Часть 1
7 апреля 2018 г. в 18:08
Каменные стены, одинокое кресло в центре круглой комнаты, дверь надёжно заперта. Заперта так крепко, что узника даже не обязательно заковывать в цепи. Да он и сам не желает двигаться. Он слишком слаб и сидит словно каменный, безжизненно опустив голову. Ему компанию составляют только скудные лучи света, пробивающиеся через витражное окно, да бутылка дорого вина. Это было бы хоть малым утешением, будь всё это — стены, кресло, солнечный свет и особенно вино, настоящим.
Дверь открывается без скрипа, в комнату входи Селена, смотрит на заключённого, подходит ближе и наклоняется к нему, пытаясь взглянуть в лицо, скрытое за белоснежными волосами. Он совсем не двигается, кажется, даже не дышит.
Селена касается кончиками пальцев его волос, открывая лицо, но вдруг он сам хватает её за волосы. Молниеносно, как дикий хищник, и крепко, у самых корней.
Селена вскрикивает и хватается за его руку.
— Что, пришла посмеяться надо мной? — спрашивает он, поднимая взгляд лиловых глаз. Вдруг он улыбается и издаёт визгливый смешок. — Самой-то не до смеха теперь, а?
Сцепив зубы, Селена терпит боль, ничего не отвечает.
— Выпусти меня, — говорит он, сжимая её волосы ещё крепче, и качая головой Селены из стороны в сторону. — Выпусти. Это тело — моё, ясно тебе?
— Я не могу, — отвечает она. — Не могу позволить, чтобы ты снова причинил кому-то боль.
— Не позволишь? — переспрашивает он, тараща злые глаза. — Ты не позволишь мне причинять боль людям, даже если сама будешь страдать?
— Я страдала все те годы, пока ты владел моим телом, — отвечает она и внезапно смотрит на него обжигающе холодно. — Мне не привыкать к страданиям и боли, Диланду.
Едва взглянув в её ледяные голубые глаза, он ослабляет хватку, и Селена мгновенно освобождается. Диланду снова оседает в кресле и с улыбкой произносит:
— Значит, придётся ждать подходящего момента. Потеряешь контроль хоть на мгновение, и я вышибу эту дверь. А потом пойду и убью кого-нибудь, — он вскидывает голову, с нажимом трёт пальцами шрам на щеке. — Я так давно не держал в руках меч. Так давно не чувствовал жар горящих городов. Так давно на моём лице не было брызг чужой крови.
От этих слов у Селены внутри всё холодеет, но она неотрывно смотрит на него. Диланду хохочет, улыбается криво, а затем заканчивает мысль, с упоением растягивая каждое слово.
— Может быть, убьёшь кого-нибудь за меня, Селена?
Миллерна порхает по комнате, вдохновенно собираясь на приём. Она примеряет одно платье за другим, не зная, на котором остановиться, Селена же стоит рядом, подавая новые наряды, и легонько кивает, если выбор молодой королевы кажется ей удачным.
— Как думаешь, Селена, какие серьги лучше подойдут к этому платью? — спрашивает Миллерна, когда наконец решает остановиться на сиреневом платье.
— Возьмите эти, с сапфирами, — отвечает девушка, едва заметно поклонившись.
Миллерна прикладывает украшения к ушам, вертится, глядя в зеркало, и удовлетворённо кивает.
— Да, думаю, ты права. Ну, а теперь можно и чаю выпить, да? — королева поворачивается и подмигивает Селене. — Посплетничаем?
В ответ девушка только улыбается и спешит за чаем. Быть фрейлиной королевы Миллерны несложно и даже приятно. Хотя порой Селену искренне удивляет то, с какой лёгкостью Миллерна общается с ней, доверяет, зная при этом обо всех скелетах, что хранятся в шкафу у юной и безобидной на вид фрейлины. Доброта и дружеское отношение королевы к Селене даже не чувствовались наигранными, ничуть. Хотелось верить, что они стали подругами.
Аллен, конечно, сначала был против того, чтобы Селена поступила на службу ко дворцу, но Миллерна настояла, говоря, что нет нужды юной девушке сидеть дома взаперти целями днями. Со временем Аллен сдался, но всё равно приглядывал за сестрой краем глаза — его служба проходила также при дворце, так что он практически всегда был рядом.
