Карточка желаний Морти

— Рик? — Морти лежит на диване, уютно пристроив голову на коленях дедушки и смотрит вместе с ним очередную межгалактическую передачу. Уже давно за полночь и все остальные домочадцы спят, потому телевизор вещает тихо и ненавязчиво, а комната погружена в полумрак, освещаемая лишь холодным светом экрана. — Рик, я хочу- Я хочу воспользоваться той пошлой карточкой, которую- которую ты для меня сделал, — несмотря на то, что он снова повторяется, как если бы волнение одолевало слишком настойчиво, его голос звучит спокойно и ровно. Младший Смит достает из кармана штанов чуть смятую картонку, на которой, из тридцати пустых квадратиков, печаткой с забавной рожицей занят только один. Забавно, ведь началось все это непотребство уже достаточно давно, но "карточка сексуальных желаний Морти" всё болталась по карманам без дела. Рик закатывает глаза, когда внук вертит в тонких пальцах злосчастную картонку. Он сделал её для того, чтобы как можно реже потакать желаниям мальчишки. Так же, как и карточку "приключений Морти". И дело было даже не столько в том, что Санчез патологически не любил уступать, сколько в том, что с наличием "правил" — происходящее становилось больше похоже на игру и приобретало хоть какой-то интерес в глазах гениального ученого. — Прямо сейчас? Тогда пошли в комнату, — Рик передёргивает плечами и все ещё смотрит в экран. — Нет, это моё условие — я хочу здесь, — Морти всеми силами пытается подавить смешок, но улыбка все равно трогает его губы. Он помнит, что дедушка говорил, вручая дурацкую карточку: "Только пусть это будет интересно, Морти, пусть это будет интересно. Выдвигай нестандартное условие, чтобы это не казалось слишком скучным, Морти". Младший Смит уже привык ко всем этим постыдным вещам, которые поначалу сводили с ума, теперь это уже стало чем-то обыденным и он все меньше чувствовал стеснение, говоря или прося о чем-то подобном. В конце концов — он в этом рос. — Что ж, хорошо, маленький засранец, и чего же ты хочешь? — Рик все же отрывает взгляд от телевизора и с усмешкой смотрит на внука, поглаживающего его колено. Морти переворачивается на спину и смотрит деду прямо в глаза. Смотрит пытливо-четко и не моргая. — Отсоси мне, Рик. Санчез разочаровано фыркает: — И это все? Все, что смог сгенерировать твой маленький мозг, плавящийся в пубертатной агонии? — Подумай- подумай о том, что Джерри может в любой момент проснуться и пойти- пойти на кухню, чтобы выпить воды, — Морти уже не скрывает улыбку и насмешливый вызов во взгляде, — И тебе сразу станет не скучно, Рик. — Ладно, в любом случае, ты следовал правилам, Морти, так что я выполню твоё желание, — Рик безразлично пожимает плечами, — Как ты хочешь? Мне встать на колени или типа того? — Нет, просто сиди, как сидишь. Морти поднимается на диване и встаёт над Риком, заслоняя собой обзор экрана, лодыжками касается его бёдер. Диван довольно мягкий, проминается под узкими стопами, и удержать равновесие получается не с первого раза. Однако, Санчез придерживает внука, позволяя тому расстегнуть свою ширинку сантиметрах в десяти от его лица. — Хорошо, Морти, я должен признать, что если кто-то сюда зайдет — происходящее резко перестанет быть таким унылым, — он поднимает голову и не без удовольствия отмечает неприкрытое желание в родных глазах. А ведь, казалось бы, ещё совсем недавно этот пацан краснел с ног до головы от одного упоминания секса с дедушкой. Это вам не о красотке из класса мечтать при мастурбации. Морти приспускает штаны, оставляя бельё на месте. — Сначала так, Рик, — он еле заметно вздрагивает, когда теплая рука накрывает пах, — Да, сначала через трусы, пожалуйста. Младший Смит прикрывает глаза, на мгновение задумываясь, для чего только что была эта вежливость. Будто бы дед мог отказаться, без этого жалкого слова "пожалуйста". Но все идиотские мысли резко вышибает из головы, когда Морти чувствует прикосновение губ, через ткань белых боксеров. — Оох, Р-рик, — мальчишка кладет одну руку на макушку деда, вплетая пальцы в его жёсткие волосы, а другой рукой задирает футболку, чтобы