Синдром мёртвой невесты.

Лондон. На небе уже виднеется несколько звёзд, раскиданных в разных местах, что грустно отсевали, вроде бы, яркие лучи. Биг-Бен, который был закрыт на реставрацию, острым кончиком пытался казаться туристам, что блуждали по затуманенным, холодным и сырым улицам Лондона, привлекательнее, но с трудом у большой часовни это выходило. Наверное, только единицы молодых и не очень людей нашли в остановившихся часах что-то большее, чем просто часы и Вестминстерский дворец. Жители Лондона, что для всего мира казались примером этикета и разных смешанных традиций давно не обращали внимания на главную достопримечательность, по которой можно сразу определить, что это именно Лондон. Лондон прекрасный город, но все почему-то стали об этом постепенно забывать. Форест вдохнул осеннюю дождевую прохладу, закутываясь в светло-коричневый шарф по самые глаза. Глаза его были прекрасны. Большие, серые глаза за ниточкой густых ресниц, щурились каждый раз, когда Форест поддавался лондонским ветрам. Клубочек пара вырвался у него изо рта, но, не одолев такую преграду, как туго-вязанные узлы шарфа, он осел на нитках и сразу сделал их мокрыми. В кармане завибрировал телефон. Форест делает ещё один вздох, поднося руки, закованные в чёрные кожаные перчатки, к лицу, и молниеносно стягивает шарф к горлу. Закусив палец левой перчатки, парень освободил руку, и, не выпуская изделие гардероба, потянулся к телефону потной от перепада температур ладонью. Разблокировав экран сенсорного телефона, что уже треснул в правом углу, а затем принял входящий звонок. — Алло? - прозвенел голос с совсем не английским акцентом, но с очень заметной хрипотой. Ещё и прокопчён сигаретами до чёртиков. Телефон Фореста начал медленно скользит по ладони. Парню пришлось освободить вторую руку, из-за чего зонт, на который он упирался, упал в лужу без поддержки человека. Сероглазый хотел, небось, выдавить из себя один из любимых матов, но вспомнил, что на трубке "висит" мама. — Сынок, как дела? - женщина явно улыбалась. Форест знал свою мать лучше, чем его брат-близнец или папа, потому что чаще с ней общался. Хоть он и уехал учиться в Лондон, оставив родных на материке, но поддерживал контакт с любимой мамой как только мог. А брату, что живёт от неё за два километра, трудно приехать и помочь с домом. Вот же, родственнички… — Мамочка, у меня всё хорошо, - Форест тоже пытается улыбаться. Из-за тумана ничего не видно в радиусе трёх-четырёх метров, и, казалось, что впереди кто-то шёл. Парень сфокусировался на объекте своего созерцания, поднял мокрый, вымокший в луже, зонт, и начал идти вперёд, пробираясь сквозь надоевший за несколько лет постоянный туман. Женщина продолжала что-то говорить в трубку, а Форест пытался сосредоточится на всём подряд: на маме, что нежно говорила в левое ухо, на приближающемуся силуэте и своём пути. Через несколько метров перекрёсток и можно запросто угодить под машину в такую погоду. — Как там, на кладбище? - спрашивает неожиданно мать. У Фореста начинают дрожать пальцы. — Завтра пойду заказывать памятник для Эльзы. Мне её очень не хватает, - защипало в глазах. Парень сразу откинул мысль о слезах. Чёрт, мама надавила на больное. Месяц назад Форест и его любимая девушка Эльза — самая настоящая англичанка со всем набором манер и стилем, устроили свадьбу. Было всё очень мило и сдержанно, но на церемонии, когда девушка в пышном белом платье подходила к алтарю — случилось страшное. Её тоненькие ножки подкосились, и она трупом упала на устеленную лепестками роз дорожку. Бездыханно упала. Казалось, такое может быть только в кино, но нет, вполне реальная история. Смерть не выбирает подходящий для тебя день. Может заявиться, когда ты готовишься стать родителем уже на этой неделе, или же, когда ты в душе. Мразь, одним словом. Форест содрогнулся. Холодный ветер дунул ему в спину, подгоняя. — Милый, тебе всего двадцать три! У тебя ещё девочек будет и будет, милый! - Мама хотела, чтобы её сын прекратил думать о девочке, с которой уже, увы, ничего не получится. Хотела подбодрить своё солнышко… — Мама, давай я тебя потом наберу? Я… - Форес не успел закончить и фразы, как из тумана выбежал какой-то мальчишка. Парень не удержал ни телефона, ни зонт, ни перчатку, что болталась на половину в кармане, а на половину, на морозной улице, а только и успел непонимающе посмотреть на маленького бегуна, что уже