— Я не гей! — Ой, заткнись

      Скажи кто пятнадцатилетнему Чимину, что в свои тридцать лет в 6 часов утра он будет обвязывать дорожный знак по имени Тони Стоп розовой ленточкой, он бы сказал, что собеседник явно что-то принял и ему не помешало бы проспаться. Но вот Паку тридцать лет, а он действительно сидит на кухне и завязывает аккуратный бантик на железном шесте. Он должен, в конце концов, победить одного злобного карлика в схватке за ребенка. Юнги упрямо стоял на том, что хочет сына, а Чимин утверждал, что в их доме должна жить милая девочка с носом кнопочкой. Уступать никто не собирался, поэтому каждый день у них шла холодная война за пол ребенка. В доме совершенно ненавязчиво появлялись различные игрушки и одежда, а вчера Юнги умудрился притащить маленькие футбольные ворота, которые поставил в гостиной и убирать отказался даже под угрозой остаться без секса на целый месяц. Поэтому Чимин специально встал раньше в собственный выходной, чтобы обвязать каждую поверхность в доме розовыми ленточками. Выкуси, злобный карлик, потому что первое, что ты сделаешь, когда попытаешься сонный отойти от кровати, запутаешься ногами в ленточном лабиринте и грохнешься носом прямо на ковер. Чимин злобно хихикает, представляя, как будет беситься Юнги. И с еще большим усердием затягивает бант на Тони. Довольный любуется своей работой несколько секунд и возвращает знак обратно к стене, чтобы сварить себе утренний кофе. Они жили в Канаде вот уже год счастливой женатой семьей и после фотографий подросшего Минхёка, которые Джин тоннами кидал в общий чат, решили, что тоже готовы стать родителями. Только вот случилось одно такое небольшое «но» под названием «хер тебе, а не дочка, Пак Чимин». Юнги тогда чуть ли не лекцию прочитал о том, что не будет воспитывать девочку, что девочки – зло, что от девочек одни проблемы, что он не собирается играть в дочки-матери и менять подгузники игрушечным куклам. Чимин тогда смеялся до болей в животе, потому что явно видел, что Мин просто боялся стать отцом девочки, потому что не знал, как ее воспитывать. Но он так же не знал, как воспитывать мальчика, поэтому Чимин отказывался понимать поведение своего мужа. – С пацаном все просто. В футбол научил, как пикапить показал, о хорошем виски рассказал и отпустил в свободный полет, – заявляет Юнги в один из вечеров. У Чимина изо рта вываливается фрикаделька, и он застывает с открытым ртом, не зная, что и сказать. Тони стоит над их столом, в очередной раз становясь невольным свидетелем ссоры из разряда «тупой и еще тупее». – Ты что, дебил? – отвечает наконец Чимин, спустя долгую минуту, за которую он перебрал в голове уйму оскорблений. – С утра им не был, – пожимает Юнги в ответ. – Но что не так с методом моего воспитания? – Если тебя воспитывали именно так, то вся дурь становится объяснима. – Слышь, а ну-ка выруби стервозного педика и обсуди со мной все без этого вот своего сарказма. Но Чимин делает лучше. Чимин звонит по видеосвязи Сокджину, который минут пять сверлит Юнги взглядом, почти не моргая, пока на заднем фоне у него носятся Минхёк с Намджуном. А потом говорит, что пациент безнадежен и диагноз его «безмозглая курица». Мин потом еще две недели с Джином не общался. Обижался. А потом, собственно, и