the abyss

--- Люцифер – утренняя звезда, свет лучезарный, тот, кто победит Тьму – а в конечном итоге – павший из-за гордыни бунтарь, виновный лишь в том, что подверг сомнению Бога – Альбус Дамблдор снисходительно относится к верованиям соседских маглов и не считает себя плохим человеком – но история падения Люцифера ему чем-то нравится. --- – Мы победим смерть, – уверенно произносит Геллерт, складывая рядом с Альбусом на траву стопку фолиантов. – Ты и я. Вместе. Соберем все три Дара, воскресим мертвецов, не позволим живым умирать – Альбус впитывает его слова, как исландский мох – воду – не замечая того, как аккуратно Геллерт огибает маглов, когда они идут по деревенской улице – впрочем, Геллерт быстро свыкается с их присутствием и даже начинает с ними здороваться. Альбус кристально, магически счастлив – такого собеседника, как Геллерт, еще поискать надо – его красноречие, блеск глаз и худые пальцы околдовывают Альбуса похлеще Империо – Победим смерть. Мерлин, как прекрасно это звучит. --- В комнате горит лишь одна свеча – он опять засиделся допоздна, стараясь разобрать очередной древнеанглийский трактат. Геллерт дремлет в кресле – и даже во сне шепчет что-то, дергает уголком рта – будто спорит с кем-то – слегка покачивает ногой, поднимает бровь – будто задавая вопрос – Альбус ловит себя на мысли, что не может изучать эти проклятые руны, когда Геллерт так спит – и тушит свечу. – Спокойной ночи, – одними губами произносит он, наклоняясь ближе к лицу Геллерта – целовать он его, конечно, не собирается, но Геллерт же все равно не узнает? – Глаза спящего открываются, и Альбусу кажется, будто вокруг него стремительно разворачивается бездна, грозящая поглотить его до конца, без остатка. – Альбус, – шепчет Геллерт, поднимаясь из кресла, запуская руку в его волосы, заставляя откинуть голову назад, обнажить горло, обнажить душу – --- – Пойдем ко мне, я нашел интересное место в одной французской энциклопедии – – Не могу, – качает головой Альбус, взглядом указывая на Ариану – сестра в последнее время нервничает больше обычного, мне кажется, она все еще не привыкла к тебе, я не могу ее бросить сейчас – – Забудь, – небрежно бросает Геллерт и чертит губами треугольник рядом с его виском – – и Альбус забывает – о всех обещаниях, когда-то данных – что другим, что себе – Рядом с Геллертом вообще просто забывать. --- – А ты убил бы ради меня? – спрашивает Геллерт, палочкой рисуя знак Дара Смерти на стекле. Альбус вздрагивает – Геллерт любит шутить – смешней всего он считает правду, укутанную в мантию лжи и скрытую под маской короткого смешка – и нервно откладывает старинный пергамент в сторону, чувствуя пристальный взгляд голубых глаз. Стук каблуков – Геллерт спрыгивает с подоконника и медленно идет к нему – хотя до рабочего стола Альбуса не больше пяти шагов, они кажутся ему вечностью – – Я бы убил ради тебя, Альбус, – шепчет Геллерт, наклоняясь к юноше, почти касаясь его лба своим. – А ты? Иногда Альбус отчаянно хочет не заглядывать в бездну – как сейчас, когда в океанской бездне глаз Гриндевальда плещется плохо скрываемое безумие. Да, Альбус. Скажи мне – «Да». – Только ради общего блага, – пытается пошутить Альбус, ломая перо. Пожалуй, он еще не готов погубить свою душу. Бездна застывает – мгновенно – промерзает до самого дна – абсолютный нуль по Кельвину, дамы и господа, даже Адским огнем не расплавить этого льда. У тебя еще будет такая возможность, думает Геллерт, целуя Альбуса – до крови, в первый раз за время их знакомства не пытаясь скрывать настоящих эмоций – холодную ярость на себя самого – за то, что тратит время на ерунду – и бушующий гнев на этого мальчишку, внешне ему во всем послушного, но упрямо цепляющегося за выученные условности – я лично тебе ее обеспечу. --- После смерти Арианы Альбус отрекается от большей части своей души – части, поглощенной любовью к знаниям и океанской бездне – можно, в принципе, даже не отделять эти две любви друг от друга – все равно сольются в одну. «Ради общего блага» выжжено у него под веками – и над входом в тюрьму Нурменгард. За следующие годы ему задают слишком много неудобных вопросов – и Альбус учится врать, точнее – недоговаривать и уходить от ответа так, что сам Салазар Слизерин им бы гордился. У меня есть несколько вопросов к вам, профессор. – Вы должны знать, где он находится, – стоящий перед ним иностранный аврор кипит от злобы. – Понятия