Стокгольмский синдром

Ты спишь. А я вновь прикасаюсь спиной к входной двери твоей маленькой уютной квартиры. Когда я закрываю глаза и замираю, мне кажется, что я слышу твое дыхание. Оно такое сбивчивое… Тебе снится кошмар? О, да, тот самый кошмар, который преследует тебя долгие месяцы. Ты вновь чувствуешь запах моей крови, смешанный с ароматом твоего похотливого желания. Мне было так больно, знаешь? Я кричал и вырывался, а ты вновь и вновь ломал уголки губ в улыбке, полной развратного вожделения. Твои руки были так грубы. Пальцы проникали в мой рот, будто желая ворваться глубже, туда, где бьется мое сильное молодое сердце. А мои глаза… Помнишь, как они немо кричали, прося тебя остановиться? Но ты был неумолим. Как зверь. Да, ты был зверем, рвущим меня на куски и пожирающим плоть. Ты знаешь, какой ужас сковывал меня?.. Но я полюбил твою похотливую ярость. Я полюбил тебя того, заставляющего меня вонзать в себя ногти от ненависти и боли. Ты так сильно желал обладать мной, что отныне я — твое проклятие. Ты сам создал меня: своими зубами, своими ударами, своим сладким, как горячий шоколад, желанием. Настоящий я был рожден муками и крещен в собственной крови. Я полюбил тебя. Но ты… Почему ты убегаешь? Отчего столь плотно занавешиваешь окна? Почему ты кричишь, когда я стучу в твою дверь? Я обнимаю тебя, но мои холодные руки приносят тебе больше страданий, чем раскаленный уголь. В твоих глазах поселился страх. Но не мне ли он принадлежал в ту ночь?.. Твои виски седеют. Но ведь ты так молод. Вечерами пьешь таблетки и укрываешься одеялом с головой. Ты не любишь, когда я сажусь рядом и мягко глажу твои темные, как ночь, волосы. Тихо плачешь и просишь простить. Но зачем? Я был счастлив страдать и видеть на твоих руках свою запекшуюся кровь. А утром ты вновь позвонишь врачу и будешь глухо кашлять в трубку. Для чего ты звонишь ему? Ты мой. Неужели, ты полюбил кого-то другого?.. Лишь мне одному дано было слышать твое рваное дыхание, полное жажды вонзать твою горячую плоть в мое тело. А тебе принадлежали мои глухие стоны, полные отчаяния и страданий. Теперь я лишь твой. И останусь твоим, пока мир не станет тьмой… А помнишь тот острый нож в моей груди? Как воинственно и гордо он возвышался надо мной, воспевая твое величие! И я был счастлив страдать, любимый. Счастлив истекать кровью, как ты истекал своим жемчужным семенем. И даже тогда я любил тебя, когда на мое тело сыпались комки грязной мокрой земли. И что теперь? Ты гонишь меня, едва увидев. Вздрагиваешь от моих прикосновений, словно я ударяю тебя током. Но разве позволю я причинить тебе вред?.. Ты боишься меня. Я вновь и вновь шепчу тебе, насколько сильна моя любовь… А в ответ слышу лишь пронзающий тишину шепот…  — «Ты мёртв!»