Вот еще!

      Забавно было встретить Флер Делакур до начала учебного года. Интересная особа, технически она может и квартеронка, как сестричка, но в ней кровь матери куда сильней. Однозначная полувейла. Неудивительно, что для нее второе испытание турнира стало столь сложным. Огонь и вода слабо дружат, вот русалки с тритонами и перевозбудились, когда в их дом Флер заявилась. Сестренку они еще могли потерпеть, но не природного врага, снесло, короче, подводным обитателям крышу. Антагонизм стихий, ничего не поделать. С другой стороны, у нее явно было нечестное преимущество, кубок огня не мог ее не выбрать.       Размышлизмы прервало явление двух зеленых морд. После успешной эвакуации и отправки детей по кроватям Сириус с Люпином были расколдованы, облиты водой и напоены антипохмельным. Было у нас несколько не особо удачных образцов. Или особо удачных, тут смотря с какой стороны поглядеть. Мужикам после принудительного лечения потребовалось спешно воззвать к ихтиандру. Вот после обнимашек с белым фаянсовым другом они и почтили нас своим присутствием. — Мальчики, наконец-то, — радостно прошипела Саманта, я даже удивился, вроде парселтанг, но что-то я его не смог понять. — Молодые люди, вы пропустили все веселье, — от милой старушечьей улыбки иной дракон мог бы Хагрида удобрениями на год вперед снабдить.       Любо-дорого было смотреть как Саманта с Августой демонстрируют мастер-класс поедания мозга. Если бы не Гермиона, мотающая все на ус, совсем бы хорошо было. А так, нет-нет да пробегали мурашки по спине, когда ловил ее примеряющийся взгляд. Почему-то вспомнилась старая шутка-загадка: Что за страшная сила, требующая жертв, может спасти мир? А ведь ей все женщины поклоняются. Брр, снова любимая на меня задумчиво-задумчиво покосилась.       Наверно, стоило бы проявить мужскую солидарность и все такое, но нет. Это явно не тот случай. И ведь что самое обидное, в тот момент ни у кого из нас под рукой отрезвляющего зелья не оказалось. Луна с Гермионой свои походно-полевые аптечки комплектовали в расчете на нас с Невиллом. Что, в общем-то, логично и понятно. Мысль, что мы можем напиться до положения риз, им даже в голову не приходила. Саманта тоже как-то за будущим супругом ничего подобного не замечала. Августа — вообще отдельный разговор. Но эти-то могли бы и озаботиться. Пяток бутылок огневиски у них нашлось, а флакона отрезвляющего или хотя бы антипохмельного — нет.       Две понуренные и все осознавшие тушки с пустым взглядом были отправлены отсыпаться. Мы же собрались отправиться домой. Но не тут-то было. Августа решила устроить разбор полетов. — Молодые люди, для начала объясните, кто вы такие? — Простите, мэм, в смысле кто мы такие? — Ваши уши - это уши сидхе. — Мы думали, эльфов. — Так их называли маглы. Итак, кто же вы? — Честно говоря, мы не знаем, — развел руками Гарри, переглянувшись с Гермионой. — Расскажите, что с вами случилось. — Это последствия нашей помолвки. Мы думаем, это из-за моего шрама и того, что я сумел как-то выжить после авады. — Да, возможно. Если в тебе пробудилась древняя кровь, да, это многое объясняет. Есть еще что-то, кроме ушей и обостренного слуха? — Мы можем немного изменяться, — Гарри сменил цвет и длину волос, а Гермиона черты лица, — в общем, сильно ограниченный метаморфизм, плюс у нас заметно прибавилось магических сил и расширился спектр чувств. — Вы продолжаете меняться? — Сложно сказать, мэм, мы же еще растем. По ощущениям, вроде бы нет, но, сами понимаете, для нас все происходит медленно и естественно, можем просто не заметить. — Да, тут ты, пожалуй, прав. Скажите, молодые люди, вы знаете, чем мы принципиально отличаемся от других разумных, владеющих магией? — Неограниченным потенциалом развития, — словно на уроке ответила Гермиона. — Да, но в чем именно он заключается? — Магическое совершеннолетие. — Именно. В семнадцать лет и ни днем раньше наше ядро перерождается и покрывается твердой оболочкой. То же самое происходит в свое время и у других рас. Все дело в том, что наша оболочка пластична. Если очаг получает достаточную нагрузку, он как бы растягивается, поэтому мы можем развиваться сами по себе, не прибегая к различным ухищрениям и вспомогательным инструментам. — А