Другие

      Кива исполнила всё в точности, как и требовал Кенни: она успела просмотреть письма Рода, пока трое мужчин сидели в библиотеке. Ничего подозрительного она не нашла, но переписка старшего брата с Ярнахом была весьма активной. Это не было бы странным, ведь Род не относился к самому Культу, но прекрасно знал все его тайны и секреты, даже имел власть там. Но большая часть писем не носила делового характера, скорее была дружеской. Миллиус отвечал на вопросы про семью, про некоторые происшествия, про младшую сестру Альму. У Кивы даже возникло мнение, что Райсс очень уж заинтересован в этой девушке. Всё это несмотря на то, что тот уже был женат и имел старшего сына Улькина, дочку Фриду, и совсем недавно родился сын Дирк. Род не был очень приятным человеком, и не был образцом мужской верности, но какое ей до этого дело.       Когда мужчины закончили свои разговоры, Кива уже сидела на подоконнике напротив дверей библиотеки. Девушка не произнесла ни слова, терпеливо ожидая дальнейших указов от Кенни. Род надел на себя нечитаемую маску, очевидно скрывая настоящие мысли, а Ури выглядел так же опечаленным, но всё равно чуть более расслабленным. Кива не могла сказать, что могло его успокоить, так как не слышала их разговора. Аккерман выглядел непринужденным с ноткой веселья, скорее всего от предстоящей работы. Он обратился к Ури и сказал, что придёт, как только выявит всех участников покушения, всех, кто знал о нем, и всех, кто нёс угрозу. На лице Ури появилась вымученная улыбка, Кива не сомневалась, что тот не хочет смертей, но он был Королём и имел обязанности. Правда могла шокировать людей, живущих в стенах, могла вызвать ужасные последствия, которые приведут к большему насилию, учитывая в целом хрупкое положение человечества. Ури старался действовать мягко, справедливо, но некоторые моменты не оставляли ничего иного, потому что-либо изменить он в них не мог, как бы не хотел.       Кенни развернулся и пошёл к главному выходу, лишь мельком бросив взгляд на Киву, и она безмолвно соскочила и пошла за мужчиной следом, ощущая на себя взгляды Райссов. Это было забавно, она знала и видела их очень давно, иногда следила за ними, а они только сегодня узнали о её существовании. Такая у неё работа, скрываться от лишних глаз, и получалось у неё хорошо. Впервые она вышла из этого дома через парадную дверь, вызвав удивление у прислуги, которая встретила несколько часов назад одного лишь Жнеца. Он же выглядел довольным, что-то прикидывая у себя в голове, по всей видимости, дело не выглядело для него сложным. В каком-то плане так всё и было, в этих городах некоторые люди были более беспечны, и очень многие были мягкотелыми, хотя и встречались люди достойные уважения. Да и обычно не приходилось проходить через море грязи и прочих затруднений.       Вдвоём они прошли какое-то время по дороге, солнце ещё не село, ветер гулял в кронах деревьях. Наконец Кенни прервал молчание вопросом, заданным с лёгким любопытством: — Было что-нибудь интересное? — Род очень хорошо знает Миллиуса и его семью, и очень часто ведут дружескую переписку. Если Райсс не особо скрывает её, то у Миллиуса я не помню ни одного такого письма. Сегодня ночью наведаюсь в его рабочий кабинет и поищу их, заодно, может, найду что-то похожее на то письмо у убийцы. Затем проверю всё у него дома.       Кенни почесал щетину, несколько месяцев назад он перестал тщательно сбривать растительность на лице, но своего вида не потерял. Пальто сменилось на более дорогое, а шляпа осталась неизменной, и никак не нарушала общую картину. Может Род просто переживал за друга, так как не ожидал, что тот замешан в покушении на его младшего брата. А может и знал что-то, этот момент стоит прояснить. Показывая Киву Райссам, Кенни хотел, чтоб Род сам обо всём рассказал, без утаивания. Ведь если и были нежелательные тайны, то теперь Род мог понять, что они могут всплыть в не лучшем для него свете. Будет больше пользы для всех, если он сам всё расскажет.       Возможно, Аккерман изначально не особо доверял старшему Райссу, или же просто не хотел никаких ошибок в этом деле. Так же Ури просил, если Ярнах неосознанно принял участие, не убивать его, а привести к нему, чтобы можно было изменить ему память своей силой Короля. Кенни правда сомневался в таком исходе, привык смотреть на мир более трезво, но согласился с ним. Проверку Миллиуса он спокойно доверил Киве, лучше неё с этим никто не справится. Сам же Жнец решил заняться парой зацепок, ведущих от неудачливого убийцы, и если повезет, то поговорит с Родом. Кенни придержал шляпу, которую чуть не унесло резким потоком ветра: — Думаю, к завтрашнему вечеру справишься, всё находится рядом, в пределах Сины. Потом найдёшь меня в здании, где проходило собрание, мне дня тоже хватит для уточнения некоторых моментов.       