сингулярность

Ба-бах. Просыпаешься. Рывком садишься на кровати, продираешь глаза и выравниваешь дыхание, осознавая: орёт будильник на телефоне, телефон ты зажал в руке. Выключить. Череда инстасториз, открыть окно. Ваня Петунин был в сети седьмого октября. Вчера, кажется, выпал снег. Масло со сковороды попадает тебе в глаз. Две неуютных женщины стоят на остановке рядом с тележкой с плакатом. На плакате «Господь любит тебя». Вздыхаешь. — Милые! А что там, есть какой-нибудь рай после смертушки? — Есть, но не для вас, вы курите. Молодой человек, идите-идите, люди делами заняты. — Ну и зря. Может, я бы вашему богу тоже денег дал. А в сатанисты где записывают? Они не отвечают. В автобусе какой-то чувак давит лыбу — извините, а можно сфоткаться? молодой человек, вы о ш и б л и с ь — покорно смотришь в камеру, отмечая, что как-то совсем осунулся в последнее время; пол подпрыгивает и чувак роняет телефон (самое весёлое, что произошло за сегодняшний день). Бросается посреди толпы на колени (айфон важнее жизни). С самого начала смены стрёмная старая сука орёт на тебя за неаккуратно порезанный салат, скалишься в ответ; и такая она жалкая, эта тётка, и хоть бы у неё в жизни всё сложилось. На кухне хлопают по плечу. Куришь в свой законный перерыв, жуёшь подгорелую котлету, которую гостям вынести стыдно, и выслушиваешь, как от кого-то уходит муж. Ваня Петунин всё ещё не был онлайн с седьмого октября. Куртку стоило бы сменить на пуховик — дубак лютый. Василиса выкладывает ёбла своих одноклассников, и это значит, что у неё всё хорошо, она так и сказала: мы просто больше не ебёмся, а в остальном — всё хорошо; проходит везде до сих пор как твой плюс один, даже если ты сам не появляешься. Подсадил её на это всё (рэп), а потом просто не смог сказать, типа «прости, ты больше не можешь быть самой классной в школе», и вот оно так. Правда, снег. Лужи. Каждое завтра пишешь его жене, но завтра всё никак не наступит, и ваш диалог пуст; обдумал уже множество бесед, а всё равно хуйня выходит. В магазине очередь. Очередь. Очередь. Очередь. Неаккуратный мудак случайно выдёргивает наушник из тебя, но хватает просто на него попялиться, чтобы извинился. Кажется, реально стареешь. Питер грязный, и первый день зимы не помогает; вдруг останавливаешься посреди дороги и задираешь голову. Господи. Реально зима. Гирлянды уходят в перспективу, и ведь когда-то же их повесили, получается?.. В спину влетают, и выливают на тебя ведро говна — не отвечаешь — оно продолжает стекать по плечам; придя домой, бросаешь куртку в стирку и не находишь пуховика, потому что он на квартире родителей, а ты еблан. Меняешься завтрашней сменой, чтобы ждать высыхания. Ба-бах. Просыпаешься. Записываешь инстасториз, потому что ну кто-то же тоже сейчас проснётся и полезет смотреть ленту, пусть смотрят тебя; у Василисы всё хорошо. Открываешь окно; Ваня Петунин б ы л когда-то в сети, и это кажется почти нереальным. За стеной ебутся соседи. Случайно позавчера купил не ту колбасу, которую с детства жрёшь, и из-за этого кажется, что омлет отдаёт тухлятиной. Не выдерживаешь и выбрасываешь всё. На улице как-то особенно скользко, и мужик в переходе играет на скрипке «Грозу» Вивальди и фальшивит, фальшивит, фальшивит; он только начал, а уже хочется убивать. Где кошелёк? А впрочем, чёрт бы с ним, ты вроде помнишь, что клал его на стол в прихожей. Родной, знакомый, привычный автобус внезапно сворачивает не на том повороте. Пугаешься, трижды проверяешь номер на табло. Тёлка рядом ноет в трубку: улицу перекрыли, теперь семь минут на объезде теряем, они там ахуели, на выходных ремонтировать, зай! Выдыхаешь. На позавчерашних гирляндах не горит несколько лампочек, и сказка развалена. В начале смены текучая компания устраивает разборки с тобой, кому-то что-то не доложили (хотите сервиса — пиздуйте в ресторан), выслушиваешь молча, извиняешься. В перерыве клиентка одалживает у тебя сигарету. Курит. Не задумываясь, бредишь про вред здоровью и гражданскую сознательность, просто потому что забыл наушники, а девушка с чего-то решает, что у тебя заигрывание такое. Распирает смех, и это, кажется, нервное (но тяночка ничего не знает и обижается). (Был в сети) седьмого октября. Чуть меньше месяца назад умер Лил Пип, ты его фанатом не был, но знаешь, сколько «посмертных треков» уже вышло, и они не кончаются. С Ваней тоже недавно