание того, что ебёшь того, кто сейчас умрёт, доводили Криса до безумия; он врывался в заполненную тёплой кровью дыру, не сдерживая стонов, вцепившись костлявыми пальцами в плечи парня, пока не кончил, упав на окровавленное тельце. — Ну, тебе понравилось? — Он похлопал ладонью по израненной груди Влада. Тот слабо простонал: — Отпусти… — Отпущу! — Правда? — Не веря своим ушам, точно так же, как поначалу не верил, что умрёт, с трудом проговорил Влад. — А то!.. Только не в этой жизни! — Заржал Крис. Остриём ножа он медленно водил по коже жертвы, оставляя кровавые следы и порезы; этим же ножом отрезал второй сосок и облизнувшись отправил его в рот. Влад уже не кричал, он только хрипел, когда приходил в себя, а слёзы потоком истекали из его глаз. — Да, глаза у тебя красивые… Я их себе на память оставлю! — сказал Кристиан, с угрожающим видом вертя перед лицом Влада ножом. Сразу он глаза не вырезал; не спеша разрезал рот от уголков до края челюсти, где как бы украшая сколол края разреза булавками с мочками уха. Облизав кровь с краёв полученной улыбки, полюбовался своим творением, затем взял плоскогубцы и стал выдирать с их помощью зубы, ими же, как молотком, пристукивая парня по лицу, когда тот пытался отвернуться. Вырвав зубы, теми же плоскогубцами достал его язык и отрезал, просто откинув ненужный ему кусочек мяса в сторону. Затем уже аккуратно вырезал глаза и положил их в баночку со спиртом, которую затем засунул в рюкзак. Ножом сделал небольшой надрез на шее, выпуская кровь и припав затем к нему ртом, наслаждаясь её металлическим вкусом. Напившись, он встал и проговорил, обращаясь к едва дышащему парню: — Да… Ты вкусный!.. Я тебя съем! Сложив под кроватью найденные здесь же доски, он полил их керосином и поджёг, сделав таким образом под лежащим на кровати телом небольшой костёр. Почувствовав жар и боль, Влад вскрикнул, тело его дёрнулось в последний раз и он испустил дух. Крис недолго горевал из-за того, что жертва так быстро умерла: всё же его ждал первый в жизни ужин из человека.