Наказание (Punishment)

Следующие три дня обернулись для Гарри настоящей пыткой, и на то был целый ворох причин. Безусловно, первой причиной был тот факт, что сидеть оказалось необычайно больно. Гарри думал, что даже у его синяков проступили синяки. К счастью, Гермиона была единственной, кто, похоже, заметил, но она, судя по всему, посчитала это за последствия первой встречи Гарри с Малфоем, не подозревая о второй. Склянка с лечебной мазью, которую она дала, здорово помогала, но Гарри всё равно преследовали мучительные воспоминания о произошедшем каждый раз, когда он садился. Второй была постоянная ухмылка Малфоя. Гарри понимал, что это была всё та же ухмылка, в которой ублюдок кривил свои губы и раньше, но теперь она казалась гораздо более хитрой и тайной каждый раз, когда Гарри её замечал. Третьей были трижды проклятые перчатки, которые Малфой, казалось, носил не снимая. В редких случаях, когда он их всё же снимал - в основном на занятиях - он всегда использовал зубы, чтобы стянуть каждый палец. Наблюдение за этим процессом отвратительно сказывалось на способности Гарри дышать, но он не мог заставить себя отвести взгляд, задаваясь вопросом, бывает ли у волшебников астма. Четвёртой были его мысли. Даже его грезы стали кошмарами. Он не мог перестать думать о Малфое и его проклятых руках. И губах. И других частях тела... Гарри застонал и опустил голову на парту, почувствовав, как его тело начинает реагировать. Снова. Он дрочил, казалось, уже больше тысячи раз, - каждый сраный раз, как он вспоминал хриплый голос Малфоя, спрашивающий: «Хочешь, чтобы тебя, как пленника, приковали к кровати, грубо отшлёпали, а затем трахали до тех пор, пока ты видеть перед собой не сможешь?», – член твердел как камень. Прямо как сейчас. Он прижал ребро ладони к своей эрекции и попытался побороть возбуждение, радуясь тому, что История магии по-прежнему оставалась самым скучным предметом, известным волшебнику, и что все присутствующие ученики либо спали, либо пялились в пустоту. В конце концов, мысли продолжали возвращаться к словам Малфоя. Я буду следить. Гарри старался не думать о том, что Малфой мог бы посчитать достойным наказания. Оскорбление слизеринцев? Столкновение с Малфоем в коридоре? Заработок очков для Гриффиндора? Гарри прогнал эти мысли и сосредоточился на утомительном уроке до тех пор, пока его эрекция не уменьшилась настолько, что он смог подняться с места, не опозорив самого себя. В коридоре он врезался прямо в своего заклятого врага, который, казалось, преградил ему путь именно с этой целью. Гарри не мог подавить задушенный вздох, когда его грудь прижалась к груди Малфоя. К изумлению Гарри, под его мантию пробралась чужая рука, которая крепко схватила его за ягодицу и с силой её сжала. В то же время что-то проскользнуло в карман его брюк, и Малфой прошептал: – Осторожнее, Поттер. Бег сломя голову по школьным коридорам может причинить кому-нибудь боль. До того, как предательское тело Гарри отреагировало на близость, Малфой исчез. Гарри поспешил в ближайшую уборную и вытащил кусок свернутого пергамента. Записка была короткой и весьма тревожной. Сегодня в 11. На нашем обычном месте. Приходи один. Последнее слово было подчёркнуто дважды, и ладони Гарри резко взмокли. Он провёл остаток дня, мучаясь вопросом, идти на встречу с Малфоем или нет. Гарри знал, что должен положить конец этому безумию прежде, чем оно выйдет из-под контроля, и проклинал себя за то, что уже позволил этому зайти так далеко. Гарри остался в гостиной, притворившись, что делает домашнее задание, пока большинство гриффиндорцев не разошлись по кроватям. Когда подошло назначенное время, Гарри достал