***
−…Она придет в порядок не раньше, чем через месяц, и то при условиях больницы, − заключила Ангела Циглер, что-то выводя на листке своей изящной кистью, − к тому же мне нужно будет постоянно за ней смотреть. У Солдата дергался глаз: − Надеюсь, Док, вы не имеете в виду то, что вы покинете операцию? Циглер поправила очки, вздохнула и посмотрела Джеку прямо в глаза: − Конечно, вы можете запустить ее в небо и смотреть как она умрет. Русские умрут. Много русских. Они сидели там и ждали помощи египтян, зажатые, голодные, раненные, но без Фарры и Мерси туда идти равняется самоубийству. И самое ужасное – каждая минута задержки могла стоить кому-то жизни. − Делайте выбор, herr Morrison. За время проведенное вместе со строптивой египтянкой, Джек привык к ней. Она стала ему как сестра, как дочь, как подруга… или даже больше… Он стался отгонять от себя глупые мысли, тем более даже Фарра не придавала значения шуточным заигрываниям. Отдать он ее точно не мог. − Она может как-то,− в горле пересохло, − выжить в небе? Мерси потерла свой подбородок и подумала. По сути пару гематом и пулевое ранение, но, увы, любое движение могло просто открыть рану и кровотек. − Я сделаю все возможное чтобы Фарра оправилась, − она накрыла трясущуюся руку мужчины своей, − доверьтесь мне. Солдат просиял, хотя его все еще колотило. Он считал предсмертное состояние Фарии своей виной и, наверное, если бы не его подчиненные, он бы просто бросился в реку от тоски. − Выпейте две и сообщите о своем состоянии утром, − Доктор отдала ему две таблетки снотворно-успокоительного, − а пока идите спать, уже вечер. Солдат встал, он был буквально готов расцеловать Доктора, но у порога палатки он спохватился и вспомнил: − А где же вы будете спать, я совсем не подготовил место! Ангела рассмеялась и, сложив стопку бумаг, ответила: − Увы, с такими тяжелыми пациентами не спится, offizier.***
Зайдя в палатку, Ангела увидела всю блестящую от пота и мечущуюся Амари. Даже хороший сон не помог ей избавиться от горячки. Ангела вздохнула, черкнула несколько предложений в личном деле. Пожалуй, жаропонижающее ей бы было очень кстати, но грузовик с медикаментами еще толком не разгрузили, так что ей оставалось сделать только компресс на лоб. Несколько баночек энергетика окончательно выбили из уставшей Ангелы желание спать. Ночь была беспокойной и кажется, что никто не спал. Джек стоял посереди палатки и изредка делал нервные шаги из стороны в сторону. Он думал. Его майка промокла, прилипла к телу и раздражающе отвлекала от столь важных мыслей. Десятки людей или любимая девушка? Отряд 76 тоже не спал. Эти матерые, крепкие и слаженные волки могли порвать любого недоброжелателя. Они выходили из самых страшных ситуаций, но ощущать себя на прицеле, беспомощным и жалким – страшнее всего. Конечно, никто наверняка не знал засел ли вдали снайпер или он уже с гордостью выполненной миссии празднует у себя на базе. Быть раненным как Фарра не хотелось быть никому. Тем более, в опытности снайпера не стоило сомневаться. Он выманил египтянку как мышку из норки. А уничтожил как коршун, сорвавшийся на лебедя.***
За ночь не прозвучало ни единого выстрела. Все было относительно спокойно. Завтра отряд должен был выдвигаться на спасение русских. −… я думаю, мы должны повременить, − переговоры длились уже час, − без Фарры мы не справимся. − Джек Моррисон! – послышался недовольный рык из трубки, что вынудило мужчину, морщась, отстранить трубку от виска, − Ваши личные отношения с Фарией Амари меня не интересуют! − Врач сказала, что она не взлетит в ближайший месяц. − Мне плевать что говорит врач! – взвизгнул мужчина на противоположной стороне провода, − Если мы не спасем русских можно забыть об их помощи в Египте! Надеюсь, я ясно выразился, и вы выступите в ближайшую неделю! А иначе… − Давайте я вызову врача, и вы сами с ней поговорите, раз мне вы не верите! – терпение Джека было на исходе и он бросил трубку висеть, а сам побежал к палатке Ангелы.***
Ангела прощупывала бедро Фарии. Ощущалось некое уплотнение и повышение температуры в ореоле около пулевой раны, что волновало девушку. − Ну, тебе должно быть легче, как ты себя чувствуешь? − Нгх… Ну… Я думаю, да, температура спала, хотя боль нет, − Фария морщилась и сжимала кулаки. − Уф, ладно, потерпи пока я тебя осмотрю, потом дам таблетку и спатки, − Ангела растирала какую-то холодящую щекотную мазь, − мне показалось или тебе снились кошмары? Фарра отвела взгляд. Она вообще не любила быть уязвимой и открываться кому-то, даже самым близким. Она матери-то рассказывала самую малость и сейчас она поняла, что не имея возможность высказаться она чувствовала себя отвратительно, накопив в себе много неприятностей за год. Ей почему-то сейчас очень захотелось материнского тепла и поддержки. От былого воина, что рассекал небеса, пугал всех врагов осталась одна горка ослабевших мышц, растекшихся по койке. − Мою мать ищут уже год, − нехотя поделилась египтянка, − это единственное, что меня сейчас волнует. Ангела сострадающе кивнула пациентке. Она обдумывала как ответить на такую новость, но вдруг в палатку ворвался офицер. − Ангела Циглер, доброе утро, пройдемте со мной, − протараторил тот, беря врача под локоть и уводя с собой. − Herr Morrison, у меня вообще-то осм… − не