Зеркальная грань хрустальных небес

Длинная тонкая змея быстро ползет по полусгнившим доскам пола этого заведения, огибая дыры в нём. Хотя, не только пол здесь был таким, но и стены, столы, стулья, и даже бармен не отличался хорошим состоянием. Данное помещение являлось одной из множества пивнушек небольшого города, причём это была одна из худших, но людей сюда набивалось достаточно. Узнать её было не сложно: запах дешевого некачественного пива, пота, и вечные пьяные песни посетителей всегда было слышно за километр отсюда. Многие лампы уже давно перегорели, но их и не думали менять, поэтому помещение было довольно тускло освещенно. Доски неприятно скрипели, но никому до этого не было дела. Эти беспробудные пьяницы не услышали бы и бомбёжку, начавшуюся в соседнем квартале. Этим и решила воспользоваться змейка. Она ловко обвилась вокруг щиколотки какого-то существа, разновидностей которых было здесь предостаточно. Его тело всё было покрыто пузырями, наполненными какой-то непонятной жидкостью. Внутри них будто что-то шевелилось и пыталось вырваться. Таких существ называли «Буллами», что и переводится — «пузырь». Она быстро всползла вверх, до пояса существа, пытаясь как можно меньше соприкасаться с пузырями даже сквозь его одежду. На поясе булла висел небольшой мешочек, в котором тот держал деньги на выпивку и закуску. Его-то змея и подцепила тонким проворным хвостиком. Но и тут ей не повезло… Именно в этот момент существо полезло за деньгами, чтобы расплатиться с барменом, и, конечно, наткнулось своей рукой, даже на пальцах которой было множество пузырей, на тихо шипящую от недовольства воровку. Поняв, что хотела сделать малышка, булл взревел, крича что-то нецензурное, и, скинув её с себя, даже попытался растоптать. Но воровка была куда проворнее толстого и неповоротливого мужчины. Как можно быстрее она огибала ноги, пытающиеся её задавить, а было их предостаточно, ведь к этому подключилось пол пивнушки. Змея петляла по всему помещению, ища ту щель, через которую она сюда и попала. Хвостик до сих пор крепко сжимал мешочек. Тонкая, старая ткань всё же не выдержала испытание дырявым полом, из которого торчит множество острых досок, и в ней образовалась небольшая дырка. Через неё из мешочка медленно высыпались монеты, которых и так было немного. Многие посетители бросались на пол, с радостными возгласами подбирая монеты. В глазах змеи плясали огоньки страха, ведь из-за этой суеты она совсем потерялась в пространстве. Да ещё и испугавшаяся ариетта чуть не убила её каблуком своих старых потертых туфель. Ариеты представляли собой людей покрытых оленьим мехом, с небольшими рогами и оленьими ушками. Были они довольно чувствительны и пугливы, поэтому чаще всего сидели дома. Иногда они всё-таки выбирались в такие заведения, шарахаясь каждого существа. Но на более цивильное денег у них не было, ведь откуда они у тех, кто боится любой сложной работы. Зашипев на даму, змея резво поползла дальше. Глазки-пуговки метались от стены к стене в поисках спасения. Движения становились всё более резкими и нервными, страх начал одолевать хладнокровную воровку. Паника читалась в каждом её движении. И вот, она уже видит выход. Быстро ползет к небольшой щели в стене, в которую может пролезть только такое тонкое существо, как она. Но булл нагоняет её и хватает за хвост. Разозленная змея впивается клыками в руку мужчины, не впуская яд, но прокалывая пару пузырей. С громким хлопком, будто лопнули обычный шарик, какие обычно вешают в домах на дни рождения и другие праздники, разрываются и эти пузыри. Из них начинает обильно вытекать бурлящая слизь, которая будто кипит. Сам же булл резко отпускает змею, хватаясь за руку. Он воет от боли, зажмуривая глаза и пытаясь зажать лопнувшие пузыри, чтобы из них не вытекало ещё больше слизи. Успевшая капнуть на пол испаряется за секунды, оставляя после себя лишь небольшое жирное пятно. Пользуясь замешательством всех присутствующих, змейка ускользает в щель. За стеной, облокотившись на неё, сидит парень, лет семнадцати. Он будто погружен в транс. Глаза его широко открыты, тело будто окаменевшее. Его черные волосы, вперемешку с зелёными