начать медленно поглаживать свои бледно-розовые соски. Что бы Рик не говорил, но развязность внука ему действительно доставляет, ему нравится наблюдать за его реакциями и тем, как он без всякого стеснения ласкает сам себя. Санчез жарко выдыхает, выцеловывая дорожку вдоль полувозбужденной плоти подростка и поднимаясь чуть выше, к выпирающим тазобедренным косточкам, оставляет на каждой по горячему влажному поцелую. Он поглаживает член через тонкую ткань, немного грубо сжимая, и с удовлетворением чувствует, как плоть напрягается, приходя в полную готовность. На белых трусах, так четко выделяющихся в полутьме, проступает влажное пятнышко смазки. — Замри, Рик, — Морти смотрит чуть свысока, но мягко и с вожделением. Он кладет свои маленькие ладони на плечи деда и подаётся бёдрами вперёд, потираясь пахом о его губы, — Черт, как же- как же мне хорошо, Рик, — младший Смит шепчет, сжимая халат Санчеза, и очень тихо глухо постанывает, что больше напоминает нетерпеливый скулеж, — А теперь- теперь возьми его в рот, — мальчишка плавно стягивает трусы, освобождая возбуждённую плоть, и где-то в глубине воспалённого сознания проскальзывает нечеткая мысль, что утром ему будет несколько неловко вспоминать свои слова и похотливое поведение. Но это утром, а сейчас, он жадно следит за движением губ, которые послушно обхватывают его член. Рику абсолютно не сложно делать это, размер позволяет вобрать горячую плоть в рот целиком, до самого основания. Он обводит языком головку, надавливая кончиком на уретру, вырывая тем самым удивленный сдавленный полустон-полувсхлип из груди подростка. Морти приоткрывает глаза и на мгновение поднимает взгляд, но этого достаточно, чтобы заметить силуэт, спускающийся по лестнице. — Р-рик, я думаю, там Саммер, — почти испуганно бормочет младший Смит, но внутренне чуть ли не ликует, упиваясь каким-то особым чувством. Словно ревность наоборот. Они с сестрой ведь так часто соревновались за внимание Рика, пусть и за совсем другое внимание, но сейчас именно Морти находится в такой интимной близости с дедом, большей чем можно было желать, большей чем ожидал в самую первую неосознанно-ревнивую ссору с Саммер. — Мне похуй, сученька, либо мы закончим на этом, либо забей, — с нескрываемой издёвкой ворчит Санчез, выпуская член из жаркого плена рта. — Нет-нет-нет, пожалуйста, Рик, давай просто продолжим, — все так же тихо и умоляюще просит Морти, немного сгибаясь, дабы не возвышаться посреди комнаты точно Эйфелева башня посреди Парижа. Он жмурится, когда дедушка продолжает начатое и с силой сжимает его ягодицы. В момент, когда младший Смит находит в себе силы вновь приоткрыть глаза, он неизбежно встречается с насмешливым взглядом сестры, в кои-то веки оторвавшейся от экрана мобильника. Она невозмутимо проходит на кухню, бросая неряшливое: — Очередное приключение, да, Морти? — и после возвращается в свою комнату, прихватив пачку сока. И Морти, возможно, хочет ей ответить что-нибудь колкое, едкое, не менее насмешливое, но он не может сформулировать ни одну чёртову мысль, когда чувствует как губы Рика плотнее сжимаются вокруг его плоти. Мальчишка цепляется за плечи деда и еле слышно, протяжно стонет, чувствуя приближение развязки. Лицо Санчеза даже не менят своего выражения, когда внук спускает ему в рот, Рик просто сглатывает вязкую жидкость и вытирает влажные губы тыльной стороной ладони. Морти обмякает в сильных руках, с разведёнными ногами оседая на колени дедушки. — Спасибо, — он тяжело дышит, пристроив голову на чужом плече и дрожащими пальцами хватаясь за ворот белого халата. — Мы можем- можем продолжить, Рик. Теперь уже по обычным правилам. Так что- так что, пойдем к тебе, Рик, — Морти целует деда в скулу. — Я, из-за твоего неугомонного либидо, пропустил концовку той охуительной передачи, название которой даже не помню, пёс, — Рик раздражённо щёлкает кнопкой выключения на пульте от телевизора и усмехается, — Так что естественно мы продолжим, маленький ты сучоныш, — Санчез поднимается с дивана, держа на руках подростка и несёт его в комнату. Завершать начатое.