Девушка кивнула, указания были ясны, ничего сложного, ничего нового, разве только теперь они защищали интересы Ури, и не требовалось говорить об этом вслух. Они дошли до Митры к вечеру, где их пути разошлись, на прощание Кенни сказал Киве, чтобы она не затягивала со своими поисками. За девушкой водился такой грешок, иногда она задерживалась, узнав необходимое, но оставалась узнать ещё что-то. Ей просто нравилось много знать. Её дорога вела к главной церкви Культа Стен, а дорога Аккермана лежала в сторону Стохеса.       На удивление на первом этаже этой капеллы горел свет, девушка чертыхнулась про себя, когда увидела троих служителей, проводивших время в молитвах. Благо они были увлечены своим занятием и не заметили её. Несмотря на то, что её подъём по винтовой лестнице остался без внимания, покинуть здание девушка решила через окно на втором этаже. Там она шла осторожно, вслушиваясь, ведь если были люди внизу, то нет гарантии, что наверху никого нет. Но всё было тихо. Кива открыла дверь своими отмычками, зашла внутрь, заперла её с обратной стороны. Кабинет Миллиуса, она была здесь пару месяцев назад, не претерпел никаких изменений. Ночь только началась, у неё было много времени, чтобы не упустить ни одной детали. В комнате был книжный шкаф, кушетка, рабочий стол, стул, обитый тканью. Обыск девушка решила начать с книжного шкафа, проверяя каждую книгу на предмет спрятанных писем и записок. Начала с этого, так как было самым трудоемким. Проверила шкаф на предмет потайных ящиков и лазеек. Книги и шкаф были пусты, и Кива осторожно вернула рукописные фолианты в том порядке, котором они лежали всегда. Кушетка? На всякий случай девушка проверила и её, и только затем приступила к изучению стола.       Никаких писем от Рода, ни намека на то письмо на желтой бумаге — всё чисто, как и полагается одному из участников Королевского Правительства. Она раздраженно откинулась на стуле, скрестив руки на груди. Отсутствие результата злило, из всех возможностей что-то узнать, эта была самая реальная. Оглядела стол ещё раз: листы чистой бумаги, чернильные ручки, карандаши, подсвечник на три свечи, плоская пепельница с пеплом, карманные часы. Пепельница с пеплом? Разве Ярнах курил? Кива не могла вспомнить наверняка, казалось, что нет. Тогда откуда пепел? Девушка осторожно пододвинула себе плоскую тарелку. Пепел не от сигарет. Она зажгла спичками свечи в канделябре, пододвинула источник света поближе. Кива всматривалась в кучку почерневшей бумаги, отодвигая совсем сгоревшие карандашом, на дне увидела небольшие фрагменты желтой бумаги. Сердце забилось, если бы ей удалось прочесть хоть пару важных слов. Она отстранилась, выдохнула полной грудью себе в ладони, не давая воздуху рассыпать остатки письма.       Было несколько попыток: если убрать пепел с уцелевшего клочка бумаги, то может там будет что-то написано, и если провернуть трюк с нагревом клочка над огнем, в таких случаях слова проступают даже на почерневших листах. Но ни в одном из них нет гарантии успеха. Делать нечего, Кива постелила два листа чистой бумаги, бережно вытаскивая бесполезный пепел на один, а на второй вытащив нужный фрагмент. Десяти минутное и пристальное рассматривание ничего почти не выявило, сохранилось совсем чуть, значит, она попробует подержать клочок над огнем. Но пальцы были слишком большими, чтобы держать остатки письма, не повредив их. Она подумала, достала тонкие отмычки, зажала ими клочок, и поднесла к огню. Сначала далеко, затем медленно приближала его, она старалась не дышать, слишком хрупкая работа. Вскоре слова стали проступать, оживленные огнем. Ей попался центральный фрагмент, там были отрывки из двух строчек: «ие провалилось, теперь б» и на второй строке «лучше сожги письм». Через секунд семь бумага поддалась огню и свернулась, девушка быстро отложила конструкцию и записала, что ей удалось прочесть. Она очень торопилась, настолько увиденное ей казалось призрачным.       