мантию-невидимку и выскользнул из башни. Он решил. Он встретится с Малфоем и скажет ему, что игра окончена. И если это не сработает, то Гарри просто применит к нему Обливиэйт, несмотря на то, что ему никогда прежде не приходилось лишать кого-то памяти. Гарри надеялся, что Малфой прислушается к голосу разума, но если нет... Он крепче сжал палочку и кивнул сам себе. Это был хороший план. То, что он не принял в расчёт, была сообразительность Малфоя. Гарри осторожно вошёл в комнату, скинул мантию и перекинул её через руку. В комнате было ещё темнее, чем в прошлый раз; освещением служила единственная уже догорающая свеча на столе возле стены. Малфоя нигде не было видно. Гарри поднял палочку, чтобы зажечь Люмос. – Акцио палочка Поттера! – услышал он позади себя, а затем его палочка выпрыгнула из пальцев и отлетела в тёмный угол, где и скрывался сидящий на кресле Малфой. Он поднялся на ноги и подошёл к Гарри, по-прежнему едва различимый в темноте. – Ты опоздал, Поттер. Пунктуальность - это хорошее качество. Полагаю, мне придётся увеличить твоё сегодняшнее наказание. Гарри нахмурился, хотя его пульс и ускорился на слове «наказание». – Верни мне палочку, Малфой. И о чём ты говоришь? Я же ничего не сделал. – Нет, последние несколько дней ты был просто образцовым гриффиндорцем. Уверен, все преподаватели просто в восторге. – Тогда что… – Но мне тут пришло в голову, что в прошлом было несколько случаев, которые никогда не учитывались должным образом, – продолжил Малфой. Заговорив, он ударил палочкой Гарри по своей открытой ладони - снова затянутой в черную кожу перчаток, как отметил для себя Гарри. От звука удара и воспоминаний о том, как эти руки ощущаются против его кожи, во рту у Гарри пересохло, и он с трудом заставил себя говорить нормально. – О чём ты? Могу я получить назад свою палочку? Пожалуйста? – он выжидающе протянул руку и почувствовал, как его сердце уходит в пятки, когда Малфой на эту просьбу лишь ухмыльнулся. – Мольба - это хорошо, но оставь её на потом. Помнишь, как на третьем курсе ты без позволения сбежал в Хогсмид, Поттер? Кажется, ты тогда бросил в меня грязью. Гарри уставился на него. – Ты же не собираешься… – Тишина, Поттер, – резкую команду Малфоя сопроводил громкий звук удара палочки о перчатку. – Как я уже сказал, ты совершил проступок, за который так и не был наказан. – Это смешно, – огрызнулся Гарри. – Слушай, прости, что я бросил в тебя грязью. Мы были детьми. Малфой вздохнул. – Поттер. Кажется, смысл до тебя так и не дошёл, – он подошёл ближе, пряча палочку Гарри в свою мантию. – А смысл в том... – Гарри боролся с желанием сделать шаг назад, когда Малфой остановился прямо перед ним и наклонился, чтобы зашептать Гарри в ухо, – …что ты провинился и заслужил наказание. Или ты не согласен? Гарри с трудом заговорил из-за внезапно пересохшего горла. – Какое… – голос был хриплым, и он громко сглотнул, прежде чем снова попытаться. – Какое наказание? – спросил он, ненавидя себя и за вопрос, и за голос. – Ничего особенного. Десяти ударов должно быть достаточно, не так ли? – голос Малфоя был гладким, как шёлк, и его близость творила что-то странное с гарриным либидо. Десять ударов. Одна мысль об этом заставила жар заструиться по его венам прямиком к низу живота. После двадцати, которые он получил несколько дней назад, десять казались ничем. – Десять. И всё? – спросил Гарри, не осмеливаясь задать реальный вопрос. Он боялся озвучить его даже у себя в голове. – Конечно, Поттер, – мягко сказал Малфой. – Если ты не попросишь большего. Гарри пришлось на мгновение закрыть глаза от мысли о большем. Десять ударов. Он в состоянии выдержать десять ударов, не