Бам! Бам! Бам!
Парень ударил по двери ровно три раза, стирая костяшки пальцев в кровь, демонстрируя всю свою напряжённость и боль от одиночества. — Я осознал, что ты изменила моё сердце, и высвободила всё это истинное дерьмо изнутри! — Мукуро, чуть ли не поя, вымерял шагами комнату шатенки. Каблуком сапог он подгонял ритм. — Так что я сделал бомбу! Сегодня наша школа — Вьетнам! Давай, гарантирую, они никогда не увидят свой выпускной! — при этих словах у Тсунаёши все как будто похолодело. В голову полезли картины старшей школы, пылающей в огне. Искусно созданные эмоционально нестабильным парнем образы. В это время потомок ди Спейда обнял себя за плечи и потихоньку начал кружиться по комнате с закрытыми глазами. — Мне суждено быть твоим! Нам суждено быть единым целым! Не отказывайся теперь от меня! Закончи то, что мы начали! Мне суждено быть твоим! — причудливый танец резко остановился, а улыбка парня превратилась в хищный оскал. — Так что когда спортзал взлетит. БАБАХ — и все внутри сгорят. В развалинах их могил мы положим записку с объяснением их ничтожной смерти! Парень притянул ближе листы и начал читать: — Мы, ученики старшей школы Намимори, умрём! Вы увидите наши сожжённые тела. И, может, наконец-то дойдёт до вас. Хотим ли мы к стаду тупому примкнуть? Спасибо, отнюдь, — проговорил Мукуро. Тсунаёши начала подниматься на ноги и искать в темноте нужные ей вещи. — Подписано учениками старшей школы Намимори, — прочитал Микуро и почти одними губами прошептал: — Прощайте. После этих слов он, смеясь своим фирменным «Ку-фу-фу», подкинул вокруг себя маленькую стопку бумаги, представляющую собой предсмертную записку от лица всей школы, и резко взглянул на дверь. — Мы будем смотреть, как дым валит из дверей. Зефир поджарим на углях. Мы будем улыбаться и обниматься, пока ревёт огонь! Мукуро остановился и начал настаивать отчаянным тоном: — Мне суждено быть твоим! Нам суждено быть единым целым! Я не справлюсь один, с тем, что начали мы. — ТЕБЕ СУЖДЕНО БЫТЬ МОЕЙ! — Я — ЭТО ВСЁ, ЧТО ТЕБЕ НУЖНО! — ТЫ РЕЖЕШЬ ПРЯМО ПО СЕРДЦУ! ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ ПРОСТО ОСТАВИТЬ МЕНЯ ИСТЕКАТЬ КРОВЬЮ! Последние реплики Мукуро чуть ли не кричал. Вдруг он подошёл к двери, за которой находилась его драгоценная Савада Тсунаёши. — ТСУНАЁШИ, открой, открой дверь, пожалуйста, — крик резко перешел в шёпот, который в тишине комнаты звучал не менее громко. Парень нервно расхаживал и сверлил глазами единственное препятствие, что отделяло его и будущую королеву теневого мира. — Тсуна, отопри дверь. Тсунаёши, эти споры ни к чему, пожалуйста. Он кинулся на дверь и начал нашептывать: — Тсунаёши, я уверен, тебе страшно. Я буду рядом с тобой. Я могу освободить тебя!— Парень пытался выглядеть спокойным и передать это девушке за дверью, но красное от гнева лицо и стальные нотки в голосе выдавали его с головой. — Тсунаёши, к черту дверь сломаю! — И на счёт три войду! — Раз! — Два! — Нахер! Мукуро с разбегу вывернул петли двери гардеробной и забежал в маленькое помещение. Он поднял взгляд — и его дыхание перехватило, начали подгибаться колени, а из гетерохромных глаз полились ручейки слез, наполненных страхом и непониманием. Вид, который предстал перед синеволосым парнем, заставлял стыть кровь. Тугая петля перехватывала шею молодой девушки, которая свисала бездыханным трупом с веревки. — О боже… Нет! Тсунаёши! — он грохнулся на колени. Бесстыжие всхлипы раздавались по каморке. — Прошу, не оставляй меня одного. Верить мог лишь тебе. Я не справлюсь один, — Мукуро поднял глаза, полные ненависти и сожаления, на Тсуну. — ВПРОЧЕМ ВЫБОРА НЕТ! — прокричал напоследок парень и исчез из комнаты в тумане цвета индиго. Единственным напоминанием, что здесь кто-то был, служили листы бумаги, разбросанные по полу. Через минуту раздался стук. Открылась дверь, и послышался бодрый голос Наны. — Тсунаёши! Я сделала тебе закуски! — женщина радостно зашла в комнату дочери. — Тсунаёши? — обеспокоенно позвала женщина. Не увидев в комнате дочь, она решила проверить в гардеробной. От увиденного у Наны перехватило дыхание, и спустя миг из дома раздался женский крик, наполненный дичайшим ужасом.Часть 1
14 марта 2018 г. в 13:55
Примечания:
Если вы заметили ошибки, всегда включен ПБ)
Можете указывать на ошибки. Я не обижусь, а наоборот буду очень рада)
Тсунаеши трясущимися руками хлопает дверью. Сердце, словно танцуя польку, заглушает посторонние шумы. Всплеск адреналина заставляет судорожно думать, а глаза испуганно блуждать по комнате в поисках укрытия. Девушка не думая забегает в гардеробную. Только с третьей попытки у нее получается повернуть защелку двери.
