По проторенной дороге в ад Иуда направлялся.

Не сравнивайте Никлауса Майклсона с Люцифером, чье имя после падения с небес означает «преисподней огненной правящий». Обидите крайне второго, наживете врага в лице первого, ибо он — боль приносящий. И доподлинно неизвестно, кто хуже из этих двоих. Кэролайн думает, что гибрид. Поскольку, водрузив на голову венценосную корону, провозгласив себя королем Мистик Фоллс, продолжает терроризировать город, а также его жителей, видя в каждых их действиях подвох. Он не единожды на своей шкуре ощутил главный урок держателя власти, что лучше быть до течи в крыше параноиком, чем своим людям и своими же людьми преданным глупцом. Поэтому его боятся даже приближенные/соратники/наемники, которым, в принципе, все равно какой стороны держаться, лишь бы не скупились на оплату услуг, да оплачивали их вовремя. Девушка, впрочем, тоже. Но больше всего она боится за мать, чей значок шерифа и убеждения железные по поводу нечисти [все сверхъестественные существа хороши лишь после абсолютной смерти] заставляют уйти в подполье с теми немногими членами совета основателей и исподтишка вести войну с тираном-завоевателем, пустившим по желобам канализации реки крови невинных людей. — Я пришла договориться, — Кэролайн выбрасывает белый флаг, пытается улыбаться, изо всех сил гнуть упрямые тонкие губы, сошедшие в одну прямую линию на некогда красивом лице, которое теперь заострилось, углами острыми и тенями недосыпов под глазами больше вызывает жалость, нежели настраивает на дипломатическую беседу. Ее рвет от ненависти, током безысходности прошивает. Ублюдок сломал привычный, любимый ею мир, перевернул все вверх дном и друзей/родственников объявил вне закона, заставив прятаться в темных углах, будто крыс, переносящих заразу. — Можно попробовать, — обманчиво радушно соглашается первородный, наслаждающийся ее смелостью на грани отчаяния, впитывает кожей ужас, от нее исходящий. Предлагает присесть напротив трона своего, но… Первый шаг пройден без потерь — празднует маленькую победу блондинка, — контакт установлен. И делает второй: бросает к ногам Никлауса свою лучшую подругу Елену в качестве подарка и выражения наилучших намерений. Глазами, что чище изумрудов, прощается: «Я не хотела делать этот выбор, но»… Но Майклсон все замечает, все понимает, и все, естественно, переиначивает на свой лад, больной, извращенный, маньячный. — Однако не в настроении, — каркающий злой смех рвет перепонки. — Не сегодня, так завтра двойника бы мне доставили в любом случае. Правда, за проявленное рвение в предательстве, за потраченные усилия награждаю местом в первом ряду. Ты увидишь, как будут умирать все, кого ты когда-либо любила или с чьей жизнью была сопричастна, вкусишь потроха их и попробуешь вкус остывающей крови. А когда никого не останется, станешь молить о смерти, ибо она намного милосерднее того, что я в конце сделаю с тобою. О том, что ей хочется умереть уже сейчас, Кэролайн до последнего вздоха будет скрывать.