В погоне за единорогом

All that we see or seem Is but a dream within a dream. «A Dream Within A Dream» by Edgar Allan Poe

      — Кто-то украл мой рюкзак! — объявил Малфой на общем сборе.       — Да кому он нужен, — фыркнул Рон в ответ.       — Вот и первый подозреваемый.       — Я бы не стал воровать твой рюкзак! Зачем он мне?       — Между прочим, он из кожи яшика. Небось, решил загнать его и скопить деньжат на приличную одежду, да, Уизли? В этом был твой план?       — Иди к чёрту! Не трогал я его!       Гарри страдальчески вздохнул. Обычно ссоры Малфоя и Рона разнимали Слизнорт и Гермиона, но сейчас они оба пропадали где-то в чаще, видимо, увлечённые сбором перьев редчайшей птицы вуку, чьё гнездо недавно обнаружила Полумна. Гермиона, конечно, делала это из научного интереса и в дань своему большому проекту по зельеварению, а вот Слизнорт наверняка собирался продать перья в Лютном Переулке. Может, это он стащил рюкзак Малфоя? Раз уж тот был таким дорогим. Гарри, представив эту картину, захихикал себе под нос, и Малфой с Роном разом шикнули на него.       — Гарри, ты не хочешь меня поддержать? — заныл Рон. — Он обвиняет меня!       — Ну и пусть обвиняет, — пожал плечами Гарри.— Если ты не крал рюкзак, то он ничего не докажет.       — Хм, да, — согласился Рон. — Доказательства, Малфой.       Малфой надулся, посмотрел на Гарри обиженным взглядом и ушёл в свою палатку. Внутри жилище Малфоя было более чем приличным, и вместе с ним там жили Забини и Паркинсон. Гарри лишь одним глазком видел зелёную гостиную, обставленную мебелью из чёрного дерева и пропахшую освежителем воздуха с запахом морского бриза, и она разительно отличалась от гриффиндорской. Их палатка, которую Рону одолжил отец, по-прежнему воняла кошками и напоминала о доме миссис Фигг, куда порой было тяжко даже заходить. Впрочем, Гарри припоминал, что в детстве он быстро привыкал к этому запаху, потому что мог отвлекаться на игры с котами. Сейчас же он мог отвлекаться на ссоры Рона и Малфоя, которые портили в целом неплохой поход в лес. Стоял октябрь, и в этом году он радовал студентов дневным теплом. По ночам, конечно, ударяли лёгкие заморозки, но к полудню солнце достаточно разогревало воздух, чтобы ученики чувствовали себя комфортно, будучи оторванными от школьных каминов и постельных грелок.       Коллекция Гарри, которую он должен был собрать по указанию Слизнорта и Стебль, была немногочисленной. Он нашёл парочку грибов, розовые листы с какого-то куста, несколько красивых цветов и перо сороки. Конечно, листья клёнов и дубов он тоже прихватил, вместе с иголками елей, но такие были у всех, и профессор Стебль не дала бы за это богатство и балла. Ему нужно было добыть что-то более редкое, если он хотел сдать эту работу, но Гарри понятия не имел, где эту редкость нужно искать. Гермионе как-то удавалось, а он, сколько ни бродил меж деревьев и кустов, видел лишь траву и шишки; больше времени Гарри уделял разглядыванию неба, проглядывающего меж ветвей, чем поиску сокровищ под ногами. Рон придерживался той же позиции, и они гордо закрывали собой список группы. Лидировали Гермиона, Невилл, и Малфой, их уверенно догоняла Полумна, которая вполне могла идти по лесу, думая о своём, и запнуться об упавшее гнездо вуку — что, собственно, и случилось.       Гарри размышлял о своей коллекции, наблюдая за тем, как Дин, Рон, Симус, Невилл, Терри и Энтони играют в волейбол на самом краю поляны. Он жалел, что Джинни не было в Хогвартсе — ей бы понравилось такое времяпрепровождение. С другой стороны, занятия профессиональным квиддичем тоже были делом интересным, и, представляя подругу на метле, Гарри мог только досадовать, что он сам не может полетать и размяться. Мысли о полёте заняли его воображение. Но вскоре уединение нарушил Малфой, который выбрался из своей палатки с блокнотиком в руках и в компании Забини приблизился к нему. Гарри восседал на уютном чистом бревне и делиться им не собирался.       — Итак, Поттер, — Драко направил на него острый кончик пера, — где ты был этой ночью? Говори правду!       Гарри покосился на Забини, который лениво жевал травинку и с завистью смотрел на чужую игру. Видимо, расследование Малфоя его не впечатляло и не интересовало, но из чувства солидарности он согласился таскать его чернильницу.       — Я спал, — честно ответил Гарри.       — Где?       — В палатке.       — Хм, — Драко чиркнул что-то в блокнотик. — А где был Уизли?       — Откуда я знаю? Я же спал. Спроси у него.       — Хм, — повторил Малфой. — Подозрительно.       — Что именно?       — Если он стащил мой рюкзак, то он бы точно тебе рассказал. Ты его подельник?       — Кто?       — По-дель-ник.       — Пододеяльник, — усмехнулся Гарри. Драко возмущённо уставился на него, а Забини сдавленно хихикнул. — Мы не крали твой рюкзак, Малфой. Отстань.       — В рюкзаке был альбом с моей коллекцией, а все знают, что вы, два неудачника, ничего не собрали. Вы мои главные подозреваемые, так и знай!       Драко снова забрался в палатку, а Забини остался. Он поставил чернильницу на землю и сел рядом с Гарри. Какое-то время они сидели в тишине и грелись на солнце, наблюдая за тем, как Рон пасует. Затем Забини сказал:       — Ты бы уже поговорил с ним.       — О чем? — лениво полюбопытствовал Гарри, как-то сразу догадавшись, о ком идёт речь. Блейз покосился на него с сомнением:       — Он вьётся вокруг тебя с самого сентября.       — Он всегда вился вокруг меня, и это было его главным недостатком.       — Глупый ты. Он изменился.       — Возможно, — Гарри не нравился этот разговор.       Ему не хотелось думать о таких вещах сейчас, не хотелось ничего вспоминать. Малфой всё ещё придирался к нему, Рону и Гермионе, и пусть его насмешки стали чуть помягче, приятного всё равно было мало. Драко постоянно ошивался где-то поблизости, и Гарри даже казалось, что тот специально пытается нарваться на ссору. Однажды он даже встретил его вблизи Гриффиндорской Башни: Малфой ходил туда-сюда и, заметив нарушителя его спокойствия, просто сбежал. Может, он завёл себе подружку в Гриффиндоре? Может, ему нравилась Джинни? Или Гермиона? Гарри не знал, что об этом думать — да и не хотелось ему размышлять о подобном. Это было глупо и бессмысленно, однако он всё равно ловил себя на подобных мыслях.       Забини встал и ушёл, а Гарри так и остался сидеть. Ближе к вечеру пуффендуйцы — Эрни, Ханна и Джастин — позвали всех ужинать. У них с собой были сухие пайки, заготовленные домовыми эльфами, а также крупы, спагетти, яйца и сардельки, чтобы можно было готовить горячую еду. На этот раз в меню были спагетти с сыром, и Гарри с радостью уцепился за свою порцию. Студенты расселись вокруг костра: никто больше не спорил, и все наслаждались едой. Гарри иногда поднимал взгляд и замечал, что Драко тоже поглядывает на него. Небось, размышлял, куда Гарри и Рон спрятали его рюкзак.       Трапеза была в самом разгаре, когда вернулись Гермиона и Слизнорт.       — Не поверите, что мы нашли! — радостно сообщила Гермиона. — Следы единорога! Совсем недалеко. Возможно, мы сможем встретить его!       — И их волосы очень и очень дорогие, — Слизнорт с трудом уселся на бревно. — Вы получите лишние карманные деньги, если найдёте их.       — Профессор Слизнорт, у меня украли рюкзак, — встрял Малфой.       — Батюшки! — профессор всплеснул руками. — Как это так? Тут же все свои!       — У меня есть парочка подозреваемых.       — Мистер Малфой, я уверен, никто из присутствующих не стал бы красть ваши вещи.       — Я так не думаю!       — Да сдался тебе этот рюкзак, — буркнул Дин. — Новый купишь.       — Там была моя коллекция.       — Я помню, какие редкости вы нашли, — попытался успокоить его Слизнорт. — Запишу всё на пергамент, и вы просто продолжите собирательство. Ничего страшного.       — Мне… всё равно он нужен. Там важные вещи.       — Ваша волшебная палочка при вас?       — Конечно.       — А вы пытались его приманить?       Малфой посмотрел на профессора так, будто тот предположил, что рюкзак висит у него на плече.       — Конечно, сэр!       — Странно-странно, — Слизнорта больше интересовали аппетитные горячие спагетти, которые он накладывал в алюминиевую тарелку. — Возможно, он найдётся.       Малфой побагровел и замолк. Панси начала что-то шептать ему на ухо, а Рон наклонился к Гарри и тихо спросил:       — Как думаешь, что за важные вещи он там хранит?       — Может, личный дневник? — предположил Гарри.       — Интересно было бы взглянуть.       — О чем это вы шепчетесь? — с подозрением встряла Гермиона. — Вы же не брали его рюкзак?       — Конечно, нет! — хором ответили они.       — Это довольно странно, — продолжила подруга. — Если его нельзя приманить, значит, его заколдовали. Хотя многие вещи в этом лесу защищены от подобных чар. Эй, Малфой, а где ты в последний раз его видел?       — В своей палатке, — ответил Драко. — На полке.       — Тогда его действительно кто-то унёс, — Гермиона пожала плечами. — Неприятно.       — Хоть кто-то мне сочувствует.       — Эй! — Панси пихнула его локтем в бок. — Я тебе сочувствую.       Малфой трагично вздохнул.       Ночью пропал рюкзак Гермионы, и утро началось с внепланового сбора. Завтрак, который должны были готовить гриффиндорцы, ещё даже не появился в планах, а студенты уже сидели вокруг потухшего костра, зевали и сонно взирали на Гермиону. Довольным выглядел один только Малфой — наконец-то его беде уделили должное внимание.       — Я хочу, чтобы преступник сознался! — громко объявила Гермиона. — Это настоящее свинство — воровать у соратников! Чего вы добиваетесь? Никто не поверит, что вы собрали коллекцию из наших с Малфоем общих трофеев! Верните всё на место, и мы попробуем смягчить ваше наказание.       Никто, разумеется, не сознался. Профессор Слизнорт выглядел весьма обеспокоенным и хватался за свои карманы, будто боясь, что кто-нибудь прямо сейчас заберётся в них и украдёт его сокровища. Гарри и Рон тоже беспокоились: пропажа вещей Гермионы значила, что именно им придётся заниматься их поисками — не могли же они оставить подругу в беде. Конечно, именно так все и случилось.       Первым делом они осмотрели чужие палатки. Когтевранцы и пуффендуйцы, перепуганные произошедшим, почти с готовностью показывали пустые сундуки. Слизеринцы не были так радушны, но, в конце концов, согласились на осмотр своей палатки, и Гарри впервые оказался внутри. Малфой крутился вокруг него, недовольно бурча, и пришлось идти за ним и проверять его комнату.       Его спальня была больше всех остальных и выглядела неожиданно… простой в своём оформлении. Конечно, тут не было ни уютных клетчатых пледов, ни деревянных украшений на стенах, ни вазочек с засохшими цветами, но и вычурного кованого железа и чёрной кожи не наблюдалось. На тумбочке лежала книга «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора», и, увидев её, Гарри тут же нахмурился. Малфой закрыл дверь и прижался к ней спиной.       — Как я могу быть подозреваемым? — спросил он. — Я сам пострадал.       — А вдруг ты всё подстроил? — сухо отозвался Гарри. Заметив, что Малфой дёрнулся и посмотрел на него удивлённо и будто бы даже испуганно, он тут же сменил тон: — Прости. Заметил книжку.       Драко глянул на тумбочку.       — А, — его щеки залило румянцем. — Я считаю её глупой.       — Правда? — обрадовался Гарри.       — Очевидно, что Рита Скитер писала её по заказу Министерства. Типичная политическая пропаганда. Она обвиняет его во всем подряд. Даже приплела, что он был… ну, гомосексуалистом. Ты об этом знал? В смысле, это вообще довольно странно думать о личной жизни профессора, да? Но интересно?       Гарри открыл рот и уставился на него. Ему вдруг очень сильно захотелось оказаться где-нибудь в другом месте, и он поймал себя на мысли, что раздумывает над тем, насколько грубым будет разрезать тент палатки и сбежать через стену. Конечно, ничего подобного он не сделал — он стоял и смотрел на Малфоя, а тот смотрел на него, и с каждой секундой они оба становились все краснее и краснее. Даже воздух, казалось, потеплел. Этому не было никакой особой причины, в конце концов, Драко привёл всего лишь момент из известной книги, но почему-то Гарри не мог справиться с ощущением неловкости.       — Я, э-э-э, никогда об этом не думал, — выкрутился он.       — Я тоже, — с готовностью подхватил Малфой.       Они продолжили смотреть друг на друга и думать об этом. Гарри пришёл в себя через минуту и принялся с повышенной внимательностью оглядывать всё вокруг.       — Кажется, всё в порядке, — выдавил он. — В любом случае, это просто формальность. Гермиона настаивала, сам понимаешь.       — Конечно.       — Я пойду.       — Иди.       — Ты меня выпустишь? — Гарри подошёл поближе. Малфой всё ещё прижимался спиной к двери. Из-за румянца его лицо выглядело непривычно, глаза блестели, а рот казался слишком ярким. Аккуратно уложенная чёлка чуть растрепалась. Гарри вдруг ни с того ни с сего вспомнил слова Забини.       — А если нет? — вдруг выдал Драко. — Что ты сделаешь?       — Ты хочешь подраться? — удивился Гарри.       — Что? Нет, — Малфой вздохнул и вдруг резко бросил: — Забудь.       Он отошёл от двери и сел на свою кровать. Гарри воспользовался этим, чтобы сбежать, не оглядываясь. Виноватым он себя не чувствовал — он не сделал ничего плохого. Это Малфой вдруг завёл странный разговор, вместо того, чтобы молча стоять и позволять Гарри делать своё дело. Снаружи он встретился с Роном и Гермионой.       — Кто бы ни украл наши вещи, он хорошо их спрятал, — сообщила подруга.       — Думаешь, это был кто-то из слизеринцев? — тихо спросил Гарри. Гермиона пожала плечами и сконфуженно посмотрела в сторону чужой палатки.       — Не знаю, — вздохнула она. — Не хочется никого обвинять, не имея доказательств. В конце концов, у нас нет никаких улик.       — Они ведут себя как скоты, — хмыкнул Рон. — Клянусь, Забини пытался хлопнуть меня по заднице.       Гермиона засмеялась. Гарри хотел рассказать про разговор, который с ним завёл Малфой, но отчего-то не смог этого сделать. Он лишь украдкой посмотрел на палатку, прежде чем сообщить Рону, что у того паранойя.       Весь оставшийся день они провели, бродя вокруг лагеря. К ним присоединились Полумна, Невилл и Ханна, которые решили помочь Гермионе в её поисках. Впрочем, поход ничем хорошим не увенчался: лишь несколько раз они замечали примятую траву, но определить, кто оставил следы — может, они сами, потому что наворачивали круг за кругом, — было невозможно. В итоге они вернулись в лагерь с несколькими новыми трофеями и промокшими ногами. Дин и Симус, на которых упала обязанность готовить ужин, громко жалели, что Парвати и Лаванда не отправились в поход вместе с ними — девушки занимались проектом с профессором Трелони. В итоге на ужин была снова яичница.              Ночью пропал рюкзак Невилла, и дело начало принимать серьёзный оборот. Гарри уже не верил, что воровством занимается кто-то из своих: даже если какой-то студент решил разжиться чужими вещами, он не мог рассчитывать, что никто не заметит появление в его багаже аж трёх новых рюкзаков. Остальные участники похода покрепче ухватились за свои вещи: никто не хотел, чтобы их коллекции украли, и больше всего волновался Слизнорт. На самом деле, он был главным подозреваемым в глазах Гарри, но, заметив, что профессор аккуратно закапывает серебряные шишечки под кустом и накладывает на холмик защитные заклинания, Гарри решил снять с него подозрения. Профессор не стал бы таскать их вещи — он бы, наверное, предложил передать коллекции для его личной оценки, а потом потихоньку продал бы самые ценные находки.       — Возможно, — заявила за завтраком Полумна, — это дело рук вампира.       — Почему вампира? — поинтересовался у неё Блейз.       — Вампиры очень жадные. Они могут выпить из человека всю кровь, даже если на самом деле им нужно несколько глотков. И тот, кто украл рюкзаки, выбрал те, в которых лежали самые большие коллекции. Совпадение? Едва ли.       — Как ты можешь говорить такую чушь с таким очаровательным выражением на лице?       Полумна хлопнула ресницами.       — Это не чушь, — спокойно возразила она. — Думаю, это может быть наша основная версия. Всё равно никакой другой у нас нет.       — У-у, расскажешь мне побольше про вампиров? — сверкнул глазами Забини.       — Нет, — возразил Невилл и закинул руку Полумне на плечо.       — Почему нет? — удивилась Лавгуд. — Нам всем стоит узнать про вампиров побольше. Эта информация может пригодиться во многих жизненных ситуациях.       — Вот-вот! — с ухмылкой поддержал её Блейз.       — Я не думаю, что тут замешаны вампиры, мисс Лавгуд, — осадил её Слизнорт. — Они не водятся в Запретном Лесу.       — У них сейчас как раз период миграции.       — Кто вам это сказал?       — О, мой папа получил эксклюзивное интервью у одного из представителей.       — Уверен, этот вампир просто посмеялся над ними, — негромко сказал Малфой куда-то в пустоту. Гарри даже не заметил, что тот подобрался так близко и умостился буквально на соседнем бревне. Драко не выступал о качестве еды, как было в первые дни, и спокойно ел то, что готовили в общем котле. У него, видимо, закончился гель для укладки, потому что светлые волосы Малфоя свободно падали на лоб. Так он выглядел моложе, чем был на самом деле — и невиннее.       — Думаю, от вампира можно ожидать подобного, — поддержал его Гарри.       Малфой вскинул голову, удивившись, и невольно улыбнулся.       — Однажды на меня чуть не напал вампир в Лютном Переулке.       — Какой ужас, — округлила глаза Ханна. — Он хотел тебя укусить?       — Не знаю, — пожал плечами Драко. — Но, думаю, он был бы не против. Я где-то читал, что детская кровь для них как деликатес.       Он потёр рукой шею, и Гарри невольно заметил, как чётко проглядывалась пульсирующая жилка. У Малфоя была тонкая белая кожа, практически лишённая загара, и вены на ней проступали яркими голубыми линиями — особенно на запястье.       — Это правда, — поддержала его Полумна, из-за чего слова Драко стали менее похожими на истину. — Помните, профессор, как на вашу вечеринку приходил вампир?       — Ох, да, — рассеяно отозвался Слизнорт. — Славный был малый. Правда, отказывался сдавать кровь на анализ, хотя пообещал завещать мне свою челюсть.       Разговор плавно сошёл в сторону школьных дел. Невилл о своём рюкзаке беспокоился намного меньше, чем Малфой и Гермиона, и чувствовал себя почти беспечно. После завтрака они с Полумной ушли в лес, и остальные студенты постепенно потянулись следом за ними. Гермиона повела Гарри и Рона повторно обходить окрестности: казалось, этот раз будет таким же бесперспективным, как и прошлый, потому что лес жил и постоянно полнился новыми следами, но на кусте ежевики, ярдах в тридцати от лагеря, Рон обнаружил улику.       