прося о большем. Тогда Малфой успокоится, вернёт ему палочку и всё будет кончено. – Согласен? – спросил Малфой, едва ощутимо выдыхая Гарри в ухо, отчего по его спине пробежались мурашки. Гарри механически кивнул и прошептал: – Да. Хорошо. Малфой отступил назад, мгновенно возвращая голосу деловой тон. – Отлично. Я подумал, что на полу тебе было немного неудобно, поэтому я нашёл альтернативу, – он куда-то пошёл и махнул рукой в сторону Гарри, добавив: – Можешь раздеваться. Слова многократно отразились в голове Гарри, он послушно стянул рубашку через голову и позволил ей упасть на пол, куда чуть раньше приземлилась мантия. Он хотел спросить, почему он обязательно должен быть полностью обнажённым на этих встречах, но решил, что это глупый вопрос, и его лучше не задавать. Он отбросил туфли вместе с носками и посмотрел туда, где с явным нетерпением ждал Малфой. Он зажёг ещё несколько свечей, и Гарри смог рассмотреть большое кресло там, где раньше стоял диван. Ещё больше внимания, чем кресло, привлекал вид Драко Малфоя, который снимал свою рубашку. Гарри открыл рот, чтобы спросить, что Малфой делает, когда тот выплюнул: – Сегодня, Поттер. Не заставляй меня увеличивать объём твоего наказания за пустую трату моего времени. Гарри нахмурился и выскользнул из джинсов, а Малфой, казалось, прекратил хмуриться после снятия своей рубашки. Он потянулся, вытягивая руки, и Гарри уставился на длинный бледный торс и твёрдые розовые соски. Малфой опустил руки, и Гарри быстро зашагал по комнате, не желая заработать ещё один выговор. – Бельё прочь, Поттер, – сказал Малфой. – Итак, вот это кресло целиком и полностью для твоего комфорта. Упрись коленями о сиденье и держись за спинку. Гарри покраснел и стянул нижнее бельё, прежде чем забраться на сиденье кресла (у которого так же густо были набиты и подлокотники и спинка) спиной к Малфою. Его колени опустились на приятную мягкость, и он признал, что это было куда удобнее, чем на полу. В том, что он не был растянут поперёк малфоевских коленей, тоже были свои плюсы, хотя мысль о том, что Малфой может свободно перемещаться, слегка тревожила. Обивка кресла была бархатисто мягкой и, естественно, зеленой. Деревянная часть спинки состояла из богато украшенных резьбой причудливо изогнутых линий и завитков. Два уплотнения по обеим сторонам были похожи на ручки, и Гарри наклонился вперёд, чтобы на пробу схватиться за них. – Очень хорошо, Поттер. И ещё одна деталь, – Малфой потянулся к карману брюк и достал слизеринский галстук. Гарри непонятливо смотрел на него до тех пор, пока Малфой не обвязал ткань вокруг его запястья, а другой конец не привязал к резным перекладинам. – Эй! – воспротивился Гарри. – Ты что делаешь? Гарри отдёрнул свободную руку, но Малфой поймал её в воздухе. Второй галстук обвил запястье Гарри, и Малфой ухмыльнулся. – Просто небольшой стимул держать руки там, где им самое место. Кроме того, это вполне безопасно. Можешь развязать их зубами, если понадобится. – Зачем вообще меня связывать? – спросил Гарри. Малфой наклонился к нему поближе. – Потому что тебе это нравится. Гарри вздрогнул и потянул за галстуки, но Малфой был прав. Он чувствовал извращённый трепет от ощущения шёлка на его коже. Узлы выглядели достаточно простыми, чтобы развязать их, если вдруг понадобится, да и затянуты были нетуго. Малфой отошёл к нему за спину, и Гарри втянул голову в плечи, почувствовав себя чрезвычайно открытым для чужого взгляда, хотя Малфой едва ли вообще смотрел на него. – Раздвинь ноги, Поттер, – тон Малфоя всё ещё был мягок, и Гарри думал о сопротивлении лишь какое-то мгновение. Начни он задавать вопросы или спорить, Малфой