Цветы на твоем запястье

Чимин поморщился от боли. Отодвинув рукав, он заметил, как на запястье снова появился красный цветок. Вся рука уже была покрыта ими — со временем они, правда, бледнели, превращаясь сначала в розовые, а потом и вовсе становясь белыми. Пак не знал, почему они появляются у него — это всегда было внезапно и сопровождалось физической болью, словно кто-то впивается лезвием в его кожу. Чимин плотнее стиснул зубы. Цветы начали появляться около года назад, парню тогда едва стукнуло восемнадцать. Он просто однажды ночью проснулся, вскрикнув от неожиданности, и, взглянув на руку, увидел маленький красный цветок. Теперь цветы с каждым разом становились все больше, а их появление — все больнее. Чимин отдал бы все, чтобы узнать, откуда же они берутся, но, увы, у него не было ни одной подсказки. — Ты чего завис? — Тэхён стукнул друга в плечо, привлекая его внимание. — Да забей, — буркнул Пак, туша сигарету о стену школы. Они стояли на заднем дворе, отгороженном старой пристройкой: сюда редко заходили ученики, а еще реже — учителя. Чимин взъерошил волосы, злясь, что его тело теперь изуродовано дурацкими рисунками. Как будто тебе набили татуху, не спрашивая твоего мнения. Ви, как прозвали Тэхёна парни, просто пожал плечами, докуривая сигарету. Ему не хотелось лезть ни к кому в душу, да он и так знал, что, сколько ни лезь, Чимин все равно ничего не расскажет. Он привык держать все в себе и ни с кем не делиться. Мин Юнги, стоявший напротив, открыл бутылку пива с помощью карманного ножа. — Хочешь? — спросил он Пака, кивая на напиток. Чимин молча подошел и отхлебнул из бутылки, возвращая её владельцу. — Ха Чеён, вы-хо-ди, — раздалось откуда-то совсем рядом. Парни, переглянувшись, удивленно уставились туда, откуда раздался голос. Неожиданно из-за пристройки выбежала девушка. Видок у неё был довольно жалкий: потрепанные волосы, словно её за них оттаскали, форма, испачканная следами от ботинок, и глаза, полные слез и боли. Чимин знал её — это была его одноклассница. Она ни с кем не дружила и редко разговаривала, так что Пак даже не помнил её имени. Кажется, она была кем-то вроде изгоя, но, так или иначе, парня не волновали девчачьи разборки. Он уже приготовился сказать этой неудачнице, чтобы она свалила куда подальше, когда девушка подбежала к нему и схватила за рукав. Она не проронила ни слова, но её глаза молили о помощи. — Отвянь, — Чимин сморщился, вырывая руку, но заметил кровь у девушки на руке. Он замер. На её запястье красовался огромный порез, из которого еще текла кровь. Однако Чимина привлекло не это. Рана была ровно в том же месте, где несколько минут назад у него появился цветок. Он раскрыл от удивления рот, собираясь было засыпать её вопросами, когда его прервали. — Ха Чеён, вот ты где! — хищно оскалившись, из-за угла показалась другая девушка. За ней последовало еще несколько девчонок, все — одноклассницы Чимина. — Думала, не найдем? — первая сложила руки за спиной и притворно улыбнулась, склонив голову набок. — А мы нашли. Намджун, сидевший на какой-то коробке, фыркнул, а Хосок, заметив это, кивнул: — Вот только этого нам не хватало. Девушка, стоявшая рядом с Чимином, задрожала при виде одноклассниц. Парень заметил это, но никак не отреагировал. Его волновали только