Две сорванные башни или два горячих казаха в России

Как вы думаете, что может делать профессиональный спортсмен за 12 часов до вылета в другую страну для следующего этапа Гран-При? Собирать чемодан, все перепроверять, давать указы тому, кто взялся следить за квартирой или пропадать на тренировке, убирая последние помарки в программе. А вот хрен вам. Асель взвизгивает и подскакивает, начиная прыгать по квартире. Из колонок раздается голос судьи, объявляющий «Finish him». Она наклоняется к спокойному брату, который нажимает несколько кнопок, и злобно смотрит на него, издавая что-то похожее на рычание котенка. — Ооотааа. — Еще один раунд? Асель опускается на свое место и берет джойстик в руки. — В этот раз я выиграю. На телевизоре главный судья пафосно объявил «Fight». По квартире тут же разнеслись выкрики Асель, в то время как Отабек в полном спокойствии продолжал играть. Самый лучший способ загладить перед ней вину — предложи ей сыграть в приставку и ты будешь прощен, а если поддашься ей, то у тебя будет иммунитет на будущие слова: Я обиделась на тебя или она обиделась на тебя. Но к этому иммунитету добавляется благоухающий флакончик с ядом, который будет при любой твоей оплошности говорить: А я лучше; Я так не облажалась и т.д. Телефон Отабека зазвучал неподалеку. Он поставил игру на паузу под возмущенный взгляд сестры и посмотрел на экран телефона. — Это Юра. Я выйду поговорить. — Отабек, но мы ведь играем! Ты знаешь, что нельзя прерываться. Говорите тут. — Алтын недоверчиво покосился на сестру, которая закатила глаза, — ну что я там про вас не знаю? Я тебя купала в детстве. — Это важный довод. — Естественно. Отвечай давай. Я буду молчать. Алтын вернулся на свое место и включил громкую связь, взяв в руки джойстик и продолжая игру. — «Здорова, Бека.» — Привет. — «Могу попросить тебя об услуге?» — Конечно. — «Я могу перекантоваться у тебя, когда Асель уедет?» — девушка вытянулась, и не отвлекаясь от экрана телевизора, закивала головой. — Можешь. — «Асель против не будет?» — гимнастка замотала головой и всплеснула руками вверх. Опять ее тупой персонаж пошел не туда. — Нет. Юра, а что случилось? — «Круть, пасибо. Яков с Лилией. Я уже не могу с ними жить. Заебали, честное слово. Юра, держи спину прямо, когда ешь; Юра, ты обязан это съесть; Юра, иди спать, завтра тренировка; Юра, Юра, Юра…», — Плисецкий спародировал голос Барановской. Асель прикрыла рот ладонью, чтобы сдержать смех. — «Я застрелюсь скоро!» — Не надо. Виктору некого будет звать «Юрочкой», — Отабек сказал это четким голос Никифорова. В трубке раздался смех. — «Это прям похоже было. Чё делаешь?» — Играю. — «Ну как, одной рукой справляешься или помочь нужно?» — Асель зажала рот двумя руками и завалилась на пол. Отабек равнодушно посмотрел на нее, но потом слегка улыбнулся. — Не, спасибо, справляюсь, да и к тому же Асель уже проиграла. — вновь прозвучало «Finish him». — «Ну тогда мешать не буду. Пока, еще раз спасибо.» — Всегда пожалуйста. — голос Юры затих, а телефон заблокировался. Асель раскрылась звездочкой на полу. По ее лицу текли слезы, а с губ не слезала улыбка. — Живая? — Нет. Асель трясло. Она дрожащими руками отдавала свой багаж и проходила всю проверку перед полетом. Гимнастка со страшными глазами повисла на Викторе, что-то бормоча о том, как же она боится летать, эти самолеты так шумят, а если багаж потеряют, почему из Питера нет поездов до Франции… Никифоров обнял девушку и похлопал ей по спине. — Асель, все будет хорошо. Мы все летаем на этих самолетах и с нами все хорошо. Мимо них прошла Ирина Александровна, которая сухо поприветствовала мужчин. Она посмотрела на Асель и хмыкнула. — Асель, быстро взяла свои вещи и пошла на самолет. — Д-да. — Быстро я сказала, — тренер сборной пошел вперед. Асель сделала глубоки вдох, затем выдох, поцеловала Виктора, обняла Отабека и встала перед Юрой. Тот закатил глаза и достал руки из карманов, раскрывая их по сторонам. — Ты ж моя любимая