прядями, давно бы пора отстричь, но откуда у него деньги на это, если нет даже на еду. Глаза абсолютно черны, как и у змеи. Руки, за исключением пальцев покрыты змеиной кожей, также и скулы. Змея подползает к нему и оставляет мешочек у ноги, а сама ныряет в рукав грязной и поношенной рубашки. Парень тут же начинает активно моргать, будто что-то в глаза попало. Рукой он хватает мешочек и подрывается с земли. А в рукаве змеи будто и не было. Юноша открывает мешочек и тут же из его рта вырывается пару ругательств. — Всего три монеты?! И что я на это купить смогу?! — выкрикивал он в темноту. В глазах читалась злость, а дыхание участилось. На его крик из помещения выбежало пара крупных амбалов, очень уж смахивающих на горилл своей комплекцией и растительностью на теле. — Это он змеёй управлял! — крикнул один из них, указывая рукой на парня. Теперь на месте злости появился страх и юноша ринулся вперёд. Он бежал по узким улочкам меж полуразвалившихся домов, магазинчиков и таких же пивнушек, как и та, от которой он бежал. Быстро и проворно огибая здания, в точности, как это делала змея с ногами посетителей, юноша бежал, ища глазами спасение. Гориллоподобные мужчины отставали на поворотах, но вскоре нагоняли парня. Свернуть было некуда, длинные дома по обе стороны никак не заканчивались, а впереди лишь дорога. Один из преследователей тянет руку к выдохшемуся воришке, который был в шаге от падения. Именно в этот момент он приближается к дороге, по которой движется мусоровоз. Другого выбора у него нет, поэтому он делает прыжок, цепляясь за выступающую часть машины и вставая ногами на подножку. Преследователи останавливаются, злобно смотря на уезжающий мусоровоз, водитель которого даже не подозревает о пассажире, и радостного парня, держащегося за него. Он смеется, смотря на «горилл». Ему уже не в первый раз удаётся так уходить. Он довольно часто подворовывает, но не от хорошей жизни. Другого выбора у него просто нет. Кто возьмёт на работу мальчишку, который даже школу не закончил? Вот-вот, никому такой работник и подавно не нужен. Поэтому воровать и приходилось… Всего за несколько минут мусоровоз достиг центра города, который кардинально отличался от места, откуда сбежал парнишка. Он спрыгивает с подножки и медленными шагами, будто прогуливаясь, идёт по улицам, освещенным неоновыми огнями. Множество полицейских патрулируют город, поэтому ему постоянно приходится оглядываться, чтобы не напороться на одного из них. Многоэтажные дома, крыши которых, казалось бы, могли достать до небес, были ярко освещены, а внутри суетились люди, которые поскорее хотели закончить свою работу и попасть домой. Множество вывесок, которые так и манили зайти в тот или иной магазин, были сделаны только из прочных и долгосрочных материалов, а буквы или рисунки на них идеально выведены и подсвечены. Не то что в том районе: вывеской там могла послужить только доска, висящая над входом, на которой написано название. Хотя, в большинстве случаев и этого не было. Высоко над дорогами были натянуты провода, по которым подавалось напряжение по всему городу. Они были хорошо изолированы и опасность была минимальная. Почти беззвучно, только свист ветра оповещал о его приближении, по рельсам пронёсся поезд, обдавая всё вокруг струей холодного воздуха и чуть ли не сбивая ей уставшего юношу. Рельсы тоже были высоко над землёй, с которой их соединяли только крепкие столбы, являющиеся опорой им. Идеально отполированные зеркальные стены домов отражали парня-оборванца, который очень ярко контрастирует с, казалось бы, идеальным городом. Иногда, прогуливаясь здесь, юноша хотел жить в нём, работать, как и все нормальные люди, и даже создать семью, но тут же понимал, что такому отбросу, как он, даже сотая часть этого не светит. Так уж сложилось на протяжении сотен лет, что этот мир, как и любой другой, разделён на низшие и высшие классы, которые должны быть несоприкасаемы. Но ведь не всё и всегда получается так, как должно…