её шрамы. — Оппа, — обратилась "хищница" к Чонгуку, который, казалось, не заметил пришедших. — Отдай нам её, мы играем. — Черт, Юна, мне насрать, что вы делаете, просто не совались бы сюда, — грубо ответил парень, подходя к девушке. Нагнувшись к ней, он больно стиснул пальцами её подбородок. — Ради собственного блага. — Оппа, иногда ты меня пугаешь, — высвобождаясь из хватки парня, Юна попыталась скрыть испуг за фальшивой улыбкой. Но, переведя взгляд на свою жертву, которая беспомощно жалась к однокласснику, она злобно прищурилась. Подойдя к девушке поближе, Юна схватила её за прядь волос, резко оттягивая вниз. Несчастная вскрикнула от боли, руками хватаясь за голову, чтобы хоть как-то уменьшить боль. — Отвали от неё, — жесткий голос парня, не терпящий пререканий, заставил Юну поднять глаза, до этого устремленные на жертву, и озадачено взглянуть на Чимина. — Какое тебе дело? — Джин, наконец, оторвался от стены, у которой стоял, молча наблюдая за разговором. — Если не исчезнешь через три секунды, пожалеешь, — проигнорировав реплику парня, угрожающе понизил голос Чимин, обращаясь к Юне. Та, среагировав, отпустила волосы одноклассницы. Другие девушки, увидев, как их предводительница сдается, наконец расслабились, понимая, что можно уйти. Им совсем не хотелось связываться с хулиганами, державшими в страхе всю школу. — Ты еще пожалеешь, — прошипела напоследок Юна и скрылась вслед за своими припевалами. Юнги, первый отойдя от этой странной сцены, протянул девушке бутылку пива, которая все еще была у него в руках. Она отрицательно качнула головой. Ей явно было не по себе в этой компании. Намджун, пристально изучив девушку взглядом, пожал плечами, и, как ни в чем не бывало, продолжил разговор с Хосоком. Джин снова облокотился на стену, доставая из кармана телефон и залипая в него. Чонгук пытался разговорить Ви, рассказывая, какая же классная у Юны задница, но тот, в свою очередь, наблюдал за лучшим другом, который впервые в жизни попытался кого-то защитить. — Пошли отсюда, — Пак потащил девушку к черному входу в школу, через который они выбирались наружу. Перемена уже закончилась, поэтому следовало быть осторожнее, чтобы не наткнуться на преподавателей. Закрыв за собой тяжелую дверь, Чимин зашел в подсобку, затаскивая все еще трясущуюся одноклассницу туда же. Схватив её руку, он отдернул рукав, рассматривая шрамы. Среди них были белые, уже зажившие, были розовые, затянувшиеся, но все еще очень заметные на коже. И был красный порез, точь-в-точь как цветок, "распустившийся" на запястье Чимина. Девушка сильно смутилась и выдернула руку, пряча шрамы за блузкой. — Спасибо, — произнесла девушка, усиленно пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Откуда шрамы? — спросил Чимин нетерпеливо. — Тебя это не касается, — дерзко ответила она, на секунду забыв о страхе. Но тут же наткнувшись на суровый взгляд черных глаз, потупила взгляд. — Хотел бы я, чтоб так и было, — недовольно выдал он. Дверь в помещение приоткрылась, и школьники заметили уборщицу, которая, поставив ведро и швабру на пол, сердито на них уставилась. — А ну марш на уроки, пока учителя не обнаружили! — девушка, воспользовавшись заминкой, выскользнула из комнатки, кивнув женщине, и убежала прежде, чем Чимин успел что-то сделать.