началась сама война за пол ребенка. Чимин приводил свои весомые аргументы, а Юнги…Юнги просто был злобным упрямым карликом. Телефон вибрирует, отвлекая Пака от приготовления кофе и воспоминаний. – Спешу сообщить, что билеты куплены, а номера в отеле забронированы! Дресс-код свадебный, – разносится радостный голос Боны. – Не может быть! Неужели вы наконец женитесь? – вопит Чимин во все горло, вылетая из кухни и путаясь ногами в собственных же ленточках. – Да! Спустя… подожди, а как давно Хосок сделал мне предложение? Пак смеется с озадаченного голоса девушки и все еще пытается выбраться из розового лабиринта лент. Но не справляется и с грохотом валится на пол, матерясь вслух и слыша, как Юнги вторит ему из спальни. – Гребаный ты, мать твою, педик! – эхом разносится по всей квартире. – Чимин-и, у вас там все в порядке? Мне стоит волноваться? – Нет-нет, Бона, мы всего лишь пытаемся выбрать пол нашего будущего ребенка. Ой. Черт. Я только что проболтался. Обещай, что не скажешь Тэхёну! А то он примчится, чтобы забрать нашего Тони Стопа, раз у нас будет настоящий ребенок. – Теоретически, Тони все еще принадлежит Тэх- – Кан Бона! Замолчи немедленно! Если ты сейчас произнесешь предложение до конца, я откажусь от тебя и нашей многолетней дружбы в пользу МОЕГО Тони. – Ой да молчу я, боже. Не кипятись, сладкий. Лучше скажи, что через две недели вы сможете быть на моей свадьбе. – На вашей с Хосоком? – На моей. Свадьба принадлежит невесте, – стальные нотки в голосе Боны заставляют Чимина вновь засмеяться. – Кому же тогда принадлежали наши с Намджинами свадьбы? Невест у нас не наблюдалось. – Вы немножко выбились из границ традиционных отношений, когда открыли своим мужьям доступ к вашим сладким задницам. Чимин уже собирается ответить, но двери спальни картинно распахиваются, и перед ним стоит Юнги с раздутыми от гнева ноздрями. Оголенное тело мужчины обмотано ленточками, и Пак даже считает это сексуальным, пока не опускает взгляд на чужой утренний стояк, на котором красуется розовый бантик. По дому разносится волна смеха вперемешку с отборным матом. – Бона, я перезвоню, тут у Юнги подарок встал. – Сейчас у Юнги кулак рядом с твоим носом встанет! Что за розовые джунгли ты тут устроил? – шипит Мин, подходя вплотную к сидящему на полу мужчине и опускаясь рядом с ним. – Дочку хочу, – дует губы Чимин. – Сына хочу. – А я дочку! Юнги тяжело вздыхает и прислоняется своим лбом к чужому. – Я надеялся, что до этого не дойдет, но если ты не перестанешь говорить о девочке, то я выброшу Тони из окна. – Ты! Ты! Да ты! Убийца, – задыхается Чимин, в ужасе отшатываясь от мужа. – Я пошутил, – смеется Юнги. – Шутник хуев, – морщится Пак. – Я должен был отомстить за эту выходку с лентами! Но если серьезно, то… что ты думаешь насчет двойняшек? – Что?! – Подожди, не отметай эту идею сразу. Знаю, мы и одного-то не знаем, как воспитывать, но я ду- – Я согласен! Конечно, я согласен, Юнги. Мальчик и девочка. У нас будут и сын и дочка. Наши сын и дочка. – Фух, я уж думал, что ты сейчас мне скандал устроишь. Тогда, если мы все решили, не мог бы ты мне кое с чем помочь? Чимин удивленно смотрит на Юнги, пока старший не указывает пальцем на стояк, заставляя Пака вновь наполнить дом своим звонким смехом.