котя. — Алтын обняла Плисецкого, а того прям перекорежило от этого обнимания. Ну не любит он обниматься. Дедушка не в счет. Дедушка святое. И пирожки его святые. — Беку не обижать. Обидишь — приеду патлы отстригу. — загробным голосом сказала Асель и улыбнулся. Юра сглотнул. Не надо трогать его патлы. Они прекрасны, как и он сам. Девушка помахала рукой на прощание и скрылась в коридоре, куда недавно зашла сборная России по гимнастике. — Когда там она выступает? — 20–23 марта. — Неделю без нее. — Виктор грустно смотрел на табло, где уже объявили посадку на самолет «Санкт-Петербург — Париж». Может стоило полететь с ней? Париж — город любви. Они обязательно съездят туда как-нибудь вместе. Асель выиграет Гран-При, в чем он был полностью уверен, и скорее всего завершит свою карьеру. А Виктор возможно тоже так сделает. Докатает этот сезон и уйдет. Пусть молодые режут лед, ну или горла друг друга. (Вахах) А они с Асель улетят в закат, в Париж… — Размазня. — вынес вердикт Юра. — пошли, братан. Оставим старпера наедине со своей фантазией. — Злой ты, Юра. Вот влюбишься, я на тебя посмотрю. — Ага, щас, разбежался. Не увидишь ты этого, я тебе глаза расцарапаю. — Юра, — Отабек строго посмотрел на Плисецкого, который засунул руки в карманы и пошел на выход. — Прости, Виктор. — Да ладно. Мне Асель много чего пообещала сделать, если я на ней не женюсь. Так что я рад, что отделаюсь только глазами. — Я хотел еще извиняться за свою шутку. — Отабек протянул руку Виктору. Тот с удовольствием пожал ее и улыбнулся. — Извинения приняты. А мне нужно твое разрешение на свадьбу? — Да. — Ясно. Ты ведь мне его дашь? — Посмотрим. Отабек молча сверлил взглядом одну точку. Перед ним стоял уже остывший чай, к которому он даже не притронулся. Скоро должен прийти Юра. И он останется здесь. С Отабеком. И кроме них никого. А еще на неопределенный срок. Дверной звонок зазвучал, оповещая о приходе гостя. Алтын отмер и, вылив чай в раковину, подошел к двери. Спокойно, Бека. Он открывает дверь и видит вечно хмурое лицо Плисецкого, которого вот только тронь и он тебя убьет, в лучшем случае. Но помимо этого было еще совсем немного смущения. — Проходи. — Отабек отошел в сторону, пропуская гостя. — Спасибо. Когда Асель вернется? — 24 марта. — Я переконтуюсь у тебя до этого времени? — Да, пожалуйста. — Ой, каеф! Целую неделю никто мозг ебать не будет. Отабек забрал Юрину сумку с вещами и отнес в комнату Асель. Плисецкий тем временем, присел на диван, закинув голову на спинку. Он немного поерзал, а потом раслабился. Какой мягкий диван… Так расслабляет… Алтын легонько улыбнулся и подкрался к Юре. Он склонился над ним и щелкнул по носу. Юра резко подорвался, громко выкрикивая что-то очень нецензурное. Его спина часто поднималась, а голова медленно стала поворачиваться. Глаза разрывали, резали и убивали на месте, а спавшая челка на лицо лишь усиливала устрашающий эффект. — Чай будешь? — спокойно спросил Отабек. — с мелиссой. Расслабляет. — Издеваешься, да? — Ага. Алтын прошел на кухню, а Юра снова развалился на диване, улыбаясь. Шуточки Отабека высшая степень блаженства. Чего только стоят подъебы над Виктором. Юра готов отдать все, чтобы увидеть выражение лица Никифорова, когда Асель сказала, что слова Отабека — это шутка. — Юра, чай. — Пасибо. Отабек сел рядом. Они попили чай в полной тишине, не испытывая при этом никакого дискомфорта, или который, возможно, просто хорошо скрывали. — Во что вы с Асель играли? — Mortal Combat. — Какой. — Десятый. — Сыграем? Парни направились в комнату Асель. Юра присвистнул, когда увидел большую плазму, рядом с которой стояли полочки с дисками игр и фильмов, под ней стояла PlayStation 4 и все возможные игровые джойстики. Хоть руль для управления машиной, хоть другой для управления воздушной техникой, хоть самый обычный. — Это сколько она бабок в это угрохала? — Много. Хотя с другой стороны зарабатывает она много, хобби и интересов у нее не много, а время нужно коротать. Она