успела возразить швейцарка, как ей протянули трубку. Молящие глаза офицера сами ответили на вопрос стоит ли Ангела быть более настойчивой в отказе. − Алло? − неуверенно спросила Ангела. − Солдат, кого ты опять привел, − послышался раздраженный шепот, − да, здравствуйте. − Объясни ему почему Фарра не может выйти на задание, − прошептал Джек спустя какое-то время. − Ах, да… − замялась девушка, − у Фарры серьезное сквозное ранение, и она не может ходить… Людям сверху плевать на все, на людей, на жертвы. Для них важно то, чтобы все было гладко, но какой ценой – плевать. Джек никогда не умел договариваться, но Мерси удалось выпросить желаемое. Спустя некоторое время оживленных споров верхнее командование позволило Фарре отлежаться на базе, однако, в больницу отправить нет возможности, ведь Коготь стягивает силы к городу. К Эдфу будет направлено дополнительная поддержка в виде десанта из ЮАР.***
− Я буду вечно вам обязан, Ангела, − Солдат припал на одно колено и по-джентельменски поцеловал тыльную сторону ладони девушки, − просите меня о чем угодно, я сделаю это сиюминутно. Ангела смущенно, но строго просила прекратить эти глупости… Пожалуй, главный нюанс ее работы – все пациенты считали себя обязанной ей. У нее уже набралась армия беспрекословных рабов. Кто-то, конечно, откупался сразу. Так, ей дарили квартиры в столице, дорогие лимузины или вовсе ставили ей памятники. Люди, кому было не по карману что-то подарить, простые военные на задании просто обещали вечную помощь. Были случаи, что военные отдавали свою жизнь чтобы защитить Мерси. Это всегда вселяло животный ужас девушке, получившей такую невероятную власть над судьбами других людей. После таких случаев она подолгу лежала в оцепенении, закрывшись в кабинете. Иногда плакала, но через несколько лет слезы уже просто закончились. Со многими из этих погибших Мерси была в дружеских или даже многолетних отношениях. Зачем спасать людей если они добровольно идут умирать после этого? Поэтому она боялась как бы этот старый вояка не натворил чего-либо. Она успела понять, что он очень страстный до справедливости и мести, а такой человек способен на все.***
− Не совершайте глупостей, Herr Morrison, вот моя просьба. − Смотря что для вас глупость, дорогой доктор, − Солдат сидел напротив Мерси в импровизированном буфете и отпивал уже которую кружку успокаивающих трав, − вы спасли меня и Фарру от гибели. − Это всего лишь моя обязанность, − девушка благосклонно кивнула ему, − кто, если не я? Солдат сидел на скамье, как на лошади, поставив две ноги побоку. Он мешал кончиками пальцев душистую пенку и думал о тех прекрасных временах, когда он лежал на пляже, в недосягаемости для других. Рядом с ним лежала Фарра, которую пустили провести отпуск с офицером. Конечно, многие встретили Фарру и Солдата бурно, с любовью и благодарностью за спасенные души, но помимо добрых людей, были и назойливые корреспонденты с многочисленными менеджерами и журналистами. Некоторые даже хотели снять фильм про эту боевую парочку. В тот момент Фарра послала менеджера на три буквы и пригрозила ему скорейшей расправой, если тот не отстанет. Несмотря на такие невероятно напряженные моменты, что мигом разлетались в СМИ, приукрашивались и переписывались, им было хорошо вместе. Фарра за это время полюбила Америку, которая была для нее чем-то неведомым и чудным. Все люди открыты, эмоциональны и даже отчасти бестактны из-за своих счастья и свободы. В египетском обществе же все были некими статуями поклонения самому себе, недоступными и с завышенными требованиями. В глубине душ египтян царила абсолютная восточная чувственность, пламя любви и ненависти. В таком обществе сложно быть открытым, быть самим собой. По сравнению с Америкой, Египет – тоталитарная страна. Из-за некоторых рамок, мышление египтянки было несколько ограничено, но попав в прекрасную свободную страну она пообещала себе, что однажды посетит Америку еще раз. Конечно, многого она не понимала, но то, что она не понимала невероятно ее удивляло и приносило новые эмоции. Она была рада узнавать что-то новое и исследовать эту страну. … Они лежали на пляже, в волосах Фарры было немало песка, как и водорослей. Она выглядела, как дива, что сошла с театральной сцены. Невероятная русалка. Солдат мог любоваться этим вечно. Он никогда не видел Фарию такой расслабленной. − Ты красный как рак! – хохотала девушка, попивая ледяное пиво, − что ты скажешь подчиненным? − Скажу, что это следы от твоих побоев, конечно же, − пробурчал он, скрывая нежную улыбку, − не стыдно смеяться над своим офицером, м? − Никак нет, офицер Канапе! – Фарра встала в стойку, отдала честь и тут же упала от смеха в песок.***
−… Offizer, уже темнеет, − Ангела оторвалась от чтения личного дела пациента, − кажется, пора разойтись по палаткам. Солдат перевел расширенные от размышлений зрачки на Ангелу: − Спасибо, Мисс Циглер, никогда не забывайте, что я ваш должник. Солдат отдал честь и, вымученно улыбнувшись, строевым шагом вышел из палатки. Ангела же потянулась и, пока никто не видит, решила сделать пару глотков алкоголя, что бережно пряталось от военных. − Тяжелый денек, − испустила она вздох, пальцами нежно придерживая жестяную кружку. Солнце затаилось за пальмами, ожидая новых выходок от своих детей.