***

– Ким Минхёк, почему на Джони опять наклейка с попугаем? – разносится по квартире вопль Намджуна. Мальчик шкодливо улыбается и прячется за Сокджина, пытаясь укрыться от отца. – Что ты кричишь с утра пораньше? – закатывает глаза Джин, подмигивая сыну. – Потому что я устал уже эти наклейки от всех поверхностей отдирать. Намджун заходит на кухню, глазами выискивая Минхёка и собираясь наказать проказника. – А ты не отдирай, глядишь, и жизнь спокойнее будет. – Уважаемый Минхёк, не могли бы вы, пожалуйста, выйти из-под юбки вашего отца и заслуженно получить по макушке? – Не мог бы, – разносится из-за спины Джина, и тот взрывается смехом, поднимая ребенка на руки. – Обожаю тебя, Минхёк-и. Сокджин целует сына в сладкую пухлую щечку под задорный детский смех, и Намджун тает, не смея сопротивляться такой картине. В конце концов, он любит своих мальчиков больше всего на свете. – Но наклейку сними, – грозит Джун пальцем, целуя сына в макушку. – Но Джони одиноко, – разводит руками мальчик. – С чего это ты решил? Минхёк подзывает Намджуна ближе и шепчет ему в самое ухо: – Он сам мне вчера сказал. – Тогда передай, пожалуйста, Джони, что я сегодня же переставлю его к тебе в комнату. – Ура-а-а! Люблю тебя, пап. Минхёк выкручивается из рук Сокджина и выбегает из кухни, сверкая розовыми пяточками. Намджун лишь ухмыляется на то, как легко заполучить детскую любовь. Минхёку уже четыре года, и Джун уже и не помнит, как они жили без него. Иногда ему кажется, что жизнь популярного корейского айдола была в другой жизни. Иногда ему кажется, что он сразу был рожден, чтобы жениться на Джине и воспитывать вместе с ним Минхёка. Иногда Намджуну кажется, что его жизнь уже не может быть идеальнее. Когда KMF прекратила свое существование, как группа, Намджун действительно сомневался, что справится с жизнью не айдола. Он буквально столько лет жил по расписанию. Концерты, фанмитинги, интервью, записи шоу и вновь по кругу. Намджун не умел иначе. И ему было страшно признаться даже самому себе, что он не знает, каково это – жить так, как хочется тебе самому. Он тогда несколько месяцев приходил в себя, по привычке проверяя сообщения от менеджеров и обнаруживая пустоту. Сокджин тогда лишь улыбался терпеливо, планируя их жизнь. Джин как раз знал, какую жизнь он хочет. Знал, как жить, не завися от расписания. Джин был к этому готов, поэтому был с Намджуном рядом, помогая вернуться. Помогая стать свободным. – Хосок звонил, – говорит Сокджин, пока кладет омлет мужу на тарелку. – Только не говори, что он собирается открыть очередную танцевальную студию. – Не, он женится, – буднично сообщает Джин. Намджун давится кофе и выплевывает его на стол, заставляя мужа закатить глаза. – Они развелись с Боной? – В смысле? Они и не были женаты. – Но он ведь сделал ей предложение…подожди, а сколько лет-то прошло уже? – Видимо, достаточно для того, чтобы ты забыл, что они так и не поженились, – смеется Джин. Он ставит тарелку перед мужем, целует его в щеку и уходит собирать Минхёка в садик. А Намджун остается на кухне один, чувствуя, как расплывается в счастливой улыбке. Когда вылезаешь из скорлупы наивных мечтаний, понимаешь, что не будешь всю жизнь бок о бок со своими лучшими друзьями. У каждого появятся семьи, у каждого свои планы на жизнь, свое представление этой самой жизни. Поэтому, хоть они и общались каждый день в чатах, регулярно созванивались и знали почти все о жизнях друг друга, Намджун чувствовал, как отдалился от тех, кого действительно считал семьей. Он скучал по живому общению. Скучал по взрывам смеха, по ночным посиделкам вместе, в конце концов, он скучал даже по работе вместе. Нет, Намджун очень любил ту жизнь, которую они построили вместе с Джином, но иногда ему очень хотелось хоть на денек вернуться в прошлое. И не ради славы и фанатов, а ради людей, с которыми он делил это. – У тебя сейчас щеки треснут от улыбки, – смеется Джин, возвращаясь на кухню за обедом на работу. – Я так скучаю по ним. Сокджин застывает посреди кухни и подходит ближе к мужу, усаживаясь на чужие колени. – Хвала небесам, я уж думал, что один тут кукушкой поехал. – Ты о чем? Намджун поудобнее перехватывает мужа за талию, прижимая к себе. Джин пахнет кофе, детским шампунем и своим одеколоном. Джин пахнет домом. – Ну, знаешь, наша жизнь ведь превосходна? – спрашивает Сокджин и получает кивок в ответ. – А я иногда все равно вспоминаю наши выступления, наши совместные поездки, наши праздники вместе и очень хочу вернуться. – Думаю, мы все испытываем нечто подобное. Людям свойственно скучать по былым дням, особенно, если хорошего в них было больше, чем плохого. Это не означает, что нам плохо здесь, друг с другом и Минхёком. Это лишь означает, что когда-то давно, когда у меня еще был фиолетовый ирокез, а у тебя характер, как у говнюка, мы встретили настоящих друзей. Друзей, которые с нами на всю жизнь. Джин улыбается тепло и кивает мужу, но уже через секунду лицо его меняется на гневное. – Како-о-ой у меня был характер? – Ой, мне пора. Намджун осторожно снимает мужа с колен и вылетает из кухни, спотыкаясь на порожке и громко хохоча. Минхёк выглядывает из коридора с непониманием, но тоже смеется на всякий случай. – Ким Намджун, я тебя убью!

