Скованные одной цепью

Похоже, с некоторыми вещами оставалось просто смириться, несмотря на то, что смирение было и не в характере Дурьодханы. Но что ещё ему оставалось делать? Только ждать, когда удастся вывести преступников на чистую воду. Дурьодхана верил: справедливость всё равно восторжествует, и если истина будет идти вразрез с Законом и Порядком — да плевать! В конце концов, существовала обычная человеческая правда, а слушать прямые указы бездушной машины и внимать её указаниям Дурьодхана не собирался. Он был сыт этим по горло. Именно об этом он размышлял, глядя вслед Пандавам, отъезжающим вместе с Кришной в свою новую провинцию. Что ж, с некоторым злорадством подумал Дурьодхана, пускай там реализуют тягу к власти и наводят порядки. А он в это время укрепит свои позиции в столице, раз уж эти прихвостни Системы вместе с их «избранным божеством» перестали вертеться под ногами. Пандавы уходили, и вместе с ощущением свершающейся несправедливости Дурьодхана одновременно испытывал облегчение. Где-то была в этом и светлая сторона. «Скатертью дорога, дорогие братцы! С глаз долой». Рядом с Дурьодханой теперь остались только преданные ему люди. Те, кто доверял ему и в кого верил он сам. С ним остался Карна, сияющий как солнце, наполнявший сердце неведомым прежде теплом… Из плена мыслей Дурьодхану внезапно вырвал топот маленьких ног и детский оклик: — Папа! Дурьодхана обернулся. В дверях стоял его сын Лакшман. Он внимательно смотрел на отца, склонив голову к плечу, словно мог понимать, о чём его отец думает. Уже сейчас было заметно, насколько эти двое похожи между собой. — Ты что здесь делаешь, храбрый воин? — Дурьодхана подошёл к сыну, подхватил на руки, отметив, что за прошедшие недели Лакшман вытянулся и стал заметно тяжелее. — Почему тебя оставили без присмотра? Где твоя сестра? — С мамой, — ответил Лакшман. Дурьодхана нахмурился. Кто позволил его сыну бегать без присмотра хотя бы захудалого дрона? Мысли эти сразу отвлекли его от других проблем и, держа Лакшмана на руках, он отправился выяснять, как такое могло получиться. Жизнь потекла своим чередом. *** До столицы регулярно доходили вести от Пандавов. Они назвали место своего поселения Индрапрастхой, и за короткое время возвели там настоящий город, куда постоянно прибывали всё новые люди. Несмотря на то, что земля там была не самая лучшая, им удалось неплохо прижиться. Однако Дурьодхану интересовало другое: откуда взялись деньги для строительства? Дурьодхана прекрасно понимал, что возвести хотя бы один дом — это немалое вложение средств, не говоря о сотнях многоэтажных небоскрёбов, устремлявшихся в небо. Кроме того, содержание целого города требовало огромных сумм. Так откуда Пандавы берут их? Ответа на свой вопрос Дурьодхана не знал, но собирался непременно выяснить теперь ещё и это. Его двоюродные братья уходили отсюда практически без гроша в кармане в бесплодные земли! Не иначе как снова вмешался Кришна. Может, этот "чудотворец" научил их получать доход из воздуха? Хастинапур, конечно, регулярно отчислял Индрапрастхе какие-то средства, сама Индрапрастха исправно платила налоги, не споря с властью Дхритараштры. Пандавы оттуда даже носа не показывали в столицу, что несказанно радовало Дурьодхану — видеть своих двоюродных братьев он хотел меньше всего. Хастинапур процветал и без их участия. Дурьодхана не терял надежды, что однажды ему всё-таки удастся вывести братьев на чистую воду. В данный же момент дядя Шакуни, тоже обративший внимание на неожиданное процветание некогда пустынных земель и свалившееся на Пандавов богатство, возобновил своё расследование. Сейчас он говорил, что нанял несколько частных лиц, которые помогут им докопаться до истины и доказать вину Пандавов во всех преступлениях. Но Дурьодхана уже столько раз слышал эти обещания... Он почти перестал в них верить, хотя дядя и продолжал по-прежнему говорить: "Скоро, мой дорогой, скоро!" *** В это непростое время Ашваттхама довольно часто навещал Дурьодхану, желая оказать другу моральную поддержку или спросить, не требуется ли помощь в расследованиях