что случится, когда она лопнет? — О дорогие мои, боюсь никто вам на этот вопрос не ответит. Теорий много, от гибели до перерождения в богоподобную сущность, а то и сразу в бога. Одно могу сказать точно, от прошлого физического тела ничего не останется. Можете провести даже самый грубейший расчет и получите просто невообразимое количество единовременно высвободившейся энергии. — Обязательно посчитаем, но позже, — остановил явно желающую что-то уточнить Гермиону Гарри, — а в чем особенность сидхе? — Сидхе не зря в магловских верованиях частенько считали сверхъестественными силами, способными творить чудеса. Понимаете, силами, не существами. К сожалению, о них мало что известно, но то, что они были очень долгоживущими, сомнений не вызывает. — Средняя продолжительность жизни сказывается на магическом совершеннолетии? — Правильный вопрос, Гарри — половина ответа, — улыбнулась Августа. — И ее можно вычислить? — Можно, наверно, но зачем, достаточно и эмпирического подхода. Маги, не утруждающие себя саморазвитием, живут лет сто двадцать-сто тридцать и совершеннолетие у нас в семнадцать. Гоблины лет сто пятьдесят-сто шестьдесят, и совершеннолетие у них в двадцать один. Кентавры около семидесяти, и их ядро костенеет в двенадцать. — Средний возраст без десятков плюс пять. — Именно. Там, в шатре, вы раскрылись, я была поражена и напугана вашей силой. Вы ведь постоянно тренируетесь? — Да. — Смысл отрицать очевидное. — Если вы продолжите работать над собой и не будете лениться, то даже к семнадцати годам станете раза в два сильнее, чем сейчас. — А что потом, если наши ядра не переродятся? — Честно, не знаю, но у тех же гоблинов есть ритуал, позволяющий им проломить панцирь, сковывающий ядро. Это позволяет им около года активно развиваться. Моим предкам как-то попали любопытные записи времен четвертого восстания. Кто-то из некромантов экспериментировал с пленными, так вот, он установил, что после ритуала гоблин, если, конечно, выжил, способен увеличить свою силу на треть. — И почему же маги не изобрели что-то подобное? — Изобретали, и не раз, но популярность ни один из десятков способов не снискал. Слишком велик шанс погибнуть. Даже у гоблинов он заметно ниже. — Думаете, после совершеннолетия у нас начнется лавинообразный прирост сил? — Не знаю, Гермиона, но их ведь не просто считали силами, дыма без огня не бывает. — Поживем — увидим, выживем — учтем.       На том разговор и завершился. Не признаваться же Августе, что мы, может, и имеем к сидхе отношение, но демонического в нас нынче явно больше наблюдается. Насосались некроэнергии, вот наши очаги потихоньку и изменяются. Пусть мы без понятия, чем в итоге станем, но нас это не волнует. Есть где-то внутри железобетонная уверенность, что все правильно и как надо. Что бы ни случилось, мы с Гермионой будем вместе, а это для нас главное. — Завтра начнем ставить защиту на дом твоих родителей. — Хочешь то же, что и в Королевстве, сделать? — Да, только хранителей нужно других. Парочка быков и четыре пса. — Смысл в быках, если собак использовать. На моей подпитке песики и так весьма боевитыми выйдут. Лучше качеством брать. — Может, ты и права, с утра посчитаем. — Угу. Ладно, спать пошли. — А-а-ага, устал я что-то.       По расчетам получилось выгодней использовать даже не четырех, а трех псов. За подходящими экземплярами отправился Сириус. Не хотелось к делу Грейнджеров привлекать. Все же у магов другое мышление. Блэк нашел в приютах Лондона трех крупных кобелей черной масти. Расстарался, хотя на самом деле для ритуала цвет особого значения не имел. Люпин оказался неплохо подкован в магическом законодательстве, видимо, статус оборотня обязывает. Эмма с Дэном написали дарственную на недвижимость для дочери, и мы ее за умеренную мзду в тот же день в министерстве магии зарегистрировали. Все, теперь она могла спокойно руны рисовать и защиту на дом ставить.       