сверкал пятами в дали. Выругавшись, Форест присел на корточки, поднимая хлюпнувший в лужу телефон, зонт, перчатку. Всё мокрое и грязное, а телефон работать точно уже не будет. Он устало натянул шарф на нос, спеша домой. Скорее бы закончился этот день. *** — О, посмотрите, кто это тут у нас? Решил от меня спрятаться, Фербенкс? Не выйдет… Франс любила комментировать каждое своё задание. Каждый раз, когда нужно было уничтожить кого-то на подобии этого старого уродца Фербенкса, она баловала себя разговорами с собой. Было приятно, как говорят, поговорить с умным человеком. — Плохой из тебя муж, Фербенкс, раз Элена тебя заказала, - Франс засмеялась. Лежа на холодной и мокрой крыше невысокого трёхэтажного заброшенного здания, напротив дома с большой залой, где как раз между десятка девиц блуждала её цель. Её одежда была похожа на костюм женщины Кошки, или другого супергероя: обтягивающий верх и такой же обтягивающий низ, с кожаными ботинками на невысоком каблуке и подобие кобуры на пояске. Рыжие волосы затянуты в жгут и перекручены в пучок, а поверх натянута шапка с помпоном. Именно эта деталь придавала Франс излишнюю милость на заданиях, и когда приходилось с кем-то работать в паре, напарник смотрел исключительно на Франс, а не на цель. Кстати, о цели… — Эй ты, проститутка! - Франс отстранилась от своего оружия, зло смотря на девушку в вечернем платье, что крутилась перед Фербенксом. - Отойди! Я не вижу этого…. А, вот ты где… Франс прицелилась и… Большое окно, выходящее на улицу не самого лучшего района Лондона, разлетелось сразу же, при контакте с пулей, что пролетела ещё несколько метров и с точностью попала в висок Фербенксу. Рыжая, довольствуясь своей работой, привстала. Стянув зубами обе кожаные перчатки, она поднесла одну из них к губам. Оставив отпечаток алой помады на ней, Франс аккуратно положила их на свой пистолет, что лежал у её ног. Это её фишка. Именно за значком на перчатках и за формой, в которую они ложились, другие киллеры и полиция опознавали, что преступление умышленного убийства было совершено ей — Мистером «Л». Такое прозвище ей уже дал народ. Каждый раз полиция недоумевала, почему на перчатках и оружии нет отпечатков? А всё очень просто и банально. Под кожаными перчатками Мистер «Л» носила ещё одни — медицинские. Ну, а с отпечатками обуви всё оказалось ещё банальнее. Эти были с подошвой без обозначения размера и без разных "впадинок". Такую обувь носил каждый второй человек в Англии. Всё чётно. *** Девушка передвигалась быстрым шагом. Красное лёгкое пальто промокло из-за дождя, что опять начал моросить на ночь глядя. Зонта у Франс не было, только спортивная сумка с, якобы, одеждой для костюмированной вечеринки (или же она так говорила всякому, кто интересовался). Волосы, которые она распустила с причёски, мокрыми "соплями" спадали на плечи и липли к лицу. Прекрасно! Ещё и туман… Где-то вдалеке послышался вой сирены. Рыжая подпрыгнула на месте от едкого звука, что проник через ушко к кромке мозга и начал её долбать. Не найдя лучшего выхода, она вскочила в первый попавшийся подъезд. Вытащив из маленького кармашка спортивной сумки телефон, она быстро набрала первый номер в списке входящих. В трубке какая-то женщина сообщила, что "Абонент разговаривает, подождите, пожалуйста, или перезвоните позже"… Франс ненавидела, когда к ней обращались эти тёти. Каждый раз, когда приходилось с такой иметь дело, Франс, закатывая глаза, перекривляла её. Какая же была радость, когда один дядька заказал такую тётеньку… Спрятав телефон обратно, Франс поставила под стену сумку и села на неё, выжидая, когда Роб ей перезвонит. Ждать долго не пришлось. Однокурсник (а по совместительству ещё и друг) перезвонил через две минуты. Франс опять пришлось вставать и выискивать телефон. — Роб, выручай, - устало протянула Франс, смотря на мигающую лампочку, которая была единственным источником света в подъезде. - Я не пойми где, на улице дождь и темно, мне страшно и вообще… Роб что-то весело и озорно чавкал. По звукам можно было сказать, что это яблоко или груша. — Так что? - Франс не слышала ответа. — А ты где? - парень, похоже, ещё раз откусил лакомство. — Франс осмотрела подъезд. Кроме грязи и вони тут ничего не было. — Я не знаю! - пискнула рыжая. Роб опять замолчал. Франс слышала, как он жевал яблоко, и её живот тоже слышал. Захотелось есть… — Ты на телефоне посмотри своё местоположение, и