против Пандавов, но не всегда заставал того дома. Зато волей случая ему приходилось часто сталкиваться с Лакшманом и Лакшмани. Рядом с ними всегда находилась няня или мать. Ашваттхаме, заглядывавшему в детскую в поисках Дурьодханы, несмотря на бурные протесты и попытки уйти, всегда наливали горячего чая, усаживали за стол и угощали невероятно вкусной выпечкой. И Ашваттхама, сначала с неловкостью, а потом с какой-то странной радостью стал принимать ненавязчивое гостеприимство. Он никогда раньше не подумал бы, что всего за несколько встреч так сильно привяжется к забавным малышам, прыгавшим вокруг него и просившимся то на колени, то поиграть во «всемогущих разведчиков». Лакшман стал воспринимать Ашваттхаму как лучшего друга или даже второго отца, а тот в свою очередь разрешил мальчику обращаться к себе на «ты», так и повелось. — Ашваттхама! — радостно выкрикнул Лакшман, едва завидев его на пороге комнаты, где проводил время с сестрой. Ашваттхама невольно отметил, что в последнее время малышей почему-то всё чаще оставляли с дронами, и это совсем не радовало. Когда Лакшман побежал к нему, протягивая руки, слуга-машина, даже не оглянулась. Ашваттхама на мгновение стиснул зубы с досадой, но потом махнул рукой, рассмеялся и подхватил Лакшмана повыше, кружа по комнате. — Без тебя было ску-у-учно, — протянул Лакшман. — Нам даже побегать по дому никто не разрешает. Ашваттхама посмотрел на Лакшмани. Та солнечно улыбалась, явно обрадованная тем, что хоть кто-то к ним заглянул, кроме матери. — Ну, мы это быстро исправим, — пообещал Ашваттхама, — сейчас погода, что надо. Если обещаете вести себя хорошо, мы немного прогуляемся. Думаю, ваши родители не будут против. — А за Стену мы пойдём? — с любопытством спросил Лакшман. Ему пока было невдомёк, что прогулки за Стеной далеки от весёлых приключений, которые он успел себе нафантазировать, однако неизвестность заранее манила его. Но Ашваттхама только покачал головой. — Не в этот раз, делать там совершенно нечего, но парочку интересных мест я вам всё равно покажу. Лакшмани, — он обратился к девочке, всё это время только наблюдавшей за ними, — ты пойдёшь? — Ещё бы! – ответила она, бросая на пол игрушки. — Не только же брату должны доставаться все приключения! Ашваттхама протянул ей руку, в которую она тут же вложила свою ладошку. Лакшман продолжал что-то весело рассказывать, и Ашваттхама в тот момент чувствовал себя удивительно счастливым человеком. *** Вскоре спокойствие в Хастинапуре было нарушено: до столицы долетела весть, что Юдхиштхира внезапно решил объявить о независимости, присвоив самому себе статус Императора! — Как мы можем терпеть сепаратизм? — возмущался Дурьодхана, стоя перед отцом. — Разве подобное допустимо правилами? Они взяли власть в провинции, а теперь ещё устраивают и это представление! Я уверен, к происходящему снова приложил руку Кришна! — Я всё понимаю, — откликнулся Дхритараштра, — но что мы можем сделать? — О, мы можем многое! Например, не допустить происходящего. Отец, они твои подданные и подчиняются тебе. Неужели Система дала им права распоряжаться чужим имуществом? Будь моя воля, я бы хоть сейчас отправился в Индрапрастху во главе армии! — Дурьодахана сжал кулаки. — Я брошу им вызов и вызову на честный бой! За то, что они устроили, им придётся ответить! — Нет-нет, Дурьодхана, о чём ты говоришь? — похоже, Дхритараштра немало испугался, услышав слова сына. — Мы не можем так поступить! Ты забыл? Система запрещает вступать в конфликты, пока не обнаружено внешних угроз. За тобой следом вышлют Охотников, а что после этого бывает, ты знаешь не хуже меня. Ни одна армия с ними не справится. — Исходя из этого, — звенящим голосом сказал Дурьодхана, — можно предположить, что любой может прийти в нашу Империю, отобрать у нас кусок земли, и ничего ему за это не будет? То есть... вообще ничего? Мы не имеем даже права защищать себя?! Пусть Империю растащат по частям? — Нет, Дурьодхана, такого не случится, — раздался голос за его спиной. Дурьодхана обернулся и увидел деда Бхишму. Тот выглядел хмурым. Похоже, он слышал весь