Чтобы процесс ускорить и вообще работу облегчить, мы обратились в полиграфию, и нам за пару сотен фунтов наделали трафаретов. Макай себе кисточку в кровь да обводи, очень удобно. Руками только связки рисовать приходилось. В связи с поднявшимся шумом из-за нападения пожирателей, работать любимой пришлось одной, все, чем мог ей помочь, — собственной кровушки нацедить и основу под алтарь приготовить. Ничего особенного, если не считать накопитель из искусственного рубина, который мы всей нашей могучей кучкой в поте лица силами наполняли. — Мам, пап мы вам на эти выходные путевку купили, — обрадовала Гермиона родителей, когда у нас все было готово. — Спасибо, конечно, но не стоило тратиться. — Ну пап, мы же от души. Все равно вам на ритуале присутствовать нельзя. — Хорошо, милая, мы все понимаем.       Хорошие они у нас. Попробовать их, что ли, инициировать. Конечно, маги из них не получатся, но вот сквибами сделать может и удастся. Риск, правда, большой, да и пару ванночек с кровью дракона достать не просто. Ладно, не актуально пока. В ночь на субботу Герми провела жертвоприношение. Зарезала песиков в подвале, выварила их черепушки, костей собрала, участок кровью окропила и спалила остатки. В общем, то же, что и я в свое время делал. В воскресенье алтарь поставили и привязку сделали. Псы вышли на загляденье, чуть не полтора метра в холке, очень плотные и с милыми багровыми глазками. Такие могут смертельно удивить даже весьма сильного мага, особенно если тот не будет к встрече готов.       Остаток лета прошел в каких-то остервенелых тренировках с Сириусом, Люпином и бабушкой Августой. Боевая старушка оказалась, до крестного сильно не дотягивала, но в паре с Ремусом она его стабильно в двух схватках из пяти уделывала. Нам с Герми лишь за неделю до отъезда в школу удалось того же добиться. При всем при этом против них мы бились со счетом два-три в их пользу. Пахать нам, в общем, и пахать. И нечего нас хвалить, наоборот, ругайте и высмеивайте. Ах, ну да, мы же чувствуем, фиг нас обманешь. Ладно, так и быть, хвалите в меру.       Вот и снова нас Хогвартс встречает, вот фестралы приветливо ржут, Хагрид снова детей созывает, а меня неприятности ждут. Потянуло что-то на стишки дурацкие. Четвертый курс, переломный момент канона, когда, пусть не особо добрая, но все еще волшебная сказка стала совсем недетским триллером, и в ней начали появляться трупы. Надо будет попытаться Седрика спасти. В теории это должно быть легко, а как на практике пойдет, кто ж его знает. Наш новый профессор ЗОТИ — Аластор Грюм, подпольная всем известная кличка Шизоглаз, явился под гром с молнией. Дешевенький пафосный трюк, но детишек впечатлило. Простучав протезом, старый вояка занял место за преподавательским столом. Ощущался он немного не так, как в начале лета, но мало ли что с ним могло случиться. Всяких амулетов, оберегов и прочего на нем много. Он же легендарный параноик. Никого близко не подпускает, о себе ничего не рассказывает, просто идеальный кандидат на подмену. Впрочем, достаточно было понаблюдать, с какой частотой он к фляжке прикладывается, и знать канон, чтоб сделать однозначный вывод.       Первокурсников распределили, речи послушали, брюхо набили, можно и на боковую. Завтра предстоит встречать гостей из Франции и Болгарии. Прибывают кандидаты в участники турнира трех волшебников. Нам представилась уникальная возможность стать свидетелями возрождения легендарного соревнования и заодно целый год общаться с иностранными учениками. Обмен опытом и налаживание международных связей, два в одном. Вообще идея здравая и не лишенная смысла, если бы не печальная статистика последних турниров, где участники дохли, словно мухи. — Смотрите, смотрите, летят, ух ты… — заголосили, заметив в небе карету, влекомую шестеркой пегасов. — Какие огромные, — присвистнул Невилл, когда крылатые кони размером с небольшого слоника остановили краткий бег. — Хагрид будет счастлив за ними присмотреть. — Думаешь? Они вроде бы не слишком опасные. — Зато экзотические. — Это да, у нас таких не водится. — Ух ты, прям летучий голландец, — воскликнул кто-то глазастый, первым углядев всплывающий из вод темного озера старинный парусник. — Скорей всего он и есть, — хмыкнула Гермиона, с интересом смотря на корабль.       Дамблдор переговорил с мадам Максим, и дама героических размеров, как-никак полувеликанша, повела своих студентов в замок. Мельком отметил, что у французской делегации наблюдалось явное преобладание женского пола. — Дурмстранг, пожалуй, повнушительней будет, — шепнул Гарри, с интересом наблюдая за идущими четким строем гостями в шубах с посохами. — Крепкие ребята, даже не вспотели. — Милый, ну ты прям как маленький, понятно же, наколдовали охлаждающие чары, — прижалась к парню Луна.       