Большинство ягод уже осыпались или были съедены животными, но на самом верху куста ещё висело несколько крупных ягод, готовых вот-вот рухнуть вниз. Рон как раз хотел забрать их и попробовать съесть, когда заметил оборванную бахрому, когда-то служившую украшением рюкзака Гермионы.       — Ты молодец! — похвалила его подруга, оторвав бахрому и повертев в руках. — Значит, рюкзаки точно унесли куда-то из лагеря. Как думаете, далеко?       — Я думаю, что не стоит есть эту ежевику, — заметил Гарри, наблюдая за Роном, который счастливо рассовывал ягоды по карманам. — Откуда тут вообще ежевика?       — А что не так? — хмыкнул Уизли. — Самое то для неё — климат умеренный, речка недалеко, значит и почва влажная. Или ты веришь, что одиннадцатого октября дьявол плюёт на ягоды?       — Не верю, конечно, но что-то эти ягоды выглядят переспелыми.       — Так только слаще.       — О чём вы вообще говорите, — Гермиона схватилась за голову. — Мы нашли улику! А вам бы только поесть.       — Мы и так знали, что в лагере нет твоего рюкзака, — ответил ей Гарри. — А по этому кусочку мы мало что можем найти.       — Я попрошу профессора Слизнорта провести анализ чар, — твёрдо решила Гермиона. — У него это хорошо получается. Может, мы получим, наконец-то, настоящего подозреваемого.       — А в жадного вампира ты не веришь?       — Я скорее поверю в то, что я сама его потеряла, чем в вампира-похитителя-рюкзаков.              «Жадный вампир» стал шуткой на весь оставшийся вечер. Одна только Полумна воспринимала всё всерьёз и никак не могла понять, что остальные просто смеются над этой версией. Гарри пытался мягко донести до неё эту мысль, но быстро отказался от этой инициативы. В конце концов, никто не мог переспорить Полумну, потому что все противоположные аргументы воспринимались ей как несвязный лепет и вызывали только недоумение. Сдавшись, Гарри отправился спать — он хотел перед сном сыграть с Роном в шахматы, но тот, объевшись ягод, мучился с болью в животе и стенал на своей постели, периодически выбегая на улицу.       Ночью Гарри проснулся от странного шума. Поначалу он решил, что это Рон начал новый виток своих ежевичных приключений, но затем кто-то чертыхнулся и повалился на пол. Гарри тут же потянулся за волшебной палочкой: осветив комнату — это была гостиная, и он спал на диване, — он обнаружил растянувшегося на ковре Малфоя. Тот потирал ушибленный локоть и щурился, глядя на яркий свет.       — Что ты творишь? — сонно поинтересовался Гарри. — Пришёл стащить мой рюкзак?       — Нет, — сдавленно ответил Драко. — Я кого-то видел.       — Где?       — На улице. Кто-то ушёл в лес.       Гарри насторожился. Он всё ещё хотел спать, но инстинкт сработал быстрее, чем он успел подумать, какого чёрта ему нужно посреди ночи тащиться в лес вместе с Малфоем. Кто бы ни воровал их вещи, он был не особо опасен: будь это враг, способный преодолеть защитные чары, он бы скорее убил их во сне, а вор же… Либо он и вовсе не был человеком, либо это действительно неудачно шутил кто-то из своих. В любом случае, это дело не стоило такого беспокойства, однако через несколько минут Гарри обнаружил себя шагающим по лесу в ботинках на босу ногу. Он накинул куртку, но не стал переодеваться в джинсы, оставшись в пижамных штанах, и теперь чувствовал себя немного неуютно: плечи и ступни были в тепле, зато ноги холодил ночной ветерок. Малфой будто бы и вовсе не переодевался ко сну: волосы его были причёсаны, на лице не было ни капли сонливости, а тёплая чёрная мантия, расшитая серебром, была застёгнута на все пуговки.       — Где ты видел его? — спросил Гарри. Он поднял палочку повыше и осветил ближайшие кусты. — Уверен, что это не кто-то из наших?       — Конечно, не уверен, — тихо сказал Драко. — Но надо же проверить, да?       Гарри пожевал губу и поглядел на чёрную чащу. Какова вероятность, что похититель ещё не затаился в своём убежище? По большому счёту, если бы они проверили ближайшие кусты, ничего страшного бы не случилось: вдруг найдутся новые улики? Тогда Гермиона бы успокоилась и продолжила с чистой совестью искать перья несчастных птиц вуку.       — Ладно, — кивнул Гарри. — Позову Рона.       — Зачем? — Малфой вдруг схватил его за рукав. — Это долго! Надо поспешить!       Каким-то он был странным. Гарри не думал, что Малфой собирался затащить его в чащу и ранить: в конце концов, тот пусть и был довольно социопатичным, но не страдал проблемами с головой. За такие подвиги его навсегда упрятали бы в Азкабан — а он чудом избежал повестки туда. Но доверять ему всё равно не следовало.       — Тогда иди первым, — сказал Гарри чисто из интереса. Он не думал, что Малфой последует его приказу и двинется в темноту. Это было неожиданно смело для него — и подозрительно. Гарри медленно двинулся следом: теперь его больше интересовало загадочное поведение Малфоя, чем поиски похитителя. В такой тьме сложно было различать даже дорогу между кустами, не то что какие-то тени и силуэты.       Небо было затянуто тучами. Лес шумел вокруг: ветер качал ветви и шуршал сухой листвой. Порой можно было расслышать глухое уханье совы и резкий шелест крыльев. Под ногами трещали маленькие ветви — Гарри и Малфой все глубже уходили в лес, и их Люмосы были как корабли в чёрном-чёрном море.       Они остановились только тогда, когда свет лагерного костра и вовсе пропал из виду. Малфой повертел головой, вздохнул и повернулся. Гарри не опускал своей палочки: он невольно напрягся и сжал пальцы на древке сильнее. Драко удивлённо уставился на него и сделал шаг назад.       — Что?.. — выдохнул он.       — Зачем ты завёл меня сюда? — спросил Гарри.       — Я думал, мы найдём следы.       — В такой тьме? Мне кажется, ты никого не видел. И если это так, встаёт вопрос, зачем тебе нужно было вести меня сюда.       — Ты думаешь, это ловушка?       — А это ловушка?       Малфой дёрнулся.       — Я же не сумасшедший, — сказал он. — Прийти к тебе в палатку, где спят Уизли и Грейнджер, увести тебя в лес и, что, закопать тут? Я похож на самоубийцу?       — Не похож. Но мы стоим тут, и нет никаких следов. Ты правда кого-то видел?       Малфой сглотнул. Его взгляд опустился и упёрся в кончик волшебной палочки, направленной ему в живот. Яркий свет слепил его и делал его кожу и волосы белыми, будто снег. Его собственная палочка была опущена, но Гарри знал, что Малфой был хорошим дуэлянтом — он бы успел её вскинуть.       — Мне так показалось.       — Показалось? И ты решил выдернуть меня из постели? Почему не пошёл с Забини?       — Я… — Малфой облизал губу. — На самом деле я хотел с тобой поговорить.       Гарри так и думал: всё это было неспроста. Он уже открыл рот, чтобы предложить Малфою выговориться, раз тот не мог подождать до утра и предпочёл потащить Гарри в эту глушь, но вдруг неподалёку треснула ветка. Меж деревьев вдалеке вспыхнул свет, и кто-то начал приближаться.       — Послушай… — начал Драко, но Гарри шикнул на него:       — Смотри.       Малфой обернулся, и глаза его расширились.       — Кто это? — удивился он.       — Сейчас узнаем, — Гарри двинулся навстречу свету. Малфой немного потоптался на месте, шурша ветками и листьями, а потом пошёл следом за ним. Чем ближе они подходили, тем тяжелее он дышал, и порой его пальцы задевали ладонь Гарри — они были такими холодными.       За Люмосом, двигающимся по лесу, прятался Рон.       — Что вы тут делаете? — удивился он, когда ребята встретились около высокого клёна. Рон был взъерошенным и одетым точно так же, как Гарри: из-под мантии выглядывали пижамные штаны, а ноги были обуты в ботинки с развязанными и заправленными внутрь шнурками. Драко уставился на Уизли хмурым взглядом и привалился к стволу дерева.       — Малфою показалось, что он видел похитителя рюкзаков, — сказал Гарри.       — О, ну это всего лишь я, — фыркнул Рон. — Грёбаная ежевика.       Малфой поджал губы. Он принялся ковырять пальцем кору, отвернувшись и сделав вид, что он и вовсе не замечает остальных присутствующих. Ветер усилился, и полы мантии путались в его ногах.       — Я говорил тебе, что она гнилая, — напомнил Гарри.       — На вкус было нормально. Пойдём обратно?       — Ты, э-э-э, — Гарри покосился на Драко. Ему было любопытно, что же тот хотел сказать, — ты иди, ладно? Мы с Малфоем тебя догоним.       Рон подозрительно прищурился.       — И чем вы собираетесь заниматься?       — Осмотримся немного. Вдруг тут был кто-то ещё?       — Мне остаться с вами? — друг явно опасался со стороны Малфоя чего-нибудь нехорошего, потому что поглядывал на него так, словно тот уже целился Гарри в затылок.       — Иди спать, я скоро вернусь, — успокоил его Гарри. — Ты же не хочешь, чтобы Гермиона проснулась и решила, что мы опять что-то затеяли?       — Хм, ладно, — Рон медленно сделал шаг в сторону. — Я подожду тебя в палатке.       Звучало как допрос с пристрастием, но Гарри был к этому готов. Конечно, другу было любопытно — как и ему самому. Он подождал, пока Рон скроется за деревьями, и повернулся к Малфою. Тот выглядел донельзя смущённым и подавленным: взгляд его был опущен, губы упрямо поджимались, а рука, держащая палочку, чуть дрожала. Гарри ждал, что Драко заговорит, но он упорно молчал и разглядывал сухую траву. Пришлось взять дело в свои руки:       — И о чем ты хотел поговорить?       — Я… — он посмотрел в сторону удаляющегося света Люмоса и вдруг спросил: — Уизли оказался тебе хорошим другом, да?       Гарри отчего-то сразу понял, что Малфой имел в виду.       — Да, — твёрдо сказал он. — Рон и Гермиона — мои лучшие друзья.       — Что ж, ты сделал верный выбор, — Драко опустил голову, и его лицо скрыла тень. — Я был бы тебе паршивым приятелем.       — Ты это хотел обсудить?       — Нет. Я давно хотел сказать тебе кое-что, но… никак не получалось.       — И что же?       — Я хотел сказать, что ты не лгал на моём суде. То, что ты говорил обо мне — это правда. Я на самом деле… Я не хотел, чтобы Дамблдор погиб. Он предложил мне присоединиться к вам, и я бы согласился. Но не успел. Так что ты не лгал.       Гарри вздохнул. Суд над Малфоями был летом, и он выступал на нём как главный свидетель в защите Нарциссы и Драко. Миссис Малфой спасла ему жизнь — если бы не она, то сейчас и он, и его друзья были бы мертвы, а Хогвартс достался бы Волдеморту. Гарри не мог её оставить. А Драко — что же, тот был просто ребёнком, который слишком поздно осознал, в какой беде оказался. Он должен был усвоить свой урок, и Азкабан бы не помог ему в этом. Он должен был увидеть тех, кого так долго ненавидел, и кого его действия чуть не погубили — и попросить прощения. В глубине души Гарри надеялся услышать от него эти слова.       — Я это знаю, Малфой, — сказал он. — Я был на той башне и всё видел.       — Да? — ахнул Драко. — Вот как…       — Ты здорово нам досаждал, Малфой, но это не значит, что мы — я, Гермиона, даже Рон — жаждем увидеть тебя в тюрьме. Мы помним, что ты не хотел выдавать нас в Мэноре.       — Но из-за меня Белл и Уизли чуть не погибли. И… прочее.       — Ты жалеешь об этом? — мягко спросил Гарри.       — Да?       — Тогда не все потеряно.       Драко замолк. Он рассматривал землю под ногами. Гарри вслушивался в его дыхание, в шум ветра и чувствовал, как холод ползёт по его телу. Разговор затянулся и стал слишком личным — ему не хотелось выходить на эту дистанцию, не хотелось утешать Малфоя и быть тем, кто заговорит с ним так мягко. Этим, наверное, должны были заняться Гермиона или Джинни, или Полумна — не Гарри. Кто угодно. Чтобы этого напряжения в воздухе не было.       — Пойдём обратно? — спросил Гарри. Его тяготила эта беседа, и усталость вернулась.— Мне холодно.       — Иди, — сказал Малфой — Я ещё погуляю.       — Один в лесу?       — Мы же недалеко от Хогвартса. Тут безопасно.       — Ладно, — Гарри не стал его уговаривать. Если Малфой думал, что он останется, чтобы его защищать, то он зря надеялся: он был большим мальчиком и сам мог оценить опасность Запретного Леса. Гарри, засунув руки в карманы, двинулся прочь, но через несколько шагов его настиг вопрос:       — Как думаешь, мы могли бы… всё исправить?       — О чём ты? — Гарри устало повернулся.       — Мы могли бы дружить? — робко и будто с надеждой спросил Малфой. Это было странно, и Гарри не знал, что ответить. Драко не мог не понимать, какими сложными были их отношения. Они были слишком разными, и слишком многое стояло между ними: Гарри мог не испытывать к нему жгучей неприязни, но общаться с Малфоем его не тянуло. На самом деле ему хотелось оказаться от Драко подальше — тот продолжал смущать его.       — Я не хочу с тобой дружить, Малфой, — неуверенно ответил Гарри. —Думаю, общение друг с другом нам обоим не приносит удовольствия, и то, что есть сейчас — вполне неплохо. Мы не враги и живём в мире.       — Конечно, тебе неприятно.       — Мне холодно, и я ухожу, — сказал Гарри. Ему показалось, что Драко всхлипнул, но виной тому наверняка был холод. — Если хочешь, можешь и дальше оставаться тут. Спокойной ночи.       И он ушёл.       Весь следующий день Малфой его избегал. Заметить это было нетрудно: он ушёл с завтрака, как только Гарри и его друзья сели на своё бревно, затем всё утро слонялся в лесу и вернулся только тогда, когда Гермиона повела товарищей на уже рутинные поиски её рюкзака. Изменения в поведении Малфоя заметили абсолютно все, и вскоре по их маленькому лагерю прошёл слух, что ночью Гарри и Драко вдвоём ходили в лес — и, разумеется, ничем хорошим это не кончилось. Теории о том, что же произошло, появлялись самые разные, и почему-то никто не хотел слушать правду: сколько бы раз Гарри ни повторил, что они просто поговорили, ему никто не верил. Даже Рон и Гермиона косились на него с подозрением, и, в конце концов, он уже и сам начал сомневаться в своих словах.       Если они просто поговорили — почему Малфой начал себя так странно вести? Конечно, вчерашняя сцена в лесу тоже была странной, но нынешние события, по мнению Гарри, были лишены всякого объяснения. Он ведь не сказал Драко ничего плохого? Тот и так знал о его отношении, и, наоборот, Гарри изо всех сил старался его успокоить. Этого и так было много: в конце концов, Малфой не собирался оплачивать ему услугой за услугу, и он сам завёл ту беседу, перейдя негласную границу, которой придерживались все вернувшиеся слизеринцы.       Гарри, сам того не желая, весь день только и делал, что думал о Драко. Тот вернулся на обед и какое-то время провёл, сидя на самом дальнем бревне: он откопал где-то булку и медленно скармливал её красно-серым испуганным птичкам, которые подлетали к его ногам, хватали крошки и тут же возвращались обратно на ветви. Блейз и Панси к нему не совались, ходили по лесу вдвоём и приставали к другим ученикам, поглядывая на Поттера издалека. В итоге Гарри не выдержал и сам к ним подошёл, выловив парочку около злополучных кустов ежевики:       — Что с Малфоем сегодня? — спросил он, стараясь, чтобы его тон звучал как можно более незаинтересованно. Слизеринцы покосились на него с сомнением.       — Это мы должны у тебя спросить, — ответила ему Панси.       — При чем тут я?       — Я просил тебя поговорить с ним, а не доводить его до депрессии, — сухо пояснил Блейз. — У него и так непростой период. Что ты ему сказал?       — Ничего такого.       — Ну конечно.       — Это правда! И почему я вообще оправдываюсь перед вами?       — Не знаю. А зачем ты к нам подошёл? — резонно заметила Панси.       «Действительно» — подумал Гарри. Зачем? Какое ему было дело? Забини и Паркинсон, очевидно, не хотели ему ничего рассказывать, а если бы они поделились информацией — что бы это изменило? Если Малфой решил, что больше не хочет топтаться вокруг Гарри и подходить к нему с нелепыми предлогами и блокнотиком показаний, то у него были на это причины. И Гарри же было лучше?       Как бы Гарри ни убеждал себя в том, что так оно всё и было, он не мог избавиться от чувства вины. Вероятно, он действительно был слишком резок: Малфой впервые в жизни решил поговорить с ним по душам и будто бы даже извиниться, а Гарри оборвал их беседу на тяжёлой ноте. Ему стоило попросить совета — сухо попрощавшись с Забини и Паркинсон, он отправился искать Гермиону. Кто, как не его лучшая подруга, могла подсказать ему, что делать? Оставлять всё как есть действительно было неправильно, и Гарри уже устал ходить и посыпать голову пеплом. Гермиона нашлась около костра: она сидела на бревне и обсуждала с Невиллом и Полумной различия перьев горо-горо и сизых соловьёв, за которыми ребята вели активную охоту. Профессор Слизнорт нашёл перо соловья, и теперь остальные были одержимы идеей отыскать такие же.       — В справочнике написано, что у горо-горо присутствует бледно-розовая окантовка хвостовых перьев, — вещал Невилл, листая толстую книгу. — Вот, смотри.       Гермиона посмотрела.       — Эх, — вздохнула она, — хочется найти именно перо соловья.       — Горо-горо тоже очень красивые, — сказала Полумна. — Их не зря зовут ложными соловьями. У меня, кстати, где-то был черепок…       — Перья горо-горо ценятся не так высоко, — влез в их беседу Слизнорт. Он тоже присел на бревно, и это значило, что он с него теперь не встанет в ближайшие полчаса. Профессор с его полнотой и вечной одышкой был небольшим любителем приседаний и физической активности, и в лес он решил отправиться исключительно из-за ценных ингредиентов, которые можно собрать задаром, просто внимательно глядя по кустам.       — Их просто намного проще найти, — Гермиона покосилась на свой новый рюкзак (точнее старый рюкзак Джинни, который валялся в старом барахле в палатке Рона). — В моей старой коллекции их было целых три. И перья вуки!       — Ещё есть шанс, что всё найдётся, — поддержал её Невилл.       — Я положила в мой рюкзак чеснок, — сказала Полумна. — Чтобы вампир его не забрал. Хотя я не думаю, что это послужит такой уж хорошей защитой.       Гермиона покачала головой, и в этот момент Гарри подкрался к ней со спины и похлопал по плечу. Подруга вздрогнула и обернулась.       — Гарри! — сердито воскликнула она. — Не делай так!       — Прости, — тот виновато потоптался на месте. — Я хотел поговорить с тобой.       — Хм, давай, — Гермиона покосилась на профессора Слизнорта, греющего руки у костра. Прогонять профессора было невежливо, поэтому она поднялась и потянула Гарри в сторону самой популярной дорожки, уходящей к небольшому ручью. — Пойдём.       Они направились прочь из лагеря. Отойдя чуть подальше, Гарри изложил подруге свои сомнения. Та слушала внимательно и вдумчиво.       — Что ж, — сказала Гермиона после его рассказа, — возможно, он и правда ждал, что ты скажешь ему что-нибудь иное.       — В каком смысле?       — Это же Малфой, — подруга устало пожала плечами. — Конечно, он вёл себя как засранец по отношению к нам несколько лет, но… Я хочу верить, что он тоже многое переосмыслил, пока служил Волдеморту. Возможно, для него дружба с тобой означала бы освобождение от всего, что было раньше. В конце концов, Малфои пытаются начать новую жизнь.       