***

Побеждает сильнейший — негласный закон этой жизни, из-за которого и началось разделение на низших и высших. Сильнейшие существа этого мира всегда задавались вопросом: почему они должны делить то, что они зарабатывают непосильным трудом, с теми, кто даже не пытается сделать что-то на благо обществу? Многие существа, не владеющие какими-то особыми навыками, жили за счёт помощи тех, кто был не безразличен. Они могли развлекаться, пока те пытались достать еду и отвоевать место для проживания. Мир развивался, начинали появляться новые технологии, отстраиваться города. Жизнь била ключом, особенно у тунеядцев. Ведь стали появляться и новые развлечения, и более лёгкая работа, которая не требовала особых усилий. Но они всё равно требовали равности меж всеми. Постепенно атмосфера в обществе стала накаливаться. Недовольство росло, а они и не думали меняться. Многих стали увольнять и буквально выкидывать из домов, где те жили «за спасибо». Бесплатно кормить их тоже никто не обязывался, но чересчур добрые жители городов продолжали им помогать. Постоянные бунты не приводили ни к чему, ведь обязательно кто-то встанет на их защиту. Но одно получалось: выселение таких существ на окраины городов. А постепенно к таким начинали относиться как к животным, от которых многие не особо отличались. Менялись времена, взгляды и правительство. С каждым разом к власти приходили всё более жестокие правители. Одним из которых и был лютый ненавистник тех существ, который приказал отстрел всех тех, кто сунется в город. На окраинах их стали отлавливать и использовать, как подопытных кроликов для самых ужасных экспериментов. Во время войн между государствами, их использовали как «пушечное мясо», которое даже не жаль. Многие лишались родителей и детей из-за таких решений правительства. И снова бунты, попытки переворотов, но что они могли сделать против армий демонов, сильнейших магов и бесчисленного оружия. Тех, кто вставал на их защиту, убивали или ссылали на окраины, не давая ни шанса на нормальную жизнь. Так и попадали туда виды не менее сильные. С детьми, родители которых погибали, а родственники отказывались их брать или тех попросту не было, ссылали туда же, отдавая в семьи существ. Ведь это груз, который будет мешать развитию цивилизации. Ведь в течение стольких лет они привыкли избавляться от любого груза. Численность тунеядцев уменьшалась из-за расстрелов и войн. Даже появление новых видов не могло этому противостоять, ведь появились и новые болезни, как лечить которые было неизвестно. Например, из-за одной из таких кожа начинала источать непонятную жидкость, растекающуюся по всему телу. Вскоре она застывала, не давая больному даже пошевелиться и будто бы превращая его тело в камень. Но сердце и органы продолжали работать, даже не получая никаких питательных веществ. В страхе, что так на них влияет их безделье, что естественно было лишь неверными догадками, многие стали отстраивать небольшие, пусть и кривые, но всё же дома для своего проживания. Появлялись и небольшие школы, но больше разрастались «заведения для веселья». Это и показывало, что даже в такие сложные времена, их не изменить. Через пару десятков лет столь жестокий тиран «ушёл в лучший мир». Ходили слухи, что ему «помогли», но это доказать так никто и не смог. Высокий статный мужчина просто упал посреди зала во время одного из важных заседаний и больше не встал. Сердце и дыхание в миг остановились, а глаза так и остались открыты. Никто и никогда не мог сказать, что видел в его глазах хоть что-то, кроме безграничной жестокости. Но в тот миг они были наполнены страхом и будто мольбой о помощи. После себя он оставил наследника. Своих детей у него не было, но племянника он готовил долгие годы. Он старался сделать из него такого же жестокого и бескомпромиссного правителя этой страны, но мальчик вырос более мягким и рассудительным. Несмотря на долгие проблемы с его «советниками», которые были категорически против каких-либо изменений, молодой человек отменил расстрел существ, но и не разрешал им появляться в городе без какой-либо серьёзной причины. Ссылка детей на окраины тоже была запрещена, а в городах построены детдома. Это намного облегчило жизнь жителям окраин, но ведь там рождались и те, кто хотел работать и учиться. Даже им вход в город был закрыт, что безусловно усложняло жизнь…