when the sky comes crashing in

Мера на фоне родного океана сливается, волшебной дымкой скрывает истинную мощь — Диана меч сжимает чуть сильнее, готовясь к удару. У них война полным ходом; кровь амазонок и атлантов багровыми реками льётся и льётся. А Диане — никакой не 'чудесной' ни разу — осточертело все и в глотку соперницы хочется пальцы запустить, чтобы насмерть и мучительно, чтобы сломить противника, чтобы у самой за стальными доспехами и костяной клеткой ребер не болело больше. Солёный воздух свинцовой тяжестью застывает на дне лёгких; Мера напротив, кажется, такая же уставшая, раздраженно ведёт плечом, придавливает взглядом собственного солдата. Месть за нелюбимого мужа уже давно не оправдывает жестокость и упрямство, что убитыми армиями на земле гниет. Артур перманентным токсином по измученной нервной идёт, застревает собственническими жестами в обоженных венах и не отпускает даже после смерти. Мера жалеет лишь, что не сама снесла ему голову. Диана войну развязала легко и непринужденно — годы перемирия прахом пустила ради эгоистичных желаний обладать морской ведьмой единолично. Кровь Аквамэна алыми разводами въелась в металл меча; даром что король. Диана крепко-накрепко к себе привязать хотела, а получила горы мёртвых сестер-амазонок и боль, которая в мышцах навсегда, кажется, поселилась. И сдавленно шептать 'я не этого хотела' уже слишком поздно, как и заламывать руки в необдуманных решениях и целовать чужие влажные, вечно солёные губы тоже. Поздно. Потому что Мера из памяти отчаянно вычеркивает тёплые цепкие пальцы, что по бедрам вниз ногтями вели, обветренные губы, что морскую соль с шеи слизывали, и тихий шепот, что где-то в сердце застрял и колет изнутри. Выжигает намертво каждый момент наедине, каждое воспоминание блаженным туманом — забыть-забыть-забыть. Потому что в Мере из королевского не только сталь вдоль позвонков и титул; Мера за свой народ будет драться до конца, равняя землю с морским дном, и, если будет нужно, саму себя на части разорвет. Потому что Мера именно та ведьма, в которой Диана с первого дня знакомства тонет — яростная, прекрасная в своем гневе, ярко-слепящая. Рукоять меча тянет ладонь эфемерной болью; эта встреча последняя — они знают это обе. А дальше — пустота, черная дыра и вечные кошмары. Второй же уготована смерть во имя лживо-святого; Мера не уверена в том, что из этого хуже. Мера плечи расправляет в точную прямую, и по пальцам магия привычно стелется; Диана поднимает щит. Мера на фоне родного океана сливается, волны огненные локоны ласково гладят в последний раз — Диана не сдерживает рыданий, что дерут горло и легкие, Диана умирает там же; корона Атлантиды толщей воды придавливает вниз — Королева умерла, да здравствует новая Королева.