Гарри мог это понять, конечно, хотя его угнетала какая-то призрачная ответственность за Малфоя. Но с другой стороны, ему неприятно было видеть, как его сокурсник — человек, который многое пережил и тоже пострадал от рук Волдеморта — беспомощно опускает руки и предпочитает и вовсе не смотреть на него, нежели смотреть и чувствовать себя бесповоротно отвергнутым. Гарри вдруг вспомнил их разговор в комнате Малфоя — тогда Драко тоже был смущённым и тоже пытался наладить контакт. Гарри вновь это упустил.       — И что мне делать? — спросил он.       — Я не знаю, — отозвалась Гермиона. — Ты можешь оставить всё как есть, в конце концов, ты и так сделал для Малфоев больше, чем они могли рассчитывать. Они не твоя забота. Хотя ты можешь попробовать его приободрить? На Драко действительно жалко смотреть. Вдруг так ему будет легче примириться с действительностью. Сам решай.       Что же, выбор был очевиден. Вздыхая и коря себя за то, что он не может, как Рон, просто отмахнуться, Гарри вернулся в лагерь и приблизился к Малфою. Тот всё ещё сидел на бревне, но теперь без булки: он разбирал свою новую немногочисленную коллекцию, а в ветвях над его головой пели птицы. Небо уже начинало темнеть: лазурь, режущая глаза своей чистотой и яркостью, сменялась более темными оттенками голубого, а небо на западе же начинало желтеть. Тени в лесу стали гуще, воздух похолодел и наполнился вечерней свежестью.       Заметив приближение Гарри, Малфой напрягся.       — Чего тебе? — грубо спросил он.       — А-а, — Гарри вдруг понял, что не подготовил никакой речи. Пришлось импровизировать: — Как дела?       Драко прищурился. Он ничего не ответил, и Гарри пришлось начинать всё сначала. Он присел рядом и постарался игнорировать любопытные взгляды, направленные ему в спину. В лагере начиналась вечерняя суматоха, многие уже вернулись из леса, опасаясь, что к ночи опасные существа подойдут ближе. В котелке булькал тыквенный суп, и запах костра разносился по поляне.       — Слушай, — Гарри решил сказать прямо, — я хотел поговорить о вчерашнем.       — С чего бы? — вяло отозвался Малфой, растеряв свою грубость.       — Очевидно, что ты расстроился. Забини сказал, что у тебя депрессия.       — Блейз ничего не знает и не понимает. Больше слушай его.       — Тогда чего ты тут сидишь?       Драко ещё немного помолчал. Пальцем он поглаживал чёрное перо ворона. Казалось, сейчас он соберётся с силами и скажет что-нибудь, но вместо этого он вдруг вскочил на ноги. Кинув на Гарри отчаянный взгляд, он просто ушёл в палатку, оставив юношу растерянно смотреть ему вслед. И что теперь? Гарри сделал попытку поддержать его, а Малфой сбежал, будто бы тот наоборот досаждал ему беспокойством. Это было неприятно.       Гарри поднялся с бревна и вернулся к своим друзьям. Гермиона, конечно, всё уже рассказала Рону, и поэтому они вдвоём прилежно ждали его, сложив руки на коленях и улыбаясь. Невилл и Полумна подобрались поближе.       —Ита-а-ак, — потянул Рон, — Малфой очухался?       — Он сбежал, — Гарри пожал плечами. — Видимо, он не хочет со мной говорить.       — Что ж, его проблемы, — хмыкнул друг. — Может, он просто хотел, чтобы ты и дальше за него заступался? Это похоже на Малфоя.       — Он придёт в себя, — сказал Невилл. — Как и все мы.       — Да, — согласилась Гермиона.       Одна лишь Полумна ничего не сказала. Она смотрела куда-то в лес, туда, где переплетались в корнях тени и смутные быстрые движения. Между её светлых бровей появилась складка.       — Что такое? — спросил Гарри.       — Мне показалось, я что-то видела, — сказала девушка. — В кустах.       — Может, кто-то из студентов? — предположила Гермиона, оглянувшись. — Кажется, я видела там несколько грибов. Их, наверное, можно собрать.       — Но все же здесь, — растерянно произнесла Полумна. Гарри огляделся: действительно, все уже вернулись. Не было только Малфоя, но тот сидел в своей палатке. Это было странно — достав из кармана палочку, Гарри поднялся на ноги.       — Я проверю, — сказал он.       — Я с тобой, — присоединился Рон.       Разумеется, Гермиона, Невилл и Полумна не остались в стороне. Они зашли в лес и огляделись: за кустами, на которые указывала Лавгуд, трава была примята, но никого поблизости не наблюдалось. В этой части Запретного леса почти не водилось животных, мелькали лишь птицы и мелкие грызуны, которые иногда шуршали в траве и грызли случайно оставленные у костра припасы.       Гермиона опустилась на колени рядом с примятым участком и внимательно оглядела землю. Гарри, Рон и Невилл осмотрели территорию вокруг, но не заметили ничего необычного. Если здесь кто-то прятался, то он сумел скрыться.       — Смотрите, — позвала их подруга. Гермиона подцепила длинный рыжий волос.— Толстый и жёсткий. Конский.       — Кентавр? — предположил Невилл.       — Мы бы заметили, если бы вокруг ошивался кентавр, — сказал Рон. — И разве они не ушли глубже в лес?       — В этом-то и загадка.       Гарри присел на корточки. Не успел он высказать своих предположений, как за куст заглянул профессор Слизнорт. Он с подозрением оглядел компанию:       — Что это вы делаете?       — Гермиона нашла волос кентавра, сэр, — отозвал Невилл преувеличенно бодрым голосом.       — О, очень хорошо, мисс Грейнджер, — похвалил профессор. — Прекрасное дополнение в вашу новую коллекцию. А вы поторопитесь — ужин вот-вот будет готов.       Ближе к вечеру Малфой тоже появился: он сел со своими друзьями, и они тихо о чём-то зашептались. Иногда он бросал в сторону Гарри неуверенные взгляды, может, жалея о своём поведении, но не делал никаких попыток вновь завести беседу — Гарри, конечно, тоже не собирался проявлять инициативу. Он предпочитал проводить время с друзьями, не думая о грустных серых глазах и не делая догадок о мыслях Малфоя. По крайней мере, он очень старался.       Ночью Гарри проснулся от крика. Он подскочил на диване и закрутил головой: из спальни выглянули Рон и Гермиона, такие же сонные и удивлённые. Втроём, кое-как натянув на себя тёплые мантии, они вышли на улицу. Было очень темно: луна и звезды скрывались за чёрными облаками. Ветер шумел в ветвях. Костер потух, и единственными источниками света были Люмосы студентов, выглядывающих из своих палаток.       — Что случилось? — громко спросил профессор Слизнорт.       — Это Невилл, — воскликнула Ханна и указала на бревно. — Он ранен!       Гарри бросил на бревно быстрый взгляд, словно, и правда, ожидая, что то сейчас превратится в Невилла. Друг, конечно, сидел чуть в стороне.       — Я не ранен, — возразил он, тяжело дыша. — Царапина. Нам нужно… а-а… нам нужно срочно в лес! Полумна пропала!       — Что? — Гарри подскочил ближе.— Что значит пропала?       — Она сказала, что видела, как кто-то утащил её рюкзак, и мы пошли проверить, —затараторил Невилл. — Мы нашли его неподалёку. А потом… что-то столкнуло меня в ручей. Когда я вылез, Полумны и след простыл. Я не смог её найти.       — Хочешь сказать, Лавгуд сейчас одна? — изумился Забини. — Это же чёртов Запретный Лес! Её могут убить!       — Всем успокоиться! — привлёк внимание профессор Слизнорт. — Мы находимся в безопасной части Запретного Леса. Мисс Лавгуд не могла уйти далеко, и я немедленно пошлю Патронус за профессором Хагридом и профессором Флитвиком!       — К тому моменту, как они проснутся и придут, её уже съедят! — возразил Блейз. Гарри не мог с ним не согласиться. Конечно, они были совсем недалеко от границы леса, но Полумна вполне могла забрести в чащу, где водились опасные существа, вроде акромантулов. Полумна хорошо сражалась, но никто не смог бы в одиночку справиться с ордой кровожадных пауков. Нужно было как можно скорее отправиться следом за ней.       — Отправляйте Патронуса, профессор, — сказал Гарри, — а мы отправимся за Полумной.       — Правильно, Гарри! — поддержал его Дин.       — Но, но… — беспомощно залепетал Слизнорт. — Это опасно! Я вам запрещаю!       Никто не обратил на него внимание. Лагерь быстро озарился светом вновь зажжённого костра, и ученики начали утепляться. Они переоделись в повседневную одежду и вновь собрались у костра. К поискам присоединились даже слизеринцы, хотя Паркинсон выглядела откровенно недовольной этим. Она угрюмо ковыряла носком ботинка землю и зевала.       — Невилл, веди нас к тому месту, где на тебя напали, — сказал Гарри. Профессор всё ещё возмущался, но уже как-то вяло и неуверенно. Он послал Патронуса и теперь топтался на месте, не зная, то ли ему оставаться в лагере, то ли идти следом за студентами. Учительский долг не позволял ему оставить тех одних, и в итоге Слизнорт, потуже завязав пояс тёплого халата и сменив тапочки на сапоги, таки отправился следом за Невиллом вместе со всеми.       Они долго шли по лесу — дольше, чем Гарри рассчитывал. Свет Люмосов разгонял темноту, но всё вокруг выглядело чёрно-голубым, тени искажались, и любое движение казалось опасным. Ветер не затихал, и скрип и шелест скрывали все звуки. Запретный Лес был жутким и опасным, и казалось, будто со всех сторон за ребятами наблюдают невидимые глаза. Гарри старался держать команду рядом с ручьём, который был прекрасным ориентиром. Тот петлял: он то сужался, то расширялся; берега в большинстве своём были пологими, но чем дальше заходил отряд, тем круче они становились. Лес поднимался по холмам, и местами земля осыпалась: из почвы торчали корни, которые переплетались меж собой и густой волной спускались к воде.       