Nine

      Чимин хотел умереть. И дело не в том, что он ненавидел жить. Дело даже не в его родителях или друзьях (фактически, он был тем, кого общество называло «везунчиком»). Он испытывал невероятно сильную ненависть к себе, такую, от которой невозможно было избавиться, потому что она въедалась в душу с каждым днем все больше, независимо от того, что он делал, куда шел. Взглянуть в зеркало? Хорошо. Ты отвратителен сегодня. Пообедать в кафетерии? Продолжай есть… стань еще толще, если сможешь. Танцы в студии? Хосок-хен, не знающий хореографию, все равно станцует в 100 раз лучше. Поговорить с матерью? Ты такой бездарный сын. Как думаешь, почему у тебя есть брат?       Злость. Токсичные мысли Чимина распространяются в его разуме, словно яд в крови. Они захватывают и ломают его, превращая в дрожащее, рыдающее и измотанное нечто. Каждый раз, когда это случается, он замыкается в себе, оставляя на ладонях кровавые полумесяцы от ногтей, что так похожи на его глаза, когда он улыбается. Когда он в последний раз так улыбался? Даже не вспомнить. Единственная картинка, отпечатавшаяся в его памяти — толстые щеки, неточные движения в танце и жалкое выражение лица, когда он плакал.       Сколько раз это повторялось? Сколько раз он закрывался в себе, позволяя боли и печали овладеть собой, обещая оборвать свою жизнь в пустой комнате? Сколько раз он планировал свое убийство? Сколько раз он думал, о чем написать в предсмертной записке и кто ее прочтет?       Сколько раз он отказывался от своих планов из-за другой жизни, покоящейся на его плечах?       Кто-то, где-то в этом мире был его соулмейтом. Он никогда не встречал его раньше, и думал, что никогда не встретит. Но он не мог убить его.       Если ты умрешь, твой соулмейт тоже покинет этот мир. Увы, но что поделать с проделками несправедливой и глупой жизни. Вселенная будто насмехалась над ними: «Вот тебе человек, которого я сотворила, чтобы вы идеально подходили друг другу! Но если он попадет в автокатастрофу, а в ближайшие несколько дней после нее умрет, вам капут! Если он заболеет? Ох, дорогой мой, догадайся-ка сам. Не можешь? Ладно, помогу, ты будешь умирать медленно и мучительно, но не беспокойся, зато будете в объятиях друг друга! Жизнь оказалась не по зубам? Хочешь убить себя? Хорошенько подумай, если не хочешь стать убийцей. Видишь, какой невероятный подарок я сделала для тебя».       Чимин ненавидел вселенную за то, что так тесно связала его с этим незнакомцем. Чимин ненавидел, что вынужден прогибаться под обстоятельства.       Но все равно обдумывал смерть. Много, много часов. И он попробовал. Много, много раз. И каждый раз он заканчивал тем, что просыпался в больнице, еще больше ненавидел себя, виня, что почти каждый раз практически убивал кого-то. По-видимому, у его соулмейта было много причин жить, потому что Бог знает, что Чимин — далеко не тот, кто боролся за жизнь.       Чимин пытался подумать об этих причинах, прежде чем сделать с собой что-нибудь еще. Возможно, у него есть братья и сестры. Возможно, у него есть важная работа. Может быть, он знаменит и у него много поклонников.       Несмотря на эти причины, число попыток самоубийства Чимина достигло девяти.       Чонгук научился справляться с этим. На его шее след от веревки.       Нож ранит живот.       Давление подскакивает.       Перелом костей от прыжка с большой высоты.       Сонливость из-за таблеток.       Бредовое чувство обезвоживания.       Кровь, вытекающая из глубокой раны.       Химические ожоги.       Чувство голода.       Его соулмейт хотел умереть. Это не было секретом для него.       Но почему? Насколько плохи его дела, что он хочет лишить жизни не только себя, но и Чонгука? Что происходило в его голове? Как прошел его день? Чонгук хотел знать, он заслужил знать, почему его соулмейт так небрежно играет с их жизнями.       Чонгук не хотел умирать. У него были дела, цели, люди, которые поддерживали его и целая жизнь впереди.       Почему его соулмейту так наплевать на свою жизнь?       Чонгук позволил ему слишком много. Он должен был действовать.       Чонгук отказывается терпеть это. Он уже дошел до той черты, когда депрессия его соулмейта стала заразной, и теперь она влияет и на Чона. Но он не позволит сломить себя. Если его половинка недостаточно сильна, чтобы сражаться со всеми бедами, то Чонгук должен быть сильным за них обоих до тех пор, пока не найдет и не вразумит его.       Он сделает это, полагаясь на нить души. Это был болезненный и невероятно мучительный процесс как для него, так и для его родственной души, но это стоило того — ему нужно было найти его, прежде чем они оба скончаются. Поэтому он закрыл глаза и сосредоточился. Нить прожигала его. Он кричал.       Бег. Бег настолько быстрый, что не чувствуются ноги. Он знает, где находится его соулмейт. Через жгучую боль ему удалось связаться с его соулмейтом и почувствовать его расположение. Он не мог поверить, что тот был так близко к нему. Он не мог поверить, что так долго крутился вокруг него. Он мог бы положить этому конец давным-давно, еще тогда, когда понял, что это не под силу им обоим.       Он быстро приближался к своему соулмейту. Он был почти там. Так близко. Боль почти прекратилась. Почти здесь, почти здесь!       — Соулмейт! — Закричал он, смотря в спину, — Мы можем вместе пройти через всю боль. Мы можем продолжать жить вместе. Просто… повернись ко мне.