не имею, – пожимает плечами Дамблдор. – Мне кажется, вы знаете об этом больше, чем преподаватель магической школы, не имеющий возможности покинуть ее пределы. – Не держите нас за идиотов! – кричит второй. – Джентельмены, – с нажимом вмешивается Диппет, – вы злоупотребляете моим гостеприимством. Я знаю профессора Дамблдора много лет и готов поручиться за него головой. Он не имеет никакого отношения к преступлениям Гриндевальда. Хотел бы я, чтобы это было именно так, мелькает в голове мысль, которую Альбус тщательно прячет от других – с помощью окклюменции – и от себя самого – с помощью сна. --- – Знаешь что, Дамблдор, – Геллерт выплевывает его фамилию с искренней ненавистью, которая плохо вяжется с фальшивой улыбкой на его лице, – перед каждым убийством я думал о тебе. – Польщен, – сухо отвечает Альбус. Палочка в его руках по-прежнему направлена прямо в лоб Гриндевальда – теперь не защищенный ничем, и Альбус невольно вспоминает, как его скрывали светлые пряди, когда Геллерт засыпал в кресле с книгой в руках – Гриндевальд делает шаг в сторону – Альбус повторяет его движение, не отрывая взгляда от замерзшей бездны – даже волосы покрыты инеем. – Я убивал их ради тебя. – Чушь. Ты всегда беспокоился только о себе. Улыбка Гриндевальда становится шире. – Пусть так. Но последнее, что они слышали в этой жизни – ради Альбуса. Ради общего блага. Уже после дуэли Альбус поймет, что это было всего лишь неудачной попыткой выбить его из колеи – точнее, решит для себя, что это был просто блеф. В его жизни будет много ночей, когда желание сорваться в Нурменгард и, снова столкнувшись с недругом лицом к лицу, спросить – Неужели ты не солгал, единственный раз в жизни мне не солгал – будет почти невыносимым. Но Альбус Дамблдор слишком хорошо знает Геллерта Гриндевальда, чтобы не чувствовать – Ты и я. Вместе. Геллерт не мог удержаться от возможности сделать его соучастником. --- – Армандо, – мягко говорит Альбус, поправляя очки, – вы же понимаете, что мистер Реддл – Том – еще не готов преподавать. Он молод, ему совсем незачем прозябать в стенах Хогвартса – он и так изучил его вдоль и поперек. Директор задумчиво смотрит на собеседника. – Но он может многому научить студентов. Альбус, я не так часто видел такой талант – один из них сейчас стоит передо мной..К тому же, ему будет проще найти общий язык с учениками, чем нам. – Не сомневаюсь, – улыбка трогает губы Дамблдора. – Не сомневаюсь, и все же – он сам вчерашний студент. Ему просто не хочется прощаться со школой – она стала для него домом..но с такими амбициями Тому быстро наскучит преподавать. Поверьте мне – я знаю, о чем говорю. – Пожалуй, вы правы, Альбус, – после продолжительного раздумья вздыхает Диппет. – Оставим преподавание таким старикам, как мы, – он берет в руки перо и твердой рукой пишет отказ. Мистер Реддл, я буду рад рассмотреть вашу кандидатуру на должность преподавателя Защиты от Темных Искусств через несколько лет. Диппет, конечно, стар, и не слышит облегченного выдоха Дамблдора. Пока Альбус жив – Том не будет преподавать в Хогвартсе. Ради общего блага. --- – Профессор, а что вы видите в зеркале? – Гарри очень смущен, но любопытство пересиливает. Альбус бросает косой взгляд на блестящую поверхность. Геллерт активно жестикулирует – наверно, в очередной раз пересказывает легенду о Дарах – и чертит на его ладони до боли знакомый символ. – Носки, Гарри, – ложь привычно слетает с языка. Альбус даже не замечает ее, продолжая следить за тем, как Геллерт взъерошивает светлые кудри. – Люди постоянно дарят мне книги. А я просто мечтаю получить в подарок пару носков. Мальчик поправляет очки и с легким недоверием косится на директора, но тот лишь рассеянно улыбается. --- – Профессор, – окликает его Гарри, прежде чем сесть в поезд, подозрительно похожий на Хогвартс-экспресс, – я вас прощаю. Я знаю, что вы делали это ради общего блага. В ответ Альбус молча кивает, чувствуя в горле комок. Кто бы мог подумать, что в старике столько слез? Кингс-Кросс вокруг него расплывается, приобретая черты до боли знакомой деревни – где-то совсем рядом смеется Ариана, а мама просит ее быть осторожной и не отходить далеко от дома – Альбус думает, что он не заслуживает этого – как не заслуживает и океана голубых глаз, разверзающегося перед ним, до краем наполненных лишь одним словом – Прости. Альбус делает шаг. После смерти сложно бояться падения. ---