То место, где на Невилла напали, найти было сложно. Определить его удалось только по сломанным кустам. Ребята разбрелись, ища какие-нибудь следы. Если Полумну похитили, то она могла оставить какие-нибудь намёки на то, куда именно её увели. Кто это был? И зачем он забрал рюкзаки и девушку? Гарри жалел, что недооценил опасность: он думал, что пропажа рюкзаков является просто чьей-то шуткой, однако его безответственность привела к тому, что Полумна попала в беду.       — Ты уверен, что ничего-ничего не помнишь о нападавшем? — в сотый раз спросила Гермиона. Невилл вздохнул.       — Меня столкнули, вот и все. Вряд ли это был кролик.       — Может, кентавр? — предположил Рон. — Раз уж мы нашли волос.       — Зачем кентавру нападать на Невилла? — спросил Эрни. — Они же мирные.       — Не все из них.       — Предлагаю вернуться, — сказал профессор Слизнорт. — Профессора сами займутся поисками. Хагрид знает этот лес, он сможет договориться с кентаврами.       — Хей, я нашла чеснок! — воскликнула Ханна. — Смотрите!       Гарри, Рон и Гермиона тут же подбежали к ней. На земле действительно лежала головка чеснока, а через несколько ярдов белела ещё одна. Третья нашлась ещё дальше. Всего обнаружить удалось шесть головок чеснока, и они явно указывали направление: на север. Именно туда двигался похититель, и Полумна, очевидно, оставила друзьям подсказку, где её искать.       — Кто-то должен вернуться в лагерь и привести Флитвика и Хагрида, — сказал Гарри. — Остальные могут пойти с нами.       — Гарри, ты уверен? — Гермиона ухватила его за рукав куртки. — Это всё-таки Запретный Лес.       — Мы должны идти по следам, пока они есть. Вдруг потом ничего не найдём? Или вдруг с Полумной что-то случится?       — Согласен, — поддержал его Забини. — Я пойду с тобой.       — Чего это ты так беспокоишься? — спросил Рон с подозрением.       — Человек пропал. Твоя подруга, между прочим.       — Не ссорьтесь, — покачала головой Гермиона.— Мы все беспокоимся за Полумну, но мы должны оценить опасность. Всё-таки с кентаврами нам не справиться, а Хагрид знает их и сможет договориться.       — Если это был табун кентавров, — тихо сказал Малфой, который всю дорогу молчал и смотрел преимущественно под ноги. — Взгляните на землю. Не похоже, чтобы тут ступали конские ноги. Земля не взрыта… Зато вон там…       Он поднял палец.       — Фу, — сказал Рон с дрожью, — паутина.       Меж ветвей действительно поблёскивала тонкая нить. Она была совсем прозрачной, но Люмос ярко освещал её, заставляя блестеть.       — Мистер Малфой, вы думаете, мисс Лавгуд утащил акромантул? — с ужасом спросил профессор Слизнорт.       — Если это так, то искать её нет смысла, — вздохнул Драко.       — Но она оставила следы, — сказал Гарри. — Значит, была в сознании. Вряд ли акромантул смог бы утащить её, не связав паутиной.       — И правда, — Малфой отвернулся.       — Без Арагога акромантулы не будут слушаться Хагрида, — испуганно заметила Гермиона. — Что нам делать? Если Полумна у пауков…       — Если они питаются как обычные пауки, то им нужно время, так? — слабым голосом сказал Терри. — То есть, если они заворачивают жертву…       — Я не хочу это представлять, — фыркнул Забини.       — Я тоже, — просипел Рон.       — Так, никто никого не будет заворачивать! — всполошился Гарри. Эти безрадостные рассказы заставляли его волноваться за Полумну ещё сильнее. Это сбивало концентрацию и приводило к панике, а ему был необходим чистый ум.— Давайте разделимся. Несколько учеников вернутся в лагерь и подождут подмогу, а потом приведут их сюда. А мы вместе с профессором пройдём дальше по следам. Может, Полумна оставила ещё какие-то намёки.       —О-ой, — вздохнул профессор Слизнорт.       Остальные согласились, невзирая на мнение профессора. В итоге Гарри, Рон, Гермиона, Невилл, Терри, Дин и Симус, к которым неожиданно примкнули Забини и Малфой, решили осмотреть северное направление. Остальные отправились обратно в лагерь, по дороге оставляя светящиеся метки на деревьях. Компании разделились, и несчастный Слизнорт, немного потоптавшись на месте, таки отправился следом за поисковым отрядом.       Неясно было, что именно они собирались найти. Гарри смутно надеялся, что Полумна смогла убить акромантула и теперь сидела где-то под деревом, дожидаясь помощи, но чем глубже они уходили в темноту, тем слабее становилась эта надежда. Относительно безопасная часть леса никак не была ограничена, и с каждым ярдом ощущение опасности все усиливалось: холодный воздух и полумрак нагоняли ощущение чужого присутствия, и каждый треск и шорох звучали, будто раскаты грома.       Воспоминания Гарри о Лесе были связаны с самыми нехорошими вещами. Квирелл, Арагог, Волдеморт — всё это будто по-прежнему жило в тенях и шорохах. С этим нельзя было совладать, однако желание спасти Полумну вело вперёд. Разговоры стихли, и если кто-то заговаривал, то только шёпотом, будто опасаясь, что неведомая тварь услышит их и выпрыгнет из кустов. Под ногами хрустели мелкие ветки и листья. Свет порой отражался в глазах сов, сидящих на ветках и следящих за компанией: круглые глаза казались пустыми и равнодушными, и оттого ещё более жуткими.       Вскоре друзья наткнулись на ещё одну зацепку: на земле были разбросаны цветные карандаши, которыми Полумна делала зарисовки в своём блокноте. Заметить их в траве было сложно, но, найдя один, ребята поняли, что именно нужно искать. Вскоре они обнаружили с десяток карандашей, разбросанных по округе. Казалось, что Полумна бегала кругами, раскидывая свои вещи, и никакого порядка или намёка не наблюдалось.       — Как думаете, что здесь произошло? — спросила Гермиона.       — Ничего хорошего, — пессимистично отозвался Малфой.       — Осмотрим округу, — предложил Гарри.— Встретимся на этом месте через десять минут.       Компания ещё раз разделилась, оставив на дереве вспыхнувшую метку. Гарри отправился вместе с Роном и Гермионой. Отчего-то, оставшись наедине с лучшими друзьями, ему стало спокойнее. Они прошли ещё немного, периодически применяя Акцио — к сожалению, никакие другие вещи, даже разбросанные карандаши, которые они держали в руках, не поддавались манящим чарам.       — Кажется, так мы ничего не найдем, — вздохнула Гермиона спустя какое-то время.— Возвращаемся.       — Ладно, — Гарри неприятно было это признавать, но их поиски действительно выглядели безуспешными. Лес вокруг не менялся, и начинал накрапывать дождь. Остальные Люмосы давно пропали из виду, и единственным светом были их собственные заклинания. Ветер усиливался, и вместе с ним появился гул и шум.       Ребята отправились обратно. Они ориентировались по своим собственным отметкам, которые Рон оставлял по мере их продвижения вглубь леса. Впереди уже показалось свечение базового знака, когда Гарри вдруг что-то услышал. Он резко повернул голову: за одним из толстых, крепких дубов он увидел быстро промелькнувший силуэт. Казалось, кто-то шёл, освещая себе дорогу маленьким огоньком — собственный Люмос слепил Гарри, и он с трудом различал то смутное, далёкое движение. Ясно видел он только зеленоватую точку, похожую на светлячка, заключённого в стеклянной банке: Гарри наблюдал за ней, а когда повернулся, чтобы сказать Рону и Гермионе о своей находке, те пропали.       Гарри вдруг обнаружил, что стоит в совсем ином месте. Свет опознавательного знака пропал, местность вокруг казалась незнакомой. Могучие стволы дубов окружали его, их корни испещряли землю, заставляя её бугриться и будто идти волнами. Кроны деревьев почти смыкались над его головой, и было слышно, как редкие капли дождя бьются о листву, почти не проникая под неё. Гарри тяжело задышал — с его губ сорвалось облачко пара.       Что произошло? Неужели он попался в ловушку болотного огонька? Гарри растерянно огляделся, пытаясь понять, в какую сторону ему нужно идти. Всё вокруг было серым, туманным и диким, и внезапный шелест крыльев заставил его вздрогнуть всем телом. Заклинание компаса заставило волшебную палочку крутиться без остановки. Гарри, вздохнув, взял себя в руки и сделал новую попытку:       —Экспекто Патронум!— произнёс он. С кончика палочки сорвался серебристый олень, мгновенно осветивший все вокруг. Он, не касаясь копытами земли, принялся скакать вокруг, распространяя ослепительное сияние. Гарри приказал ему: — Отправляйся к Гермионе!       Но олень, вместо того чтобы побежать в нужную сторону и тем самым указать Гарри путь, продолжил наворачивать круги. Казалось, его сверкающее тело издаёт едва заметный звон. Вскоре Патронус остановился, склонил голову, украшенную ветвистыми рогами, и пропал. Вот тогда Гарри стало действительно страшно. Все то, о чём он думал, шагая по лесу вместе с друзьями, вдруг вернулось — воспоминания нахлынули на него, будто холодные волны Чёрного Озера. Казалось, от них нельзя укрыться.       Гарри быстрым шагом направился куда-то в сторону. Он не знал, идёт он в верном направлении или же уходит глубже в чащу, но оставаться на месте он не мог. Нужно было двигаться, найти какое-нибудь укрытие, чтобы дождаться рассвета: восходящее солнце привело бы его обратно к Хогвартсу. Гарри шёл вперёд, переступая через корни и освещая дорогу Люмосом. Он разглядывал лес вокруг, пытаясь заметить чужое присутствие, но никто больше не мелькал меж деревьев и не сбивал его с толку волшебным светом. Было холодно: капли дождя и ветер сбивали все согревающие чары.       