разговор Дурьодханы с отцом. — Система не позволит такому произойти. Да и я не позволю. Тебе волноваться совершенно не о чем. А вот происходящее в Индрапрастхе случилось с позволения Системы. Твои братья нисколько не нарушают установленных Закона и Порядка, могу тебя заверить, и твои воинственные настроения до добра тебя не доведут. — Это не воинственные настроения, дедушка, — нахмурился Дурьодхана в ответ, — а нормальное желание защитить собственное имущество от чужих посягательств. И не вы ли когда-то говорили, что скорее убьёте себя, чем позволите разорвать наше государство на части? — Мне со многим приходится мириться, Дурьодхана. Очень многое я стерпел за прошедшие годы и многим пожертвовал. Но на всё воля Системы, и мы должны соблюдать её правила, предписания и порядки. Тем более, я уверен, твои братья как никто справятся с управлением собственным государством. Дурьодхана прищурился, подбирая слова, но в то же время он прекрасно понимал: дальнейшая речь деда будет заключаться в поучениях о священных правилах, о непреложной истине и тому подобном. Словом, то, чего он достаточно наслушался за свою жизнь, и чему всегда противилось его сердце. Бездушная машина не имеет никакого права управлять его разумом, мыслями, чувствами! Это значило бы пожертвовать механизму свою душу, отдать самого себя, а на это Дурьодхана был не согласен. Разумеется, никто и не думал приглашать в Индрапрастху Дурьодхану. Туда отправились только дедушка Бхишма и дядя Видура. Но Дурьодхана бы и так не поехал. Зачем? Своими глазами убедиться, как кто-то безнаказанно творит беззакония, с ниспосланного Системой одобрения? Но, разумеется, Дурьодхана знал, что там будет много уважаемых гостей, в том числе и Кришна. Пандавы, кажется, ничего не способны были сделать, не заглянув ему предварительно в рот, словно это порождение Системы оказывало на людей гипнотическое воздействие. Хорошо, что с ним самим этот фокус не прокатил раньше и не прокатит сейчас. Пусть они хоть храм в честь Кришны воздвигнут — хотя никто уже лет пятьсот не строил храмов — ему было плевать. Он ни в грош не ставил мнимое дружелюбие и доброжелательность Васудевы. Он до сих пор не простил его за ложь в свой адрес и за то, что тот подвигнул Пандавов заключить союз с Панчалой таким бредовым способом. Оставалось только ожидать, чем это всё закончится. То, что закончиться это хорошо не может, Дурьодхана уже сейчас прекрасно понимал. И, как выяснилось, оказался прав. *** Юдхиштхира наблюдал за происходящим в некоторой растерянности и не знал, что предпринять. Его братья вопросительно смотрели на Кришну, который с совершенно непроницаемым лицом слушал безостановочный поток неприятной правды вперемешку с оскорблениями, льющийся из уст Шишупалы. Последний был одним из тех, кто тоже в своё время не повёлся на мнимое обаяние Кришны и не желал следовать за ним, как телёнок на бойню, в отличие от Пандавов. А именно бойню, судя по всему, и планировал развязать Кришна. С позволения Системы, разумеется. — Ты хочешь стать правителем Нео-Бхараты, а, Кришна? Я ведь не ошибаюсь? Ведь именно с этой целью тебя послала Система? Чтобы с ещё большим рвением контролировать нас? Кришна молчал и слушал. В глазах его клубилась первозданная тьма. Только Шишупале, похоже, было плевать, а Пандавы привыкли не замечать этой тьмы. Напротив, она гипнотизировала и притягивала к себе, как всякая бездна. — Этот беспринципный лицемер всюду плетёт интриги и сеет ложь, оправдывая это предписаниями изначального кода! Шишупала не видел, как скрипнул от злости зубами Арджуна, который и сам ничего не предпринимал просто потому, что не знал, как поступить правильно и как заставить умолкнуть зарвавшегося гостя. — Здесь отдают почести в первую очередь только Кришне, который никак не заслужил этого права. Почему бы не воздать должное великому Бхишме? — Шишупала, — вмешался Бхишма. — Я не требую к себе какого-то особого отношения, так что не нужно устраивать скандал. Это вам не к лицу. Шишупала рассмеялся. — Простите, забыл! В самом деле, зачем вам особое отношение? Я