Она обессилено скатывается на пол и прикрывает глаза. В виске продолжает больно пульсировать жилка. Девушка судорожно пытается восстановить дыхание, делая каждый выдох через зубы.
Снаружи что-то закопошилось, и тело шатенки невольно напряглось. Были слышны чьи-то громкие шаги. Непонятно, как на этот шум еще не прибежала чуткая Нана. Хотя вспоминая, как мать профессионально игнорировала взрывы, периодически происходящие в доме, все вопросы сразу отпали. Сердце было готово совершить кульбит и больше никогда не биться от страха, который ее сковал.
— Тук! Тук! Прости, что через окно. Никаких манер, знаю, знаю, — раздался веселый голос Мукуро. Она и до этих слов подозревала, что он пробрался в комнату через окно, так как это был единственный способ попасть в помещение, кроме наглухо запертой двери.
Девушка сглотнула, пытаясь подавить нотки хрипотцы в голосе.
— Пошел вон! Убирайся из моего дома! — прокричала она и прижалась горячим затылком к двери.
— О, так ты в гардеробной, давай выходи, не глупи! — произнес елейным голосом хранитель тумана.
— Один мой крик и… — В панике попыталась сказать наследница, но оборвалась, так и не закончив фразу. Интуиция довольно настойчиво намекала, что в ближайшее время ее никто не схватится и наглому Рокудо ни холодно ни жарко от ее запугиваний.
Но Мукуро, как будто не услышав девушки, прищурил свои гетерохромные глаза и начал произносить свою речь. Говоря, нет, напевая, он расхаживал по комнате. В руках у него был его излюбленный трезубец и пара бумаг.
— Всё прощено, детка! Давай, одевайся. Мы идём на бомбезную вечеринку сегодня! — он вальяжно ходил по комнате и вдруг остановился, задержав на мгновение дыхание, а потом продолжил.
— Ты бросила меня, как будто я был хламом, из-за этого ты должна быть мертва… — на этих словах он начал замысловато размахивать указательным пальцем.
— Но! Но! Но! — в такт движениям проговорил Рокудо и, резко развернувшись, продолжил.
— Тогда меня осенило, словно вспышкой. Что, если вместо этого прочь уйдёт старшая школа? — лицо иллюзиониста искривила усмешка. Угрожающе посмотрев на дверь гардероба, он продолжил расхаживать по комнате, при этом цепляя пальцами каждую вещь, что попадалось под руку: будь то тетрадь с недописанным домашним заданием или сюрреалистично находящиеся в комнате в разгар летнего сезона варежки с числом 27.
— Всё дело в этих уёбках! Они держат тебя вдали от меня! Они ослепляют тебя, пудрят тебе мозги! — легкой походкой он приблизился к шкафу вплотную и нежно приложил руку к двери, как будто пытаясь найти в ней Саваду.
Она отскочила от двери и вжалась в стенку, словно надеясь, что сможет пройти сквозь нее и сбежать от парня. Она боится его. Боится его взгляда. Хищный, опасный, пугающий. Он пробуждает в ней первобытный страх и непонятную тревогу, которая жидким огнем наполняет сердце вместо крови. И как будто дразня, интуиция не замолкала, говоря, что тут опасно.
Закусывая до крови нижнюю губу, сжимая в руках свои длинные волосы до боли, пытаясь сдержать слезы, Тсунаёши осознает, что она в безвыходной ситуации.
— Но я могу освободить тебя! Ты оставила меня, и я разрываюсь на куски. Я бил стены и рыдал, — Мукуро неожиданно замолчал, и Тсуна уже подумала, что тот сейчас одумается и уйдет, но не тут-то было.