разозлится, и Гарри знал, что в конечном счёте он всё равно выполнит приказ. Он судорожно втянул воздух и подчинился. – Шире. Гарри поёжился, но раздвинул колени на всю ширину смехотворно широкого сидения кресла. Теперь его член и мошонка беззащитно свисали, и Гарри чуть не закричал, ощутив шёлк на своих лодыжках, когда Малфой обернул их такими же галстуками и крепко привязал к ножкам кресла. Ох, блять. – Эм… Малфой? – Тишина, Поттер, больше никаких разговоров, – Малфой привязал вторую ногу с другой стороны, приковывая Гарри к креслу практически полностью. Сквозь Гарри пронеслась волна нервозности, но под ней было спрятано волнующее ожидание. Его дыхание уже стало тяжелее, чем обычно, а сердце ускорило свой бег. – Вот так, – с удовлетворением в голосе сказал Малфой. – Ты, Поттер, выглядишь очень мило, когда связан и покорен. Гарри почувствовал, как рука в перчатке коснулась его ягодицы в легкой ласке, скользя от верхней части его бедра до лопаток. Кожа вмиг покрылась мурашками. Рука очертила линию его позвоночника и остановилась около плеча. Малфой наклонился к Гарри, чтобы прошептать: – Как предпочитаешь? В перчатках? Голыми руками? Хлыстом? Я купил один специально для тебя. Хлыст? У Гарри перехватило дыхание. Он понятия не имел, что сказать, да и не смог бы говорить, даже если бы попытался. Малфой усмехнулся. – Очень хорошо, Поттер, ты помнишь, что говорить запрещено. Ты заслужил награду, пусть мне и придётся поломать голову, какую именно. Гарри моргнул, пытаясь вспомнить, когда Малфой приказал ему молчать, но его разум почти замкнулся на мысли о награде. – Думаю, начнём с хлыста, – добавил Малфой. Гарри приподнял голову, когда Малфой отошёл, забрав с собой руку в перчатке. Гарри вытянул шею и наблюдал, как он подошёл к соседнему столу и взял с него короткий стек, обмотанный чёрной кожей. Малфой на пробу рассёк им воздух, и Гарри чуть не задохнулся от свистящего звука. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но вовремя вспомнил, что Малфой приказал ему этого не делать. Он взвесил последствия раздражения своего мучителя против того, чтобы быть выпоротым хлыстом, но к тому времени Малфой уже вернулся. Гарри ахнул от ощущения прохладной кожи, скользнувшей по его спине, ягодицам и бёдрам. Он услышал короткий свистящий звук, а затем громкий треск, когда стек ударил его поперек ягодиц. Гарри вскрикнул и дёрнулся от стремительно накатывающей боли, которая растекалась от узкого отпечатка хлыста, казалось, по всему телу. – Один, – бесстрастно сказал Малфой, тогда как Гарри изо всех сил пытался выдохнуть. – Два. Второй удар лег поверх первого, и Гарри вцепился в дерево, когда его тело дернулось вперёд. У него не хватило дыхания, чтобы вскрикнуть, и вместо этого он издал полузадушенный всхлип. – Тебе нравится, Поттер? – спросил Малфой, и Гарри зажмурился как можно крепче, потому что, как оказалось, ему действительно нравилось. Полностью возбуждённый член покачивался впереди, зад ощущался так, будто на него положили горящие веревки, и он тяжело дышал в ожидании следующего удара. Его не было так долго, что Гарри почти оглянулся через плечо, чтобы посмотреть, почему Малфой остановился, и третий удар застал его врасплох. Он пришёлся на мягкую кожу прямо над бедрами, и Гарри вскрикнул. Обжигающая волна боли разлилась по телу, а член затвердел ещё сильнее. Он поёрзал на сидении, пытаясь скрыть от Малфоя доказательство своего возбуждения, но безуспешно. Ладонь в перчатке внезапно обхватила его член, вырвав непроизвольный стон. Гарри вздрогнул. – Тебе нравится, – мурлыкнул Малфой. – Я так и думал. Четвёртый удар лёг чуть выше последнего, и Гарри дернулся в руках