слышал, Система сделала вас евнухом много лет назад, — хмыкнул Шишупала. — Вы и женщин-то забирали по велению Системы не для себя, а для наследников Империи. Вам самому никогда не было известно, что такое женщина. — Шишупала, — заговорил, наконец, Кришна. — Прекрати. Ты не имеешь права наносить никому оскорбления. Ты слепец, идущий по пути беззакония, не считающийся с волей Системы. Весь вид Кришны сейчас выражал угрозу. Не осталось и следа прежнего дружелюбия. Ни намёка на улыбку. Казалось, вокруг него искрится даже магнитное поле. — Я знаю! — Шишупалу, казалось, поразила новая догадка, и остановиться он уже не мог. — Вас здесь так принимают не только, потому что без вашего слова и шагу лишнего ступить не могут. Всё дело в жене этих пятерых, — Шишупала указал на Драупади. — Она, как и вы, является продолжением Системы, а все ублюдочные порождения машин тянутся друг к другу. О, как она на вас смотрит, Кришна! Готов поспорить: эта штучка в постели – настоящий огонь! Хотел бы я тоже попробовать… Кстати, вы уже успели познать её, Васудева? А, может, не только её, но и её мужей? Я бы этому нисколько не удивился. Судя по их виду, они без колебаний готовы раздвигать для вас... Но договорить Шишупала не успел. Никто не заметил, как магнитное поле вокруг Кришны возросло. Каждый из присутствующих почувствовал режущую боль в затылке. От перенапряжения начали искрить микросхемы. Кришна встал со своего места и вскинул руку. В пальцах его блеснуло нечто, похожее на кибернож. С невероятной скоростью оружие метнулось в сторону Шишупалы. Срезав Шишупале голову, кибернож бесследно растворился в воздухе. Мёртвое тело упало, как подкошенное, отрезанная голова покатилась по полу. Кровь лилась фонтаном на чистые ковры, затекала обильными ручьями в щели между плитами, хлестала из обрубка шеи. Тело Шишупалы судорожно дёрнулось ещё несколько раз и только после этого замерло на полу. Все присутствующие сохраняли гробовое молчание. Магнитное поле вокруг Кришны постепенно успокаивалось, тьма перестала клубиться в его бездонных глазах, после чего он проговорил спокойным голосом: — Система примет в свои недра твою душу, Шишупала, как принимает всех... Всех. *** Когда эту новость привезли в Хастинапур, Дурьодхана поражённо застыл на месте. Нет, он не питал тёплых чувств к Шишупале, да и общался с ним всего дважды и очень давно. Его ужаснуло другое: Кришна на глазах у всех убил человека! Гостя, с которым преломил хлеб. Система же вовсе не собиралась судить его как убийцу. Безусловно, она никогда бы не стала наказывать собственное порождение, ведь Кришна действовал по её указанию. Выходит, это убийство было тоже совершено от имени Системы? Во благо Закона и Порядка? И, что куда больше поразило Дурьодхану: мало кто осуждал поступок Кришны, чем бы тот ни был продиктован. Шишупала наносил оскорбления, вёл себя непочтительно, говорили все. Но разве нанесение оскорбления — повод убивать? Человека можно судить, пленить, вызвать на поединок — их-то Система не запрещала — но просто так безнаказанно сносить голову? Пандавы даже не подумали остановить Кришну. И им всё опять сошло с рук. Грёбаная двуличная Система! Но ничего, скоро они остановят этот произвол, которые всегда вершился под видом святой истины. Через два дня у Дурьодханы состоялся разговор с дядей Шакуни. Тот выглядел приободрённым и непрестанно улыбался. У него в руках было несколько увесистых папок. — Так что там с вашими доказательствами, дядя? — нетерпеливо спросил Дурьодхана. — О, всё прекрасно, мой дорогой. Всё прошло как нельзя лучше, и Системе не удалось нас вычислить. Надеюсь, на тех людей, которые оказали мне посильную помощь в этом расследовании, не начнётся охота, потому что они мне здорово помогли. Но я старался сделать всё, чтобы их личности не были никому известны. Вот и славно, подумал Дурьодхана, пусть и дальше остаются никому неизвестными, возможно, их помощь ещё может пригодиться. Но то, что удалось достать ценную информацию — куда более важно. — Так вы мне расскажете, что именно удалось узнать? — Разумеется, — Шакуни присел на