Наедине

      Пальцы у капрала холодные. Эрен вздрагивает каждый раз, когда ощущает их прикосновение к своей коже. Закусывает губу и отворачивается — все, лишь бы не встречаться с Леви глазами. Взгляд у капрала бездушный. Раньше Эрен сомневался, может ли Аккерман вообще хоть что-то чувствовать, но теперь знал — может.       Приподнять двумя пальцами подбородок вверх, заставляя взглянуть на себя, и едва ощутимо коснуться губами скулы, уголков рта. Леви знал, как нужно обращаться с Эреном. Уж слишком много времени провели они вместе. Едва заметная улыбка появилась на лице. Такая ему несвойственная и отстраненная. Раньше Эрен думал, что Капрал не умеет проявлять какие-либо эмоции, но теперь знал — умеет.       За окном играл тусклый свет луны, и лишь пара свечей кидала резкие тени на стены. Леви нависал сверху, сводя брови к переносице и проводя самыми кончиками пальцев по шее, плечам и торсу Эрена. Края расстегнутой белой рубашки смялись, отчего дышать становилось только тяжелее — слишком возбуждающе, слишком жарко, слишком… близко. Капрал проводил по многочисленным ссадинам, отчего Йегер забавно морщил нос и шипел.       Если служишь в Разведкорпусе, без ранений не обойтись, пара царапин — лучшее, чего можно ожидать за пределами стен. Кому, как не Леви, следует знать это. Но, видя отметины на теле Эрена, капрал чувствовал, как в груди что-то щемит.       Он убивал титанов, не раздумывая. Сражался с Военной полицией, не колеблясь. Сильнейший боец человечества, идеальная машина для убийств. Вот только все это меркло, когда Эрен замечал, с какой бережностью прикасается к нему капитан. Как что-то меняется в его взгляде, когда они остаются одни.       Йегер терпеть не мог, когда после каждой вылазки за стену капрал повторял один и тот же алгоритм давно изученных действий. Как сейчас, когда Эрен чувствовал горячее дыхание у себя на шее, а затем влажное касание губ там, где порезы покрылись тонкой корочкой засохшей крови. Терпеть не мог, когда Леви заботился о его ранах больше, чем о своих. На левом плече, например, у Аккермана красовался белый бинт, покрывающий рану, из-за которой капитану было не так уж и легко двигать рукой — когда ты сражаешься с титанами, неприятности случаются не так уж и редко.       Капрал никогда не показывал этой своей стороны другим членам Разведкорпуса. Никто никогда и подумать не мог — Эрен, собственно, тоже, — что Леви может проявлять заботу и любовь к другим. Вот только едва ощутимые касания холодных пальцев, от которых дрожь пробирала тело, и горячие поцелуи говорили совсем об обратном. У каждого есть чувства. Правда, не каждый способен их показать другим.       Эрен выгнулся навстречу, когда Леви провел ладонями по спине, а затем склонился ближе. Целовал капрал всегда как в последний раз. И не удивительно, ведь в их мире любое прикосновение и правда может стать последним. Шрамы на сердце от потери дорогих друзей уже никогда не заживут, а страх потерять еще и любимого человека уже стал настолько привычным, словно это в порядке вещей.       Глаза у Леви никогда не показывали истинных его эмоций, но в этот момент Эрен был почти уверен, что в них отражается счастье. Впереди им предстоит еще многое совершить, но сейчас, когда выдалась свободная минута, почему бы не провести ее в спокойствии, наслаждаясь долгожданной близостью.       Ведь на этот раз они остались живы.       — Не прощу, если оставишь меня одного, слышишь? — шепчет капрал, прикусывая мочку уха, и Эрен кивает.       А на губах его сияет счастливая улыбка.       Раньше Эрен сомневался, может ли Леви вообще любить кого-то.       Теперь же он в этом убедился.