Линька

      Нагамаса линяет. На дворе цветёт и пахнет март, в воздухе жужжат сонные пчёлы, по ветру летят нежные лепестки, а с Нагамасы летят клочья шерсти.       — Ты хоть свяжи что-нибудь, что ли, — хихикает Кеми. Она сидит на парте и болтает ногами, обмахиваясь форменной фуражкой. — Такая шерсть пропадает. Подаришь мне шарфик?       — Не думай, что подкаты к старосте помогут тебе не завалить экзамены, — раздаётся справа немного гнусавый голос. Шишикура уже третью неделю страдает со своей аллергией, страдает громко и немного театрально, и весь класс почти единодушно решил на его стенания и ворчание не реагировать.       — Но я хочу шарфик! У Моры такая шерсть мягкая, Шиши-кун, ты пощупай!       — Не надо меня щупать, — Нагамаса на всякий случай отодвигается от Шишикуры вместе со стулом, но тот, похоже, не горит желанием его трогать, зато чихает так оглушительно, что Нагамаса задумывается — уж не на шерсть ли у него аллергия.       Наверное, Кеми шутит, но Нагамаса принимает это как руководство к действию и, вернувшись домой, первым делом советуется с мамой. И практически немедленно получает от неё подробнейший ликбез по прядению, вязанию спицами и крючком, вышиванию крестиком и гладью, кройке… Нагамасе удаётся остановить словесный шквал где-то между воротничком-стойкой и накладными карманами. Хорошо, когда мама большую часть жизни занимается разработкой и изготовлением геройских костюмов, поэтому об одежде знает всё, что о ней в принципе можно знать. Единственным недостатком оказались полуторачасовые причитания на тему примитивности геройского костюма самого Нагамасы, состоящего из штанов (самых обычных) и ботинок (самых обычных).       Мама помогает вычесать такой ком шерсти, что Нагамаса начинает всерьёз беспокоиться, как бы он к лету вовсе не облысел, но отец, в сравнении с ним очень даже короткошерстный, комментирует, что за сегодня вылинял никак не меньше, а мамины попугайчики Сора и Хина всё равно попытались свить на нём гнездо.       Всё бы ничего, но мама разводит гиацинтовых ара.       Маме немного проще, думает Нагамаса, пока она тщательно обрабатывает его щёткой для вычёсывания шерсти — у неё только на голове такая грива, но в сочетании с отцовской причудой «йети» получилось именно то, что унаследовал Нагамаса. Не то чтобы он жаловался…       Нет, немножко жалуется. Всего за неделю мама вычёсывает с него столько шерсти, что Нагамаса начинает задумываться, не пытается ли его причуда возместить каждую выпавшую шерстинку в десятикратном размере. Гора вычесанной шерсти растёт и грозит в скором времени вытеснить Нагамасу из его комнаты.       Прялку Нагамаса находит через приятеля из средней школы — заядлого реконструктора, который охотно одалживает самодельный агрегат в обмен на вязаный подшлемник. И часть того времени, что уходит на прядение, Нагамаса размышляет, что очень трудно должно быть проводить достоверную историческую реконструкцию и изображать копейщика пятнадцатого века, когда у тебя семь рук и полутораметровый хвост.       Кеми получает свой шарфик как раз к началу учебного года, и выглядит настолько довольной, что Нагамаса даже не пытается призвать её к порядку, когда она лезет обниматься.       После шарфа и подшлемника следуют свитер, кардиган, шаль, вязаный мишка, варежки и огромная вязаная мышь для маленькой племянницы. К моменту, когда у Нагамасы заканчивается пряжа, у него уже есть добрый десяток заказов на следующую линьку. А ещё у него появились планы помасштабнее, поэтому через всё того же приятеля-реконструктора он достаёт ткацкий станок, пообещав взамен аутентичную попону, и начинает готовить эскиз и высчитывать, сколько же шерсти ему придётся вылинять для осуществления такого проекта. И какое бесконечное количество узелков ему предстоит завязать.