стул, разложил на столе принесённые им папки. — Начнём с самого главного. Шестеро убитых, найденных во взорвавшемся в Варнаврате доме... Кришна и Пандавы уверяют, что несчастные жертвы просто случайно туда забрались. Однако нам удалось получить другие данные. На самом деле информация всё это время была на виду, только вот никто не удосуживался в ней покопаться, ибо Система — хитрая сука. Однако... — Шакуни раскрыл папку и протянул её Дурьодхане. — Здесь данные настоящей экспертизы. Здесь ты же видишь фотографии жертв Пандавов. Это простые механики: пятеро мужчин и женщина, которая была их бригадиром. Мы выяснили, что незадолго до взрыва Арджуна оставил заявку на то, чтобы бригада прибыла в дом с целью произвести там ремонтные работы. Как сам понимаешь, эти работы были предлогом, чтобы заманить будущих жертв. Не знаю, как их умертвили — много времени прошло, да и от останков мало что сохранилось... но это и не так важно. Думаю, их чем-то опоили, и они спали, когда случился взрыв. Не согласились же они на это мероприятие добровольно! Дурьодхана пролистывал папку, кивая головой. Всё звучало вполне логично, да и собранные сведения действительно было сложно опровергнуть. Как тут поспоришь? Даже Система не настолько всесильна. Подобное она никак не сможет объяснить. Впрочем, если и состоится суд, то подключаться к внешней сети, чтобы вызвать Модераторов, они не станут. Кто-то должен начать судить преступления по человеческим законам, а не под диктовку машины, способной оправдать любое преступление ради собственной выгоды. Разумеется, все приверженцы Системы станут протестовать против такого решения. Но что, в самом деле, они смогут сделать, если доказательства неопровержимы? — А что с подкопом и со Стеной? — Ты же понимаешь, Дурьодхана, — спросил Шакуни, — если Пандавы причастны к убийствам, это доказывает их причастность ко взрыву дома, который находился рядом со складом взрывчатых веществ. — Разумеется, понимаю, — раздражённо ответил Дурьодхана. — Я не идиот. — Слушай дальше, мой мальчик! В этих папках много интересного: взрыв, убийства, нарушение границ, расхищение имущества... Этого будет вполне достаточно. Возразить против этого Пандавы ничего не смогут. — А Кришна? Если он снова явится, чтобы выгородить своих ручных зверушек? — Об этом не беспокойся. Я узнал, что сейчас Кришна покинул Индрапрастху, чтобы уладить какие-то дела, так что его мы можем не опасаться. Однако действовать всё равно надо быстро. Чем раньше мы осудим Пандавов и их жену, тем лучше. — Сомневаюсь, что они согласятся явиться добровольно... — протянул Дурьодхана. — А послать к ним военный отряд мы не можем: во-первых, Система сразу заподозрит неладное и примет меры, а, во-вторых, сами Пандавы вряд ли сдадутся добровольно. Остаётся только под каким-то предлогом выманить их сюда. — Большая Игра, — с загадочной улыбкой промолвил Шакуни. Видно было, что он уже всё продумал. — Я слышал, что Юдхиштхира любит одну игру, однако играет в неё не очень успешно. — Та, которая с клетками разной высоты и ходы зависят от уровня, где находится клетка? Да я и сам-то толком играть не умею, — хмыкнул Дурьодхана. — Даже мой сын меня обойдёт. — О, не стоит беспокоиться, — махнул рукой Шакуни. — Играть нам и не придётся. Ты же понимаешь, это будет всего лишь предлогом. Как только они окажутся здесь, то никуда не смогут деться, и до Системы им будет не добраться, потому что внешнюю связь мы временно отключим. — Что ж, это может сработать, — кивнул Дурьодхана. — Только вот вы представляете, что способен устроить Бхима? Он давно не в себе, а тут и вовсе с катушек слетит. Не очень-то хочется, чтобы кто-то пострадал. Единственный вариант, — после короткой паузы добавил Дурьодхана, — использовать настоящие электронные сети с парализатором, это сможет его если не вырубить, то хотя бы успокоить. — Мысль дельная, — поддержал его Шакуни. — Значит, так и поступим. В ближайшее время нам нужно отправить Пандавам приглашение якобы в знак примирения. И пусть все считают, что они действительно поехали играть. Нам так будет даже выгоднее.