Малфоя, толкаясь в ладонь, которая его держала. Мерлин, это было одновременно ужасно и великолепно. – Не двигайся, – предупредил Малфой, и очередной резкий удар пересёк следы от предыдущих. Гарри едва смог заставить себя не дёрнуться. От боли он едва мог дышать, и каждый тяжёлый вздох боролся за господство с желанием кончить. Пять. Мерлин, всего половина. – Думаю, этого достаточно, – сказал Малфой, и Гарри услышал, как хлыст упал на пол. Он бы с облегчением повис на своих «верёвках», если бы не рука Малфоя, которая всё ещё сжимала его эрекцию. Не двигалась, но была там. Гарри услышал шуршание, а затем что-то мягкое упало ему на спину. Годрик, это была вторая перчатка Малфоя. Он едва успел подумать об этом до того, как почувствовал голую ладонь Малфоя, оглаживающую его ягодицы, потирающую рубцы и тем самым вызывающую очередной болезненный вздох, несмотря на то, что член поощряющее дёрнулся в обернутой чёрной кожей руке. Шлепок приземлился прямо на ягодицы Гарри, и его громкий звук разлетелся по всей комнате. Сила удара заставила Гарри качнуться вперёд, и он чуть не ударился лбом о спинку кресла. Его член так глубоко ушёл в кулак Малфоя, что пальцы коснулись свисающей мошонки. Гарри крепче схватился за ручки кресла взмокшими ладонями и вернулся на место, подрагивая, когда хватка ладони Малфоя слегка ослабла, чтобы снова сомкнуться посередине члена. Гарри так сильно хотел кончить, что впору было кричать. Мерлин всемогущий, ну почему этому ублюдку обязательно было оставлять перчатку? По какой-то причине её кожа ощущалась в тысячу раз острее, нежели кожа самого Малфоя. Гарри едва успел взять себя в руки перед седьмым ударом, приземлившимся поперёк первых двух рубцов и породившим новый всплеск боли, которая сразу отозвалась дрожью удовольствия в его эрекции. Как что-то может быть настолько болезненным и неебически приятным одновременно?.. Голая ладонь Малфоя медленно растирала пылающие следы, вызывая новые ощущения, от которых член затвердел ещё сильнее, хотя Гарри и не думал, что такое вообще возможно. Он знал, что обильно сочится смазкой и, возможно, даже капает на сиденье кресла. – Осталось всего три, Поттер, – голос Малфоя был почти огорчённым. – Нам стоит считать их внимательнее, не так ли? Рука в перчатке отпустила его, и Гарри всё же облегченно повис, не догадываясь, что это за собой повлечёт. Малфой подошёл ближе и встал прямо позади него, и Гарри подавился вздохом от смущения, поняв, что в такой позе он абсолютно открыт чужому взгляду. Малфой положил ладони - в перчатке и без неё - на зад Гарри. Они двигались по пылающей плоти, сжимали и гладили, мягко массируя нежную кожу и посылая чередующиеся волны удовольствия и боли сквозь дрожащее тело Гарри. Пальцы Малфоя скользнули по изгибу его задницы, а большие пальцы нежно прошлись осторожными кругами по мошонке, прежде чем скользнуть выше. Гарри почувствовал, как Малфой развел его ягодицы, и застонал, едва успев зацепиться за мысль о том, что может предпринять Малфой следующим шагом. Гарри чувствовал себя похотливой шлюхой, но когда Малфой наклонился и провёл языком широкую полоску, задевающую анус, ему стало на это глубоко плевать. Малфой повторил движение, расслабив язык и прижавшись им как можно теснее, скользнув от яичек до входа и вырвав крик из горла Гарри. – Т-ш-ш, – предупредил Малфой. – Не кончать. Его руки и рот покинули Гарри достаточно надолго, чтобы ещё один сильный шлепок точно посередине его правой ягодицы смог удивить Гарри. Одна из обвязанных рук соскользнула с ручки, но шёлковый галстук прочно держал её на месте, и Гарри быстро вернулся к своей опоре. К счастью, такое незначительное