***

Тэхён смотрит, как очередной единорог из его коллекции оказывается во рту у миленькой рыженькой девочки, и хочет выдрать себе клок волос. Когда он открывал это детское кафе, ему казалось прекрасной идеей воплотить все свои мечтания о сказке и единорожках в реальность, но он не учел в тот момент лишь одного и самого основного – детей! – Выглядишь так, будто готов сжечь ее на костре, – смеется рядом Чонгук и целует своего парня. – Привет. – Заскочил на обед? – переводит свое внимание Тэхён. – Соскучился, – улыбаются ему в ответ. – Нет, ты понимаешь, она грызет моего голубого единорога! Как вообще можно запихать его в рот? Он же произведение искусства! – Для нее это лишь то, обо что она может почесать свои десна с растущими зубками, – пожимает плечами Чонгук. – Ты никогда их не любил, – вздергивает нос Тэхён, удаляясь на кухню. Чонгук смеется и подмигивает малышке, которая заметила их пристальное внимание и помахала слюнявым единорогом. Чон идет за Тэхёном, здороваясь с поварами и успевая перехватывать на ходу соблазнительные кусочки пирожных. – Заплатишь за каждый! – грозит Ким пальцем, даже не поворачиваясь. Он знает своего парня слишком хорошо. Они вместе так давно. – Наш самолет уже завтра, ты собрал вещи? – А этим разве не ты должен был заняться? – спрашивает Чонгук, с полным ртом клубничного крема. – Это с чего бы? – Ну ты у нас вроде занимаешься домашними делами, готовишь там, стираешь. – Смею напомнить, что трахаю все еще я тебя. – Вчера я был сверху! – Мне было лень двигаться, – пожимает плечами Тэхён и садится на кресло в кабинете, прося закрыть дверь. Чонгук щурит глаза и недовольно смотрит на своего парня, усаживаясь прямо на его рабочий стол. Он знает, что они не ругаются. Потому что, несмотря на абсолютно разные характеры, они почти никогда не ругаются. Чонгук вспыльчивый, а Тэхён любит вести себя, как заносчивая стерва, но они действительно умудряются решать свои конфликты быстро и мирно. И иногда в постели. Ну а что? Не грешно любить секс, знаете ли. – Соберем сегодня вечером вместе? – спрашивает Чонгук, проверяя время их вылета в телефоне. – Хорошо, как только закончу с подсчетом финансов, буду свободен. – Ты выглядишь чертовски горячо, когда так серьезно говоришь о работе. – Да у вас кинк на боссов, Чон Чонгук. Предложи Чимину вернуться к написанию фанфиков с такой идеей. – Тоже иногда перечитываешь их? – Еще бы! Его постельные сцены весьма горячи и помогают расслабиться в ванной. – Ты дрочишь в ванной на фанфики лучшего друга, когда за стеной у тебя сижу я? Я? Чонгук картинно сбрасывает со стола несколько листов бумаги, но Тэхён выгибает бровь, и младший послушно возвращает все на место, тяжело вздыхая. – Ты крутишь мной, как хочешь, – дуется Чонгук. – Я делаю это, только пока ты позволяешь. Знаешь же, что можешь заткнуть меня в любой момент, и я послушаюсь, – подмигивает Ким. – В конце концов, во втором ящике комода ты всегда можешь найти то, чем можно меня заткнуть. Возможно, даже сегодня? Чонгук хитро улыбается, вспоминая купленный буквально на днях новенький кляп. – Я смогу достать его? – радостно спрашивает младший. – Только если на голову наденешь мой любимый рог. – Опять?! Тэхён, твои кинки на единорогов начинают меня пугать. Я не конь! Я человек. – Конечно, сладкий, а теперь мне нужно работать. Люблю тебя. Чонгук высовывает язык и строит рожицу, но перед тем, как закрыть дверь все же отвечает: – Люблю тебя тоже. Тэхён невыносим, но Чонгуку никогда и не нужен был кто-то другой. Ему нравилось жить в их квартире над кафе, где они строили счастливую жизнь вместе. Где они могли спорить из-за постоянно пополняющейся коллекции единорогов или смотреть старые комедии, где они могли планировать совместный отпуск или полет на свадьбу к Хосоку и Боне. Где они могли жить вместе, уверенные в их совместном будущем. Где они могли любить друг друга.