Альбус чуть ли не расцеловался с Каркаровым, директором болгар, чем меня сильно удивил. Вроде они особо не знакомы. Или это он от радости. Вроде, когда был суд над пожирателями, он очень душевную речь толкнул про второй шанс, а тут такая наглядная демонстрация собственной правоты. Как не умилиться.       В честь гостей устроили пир, да еще с национальными блюдами вновь прибывших. Два дня обжорства кряду, Рон вон от счастья аж светится. Гости порадовали чем-то вроде мини-представления собственных школ. Ничего так, колоритно вышло. У французов были мимы, гимнасты и танцевальный этюд, болгары порадовали косоворотками и зажигательным гопаком с элементами акробатики. Завершили они свое выступление хоровым пением. Исполнили гимн Дурмстранга.       Славянские маги во время второй мировой наравне с европейскими против Гриндевальда сражались, только пришлось им куда тяжелей. Именно на их землях магловские помощники Гелерта вовсю резвились, лагеря смерти и гекатомбы человеческие устраивая. Последствия этого нашли отражение и в программе школы и в ее гимне. В Дурмстранге не просто так чуть не половину времени на изучение темных искусств и нравственное воспитание тратят. Фактически из стен школы готовые мракоборцы выпускаются. Парни пели гимн не для нас, для себя они его исполняли. Веяло от них гордостью за то, что их отцы и деды совершили. Тянуло болью, оттого что в каждом доме есть герой, не пришедший домой.       Встав из-за стола, Гарри поднял вверх волшебную палочку, и на ее конце вспыхнул люмос. Гермиона тоже поднялась и засветила волшебный огонек. Невилл придержал руку подруге, не дав ей вскинуть палочку. «Не хочу, чтобы сражалась», — шепнул он ей, поднимая руку. Стол слизеринцев поднялся в полном составе, кому как не им, потомственным аристократам, знать традиции. Дамблдор махнул палочкой, приглушив свет в зале, и тоже молча поднял руку. Впервые за все время его не хотелось назвать бородой или еще как-то. Что он вспоминал в этот момент, какие картины прошлого видел, не знаю. Усталый старик, видевший за долгую, очень долгую жизнь много боли и зла. Когда-то он сломался и решил не допустить подобного вновь. Победив дракона, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор не заметил, как сам стал им, в погоне за мифическим общим благом. — Чего вы вскочили-то? — пробубнил Рон, недовольный, что его оторвали от еды. — Придурок ты рыжий и чмо, — шокировала всех Луночка. — Рон, просто жри молча, — придавил парня взглядом Невилл и обнял подругу.       Дети есть дети, они не умеют надолго впадать в меланхолию, особенно, когда есть чем отвлечься. Легкий гул разговоров и звяканья приборов начал набирать обороты. Где-то засмеялись над шуткой. В общем, светлая грусть быстро уступила напору живой юности и сменилась веселой суетой праздничного застолья. — Мы хотели поблагодарить вас за уважение, — подошел в конце вечера к нашей компании Виктор Крам с парой ребят. — Это меньшее, что мы могли сделать. — Спасибо, — кивнул парень, протягивая руку. — Вечная слава, — пожал широкую ладонь Гарри. — Да, так у нас говорят. Позволишь вопрос? — Почему моя подруга зажгла люмос? — Да. — Мы пара, Виктор, настоящая пара. Понимаешь? — Да. Вам очень повезло. Поздравляю. — Спасибо. Извини, мы пойдем, уже поздно. — Конечно, нам тоже пора на корабль. Всего доброго. — До свидания. — О, — удивился он прощанию на русском.       Не успели добраться до факультетской башни, как нас нагнал Рон, и с ходу потребовал немедленно, прямо вот сей момент, познакомить его с лучшим ловцом столетия. — Я уверен, мы с ним станем отличными друзьями! — завершил он свой спич посреди коридора. — Рон, Виктор просто подошел сказать нам спасибо. Все. — За что? — искренне удивился парень. — За то, дубина ты стоеросовая, что мы проявили уважение к ним, к их школе и их традициям, отдали дань памяти их предкам, погибшим в войне с Гриндевальдом, а не жрали в три горла, забрызгивая слюнями все в округе. Понял?! — Чего? — захлопал глазами Уизли. — Какого ты на меня орешь, Поттер?! — Сомнус, — махнула палочкой Гермиона, — он безнадежен. — А нам его тащить, — вздохнул Невилл, смотря на мгновенно захрапевшего Рона, удерживаемого за шкирку Гарри, — Мобиликорпус. Чувствую себя санитаром, то Люпина таскаю, то еще кого. — Не ворчи, да и нехорошо его тут в коридоре оставлять, хоть и хочется. Так и добрались до гостиной, левитируя бессовестно дрыхнущего рыжика. Сгрузили это храпящее тело на ближайший диванчик и, пожелав друг другу сладких снов, отправились по комнатам.       