я тебя заберу. Ну, в друга машину возьму и заберу. — Ладно, я тебе по СМС скину… Роб ещё раз кусает фрукт и выбивает. Франс откашливается (кажется, она успела простыть) и быстро включает на телефоне нужную программу. Пробивает своё местоположение и скидывает Робу. — Ну, осталось ждать… *** Роб человек очень медленный и такой немного странноватый. Чудак, одним словом. Иногда приходится ждать его часами, а иногда (как сейчас), он делал всё быстро и качественно. Возле подъезда затормозила чёрная машина. Из неё вышел невысокий блондин в кофейной куртке и сразу поспешил к тяжёлым дверям дома. — А вот и я! - на лице Роба читалось такое еле видное умиротворение, которое было тяжело убрать. Франс, хлопнув в ладони, резко поднялась на ноги и в голове моментально закружилось. Облокотившись на стену, она подняла сумку и бросила её Робу. Парень не сразу понял, что надо делать и вещь, ударившись об него, упала на пол. Рыжая вздохнула. Роб медленно наклонился за сумкой, забросил её к себе на плечо и ребята быстро перебежали к машине. Дождь уже лил, как из ведра. В салоне машины пахло приятным мужским одеколоном, совсем не похожим на одеколон Роба. — Это чья куколка? - Франс провела рукой по кожаному сидению. Роб включил печку, радио, наигранно проверил зеркала и ответил: — Это машина моего друга, Фореста Берковиц. Знаешь, такой… Ну, он с нами учится. Ну, тот, у которого невеста умерла… — А, этот женишок… Не замечала, чтобы вы дружили. Машина тронулась вперёд. Франс пыталась вспомнить, как именно выглядит тот парень, которому принадлежала машина. Вроде, что-то очень знакомое прорисовывалось в памяти, но и в то же время нет. Повисла тишина. Только радио и тихое дыхание Роба разбавляло всё. — Ты купил… - Франс обернула голову к Робу, но блондин очень не вовремя чихнул. Он гулял с простудой уже третий день. - Будь здоров. — Спасибо, - он достал из кармана носовой платок и вытер нос. — Ты купил краски на завтра? У нас практичное задание будет, - продолжила Франс, смотря, как глаза друга медленно открываются всё шире и шире… Роб умоляюще заморгал. — Можно я к тебе подсяду? - его губки сложились в аккуратный бантик. Не каждая девушка так сможет. — Да, ладно, курочка ты моя, можешь подсесть, - Франс со смешком погладила Роба по щеке тыльной стороной ладони, а парень с благодарностью, вздохнул. *** Франс снимала комнату в доме одной семьи, что дружелюбно её приняла. Никаких неудобств она им не причиняет, даже веселее как-то стало. Тихо открыв дверь, Франс вошла в коридор, сняла промокшие сапоги и обула домашние тапочки. Девушка прошла в гостиную. Там сидел мистер Фил с сыном Джорджем. Мальчику было тринадцать лет, он часто приходил в комнату Франс и смотрел, как она рисует. — О, Франс! — Привет, Джордж. Парень слез с дивана и подошёл к соседке. Заключив мальца в крепкие объятия, Франс потрепала его по голове. Мистер Фил улыбнулся золотозубой улыбкой. Этот огненный лучик света заменил ему дочь, да и сын рад, что у него появилась такая старшая сестра. — Слушай, мне на среду нужно найти картину какого-то художника, на искусство и рассказать о том, кто её создал. Я решил, что ты поможешь, и… я хочу рассказать о твоей картине. Можно? - большие зелёные глаза Джорджа засверкали во мраке комнаты. Франс задумалась. — Бери любую, только потом верни. Я в душ. Джордж провёл взглядом удаляющуюся девушку и побежал на второй этаж в её комнату. *** Утро начиналось как обычно. Душ, сигарета, кофе, машина, универ… — Э-э-э!!! Форест! - Белобрысый парень налетел на друга, впечатав того в стену. Форест, коротко вскрикнув, сбил какую-то девушку с ног и упал, ударившись головой в подоконник большого окна в коридоре. — Роб! Тебе что, все тормоза отняло?! Куда ты летишь?! - оклемался Форест. Давила ужасная головная боль, так ещё и он… утро не цветочек. Серебристый кейс с красками, кисточками и другими вещичками, которые изначально предназначались для пар, отлетел в сторону. — Извини, - Роб поднял кейс, подошёл к другу и подал тому руку. Форест отмахнулся от помощи и встал самостоятельно, вытирая чёрную джинсовую ткань штанов. - Просто ты не отвечал на звонки, и я решил, что с тобой что-то случилось… — Я ещё вчера тебе сказал, что мой телефон сломан, - рыкнул Форест. — Из… - хотел попросить прощения Роб, но опять чихнул. — Будь здоров. Роб кивает, чихая ещё раз. *** В большом просторном кабинете университета