Его желание

Киллиан не помнит, когда последний раз проводил ночь без кошмаров. Киллиан не помнит, когда последний раз улыбался. Но он помнит Питера. Питер появился в его жизни с далёкими раскатами грома. Его лёгкий смех перемешивался с гулким рокотом в поднебесье. Он смотрел прямо в глаза, встряхивая душу и заставляя нутро свернуться в каменный клубок. Питер — это устрашающая татуировка на всю спину, чтобы скрыть тонкие полосы шрамов. Увидев её впервые, Киллиан остолбенел. В скудном свете уличного фонаря, лившегося через занавешенное окно, череп внушал ужас и страх. Джонс заворожённо изучал его спину, касался кончиками пальцев и острожным дыханием. Питер — это хитрая усмешка на тонких губах, чтобы скрыть разбитую душу. Он редко, когда бывал серьёзным. Всегда шутил, чаще грубо и жестоко. Он прятался в тени, обличая чужие недостатки. Дерзил, но в нужные моменты становился ласковее ребёнка. Но его грусть молчаливо копилась внутри. Питер — это старая колода карт, чтобы занять непоседливые руки. Никуда без неё. Всегда во внутреннем кармане, рядом с сердцем. Единственное, что смогло влезть между ними это фотография Джонса. Он раскидывал карты сидя за обеденным столом и попивая крепкий, только заваренный, кофе. Он предсказал будущее Джонсу лишь однажды, и в нём не было его самого. Его голос, его глаза, его движения, всё это Киллиан мог с лёгкостью вспомнить спустя три года. Чёрный провал могилы и лакированное дерево гроба, он предпочитал не вспоминать. Питер — это горячие воспоминания и холодная могильная плита. Всё живое чахло на могиле, сиротливо протягивала свои сухие ветви кустовая роза. Только по весне разрастались травы. Питер всегда мечтал завести животное. Он всегда говорил, что Джонсу нужно домашнее животное, чтобы он не одичал со временем. Просил огромного добермана, но в квартирке-студии на окраине Лондона едва хватало места им самим. Теперь Питер — это маленький чёрный дьяволёнок, урчащий как неисправный кондиционер.