***

– Клянусь, если хоть один из них опоздает сегодня, я за себя не ручаюсь! – нервничает Хосок, поглядывая на часы в коридоре каждую минуту. – Сегодня даже не день нашей свадьбы. Умоляю тебя, сядь и успокойся. А лучше помоги достать мне бокалы сверху. – Как ты можешь быть такой спокойной? Ты ведь завтра выходишь за меня замуж. – Ой, тоже мне событие, – фыркает девушка. – Ты не проведешь меня, Кан Бона, я слышал твои визги Чимину. Я знаю, как ты ждешь этого. – Раскусил, потому что завтра на твоем красивом безымянном пальце будет сверкать колечко, а я смогу показать свой средний палец всем твоим ученицам. – Бона! – Пусть не лезут к тому, кто уже занят. Мелкие засранки. Еще материнское молоко на губах не обсохло, а уже глазки строят. И кому?! Почти женатому мужчине. Хосок подходит к девушке, убирая посуду из ее рук, и поднимает ее лицо, смотря прямо в глаза. – Ты такая красивая. – Вот не подлизывайся. Меня все равно бесят эти малолетние сучки. – Ты правда красивая. Самая красивая, слышишь? Я их даже не замечаю. И никого не замечаю после знакомства с тобой. И люблю я тебя и только тебя. – Если ты хочешь, чтобы я разревелась за день до нашей свадьбы, то у тебя почти получилось, – улыбается девушка и обнимает Хосока, чувствуя крепкие объятия в ответ. Их идиллию прерывает стук в дверь, и Бона тут же исчезает из рук Чона, заставляя того удивленно хлопать глазами. Его девушка невероятная, и он до сих пор не понимает, как сумел тогда, среди огромного количества стаффа заметить ее яркую улыбку. Он ведь в нее тогда и влюбился, понимая, что это навсегда. – Хосок, здесь твой любовничек приехал! – разносится крик по квартире. Чон морщится, не понимая, о чем вообще может идти речь, но выходит в коридор и видит счастливых Чимина с Юнги. И все встает на свои места. Любовничек Юнги. Конечно. Привет, фанфики Пак Чимина. – На днях я, кстати, думал о продолжении вашей жизни. Что думаете, насчет бонусной главы? – Нет! – вопят в голос Юнги с Хосоком, и вскоре коридор наполняется дружным хохотом. Они все собираются вместе уже спустя два часа. На Минхёке нарядная красная бабочка, Бона умиляется и требует у Хосока сейчас же заделать ей ребенка. Чимин все же рассказывает Тэхёну о том, что они собираются взять с Юнги двойняшек, но предупреждает, что Тони они не отдадут. А Чонгук с Намджуном обсуждают общий продюсерский проект. Между ними будто и не было расстояний все эти годы. Будто KMF не распадались никогда. И это подтверждают фанаты, которые приходят на позднюю трансляцию на давно уже забытом канале группы. Фанаты, которые помнят и будут помнить всегда. Намджун, который всегда будет лидером и верным другом. Сокджин, который всегда будет заботиться обо всех и оставаться верным другом. Юнги, который всегда будет вредным карликом и верным другом. Хосок, который всегда будет мудрым советчиком и верным другом. Чимин, который всегда будет главной поддержкой и верным другом. Тэхён, который всегда будет той самой искрой безумства и верным другом. Чонгук, который навсегда останется любимым младшеньким и верным другом. Семеро парней, которые навсегда останутся семьей друг для друга.

***

– И сегодня я объявляю вас мужем и женой! – Не, ну ахуеть, они наконец поженились не только у меня в Sims! – Тэхён! – дружный хор в ответ.