ведь все время жила одна. — Ну да. Время нужно как-то скоротать. А когда она в это играет? Типо весь день на тренировке, а потом вечер дома? — Да. Хотя все зависит от тренировок. Если скоро соревнование, то она приходит, неважно когда, и падает на диван в гостиной, и не шевелится до самого утра. — Знакомое состояние. — Это точно. Держи, — Отабек подал Юре игровой контроллер и устроился рядом. — спать будешь в этой комнате. — Ага-сь. — Знаешь как управлять? — Разберусь. — Может все-таки подска… — Отабек, заткнись и давай уже играть! Проиграла парни до вечера. Отабек не заметил разницы, что рядом сидит Юра, что Асель. Оба орут и обвиняют во всем своих игровых персонажей, на обоих приятно смотреть и посмеиваться про себя, вот только есть разница между ними. Юра никогда не проигрывает. Он с маниакальной улыбкой набирал комбо движений и самым жестоким образом расправлялся с Отабеком, то есть с его персонажем, естественно. Алтын совершенно не был против, ему даже было это в радость. Когда Юре еще так потешиться. Он все-таки еще ребенок, пусть и с глазами воина. — Перекусим? — предложил казах. Юра закивал головой. Игра была поставлена на паузу. Плисецкий крутился вокруг хозяина квартиры и заглядывал в кастрюлю через его плечо. — Готовить что ли не умеешь? Вареники решил сварить. — Да нет, умею. У Асель ведь особенная диета, а я вареники люблю. — А острую пищу? — Ее тоже. А ты как… — Предположил. Вареники сварены, тарелки расставлены. Юра дал себе затрещину. В следующий раз надо сходить в магазин и купить продуктов, а то как-то объедать молодого казаха не очень хорошо, пусть даже это и Отабек, который уговаривает Юру ничего не делать. «Ты же мой гость.» Ну Юра, конечно же, наплевал на это. Когда ужин был уплетен за обе щеки, парни вернулись в комнату и продолжили играть. Вот только Отабек стал выигрывать. Вареники что ли так повлияли на него или нет. Но смысл в другом. Юра стал превращаться в просыпающийся вулкан. Десятый раунд был сыгран и у Плисецкого задергался глаз. Он смотрел на то, как его героя разрывают на части. Сейчас Отабек повернется к нему и слегка усмехнется, предлагая отыграться. Вот его голова уже поворачивается и в лицо летит подушка. Она падает на колени к Отабеку, и тот ошарашенно смотрит на самодовольную и мстительную рожу Плисецкого. Алтын молча встает и разворачивается. Улыбка Юры мгновенно исчезает. — Бека? — тот уходит. — Бек! Ты чо… это… Обиделся что ли? Алтын резко разворачивается и кидает в Плисецкого другой подушкой. — Нет, не обиделся. Я просто люблю мстить. Два вроде бы уже взрослых парня, дерутся подушками, параллельно выкрикивая название приемов из игры или какого-либо фильма. Самое потрясающее было у Юры и его «магии воды», что появилась благодаря простынке, у Отабека же был непробиваемый щит и сеть, что только что налетела на него. Юра стал в ней копошится. Алтын схватил его за ногу и потянул на себя. Плисецкий, матерясь, рухнул на кровать, и когда выбрался из пододеяльника, то увидел подушку летящую прямо в лицо. Юра раскинул руки в стороны. Все, он сдается. Отабек убирает подушку с его лица. Их азартные и веселые взгляды встречаются. Проходит пару секунд, как по комнате проносится заразительный смех. Отабек падает рядом с Юрой. Они постепенно успокаиваются, но продолжают улыбаться. — Ебаный стыд… Чем мы только что занимались? — Кажется, это называется весельем. — Чувак, какое веселье? Это была бойня, по круче чем у Бэтмена и Супермена. Юра поерзал и улегся, оказываясь головой на плече Отабека. Он, еще немного повозившись и облегченно вздохнув, прикрыл глаза. — Все теперь можно спать. — Я тогда пойду… — Отабек зашевелился. — Лежать! Я только пристроился. Тебе неудобно? — Да нет… — Ну вот и спи. Отабек лежал и смотрел в потолок. Юра завертелся на его плече. Бледная рука легла точно на сердце, а голова переместилась на грудь. Алтын слегка погладил блондина голове и закрыл глаза. Сегодняшняя ночь была самый лучшей за всю его жизнь.