отвлечение внимания помогло ему сдержать накатывающий оргазм. «Не кончать, – повторял он себе, как заведенный. – Не кончать, не кончать». Руки Малфоя вернулись на место, широко разводя ягодицы, и бесстыдный голос спросил: – Хочешь, чтобы я трахнул тебя языком, Поттер? Гарри почти ответил и едва успел замаскировать слова хриплым криком. Он сжал губы и несколько раз кивнул. – М-м-м, не сейчас, – сказал Малфой, а затем руки снова исчезли. Гарри от разочарования чуть было его не окрикнул. Он слышал шаги, но боялся оглянуться и узнать, какую ещё пытку подготовил для него Малфой. Он и так узнал несколько мгновений спустя, когда обнажённая грудь Малфоя прижалась к его заднице, заставив саднящую кожу гореть. Что-то коснулось члена Гарри, и он опустил взгляд, чтобы посмотреть на руки Малфоя, обвязывающие очередной галстук вокруг основания его члена так плотно, что было почти не комфортно. Сколько этих чёртовых штук он принёс с собой? Гарри почти рассмеялся от мелькнувшей в голове картинки того, как проснувшиеся с утра студенты Слизерина понимают, что кто-то украл все их галстуки. – Это должно помочь, – сказал Малфой и сделал последний виток ткани, прежде чем провести двумя пальцами в перчатке по всей длине эрекции от основания до щели на головке, размазывая выступившую смазку. Член Гарри дёрнулся, но удовольствие казалось несколько притуплённым, по крайней мере, до тех пор, пока рука Малфоя не нащупала его мошонку и легонько не сжала её. Гарри, задрожав, застонал вслух. – Ты маленькая грязная шлюшка, я прав? – прошептал Малфой и сжал снова. Гарри смог лишь кивнуть, когда ладонь Малфоя снова поднялась выше, и приготовился почувствовать язык Малфоя, который мучительно медленно вылизывал следы от хлыста, а руками продолжал мять и разводить пульсирующие ягодицы в стороны. Гарри готов был умолять, прогибаясь так низко, насколько только был способен, выпрашивая язык туда, куда хотелось больше всего, хныкая и задыхаясь от сменяющих друг друга вспышек удовольствия и боли. Всё случилось без предупреждения, - губы Малфоя возникли из ниоткуда, прижались к его входу, слегка всосали края сфинктера, а затем внутрь скользнул язык. Гарри вскрикнул и дёрнулся в своих путах, почти соскользнув с исследующего его изнутри языка, и спасла лишь стальная хватка ладоней на его ягодицах. Малфой дёрнулся вслед за Гарри, толкаясь вперёд до тех пор, пока язык не вошёл на всю отведённую ему глубину. Гарри никогда не чувствовал ничего подобного. Он всхлипывал и извивался, не в силах оставаться неподвижным, пока Малфой снова и снова двигал своим горячим, влажным, гибким языком. Гарри жалобно и бессвязно скулил, опять и опять, теряя хватку за спинку кресла, вместо этого цепляясь за галстуки обеими руками и не заботясь о том, что они больно врезались в кожу, а узлы затянулись. Узел вокруг члена не давал ему кончить, и сладкое мучение, казалось, продолжалось вечно, пока Малфой вылизывал, присасывался и двигал языком вперёд и назад в подрагивающем анусе Гарри с поистине слизеринской ловкостью. Всё прекратилось так же внезапно, как началось, оставляя Гарри безвольной умоляющей кучкой. Он потянулся назад, желая продолжения, отчаянно нуждаясь в большем. Кожа была настолько чувствительной, что даже воздух, казалось, покалывал его плоть, и когда случился удар, он закричал в голос и схватился за спинку кресла. – Остался всего лишь один удар, Поттер, – голос Малфоя казался совершенно обычным, словно превращение Гарри Поттера в дрожащее, стонущее, извивающееся существо, сотканное из чистой похоти, было его повседневной рутиной. – Хочешь, чтобы я тебя трахнул? Гарри кивнул и продолжал кивать, пока не