Вчера под торжественные речи кубок зажгли, сегодня в него весь день желающие поучаствовать бумажки с именами кидали. Перед обедом прибежали близнецы Уизли со старящим зельем. Вот только эта ушлая парочка не сразу рванула к нему, а сперва тотализатор устроила. Сами они, естественно, не участвовали, но процент за шоу имели. Англичане вообще большие любители всевозможных пари, так что на кону быстренько образовалась весьма приличная сумма в сотню галеонов. — Милая, поставь пару монет на то, что у них ничего не выйдет, — протянул золотые монетки Гарри. — Я и так знаю, что не получится. Зачем зря тратиться? — Алиби, — подмигнул Гарри. — Злой ты у меня, — улыбнулась Гермиона и пошла делать ставку.       Парни написали имена и продемонстрировали всем желающим пергаменты, подняв их над головами, словно хоругви какие. Моего скромного вмешательства, добавившего магическую надпись школа Ф и школа Д, никто не заметил, как и конфундуса, отправленного в кубок. Вот парочка весельчаков пьет на брудершафт зелье старенья и, прыгнув в круг самим Дамблдором проведенный, бросает свитки. Трах-бабах, немного дыма. Фред с Джорджем обзавелись седыми бородами и морщинами. Директор, когда ставил защиту от несовершеннолетних, проявил толику юмора. — А пергаменты с их именами так и не выбросило. — Может, просто сожгло, видела же сколько дыма было. — Милый, ну кому ты врешь, — укоризненно посмотрела любимая. — Рассказывай, что ты учудил. — Да так, проверил одну теорию. — И? — Конфундус действует на псевдоразумные артефакты. — Интересно. Что там, кстати, с их бумажками сделал? — А, — отмахнулся парень, — приписал магией по выдуманной школе каждому. Если им так хочется рискнуть головой и поучаствовать, почему бы не помочь. — Милый, ты у меня такой злопамятный, дай я тебя поцелую.       К ужину собралась толпа народу, даже журналисты заявились. Все ждали, кто же станет чемпионом. Это же такая честь, прекрасная возможность самоубиться во цвете лет. Куда бежать. — Флер Делакур, чемпионка Шармбатона! — под бурные аплодисменты мужской части зала гордая француженка проследовала к столу преподавателей и высокопоставленных гостей. — Виктор Крам, чемпион Дурмстранга! — объявил Дамблдор, поймав очередной изрядно обгорелый листок, вылетевший из кубка. — Седрик Диггори, чемпион Хогвартса! — стол барсуков неистовствует, еще бы, такая честь, да самому скромному факультету. Кубок, к удивлению следующих лиц, не погас, а взял и выплюнул еще одну бумажку. Дамблдор весьма натурально изобразил удивление и зачитал: «Гарри Поттер». — Кто бы сомневался, — фыркнул поименованный, вставая. — Гарри? — требовательно спросила Гермиона. — Любимая, магией клянусь, что не бросал и не просил бросить мое имя в кубок, — ответил парень на весь зал, подняв волшебную палочку, — Люмос, Нокс. Как видишь, родная, меня подставили. За нашим кратким диалогом и моей клятвой, подтвержденной магией, осталось как-то не замеченным, что директору нашему пришлось по-настоящему дважды кряду удивиться. — Похоже, не тебя одного, — обратила внимание зала на пару обгорелых листков, зажатых в руках Дамблдора девушка. — Угу. Директор, кому еще придется в этом году головой рисковать? — Фред и Джордж Уизли, — озвучил имена еще парочки счастливчиков Дамблдор. — Похоже, парни, вы своего добились. Поздравляю, — показал большой палец шокированным близнецам Гарри.       