Утро, кофе, любовь

Тихая ночь, прерываемая лишь стрекотом кузнечиков, сменялась кровавым рассветом. Начинался очередной день — гонка на выживание. Сергею не спалось. Всю ночь пролежал не сомкнув глаз, всматривался в ночное и равнодушное до их бед небо. Ловил в округе каждый подозрительный шорох и сжимал в руках рукоятку ножа, готовый без раздумий тут же броситься на незваных гостей. Холодное мерцание далеких звёзд постепенно угасало в зареве просыпающегося утра. Легкий ветерок доносил из-за околицы стойкие ароматы полыни и луговых цветов. Они смешивались с запахом давнего пожарища, одиноким свидетелем которого были останки жилья. Казалось, некогда прекрасный дом чёрными оконными провалами с укором взирал на дичавший день за днем сад. Одинокие качели тихо поскрипывали звеньями у старой липы, набирающей в середине лета медовый цвет. Сергей лежал и смотрел на проплывающие в безмолвной тишине облака. Не увидеть больше белый след самолёта, растворяющийся в голубой глади неба. Горькое сожаление сдавило грудь, и он вдохнул глубже, стараясь отогнать боль от утраты человечества и цивилизации. Вот и первая пчела деловито перелетала от одного медоноса к другому. Утро было прекрасным, он уже и запамятовал, что оно может быть таким беззаботным и юным в своей красоте. Голодный желудок скрутило спазмом и он громко заурчал. Парню не хотелось вставать, но впереди ждал новый и трудный день. Опасная дорога и ужасные встречи, которые они избегали, как могли. Всеми силами стремились к далекой и призрачной цели, но верили... Верили, что достигнут её... Сергей, несмотря на то, что за ночь не сомкнул глаз, легко вскочил на ноги. Привычным взглядом отсканировал расстилающееся за оградой бескрайнее поле. Давно уже никто не пахал землю, не слышала она шума техники и не ощущала запаха горючего. Пустынно на всём горизонте. Порой хотелось встретить людей, но... подвергать свои жизни риску. Выживание! Выживание любой ценой стало прерогативой. Сергей оглянулся на того, ради кого он не сдавался. Неизвестный вирус в одночасье поразил планету. Буквально неделя, — и все рухнуло как карточный домик. Успел вернуться домой и забрать его в последний момент. Было страшно подумать, что было бы с ним без него, Сергея... Не было бы смысла жить и бороться. Лишь превратиться, как и большинство населения, в голодное существо, рвать на части тела и вгрызаться в живую плоть с характерными чавкающими звуками. Это всё не поддавалось разуму, но такова была реальность, и они бежали от нее со всех ног. Сергей позволил себе замереть на пару минут и просто полюбоваться дорогим лицом. На ночлег расположились под старым вишневым деревом. Ветви от тяжести бордовых плодов нависали низко-низко, и даже не нужно было протягивать руки. Сергей закинул в рот пару вишен. Раскусил. В рот брызнул вязкий и терпкий сок. Сплюнул косточки и снова залюбовался парнем. Эмиль спал глубоким и спокойным сном. Грудь мерно опускалась в такт дыханию. Разгладились мимические морщинки вокруг глаз, теперь они светились яркими полосками на загорелом лице, и он казался по-прежнему юным. Высокий лоб не рассекала глубокая складка, появившаяся после всех событий. И челюсть не сведена до скрежета зубов, вытягивающая губы в тонкую линию. Сергей вздохнул и наклонился к рюкзакам. Первым делом достал армейскую горелку, а затем их небольшой запас еды: галеты, банку паштета и кофе. «Кофе не заставит разлюбить даже грёбанный зомбиапокалипсис», — встряхнул упаковку и открыл, вдыхая аромат. — «Молотый... », - вспоминая, как они рисковали для того, чтобы добыть эту пачку. Вода закипела, и Сергей повернулся разбудить Эмиля, столкнулся с серым, оттенка грозовой тучи, взглядом. — Доброе утро! А ты опять не спал? — с укором произнес Эмиль, сладко потянулся. Сергею захотелось провести руками по его крепкому телу, как в далёком детстве будила мама. «Мама... Покойся душа с миром...», — и он отогнал болезненное воспоминание, как проломил ей череп ножкой от стула. Едва уловимо коснулся пальцем щеки, и тут же ладонь была прижата к горячим губам. Глаза Эмиля светились такой любовью, что не нужно было слов. Молчание говорило само за себя. Признания — слова, их унесет ветер, а взгляд, тепло рук, губ останутся навечно, словно клеймо, выжженное умельцем. И он знал, что когда придёт время, Эмиль не дрогнет и сделает для него всё... Это и есть всепоглощающее чувство — любовь. — Не спится... Ты же знаешь..., зато ты выспался, — разливая по кружкам ароматный напиток, Сергей протянул любимому человеку. — Держи, — отхлебнул из своей и с блаженством прикрыл глаза, смакуя горьковатый вкус и с тоской вспоминая кофемашину. Эмиль ножом умело вскрыл банку паштета и намазал на галеты. Мужчины не теряя времени позавтракали, убрали спальные мешки и припасы. Сергей раскрыл потрепанную карту, Эмиль склонился ближе, и он не удержался, вдохнул полной грудью пьянящий запах парня с нотками зрелого пота и мускуса. Тряхнул головой, отгоняя желание завалиться с ним на примятую после ночлега траву и махнуть на всё рукой. Любить до дрожи и кричать во весь голос от блаженства, как в последний раз... Сфокусировал взгляд на карте местности, просматривая намеченный с вечера маршрут. — Этой деревеньки нам не миновать, — заключил Сергей. — Ещё пятьсот километров. На машине часа три-четыре, но все дороги забиты транспортом и обратившимися. — Долго мы пробирались окольными путями и в города не заходили. — Чем тише передвигаешься, тем больше шанс достичь не активированного бункера. — И это нам не помогло, дай посмотреть..., — ожидая ответа, Эмиль посмотрел на Сергея. Тот отрицательно покачал головой: — Всё хорошо, и я в порядке. Запас продуктов на исходе, — складывая карту. — Может, в деревеньке раздобудем из техники чего-нибудь. Хорошо бы мотоцикл..., — мечтательно протянул Сергей. — И с полным баком, — одобрительно улыбнулся и потянулся к его губам. Слились в недолгом, но таком необходимом поцелуе, который дарит силы, не позволяет расслабиться и заставляет преодолевать километр за километром. — Всё, пора, — Эмиль встал, закинул за плечи вещмешок, проверил почищенное с вечера оружие. — Я готов, — направился к калитке и замер в ожидании, когда подойдёт Сергей. — Удачи нам, — произнёс Сергей вслед, отодвинул край перчатки и взглянул на укушенное запястье. Рваные от зубов края раны воспалились и почернели. — Я должен успеть..., — произнёс еле слышно. Подошёл к Эмилю и они тронулись из сада, который дал им спокойно провести ночь в мире хаоса.