Эти слова указывали на участие Миллиуса в покушении, это лучше, чем ничего. Кива стряхнула пепел назад в пепельницу, испачканные листы убрала к себе, проверила стол на чистоту, поставила подсвечник на место, задула свечи. Много воска растаять не успело, поэтому о том, что свечи горели ночью, сможет узнать только очень внимательный человек, который замерил высоту свеч перед уходом. Если Ярнах принимал в этом осознанное участие, то ей стоит получше за ним проследить. Кива надумала направиться к нему домой, проследить, как он дойдет до часовни, не будет ли ничего подозрительного, а потом вернуться к его дому, и поискать что-нибудь уже там. Это добавляло хлопот, и не давало шансов на успех, но так будет лучше. Девушка влезла через окно на крышу, зацепилась ногами за парапет, повисла, закрывая окно. До рассвета и оживления города было ещё часа два, ей стоит поторопиться, если хочет отследить весь маршрут Ярнаха от дома до работы.       Миллиуса провожала его сестра Альма. Она была красивой: прямой нос, светлые волосы до плеч, небесные глаза с зелеными прожилками, идеальная по красоте фигурка, такая женственная. Кива могла понять слабость Рода перед этой красавицей, его жена Эльфрида Райсс выглядела на фоне Альмы блекло. Но ведь она родила уже троих детей, а эта молодая особа вряд ли знала все сомнительные прелести материнства. Ярнах отбыл из дома в двуколке, что поначалу вызвало у Кивы проблемы с тем, чтобы следовать за ним. Не доезжая и квартала до своей церкви, Миллиус вышел из повозки и прошел пешком. Он свернул в один переулок, сокращая путь, на секунды две остановился, посмотрел на стенку дома справа, и пошел дальше. Никого не встретил, ни с кем не столкнулся, ни с кем не заговорил, так и дошел до часовни, в ней и скрылся. Кива пошла обратно к тому переулку, осмотрела стену, привлёкшую внимания Ярнаха. Девушка попыталась вспомнить, куда именно был обращен взгляд мужчины. Ничего необычного или примечательного. Она подошла ближе, постучала по кладке, потрогала выступы, и нашла то, что искала. Один кирпич слегка отодвигался, скорее всего, тут и передавались тайные письма. Девушка хмыкнула, задвинула блок на место.       Результаты радовали, теперь настало время проникнуть к нему в дом, в этот раз она не спешила. Кива знала, что дома у Ярнаха не только сестра, но и родители. С раннего утра они вряд ли выйдут на улицу, скорее всего днём, тогда и будет проще поискать письма. Когда она добралась до нужного места, дома была только Альма. Кива терпеливо выждала, пока сестра Миллиуса вышла из дома и куда-то направилась. Девушка выждала из осторожности ещё минут двадцать, прежде чем зайти во внутренний двор и проникнуть на первый этаж. Дом был обставлен достаточно аскетично, исключение составляла комната Альмы, которая была любимицей в семье. Кива примерно знала, что Ярнахи держатся в основном за счёт работы сына, дочь подрабатывала где-то швеёй, но деньги были небольшие. Даже успела подумать о том, как повернется их жизнь, когда Миллиуса не станет, пока всё к этому и шло.       Девушка без особо труда нашла письма, написанные Родом. Она не особо в них вчитывалась, лишь обратила внимание на то, что некоторые предложения были выделены карандашом. Значит, Миллиусу эти заметки были важны. Все они касались семьи Райсс, некоторых событий, например смена действующего Короля, особенностей политики властей, отсутствие перемен в ней. По отдельности все эти предложения были не опасны, Род был осторожен, но сложенные вместе вырастали в неприятности. Этот человек был недоволен положением дел, ждал чего-то нового, но всё осталось по-старому, ко всему этому он ещё и привлек кого-то. Надо выяснить кого, сколько людей вовлечено. За Миллиусом можно будет следить бесконечно долго, сейчас все участники залягут на дно на приличное время, за которое заговор может набрать и силу, и людей. Такое очень нежелательно, нужно вырвать этот сорняк, пока он не разросся. С такими мыслями Кива направилась к городской Ратуше.       В здании Королевского Правительства уже находился Аккерман, изучая доклады полиции о необычных происшествиях, убийствах, пытаясь найти теоретическую связь с покушением. Кто бы ни надоумил того человека напасть на Ури, свои следы он хорошо замел. Кенни чувствовал, что ищет в правильном направлении, это подгоняло его, как зверя, попробовавшего кровь. А ещё он много курил, пока возился с отчетами. Поэтому Кива, когда зашла к нему в комнату, отведенную специально для их нестандартных работ, даже закашлялась. Мужчина поднял на неё голову. Он держал сигарету зубами, рукава рубашки закатаны, вокруг стола валялись скомканные доклады, вызвавшие у него ярость своей неуместностью. Вид у него был лихой, она даже залюбовалась им. — Быстро ты, рассказывай, мне не терпится разбавить эту долбанную кашу в голове, — он показал рукой на кипы бумаг, разбросанных по столу.       