Сижу в комнате чемпионов и мысленно напеваю Высоцкого: «Тут поднялся галдеж и лай…». Вот только с ролью попугая определиться высокопоставленные участники словесной баталии что-то никак не могли. Посему имел счастье наблюдать целую стаю «пернатых». В принципе, крайним во всей этой ситуации был бы я, но вот ведь незадача, при все честном народе поклясться успел, ну как теперь на меня что-то повесить. Близнецы, ладно, талантливые ребята, сумевшие каким-то образом защиту самого Дамблдора обойти и кубок обмануть. Правда, не признаются, гады, ни в какую, что же они еще кроме зелья старости использовали. Фред с Джорджем попали в весьма странную для себя ситуацию. В кои-то веки они невиновны и непричастны, говорят правду, а им никто не верит. Репутация-с.       Авроры, министр, пресса, скандал. Для Хогвартса почти обыденность. Одни и те же вопросы, заданные по сто раз. Утомительно. Беднягу Флер из-за ее шарма вейл стремились опросить все, кто хоть какое-то право на это имел. Довели ее до белого каленья, и она чуть всех не поубивала магическим выбросом. Это малость отрезвило мужиков, и у Дамблдора родилась гениальная идея. Турнир для чего возрождали? Правильно, чтоб детки друг с другом пообщались, подружились и все такое прочее. Вот и давайте у нас будет не шесть участников, а три пары. Мысль организаторам понравилась, они были так любезны, что даже предложили нам самим скооперироваться. — Я буду с Гарри, — тут же заявила Флер, — он единственный, кто на меня слюной не капает, — была она столь любезна, что пояснила выбор. — Мне все равно, — махнул рукой Крам, — они одинаковые. — Мы с братом хотели бы вместе выступать. — Да как вам будет угодно. Седрик? — Ну, это наверно будет не слишком честно, они же младше, — засомневался парень. — Ты прав, только ошибаешься, на чьей стороне преимущество. Они действуют как единое целое. Проверено на себе. — Итак, вы определились? — решил поторопить нас Людо Бэгмент, глава магического департамента спорта. — Да. Я с Седриком, Флер с Гарри, третья команда близнецы, — озвучил итог Виктор. — Хорошо. Идемте объявим об этом прессе и остальным.       Дамблдор выдал речь о мире-дружбе-жвачке. Потом остальные то же самое своими словами сказали. Фотографы пощелкали, журналисты записали, уставшие школьники вяло похлопали. На том все и закончилось. Готовьтесь, мол, к первому испытанию. — Флер, знакомься, это моя невеста Гермиона. А это наши друзья Невилл и Луна. — Рада знакомству, — кивнула француженка. — Это Флер Делакур, моя напарница по турниру. — Приятно познакомиться. — Снова в центре внимания, Поттер. — А, это тяжелый случай, брат наших соперников, некий Рон Уизли. Тип простой и не слишком приятный, но если не трогать, почти не пахнет. — Понятно, — кивнула девушка, которая почему-то ощущала себя рядом с напарником младшей, что было вообще-то для нее внове, огненная натура вейл предпочитала вести, а не быть ведомой. — Пойдем, проводим тебя до вашей кареты. — Хорошо, — покладисто согласилась француженка. — Тренировки начнете завтра, после уроков подготовим полигон и проведем спарринги. — Конечно, любимая.       Распрощавшись со странной компанией, Флер вошла в карету и тут же была атакована маленьким вихрем по имени Габриэль, а по статусу — младшая сестренка. Да и другие девочки смотрели на нее любопытными глазами. — Ладно-ладно, — сдалась заранее девушка, — расскажу, но вряд ли вы узнаете что-то новое. — От тебя может и нет, дорогая, — раздался голос директрисы, — а вот тебе мы про твоего напарника кое-что поведаем. Так, девочки? — ученицы дружно закивали. — Странный он парень, — начала Флер, присаживаясь за чайный столик, — ладно на меня совсем не реагирует, у него невеста есть, но я себя рядом с ним словно с отцом ощущаю, а чаще так и вообще такое чувство, будто бабушка присутствием почтила. Вдобавок, когда я немного из себя вышла, он — единственный, кто вообще никак не отреагировал. Даже Дамблдор за палочку схватился, а он как сидел, так и сидит, только краешком губ улыбнулся на мгновение и все, дальше где-то в облаках витает. — Может, он просто не понял ничего? — Нет, ты же знаешь, какой я бываю, когда расстраиваюсь. — Ага, даже папка предпочитает от тебя подальше держаться. — Вот-вот. Очень он необычный, и друзья у него под стать. Завтра собираются полигон к ужину подготовить и, похоже, меня проверить в деле. И знаете, у меня такое ощущение, будто выпускной экзамен сдавать буду. — А можно мне будет посмотреть? — Наверно, я спрошу у Гарри, — этот ответ сказал больше, чем все слова до него.