искусств, в третьем блоке, уже собирались ребята, рассаживаясь по местам. Места, к слову, было нереально много. Открыв дверь в кабинет, сразу было понятно, где находишься. Рабочие места шли от двери эдакими ступеньками, окна были во всю высоту кабинета, а на месте, где должен был располагаться стол преподавателя, была небольшая студия, а стол стоял у окна. Роб, зайдя в аудиторию, осмотрелся и потянул Фореста вниз, к третьему ряду. — Эй, куда? Мы ж не тут… - Роб пробрался через однокурсников, которые небольшими компаниями расположились на ряду, и плюхнул свой рабочий кейс перед лицом Франс, что, закрыв глаза, слушала музыку в наушниках. Её стрижка "Аврора", спадала на плечи, закрывая белые "шнурочки". Роб сел рядом с Франс и выдернул наушники из её прекрасных ушей, из-за чего девушка сразу зашипела. — Роб… - раздраженно промямлил Форест. — Ребята, знакомьтесь. Форест, это Франсин. Франсин, это Форест. Франс поднялась, подав руку для рукопожатия. — Франсин. Для друзей Франс. — Форест. Для друзей… Форест. Франс белозубо улыбнулась, учуяв тот самый одеколон, который она чувствовала вчера в машине. От неё пахло нежными духами. С ноткой шоколада и ванили. Очень вкусно… Ребята сели и сразу отставили кейсы возле себя. Преподаватель придёт ещё не скоро, так что… Форест смотрел на Франс, облокотившись на парту, а девушка в свою очередь продолжила слушать музыку. Было слышно, что там играет Шопен. Если бы ещё Роб не плескал языком, то можно было бы распознать композицию получше. — А знаете, - опять начал Роб, облизнув губы, но Форест заткнул ему рот рукой и оттолкнул немного в сторону. — Что слушаешь? - спросил Берковиц у новой знакомой. — «Ф. Шопен — Нежность», - девушка заправила пряди рыжих волос за ушко. — Любишь классическую музыку? — Да. Одна из моих любимых частей настоящего искусства. Форест засмеялся. — Ты вся пропитана искусством, - от таких двузначных слов девушка покраснела. Немного опустив голову, она опять выпустила прядки на волю и встряхнула ими. Когда зашёл преподаватель, все встали, здороваясь, и опять уселись на места. Но он зашёл не один. За ним, в белых простынях, плёлся парень, босыми пятами перебирая ступени. — Это его мы будем рисовать? - задала вопрос какая-то девушка позади. Преподаватель кивнул. Пронеслось громкое "О-о-о…!" Девушки однозначно были рады такому повороту, а вот парни… Форест полностью находился в своих мыслях, смотря на Франсин, что спокойно рассматривала молодого натурщика. — Франсин! - позвал преподаватель. Девушка подняла на него глаза, и он жестом сказал ей подойти. Рыжая встала, дошла к ступенькам и спустилась к мистеру Романи. — Как думаешь, как лучше расположить модель, чтобы было удобно его рисовать? - преподаватель поднял одну бровь, смотря на рыжую студентку. — Скорее всего, нужно поиграть с тенями. — Так будет правильно? - обратился мистер Романи к ученикам. Кто-то закивал, а кто-то высунул свою версию, как будет лучше. — А в лучшем случает, можно поступить как Караваджо, - Франс потёрла подбородок. Форест смотрел на её движения, слушал её голос и пытался запомнить. Как-будто боялся, что потеряет её, но ничего больше не чувствовал. Ничего, только это. Преподаватель хлопнул в ладони. — Караваджо! Раннее барокко! Удивительно будет. Садись, Франсин. Когда девушка вернулась на своё место, Форест сразу же спросил: — Почему он тебя вызвал? — Я много пропустила, а на экзамене набрала 198 баллов с 200, вот он и думает, что я списывала, - Франс достала свой кейс, нечаянно толкнув Роба. Ребята приступили рисовать. Форест долго настраивался, не мог сосредоточиться на модели, и вместо мужского телосложения накинул женское… — Решил поиграть с полом? - спрашивает Роб, смотря на полотно друга. — Что? - Форест заморгал. Роб указал карандашом на штрихованное, пока что, создание, что красовалось перед Берковиц. Парень быстро начал переделывать сделанное, бросив взгляд на рисунок Франс. Девушка держала карандаш в левой руке и очень чётко прорисовывала каждый изгиб. *** Форест не обратил внимания, как пара уже кончилась. — Тебе дальше на какую? - спрашивает Роб у Франс. Девушка сложила всё в кейс, спрятала полотно в специальное углубление под партой и встала, набрасывая курточку. — У меня дальше музыка, а у вас? — Танцы, - отвечает неохотно Форест. — Стихи, - радостно выкрикивает Роб и чихает. — Да будь ты уже здоров! - в один голос кричат ребята.