***

Теперь Пак обращал на нее гораздо больше внимания. Чеён сидела за партой у окна, вечно уставившись куда-то вдаль. С ней никто не разговаривал — разве что Юна отпускала в её сторону какие-то шутки. Она так запугала Ха, что та дергалась при любом её движении, как забитая птица. — Это она сделала? — поймав девушку у выхода из класса, Чимин кивнул на Юну, ушедшую с подругами в другую сторону. Чеён закусила губу, робко взглянув на Пака. Она не знала, что ему ответить. — Ну? — разозлившись, он стукнул кулаком о стену рядом с её лицом. — Нет, — едва слышно прошептала Ха. — Будешь её покрывать? — хмыкнул Чимин. — Это не она, я же сказала! — повысила голос Чеён, еле сдерживая слезы. — Я, это я себя резала, понятно? Чимин ошеломленно отступил от девушки. Та, злясь на себя за собственную слабость, пыталась остановить слезы и терла глаза. — Ты серьёзно? — А похоже, что я шучу? — отчаянно выдавила она. Голос предательски сорвался и Чеён отвернулась, пряча заплаканное лицо. Пака буквально разрывало от эмоций. Он не понимал её, не понимал глупую девушку, которая, вместо того, чтобы защищаться, причиняет себе боль. Ему хотелось накричать на нее, привести в чувство. Хотелось обнять и успокоить, утешить. А еще — заставить улыбнуться, ведь он ни разу не видел её улыбки. Вместо этого Чимин просто взял ее за руку, переплетая свои пальцы с её. Соединил их отмеченные болью руки. Теперь цветы на его запястье уже не казались такими уродливыми — он был рад разделить с ней её ношу. Девушка прикоснулась лбом к его груди, все еще не в силах остановиться. Её тело сотрясалось от рыданий, а рубашка Чимина промокла от слез. Когда она успокоилась, то высвободила руку и стерла со щек соленые дорожки. Хотела уйти, но пальцы Чимина сомкнулись на её предплечье. Не так, как раньше — не грубо. Нет, скорее аккуратно, так, словно она была хрупкой куклой, которую легко сломать. — Не надо жалеть меня, — её голос выдавал волнение. Ей не хотелось, чтобы Чимин её отпускал, но остатки гордости твердили своё. — Я и не жалел, — вырвалось у него. — Что тогда? — девушка обернулась, ища в темных глазах что-то, что пока не могла назвать. — Я тоже чувствую твою боль. — Не может быть, — вздернула брови девушка. — Ты никогда не сможешь меня понять. — Ты даже не попыталась рассказать, — парировал он. — Ну хорошо. Ты когда-нибудь испытывал одиночество? — спросила она. — Не просто грусть из-за того, что друзья не позвали тебя гулять, а настоящее вязкое одиночество? Чимин застыл. Он понимал, о чем говорит Чеён — одиночество на ощупь именно вязкое. Оно темное, утягивающее на самое дно, не позволяющее дышать. Ты становишься резким, чтобы не привязываться, не впускаешь в свои мысли, чтобы не давать людям ранить тебя. — Год назад, когда я перешла в эту школу, я не знала, что такое одиночество, — горько усмехнувшись, продолжала девушка. — Но Юна показала мне его во всей красе, настроив против меня весь класс. Даже не знаю, что я ей такого сделала. — Она тебя больше не тронет, — холодно заметил Чимин, сжимая ладонь в кулак. Почувствовав, как пальцы на её руке сжались, Чеён дернула плечом, заставляя Пака поспешно выпустить её. — Дело уже не в ней, а во мне, — пустыми глазами она уставилась на парня. — Я всегда чувствую себя лишней. — А если я скажу тебе, что ты вовсе не лишняя? — вопрос Пака застал девушку врасплох. — Может, я знаю, где твое место. — И где же? — недоверчиво скривилась она. — Рядом со мной, — вполголоса отозвался он, обнажая запястье с цветами. Чеён, не веря своим глазам, прикоснулась к цветам на коже Чимина. — Прости, — медленно проговорила она, проводя пальцами по россыпям цветков, повторяя узоры лепестков. — Больно, наверное. — Не представляешь, насколько, — ухмыльнулся парень. Уловив в глазах девушки серьёзность, он согнал с лица глупое выражение. Слегка притянув её к себе, он подался вперед, обдавая её теплым дыханием. Не встретив сопротивления, он осторожно наклонился к губам и нежно коснулся их своими. На сердце у обоих сразу стало легче, их тревоги и заботы испарились — они нашли то, что так страстно искали.