Когда Селена возвращается с подносом чайного набора на двоих, в одном из коридоров ей встречается Аллен. Едва она подходит поздороваться с братом, как вдруг чувствует, что издалека исходит невероятно отвратительный запах. Навязчивый, хоть и неясный, но какой-то до боли знакомый, словно воспоминания, связанные с ним, спрятаны где-то на задворках памяти.
Мерзкий запах, исходящий от тощего татуированного тела, такой сильный, что вот-вот стошнит. Перед глазами мелькают тонкие черты, серая кожа и огромные глаза, полные боли и страха. Кто же?
«Оборотень!»
Её словно прошибает током.
Рывком Селена суёт в руки Аллену поднос и хватается за рукоять его меча.
— Некогда объяснять — отрезает она, глядя на оторопевшего брата, выхватывает меч из ножен и бежит в ту сторону, откуда исходит ужасный смрад — в сторону покоев Миллерны.
— Селена?! Селена! — кричит за её спиной Аллен, бежит следом, дребезжа посудой.
А Селена ещё сама не знает, что собирается делать, и что происходит. Какие-то инстинкты заставляют её бежать быстрее ветра с тяжёлым мечом наперевес, что-то подсказывает, что близко опасность. Единственное, что она знает наверняка - нужно действовать.
У самых покоев она внезапно останавливается, едва не падает на колени — всё тело сковывает пронизывающая невыносимая боль. Кости ломит, но она преодолевает боль, выпрямляется, перехватывает меч удобнее и вышибает дверь в покои ногой. Дальше всё как в тумане.
Помощь поспела секунда в секунду — над горлом королевы занесён нож рукой небесного рыцаря. Вернее того, кто принял личину рыцаря.
— Так это от тебя смердит оборотнем, урод? — в лиловых глазах блестят безумные искры, а пальцы до белизны костяшек сжимают рукоять меча.
Не успевает рыцарь обернуться, как уже почти получает удар прямо в бок. На своё счастье он вовремя выхватывает меч и парирует удар.
Под звон и скрежет лезвий королева отползает в сторону совершенно потрясённая и смотрит на Селену, которая с упоением и бешеной грацией машет мечом, как тростинкой, стараясь разрубить противника на кусочки. И, едва задев рыцаря, она заходится нервным, но бесконечно довольным смехом. Миллерна зачаровано следит за боем и вдруг одергивает себя, спрашивая: «А Селена ли это?»
Аллен вбегает в комнату и тут же останавливается на пороге, но этого достаточно, чтобы оборотень отвлёкся всего на мгновение и тут же получил смертельную рану прямо в сердце.
— Один из твоих поганых родичей убил Мигеля, — как бы невзначай говорит Диланду, улыбается и выдёргивает лезвие из груди врага.
Захлёбываясь кровью, небесный рыцарь падает на пол и принимает свой настоящий вид — вид тощего серокожего оборотня-наёмника.
Несколько мгновений царит полная тишина, но Диланду наконец замечает Аллена, стоящего в дверях и, смеясь, говорит:
— А, это ты, Аллен Шезар? Как тебе это? — он кивает на труп и вытирает рукавом платья с лица брызги крови. — Когда-нибудь я и до тебя доберусь, только дождись.
После этих слов он роняет меч и сам падает без чувств. Глаза открывает уже Селена.
Дверь отворяется всё также бесшумно. Селена медленно входит и останавливается перед своим узником.
— Опять ты? — спрашивает он.
Но Селена ничего не отвечает. Она лишь мягко улыбается и внезапно обнимает Диланду.
От неожиданности он вдруг забывает все грубые и обидные слова, забывает, что хотел ударить её, заставить страдать и молить не о пощаде, а о смерти. Он смотрит на неё, пытаясь понять, кто же она такая. Его сестра-близнец? Добрая половина их общей души? А может, он сам? Знать бы.
— Я обязана тебе, — говорит она. — Если бы не ты, и Миллерну, и меня сегодня убили бы. Я понимаю, что ты и не думал об этом. Ты хотел только снова побывать в пылу битвы, снова убить кого-то, но при этом сегодня смог сделать что-то доброе.
— Что за глупости, — язвительно отвечает он, пытаясь скрыть дрожащий голос. — Тем более, от твоей благодарности ничего не изменится: ты будешь держать контроль над телом, а это вино никогда не станет настоящим.
— Как знать, — с улыбкой произносит она, размыкает объятья и уходит, оставляя дверь темницы открытой.
Вдалеке видно море, которое нещадно хлещет о песчаный берег волной, и солнце утопает в кроваво-красном закате. Диланду кажется, что это выглядит красиво.