вышел трек. Мальчик, с которым иногда совпадают рабочие графики (имя никак не вспомнить), отчаянно жаждет внимания и поощрения и в перерывах между клиентами учит тебя показывать карточные фокусы (у него самого даже получается). Говорит тебе: смотри, совсем просто ведь, ты пальцами щёлкать умеешь? Улыбаешься, но карты всё не хотят меняться местами, вероятно, заговор. «Возьми меня домой» — просит котёнок с рекламного плаката, и ты подвисаешь, пока ждёшь автобуса, пытаясь понять, действительно ли кому-то социально жаль котят или всё же на баннере кто-то капиталистически наживается на сострадании. Вечером выходит батл (не твой), и его стоило бы посмотреть. Ложишься баюшки. Ба-бах. Четвёртое, понедельник. Сегодня должен был быть выходной, но ты променял его на субботнее высыхание куртки. У Василисочки нет опубликованных, но это не значит, что что-то не_хорошо. Прямо под твоим окном орут друг на друга два мужика — кто-то кого-то (имеется в виду машина, но люди слишком часто считают имущество частью себя), так вот, кто-то кого-то поцарапал, и сейчас приедет дядя-полисмен, которому надают по морде спецназовцы, которых в свою очередь раскидает толпа кавказцев. Звучит невероятно интересно, но если ты опять опоздаешь — обещали уволить. Волки чахнут где-то на своём юге. Девочка-повариха советовала: покроши хлеб в яичницу, он размякнет, очень вкусно получится. Вкусно не получается. На лестничной клетке на этаж выше живёт огромный страшный кот. Кто-то постелил коврик, иногда он гуляет, иногда возвращается. Принимаешь стратегическое решение вынести ему вчерашнюю колбасу, смотрит почти оскорблённо. Сдаёшься и тащишь её до мусорки. Снег почти растаял, а ты такой модный, в кроссах. Автобус приходит на семь с половиной минут позже; какие неожиданные погодные условия — думает, должно быть, водитель, а ты думаешь, что все хуесосы. Крепкосбитая ненакрашенная девочка пялится на тебя поверх телефона, надеваешь капюшон и отворачиваешься. По ту сторону оказывается старушка, она думает, что ты отброс общества. Недавно кто-то говорил: совсем хуёво выглядишь, братан, ты бы витаминки покушал. Витаминки почему-то отчётливо ассоциируются с наркотой, «у меня от этого кореш умер». Утро понедельника, кому вообще может хотеться есть в такое время? Вчерашней (позавчерашней? двухдневной?) девушке с сигаретой хочется. Она открыла ноут и быстро клацает мышкой, иногда поднимая глаза, пьёт кофе, жуёт салат. Сегодня накрашена явно старательнее, волосы распущены, ха, серьёзно? Болтаешь с ней о глупых комедийных фильмах. Забегает одноклассник, несколько глумливо гладит по голове. «Всё образуется» — «Что именно?» — «Всё». Неужели настолько жухлый у тебя ебальник? Главное — до весны дожить. Весной всё меняется. Утром Ваня Петунин не был онлайн, и днём не был, и даже вечером не появился. Завтра ты обязательно напишешь его жене, и она пошлёт тебя нахуй, ей стоило бы. Батл в закладках мозолит глаза. Обещаешь себе: один раунд сегодня. Один завтра. Один в среду. Какое же дерьмо. Снится славин клип про «грустные танцы», утром посмеёшься, но пока бестолково болтаешься по квартире, отчаянно пытаясь поймать самого Гноя. Слава улыбается через чьи-то спины и машет тебе рукой — сейчас, сейчас подойду, подожди секунду — и исчезает. На диване трафаретная стайка и Василиса, но она не видит и не слышит тебя, а ещё докричаться точно не получится — знаешь это чётко, только во сне подобное чувство прийти может. «Эй, ты чего?» — спрашивает позади Ваня. — «Ты же умер, чего дёргаешь её?» — а ты — ещё одно чёткое осознание — действительно умер. Слава, оказывается, сидит на диване вместо Василисы и тянет тебе витамины, — «Закинься, братан, а то совсем ахуел. Уже призраки мерещатся!» — а в квартире никого, только ты и Гной, и вообще это другая квартира, а какая другая — понять совершенно невозможно. Проснуться пытаешься минут тридцать. На часах половина третьего. Включив телефон, натыкаешься взглядом на ебальце (его) жены, красивая какая. Завтра наступило и мягко кусает тебя за ушко, быстро напечатываешь нейтральное «Привет, как Ваня?» и сразу отправляешь, а её-то и в сети нет, как она ответит? У Василисочки всё хорошо, под окном расчищают снег большой специальной машиной, соседи ебутся (вторник, день, ну хули вам надо-то?..), а ты падаешь лицом в кровать и долго-долго не можешь вдохнуть. Ваня Петунин онлайн.