bananabomb.

Миша с самого детства жутко любил бананы. Неспелые и чуть вяжущие на языке, мягкие, жёлтые и сладкие. В доме всегда была связка-другая, почти каждый перекус парня сопровождался сытной мякотью, они отчего-то совсем ему не надоедали. Вот и сейчас он сидит на кухне, наслаждаясь любимым вкусом, листая новостную ленту Твиттера. За дверью раздается пара щелчков, но Миша не обращает внимания. Это Даня пришёл домой. Они вместе снимали квартиру. Жить хотелось роскошно и комфортно, но сперва в одиночку никто из них потянуть такого не мог. Тогда, будучи очень хорошими друзьями, они сошлись на совместном проживании (ибо они все равно проводили огромную часть времени вместе, тусуясь с ребятами). А потом это просто вошло в привычку, так и осталось. Тихие шаги, и парень стоит у двери кухни, почему-то не решаясь зайти. Он знает, что там сидит Миша. Десять утра, значит он уже проснулся и завтракает. Цыркунов, что удивительно, был человеком режимным, к этому он уже привык. Кашин завороженно смотрит на Мишу, залипающего в телефон и поедающего фрукт, отчего внизу живота разливается тепло, на что он не обращает никакого внимания, лишь дальше продолжая наблюдать. Проходит пара минут, и Совергон отрывается от Твиттера, поворачивается к двери. Замечает Даню, стоящего и откровенно пялющегося на него. - Бля, Дань, отомри. Ты чего? - А?... Д-да не, ничего... - Окей. Ты голодный? Миша заботится о нем. Часто готовит, укрывает по ночам одеялом, гладит одежду. Это то, о чем они никогда не решаются заговорить, но то, что наполняет души обоих невероятным теплом. - Не, спасибо. Даня заходит в кухню и прислоняется к стене, низ живота приятно слегка покалывает, и он не может думать совсем. Широкие штаны частично скрывают стояк, но вряд ли это надёжно и хватит этого надолго. Миша подходит к парню, заглядывает в глаза и кладёт ему руку на плечо. - Вау, Кашин, ты такой... такой пиздец. Просто вау. Даня подаётся вперёд и сперва неловко целует Совергона, но затем обретает уверенность. Проводит языком, просясь внутрь. Вдруг отрывается от горячих губ, целует алеющее ушко, легко цепляя зубами мочку. Спускается мелкими мокрыми поцелуями ниже, прикусывая нежную шею, но тут же зализывая укусы, будто извиняясь. Засасывает кожу между ключицами, оставляя багровый след. Тонкие прохладные руки Миши забираются под футболку, проходятся по рёбрам. Даня отрывается, стягивает с себя ненужный предмет одежды, нетерпеливо делая то же с Совергоном. Тут же припадает к груди парня. Вбирает в горячий рот горошинку соска, осторожно выкручивая второй пальцами. Цыркунов вздрагивает и тихо стонет, перебирая светлые волосы. Заставляет Кашина снять штаны. Несильно сжимает возбужденный член сквозь тонкую ткань боксеров, отчего парень почти вскрикивает. Вдруг Дане приходит в голову нелепая, но довольно актуальная идея, он отстраняется, тянется за бананом. Трясущимися руками осторожно снимает кожуру. - Насколько же глубоко ты возьмёшь? В ответ Миша как-то особенно пошло улыбается и буквально заглатывает светлую мякоть. Добрая половина скрывается в горле парня, а Даня просто охуевает с таких интересных умений. Цыркунов лишь закатывает глаза и тяжело дышит. - Это ты пиздец, Миш. Он медленно вынимает фрукт изо рта, проводит по нему языком, улыбаясь как-то зажато, смущённо, будто все это сейчас и не он делал. Но, вновь осмелев, встаёт на колени, спускает боксеры и берет в ладонь член Кашина. Целует крупную алеющую головку, проходится губами по всей длине и берет в рот. Сперва двигается медленно, но затем инициативу перехватывает Даня, запуская пальцы в тёмные волосы, входя в узкую глотку ещё глубже. Парень давится, на глазах стоят слезы, но в то же время ему жутко нравится быть подчинённым. Чувствуя близость разрядки, он отстраняет Мишу. От члена тянется тонкая прозрачная ниточка слюны. Банально, но весьма приятно. Миша встаёт с колен и выжидательно смотрит, но глаза от возбуждения застилает мутная пелена. Не нужно быть гением, чтобы понять, что будет дальше. Он целует Кашина. Неловко и робко прижимается губами к его губам. Его трясет, он шумно дышит, пытаясь не срываться на стоны, когда Даня касается его плоти. - Повернись. И Цыркунов поворачивается спиной к нему, упирается руками в стол. Кашин ведёт отчего-то обжигающе ледяными пальцами по линии позвоночника, и парень прогибается так, что его действительно страшно сломать ещё одним движением. Даня легко надавливает пальцами на тонкие губы Совергона, и тот послушно впускает их. Вылизывает грубые подушечки шершавым языком, и Кашин поражается, насколько парень оказался пошлым. От этих мыслей ему хочется сорваться и выебать Мишу, словно последнюю шлюху. Чуть позже. Сейчас нужен контроль. Он достаёт пальцы из горячего рта, целует парня, в то же время начиная медленно растягивать тугие мышцы. Миша жмурится и шипит от боли, пока что ему не слишком-то приятно, но он искренне пытается терпеть ради Дани. А ведь Даня понравился ему в первую встречу. Не то, чтобы он был красивым, но харизма, эта забавная манера общения, цепляла. И, разумеется, тепло-серые глаза - все как у юной девицы. Эта влюбленность не мешала и не терзала. Она просто существовала как факт. Она грела его, и ему было хорошо с Даней. Несколько минут, и боль сменяется мутным удовольствием. Миша стонет, Мише безумно хорошо. Кашин тоже сходит с ума, чувствуя насколько парень рядом раскрыт, насколько доступен и прекрасен. Он вытаскивает пальцы, в ответ на что получает разочарованный всхлип. Даня приставляет головку члена к входу, и пути назад уже нет. Толчок. Вскрик. Стон. Настоящее безумие. Даня вбивается в хрупкое тело, он имеет Цыркунова. Миша сейчас буквально принадлежит ему. Миша кричит от ни на что не похожего ощущения. Член изнывает от возбуждения, но он не позволяет себе касаться себя же. - Подрочи мне, - почти жалобная просьба. Хрипло и несмело. Кривая усмешка, и широкая ладонь Кашина ложится на твёрдый член Миши. Несколько плавных, почти нежных движений, и его накрывает волна оргазма. Даня кончает следом. Он выходит из разгоряченного тела, разворачивает парня к себе и сминает его губы в остром, чувственном поцелуе. - Ты знаешь, люблю тебя больше, чем, блять, чёртовы бананы. - Знаю, - Даня счастливо усмехается и прижимает Мишу к своей груди.