Девушка прошла ко второму стулу и села на него, постоянные переходы чуть измотали её. Кива покачала головой: — Насколько я могу судить, дело серьезное и лучше закончить его быстрее.       Кенни оборвал её, скомкал очередной отчет, и кинув его в девушку. — Меньше трепа, больше сути, малявка. Говори по существу.       Она подняла руки, показывая свою беззащитность: — Ярнах замешан, вовлек, скорее всего, пока небольшую группу людей. Они неплохо организованы и недовольны властями и отсутствием перемен.       Эта новость заставила мужчину оторваться от своего занятия, он рассмеялся, вроде бы даже беззлобно: — Так у нас бунт в загоне с овцами, это будет занятно.       Кива рассказала ему все основные и важные подробности. Аккерман достал карту Митры, попросил девушку найти переулок, вызывавший подозрения. Затем нашел отчеты с происшествиями поблизости, пока он их перечитывал, девушка собирала все смятые листы на полу. — Людям придётся переписывать их заново, — отметила она. — Мне похуй, они сами виноваты, что принесли мне не то, что я требовал. Пусть работают, больше они ни на что не годятся.       Кива собрала все скомканные отчеты, ненужные и отсеянные, и отнесла их полицейским, которые и без этого были раздражены, поэтому девушка поспешила наверх. Кенни вернулся за стол, перестал курить, рассматривал пять отчетов. Когда Кива заняла привычное место, Аккерман достал что-то из ящика стола и бросил ей. — Перекуси, ты, скорее всего, не успела ничего урвать.       В бумажном пакете оказались кусочки вяленого мяса, такого много есть не надо, чтобы почувствовать себя сытым. Девушка благодарно улыбнулась в ответ, она ничего не ела часов тридцать. Сам Кенни успел нормально поесть в трактире. До вечера они прикидывали, где искать сообщников Ярнаха, какие действия будут продуктивней, попутно Кенни рассказывал девушке какие методы и тактики используются при охоте на группу зверей.       Их прервал внезапный приход Рода. Впрочем, Кенни ожидал от него действий, но не показал этого внешне. Вид у вошедшего мужчины был подавленным и встревоженным, он первым прервал тишину: — Доброго вечера тебе, Кенни. Я пришёл поговорить насчет Миллиуса.       Аккерман приветствия не вернул, а сразу перешёл к делу, несколько грубо, в своей привычной манере: — Мне очень хочется услышать твой рассказ, особенно ту часть с Альмой.       При имени любовницы Род вздрогнул, зло посмотрел на девушку, догадываясь, кто раскопал эту сторону его жизни. Устало выдохнул, попытался сказать: — Это не совсем то, чем кажется. — А как мне должно казаться, Род? — прервал его Жнец. — У тебя семья, а ты нашёл себе красивую куклу и ходишь с ней на блядки. Что здесь можно понять не так?       Райсс стоял затравленный, с чуть покрасневшими от гнева щеками. Кенни не собирался останавливаться: — Хотя по тому, что мне рассказала малявка, — он бросил кивок в сторону девушки и похабно ухмыльнулся, — она редкая красотка, хочется взглянуть на неё поближе. Ты не такой скучный тип, как показалось сначала.       Последние слова звучали как некое одобрение, это заставило Рода поднять на него негодующий, оскорблённый взгляд. Кенни зло рассмеялся, и когда смех затих, он перешёл к делу, что не дало Райссу выплеснуть свою ярость. — Твоего дружка, Миллиуса, придётся убить, Род. И придётся сделать это сегодня. — Он знал о покушении? — Райсс сразу перешёл на деловой настрой, откинув лишние эмоции. — Без малейших сомнений, — Кенни снова кивнул в сторону девушки, — она свою работу знает и осечек не дает.       Род подумал пару минут, болезненная гримаса на секунду появилась на лице, но он взял себя в руки. — Делайте то, что должны, он не оставил выбора. Хоть мне и жаль, он мой хороший друг. — Нам придётся пытать его, чтобы получить сведения о тех, кто обстряпал это дело.       Теперь Кенни следил за Райссом, гадая, какая реакция последует. — Я не сомневаюсь в вашем опыте и навыках, доверяю это вам.       Кенни удовлетворённо кивнул, закуривая: — Мне нравится твой деловой подход, этого у тебя не отнять. Вся зачистка будет закончена за два дня, вам остаётся только ждать. Ну, и поискать замену Ярнаху в Культе Стен.       Род кивнул, и уходя сказал: — Используй ресурсы полиции, как потребуется.       Аккерман остался доволен этим, в планах было ночью застать Ярнаха, когда тот будет возвращаться домой, а там уже выбить из него всё что нужно. Следующие два дня обещали быть бессонными и безумно веселыми.