подумал, что голова может отвалиться. Он согласился бы на всё, что предложил бы ему сейчас Малфой, на что угодно, и это должно было бы вызвать беспокойство, если бы все его мысли не вращались сейчас вокруг его эрогенных зон и непреодолимого желания кончить. – Это очень непохоже на тебя, Поттер. Думаю, все, кого ты знаешь, были бы весьма обеспокоены. Ты уверен? Я хочу, чтобы ты сам об этом попросил. Так мы оба будем абсолютно уверены. Можешь говорить. Будто освободившись от настоящего кляпа, Гарри зашептал почти бессвязно. – Пожалуйста, – взмолился он. – Пожалуйста, трахни меня. Я хочу, чтобы ты меня трахнул, Малфой. Пожалуйста. Пожалуйста, сейчас, прямо сейчас. Голая рука Малфоя в последний раз шлёпнула Гарри по заднице, но он едва ощутил удар из-за затуманивающего разум желания. – Ты такой плохой мальчик, Поттер, – сказал Малфой, но его голос прозвучал почти ласково. Его руки сжали ягодицы Гарри, разводя их шире, а член, на этот раз медленно, начал проникать в его тело. Гарри был так открыт и готов, что сам толкнулся навстречу Малфою, восторженно приветствуя чувство жаркой наполненности по мере того, как твёрдый член погружался всё глубже и глубже. Он даже не знал, полностью ли Малфой снял свои брюки или просто расстегнул и позволил им соскользнуть ниже, но ставил на последний вариант. В сочетании с единственной перчаткой, которая по-прежнему была на малфоевской руке, это был до смешного провокационный образ, который он снова и снова будет воссоздавать у себя в голове много позже. Малфой глубоко толкнулся раз, второй, а затем почти полностью вышел. Гарри неровно задышал, когда головка члена замерла, едва не покинув его тело, и сфинктер инстинктивно сжался, пытаясь втянуть член обратно. Гарри попытался насадиться сам, но был уже на предельной длине своих пут. – Я хочу, чтобы завтра ты пришел снова. Скажи, что вернёшься ради большего. Гарри замер, поскольку масштаб этого приказа почти превысил необходимость разрядки. Он не мог вернуться. Он не мог продолжать эту глупость, это безумие. Всё должно закончиться сегодня. Малфой снова мучительно медленно толкнулся глубже, и по венам Гарри, будто предательский яд, заструился жар. – Говори, – хлёстко сказал Малфой. И Гарри поддался, снова теряя последние крупицы способности рационально мыслить. – Вернусь. – Обещай, – настаивал Малфой. Его дыхание было обжигающе горячим возле уха Гарри, и дышал он почти так же неровно. – Обещаю! – поклялся Гарри. – Обещаю, что приду. – Всякий раз, как я пожелаю, – добавил Малфой, толкаясь всё глубже и глубже. – О, Мерлин, когда пожелаешь, для чего захочешь, – выкрикнул Гарри, отчаянно толкаясь бёдрами навстречу и почти завопив, когда что-то внутри послало по всему телу искры удовольствия. Это было почти слишком. – Хороший мальчик. Гарри почувствовал, как по его члену легонько скользнули пальцы, а затем давление галстука резко ослабло. Малфой снова почти выскользнул, а затем резко подался вперёд, в очередной раз ударяя по восхитительной точке внутри. – Кончай для меня, – сказал он одновременно с толчком, и Гарри послушался. Он кончил с криком, который должен был перебудить весь замок, но он не в силах был его сдержать. Он кончал и кончал, задыхаясь, дрожа и дёргаясь в конвульсиях от ощущений. Он смутно чувствовал продолжающиеся толчки Малфоя, порождающие новые судороги, прошивающие его тело с каждым движением. Его будто било током, снова и снова, до тех пор, пока он не решил, что это не закончится никогда. Малфой рухнул на него, и даже ощущение его спермы посылало дрожь сквозь тело Гарри. – Пиздец, – прошептал Малфой. – Ёбаный ад. «Ёбаный ад, – согласился Гарри. – Туда-то мне и дорога».