Он шёл без остановки, наверное, около получаса, когда вдруг услышал вдалеке голос. Гарри замер на месте, прислушиваясь — может, это просто гул ветра путал его? Или вновь кто-то хотел заманить его в ловушку? Он вздохнул, пытаясь взять себя в руки и не поддаваться панике. Под ногой оглушительно треснула ветвь. Дождь усилился. Гарри вертел головой, пытаясь в полумраке разглядеть движение врага: ему казалось, что со всех сторон на него кто-то смотрит, что в скрюченных ветвях притаились акромантулы, и что сейчас из-за дерева выйдет фигура в чёрном плаще…       Когда фигура вдруг появилась, Гарри почти вскрикнул. Он вскинул палочку, и от того, чтобы немедленно напасть, его удержал только свет чужого Люмоса. Человек, завидев его, издал странный звук и начал стремительно приближаться.       — Поттер! — голос, наполненный облегчением, принадлежал Малфою. Гарри не успел опомниться, как слизеринец вдруг налетел на него, заставив опустить палочку, и крепко обнял. — Я думал, тебя схватили!       — Малфой, — Гарри растерянно положил руку ему на поясницу. Мантия Драко была мокрой и холодной, а светлые волосы торчали во все стороны. Малфой тяжело дышал ему на ухо, хватался за плечи, будто боялся, что Гарри сейчас испарится. — Что с тобой?       — Со мной? — Драко отпрянул. — Мы ищем тебя уже два часа!       — Два часа?       — Ты не вернулся вместе с Уизли и Грейнджер. Вызвали авроров из Министерства, чтобы найти тебя и Лавгуд…       Гарри покосился на руки, всё ещё сжимающие его плечи. Малфой поспешил убрать их, смущённо кашлянув и сделав маленький шаг назад.       — А почему ты здесь один?       — Я не один, — Малфой обернулся в ту сторону, откуда пришёл.— Со мной Блейз и тот парень… Они сейчас придут. Я просто увидел свет твоего Люмоса и поспешил сюда.       — Свет? — Гарри прищурился. Он огляделся, но нигде за деревьями не заметил свечения других заклинаний. Было непохоже, что кто-то шёл следом за Драко. — А свет был не зеленоватым случайно?       — Что? Не знаю. Обычный свет.       — Возможно, это был болотный фонарик. Я был вместе с Роном и Гермионой, когда увидел его, а потом вдруг очутился совсем в другом месте.       — Но я нашёл тебя, — проникновенно сказал Драко. — Значит, это был твой Люмос.       — Это странно, — признался Гарри. Он вдруг вспомнил про сцену, произошедшую накануне вечером. Тогда Драко избегал его — а сейчас искал и даже обнял. Это показалось ему забавным и будто бы даже милым, словно в заботе Малфоя было что-то особенно приятное: — Ты беспокоился обо мне?       — Я? — Драко окаменел и тут же поджал губы. — Нет.       Его ложь легко было заметить. Гарри невольно улыбнулся: ему показалось, что даже жуткий лес вокруг стал чуть светлее. Конечно, его не должно было это волновать и трогать, но после дня размышлений в этом чувстве было нечто… завершённое. Но в любом случае им нужно было думать о том, как найти Полумну и выбраться из Леса.       — Говоришь, ты пришёл с той стороны? — Гарри кивнул Малфою за спину.       — Да.       — А отметки ты оставлял?       — Да, — Драко нахмурился. — Давай вернёмся.       Они отправились в том направлении, откуда прибежал Малфой. Рядом с кем-то живым и вооружённым было намного спокойнее, и Гарри уже не представлял мучительную смерть в паучьих лапах. Дыхание слизеринца нарушало тишину. Однажды они уже шли по этому лесу вдвоём — вспоминал ли Драко об этом? Думал ли он о вчерашнем? Очевидно, он не хотел поднимать эту тему, и Гарри тоже не собирался этого делать. Видит Мерлин, ситуация была совсем неподходящей для подобного. Гарри просто не хотел думать о Запретном Лесе, поймавшем их в ловушку.       Через несколько минут Малфой остановился.       — Я не узнаю этих мест, — сказал он.       — Что ж, это плохо, — Гарри и не надеялся, что Драко выведет их. — Тогда нам следует остановиться где-нибудь и наложить защитные чары. Переждём ночь, а утром по солнцу определим, куда идти.       — А как же заклинание компаса?       — Оно не работает. Возможно, магия Леса сбивает его.       Малфой ощутимо напрягся. Шаг его стал неровным, и он старался держаться поближе к Гарри. Его расширенные глаза оглядывали всё вокруг, а волосы влажно блестели.       — Что ж, ладно, — Драко сглотнул. — Давай присядем вот здесь.       Он указал на поваленное дерево в стороне. Сидеть на стволе, покрытом мокрым мхом, было лучше, чем на голой земле. Не сговариваясь, ребята принялись накладывать базовые защитные чары: Гарри думал, что сейчас блеснёт знаниями, которые перенял у Гермионы во время их малоприятного путешествия, но Малфой не обратил на его старания внимания — он и сам прекрасно справлялся. В конце концов, обустроив своё место, они взобрались на ствол и приготовились ждать.       Время тянулось медленно. Ветер завывал, дождь пробивался сквозь чары, и капли то и дело били Гарри по затылку. Темнота становилась всё гуще, и с каждой минутой напряжение, царившее в воздухе, ощущалось все более и более плотным. Казалось, скоро его можно будет потрогать руками, а неловкое молчание никак не помогало справиться с этим чувством.       — Так… Почему вы с Забини пошли искать Полумну? — спросил Гарри. Ему хотелось узнать, почему Малфой, будучи обиженным, пошёл искать его, но он не решился задать этот вопрос и поэтому начал издалека.       — А почему бы и нет? — растерянно ответил Драко. — Она кажется неплохой девушкой, и всегда дружелюбна с нами, несмотря на всё. К тому же… Я ей должен.       — За что?       Малфой повернул голову. Он сидел, чуть отодвинувшись, и вода на него попадала в гораздо большем количестве. Его волосы перестали топорщиться и липли к голове, а лицо было белым, как мел. Несколько секунд Драко просто разглядывал Гарри — смотрел непривычно внимательно, так же, как в их прошлый лесной разговор. Будто создавая некую уединённость и интимность между ними.       — Она сидела в подвале моего дома, Поттер.       — Точно, — Гарри смущённо потупил взгляд. — Прости.       Они снова замолчали. Дождь превратился в ливень и теперь шумел, похоже на накатывающие волны. Неплохо было бы разжечь костёр, но в такую погоду — и с таким магическим фоном — он не прогорел бы долго. Или можно было бы отправиться дальше по Лесу, хотя в этом случае риск нарваться на кого-нибудь недружелюбного возрастал в несколько раз. Гарри не знал, что им делать — но он был рад, что Малфой сидит рядом с ним.       — Ладно, — сказал он спустя ещё несколько минут мучительной тишины. — Мы не можем провести так целую ночь. В холоде и молчании.       — Я думал, тебе неприятны разговоры со мной, — выдохнул Драко. Это укололо Гарри: конечно, это были его собственные слова.       — Ты же понимаешь, я сказал это, не подумав.       — А я думаю, ты сказал правду, — Драко отвернул лицо. — Но это ничего не меняет.       — Что ты имеешь в виду?       — Да забудь ты, Поттер. Какая тебе разница.       Гарри стиснул зубы. Малфой, конечно, был прав, но он не мог это так оставить. Как и сказала Гермиона, он сам должен был решать, и он никогда не выбирал путь наименьшего сопротивления. Это было не в его характере.       — Ты весь день был сам не свой — все это заметили. Это из-за вчерашнего.       — И что?       Гарри был просто обезоружен этим вопросом.       — И то, что это была странная реакция, учитывая, что ты сам позвал меня в лес и сам завёл тот разговор. Я не хотел тебя обижать.       — Я вовсе не обиделся на тебя, Поттер. И твоя реакция не менее странная — почему бы тебе просто не оставить меня в покое?       — Может, тогда не надо было бегать за мной по Лесу?       — Может, — Драко спрыгнул со ствола и сердито сверкнул глазами. — Ты прав, мне не следовало тебя искать. Оставляю тебя в гордом в одиночестве.       — Хорошо.       — Хорошо!       И он пошёл прочь. Несколько секунд Гарри сидел на месте, гневно сверля его спину взглядом и размышляя о том, почему Малфой ведёт себя как обидчивый дурак. Драко горбился и запинался о корни, но упорно удалялся, подсвечивая дорогу слабым Люмосом. Гарри надеялся, что тот вскоре вернётся обратно, но Малфой, кажется, заручился недюжинным упрямством и поворачивать не собирался — пришлось бежать следом за ним под дождь.       — Нам нельзя разделяться, — Гарри схватил его за руку, нагнав около раскидистого клёна. — А то мы никогда не выберемся из этого Леса.       Малфой, помолчав немного, кивнул. Он не отнимал свою руку и просто ждал. Как Гарри должен был поступить? Он вдруг ощутил, что холодные пальцы Драко дрожат в его ладони, и это почти смутило его. Им нужно было во всем разобраться, наладить шаткий мир, чтобы пережить эту ночь.       — Давай просто сделаем вид, что мы можем работать вместе, хорошо? — предложил Гарри. — Пока мы в Лесу. Я никому об этом не расскажу.       Он вдруг осознал, что Драко тоже сжимает его руку. Они стояли и смотрели друг на друга, но в этот раз молчание было иным — оно было наполнено словами, которые нельзя было произносить. Гарри будто бы прикоснулся к тайне и теперь не знал, нужно ли ему раскрывать её.       Вдруг позади раздались голоса. Гарри резко повернулся, невольно пряча Малфоя за свою спину: впереди, за деревьями, стояли два кентавра. Один из них держал в руке факел: яркий тёплый свет так разительно отличался от света Люмоса. Несколько секунд кентавры не двигались, будто оценивая опасность, а потом начали приближаться — Гарри и Малфой, наоборот, попятились.       — Мы из Хогвартса! — громко произнёс Гарри, когда кентавры оказались рядом с ними. Не стоило даже пытаться убежать, а нападать на них было чревато огромными неприятностями. Кентавры — один был черноволосый и бородатый, а второй рыжий — смотрели на них внимательно, и было неясно, понимают ли они то, что им говорят. Они были высокими, их хвосты били по крутым бокам лошадиных тел, а на спине у каждого висел лук и колчан с длинными стрелами.       — Это Гарри Поттер, — сипло сказал Драко, положив руку Гарри на плечо. — Мы вам не враги. Мы просто потерялись.       Кентавры зашептались. Один — тот, у которого была борода — зашёл им за спину и вдруг схватил Малфоя за волосы. Гарри не успел даже вскинуть палочку, как его оттеснило могучее тело; Драко закричал и попытался вырваться, но хватка была цепкой. Кентавры продолжили говорить что-то неразборчивыми грубыми голосами, игнорируя крики: единственным словом, которое ребята смогли понять, было слово «вейла». Видимо, кентавры приняли Драко за одного из этих чудесных существ.       — Нет! — завопил Гарри. — Не трогайте его! Он не вейла!       Черноволосый кентавр покосился на него. Хватка в волосах Малфоя ослабла, и тот упал на колени, схватившись за голову. Он испуганно смотрел по сторонам, с ужасом глядя на сильные ноги, топчущие землю вокруг него.       — Поттер? — спросил его рыжий кентавр.       — Да! — Гарри протиснулся мимо лошадиного крупа и присел рядом с Драко на мокрую траву, обхватывая его за плечо. Слизеринца трясло. — Мы с вами заодно, мы не враги вам! Покажите нам, в какой стороне Хогвартс, и мы тут же уйдём!       Кентавры покачали головами.       — Вы идти с нами, — сказал рыжий кентавр.       — Куда? — слабо переспросил Малфой.       Кентавры не ответили, но они выглядели так грозно, что Гарри и Драко пришлось повиноваться. Сражаться с кентаврами было опасно, и те, казалось, не хотели их убивать — наверное. Гарри ощутил чужую ладонь в своей руке и крепко сжал её: он чувствовал себя ответственным за то, что происходило с Малфоем, и не собирался вновь оставлять его. Даже если тот был засранцем — сейчас они были вместе. Они медленно двинулись вслед за кентаврами, которые неторопливым шагом отправились вглубь леса.       Гарри не знал, сколько времени они просто шли вперёд в тишине. Кентавры иногда останавливались и смотрели в чёрное небо, но затем вновь продолжали свой ход. Пламя факела разгоняло холодный полумрак. Дождь начал стихать — капли воды иногда попадали на факел, но не тушили его, а вспыхивали искрами, которые крошечными огненными вспышками падали на влажную землю. Путешествие было мучительным, и единственным, что придавало Гарри сил, была тёплая рука в его ладони. Малфой, забыв про все их распри, жался к нему, тяжело дышал — это чувство возрождало совсем другие воспоминания.       Тогда Малфой тоже был близко, вдавливал своё тело в спину Гарри. Только тогда всё вокруг пылало в Адском Пламени.       Вскоре впереди показался свет. Он отличался от сияния Люмоса или факела: он будто переливался разными цветами и почти манил к себе. Кентавры ускорили шаг, и Гарри с Драко, заинтересовавшись, поспешили за ними.       Они вышли к маленькому озеру. Именно от него шёл сказочный свет: камни на дне искрились, отливая всеми цветами радуги, и чистые воды создавали блики на стволах и густой кроне. Рядом с озером находилась маленькая полянка: посреди неё росло невысокое, узловатое дерево без листьев и с розоватой корой, а вокруг него собралось совершенно невиданное общество. На сухих ветвях сидели лукотрусы и неизвестные существа, похожие на грифов, но с лапами и без крыльев; в кустах стояли невозмутимые кентавры и равнодушные фестралы, в траве прятались гномы, а в тени мерцали глаза высоких серых существ, заросших мхом… Многие и многие пришли сюда. В воздухе стоял едва слышный звон, и крошечные огоньки метались во все стороны, оставляя за собой едва заметный след — это взволнованные феи не находили себе места. Зверьё, которое Гарри даже не мог распознать, будто стянулось на поляну со всего леса, и теперь смиренно наблюдало за сухим древом: у его подножия лежал белоснежный единорог и сидели два человека. Один был мужчиной, чьи руки сковывала крепкая лоза, а вторым была Полумна — она обмазывала чернеющее пятно на боку единорога бурой жижей и накладывала сверху большие лопухи. Рядом с ней прыгали лукотрусы, чуть отличающиеся от своих наблюдающих собратьев: они были больше, их тела отливали голубизной, а на крепких плечах висели похищенные рюкзаки. Эти лукотрусы потрошили коллекции учеников: они разбрасывали вокруг листы, выбирая с них нужные им вещицы и складывая их в чёрное дупло внутри древа.       Гарри и Драко круглыми глазами уставились на открывшуюся им картину. Несколько минут они просто стояли в кустах, будучи не в силах вымолвить хоть слова. На них никто, казалось, не обращал внимания — кентавры, что привели их, присоединились к своим собратьям. Факел они передали одному из лукотрусов, который безжалостно запихнул его прямиком в дупло. Внутри вспыхнул огонь, окрасившийся в малиновый цвет; древо заскрипело, зашаталось, будто под порывом ветра, и над дуплом вдруг разомкнулась кора — будто бы открылся белый слепой глаз. Гарри, прищурившись, вдруг обнаружил, что в самый центр этого глаза вставлен знакомый ему артефакт — Воскрешающий камень.       — Какого черта, — он отпустил руку Малфоя и вылез из кустов. Несколько кентавров повернули к нему голову и осуждающе забормотали что-то непонятное. Полумна тоже глянула в его сторону:       — Гарри! — радостно воскликнула она. — Как хорошо, что ты пришёл!       — Что тут происходит? — спросил он, опасливо приближаясь. Ему казалось, что он видит сон: всё вокруг казалось прекрасным и сияющим, но в то же время что-то жуткое виделось ему в сотнях направленных на него взглядов и в этом малиновом огне внутри древа.       — Мы пытаемся вылечить эту красавицу, — Полумна погладила тяжело вздымающийся бок единорога. Белая грива блестела в траве. — Её пытался убить вот он.       Гарри покосился на связанного человека. Тот был бледным и выглядел крайне нездорово: кожа туго обтягивала кости, волосы грязными сосульками свисали по бокам от лица, а глаза метались по сторонам в ужасе. Заметив внимание Гарри, человек оскалился, обнажив клыки, и грозно зарычал.       — Мерлин, это вампир, — Драко тоже приблизился. — Ты была права!       — Нет, — вздохнула Полумна, меняя листы. — Он не воровал наши вещи. Их брали лукотрусы — они им нужнее.       — И что… что они делают?       Лукотрусы продолжали бросать перья, цветы, ягоды и шерсть в огонь.       — Они готовят эссенцию, — пояснила Полумна, будто ничего особенного в этом не было. — Из ингредиентов, обладающих особой силой. Полагаю, для этого они и забрали наши рюкзаки. Древун заплачет, и его слезы избавят красавицу от яда.       Гарри уставился на Воскрешающий камень. Он обронил его в Лесу, когда шёл к Волдеморту, и до сих пор не нашёл в себе силы отправиться на его поиски — да и не думал, если честно, что это хорошая идея. Теперь же он, очевидно, не мог его забрать. И он не понимал, как все это может происходить.       — Яд вампира?       — Да, — Полумна принялась перебирать снежную гриву. Единорог вздохнул, чуть двинув головой — рог вспыхнул ярким светом, но тут же потух. — Он укусил её.       — Я убью вас, — тихо сообщил ей вампир. — И съем.       — Ладно, — Полумна не перечила, — но зачем ты укусил единорога?       Вампир зарычал и замолк. Один из кентавров пнул его в спину, заставив вскрикнуть.       — Говори, чудовище! — приказал кентавр. — Мы будем судить тебя за преступление против Леса!       — Кровь единорога может спасти от гибели, — хрипло произнёс вампир. — Я думал, она излечит меня.       Он опустил голову, и волосы закрыли его лицо. Кентавр снова пихнул его, но ничего больше не сказал. Воцарилось благоговейное молчание: лукотрусы бегали по поляне, Полумна меняла листы, а Гарри и Драко испуганно наблюдали. Иногда вода в озере шла рябью, и на поверхность поднимались полупрозрачные бесформенные существа, которые мелькали над волнами, а потом вновь сливались с ними. Камни на дне продолжали искриться, и к их свету присоединялось сияние слепого глаза древа. Это сияние пронизывало его кору, спускалось до самой земли, переходило в корни — было видно, как оно распространяется по поляне и пропадает в лесу. Казалось, корни этого невысокого древа были бесконечными, потому что свет уходил всё дальше и дальше в чащу.       — Разбуди меня, Поттер, — тихо попросил Малфой.       — Только если ты разбудишь меня.       Мимо пробежал лукотрус с рюкзаком Драко, то тот даже не пошевелился.       — Мы искали тебя, — тихо сказал Гарри Полумне. — Невилл сказал, что на него напали, и кто-то тебя похитил.       — Меня никто не похищал, — удивилась Полумна. — Невилл поскользнулся на траве и свалился в ручей, и пока я ждала, когда он вылезет, я увидела болотного фонарика. Тот пытался позвать меня — как видишь, им тут нужна помощь волшебника.       — И ты просто пошла? — изумился Малфой.       — Я нужна была им. С чего бы мне не пойти?       Наконец, все коллекции были выпотрошены и скормлены огню. Кентавры подошли ближе: один из них вздёрнул вампира на ноги, крепко удерживая на месте, а второй провёл рукой по его грязной, местами порванной мантии. Нашарив в кармане волшебную палочку, кентавр достал её и безжалостно кинул в огонь. Вампир закричал, когда пламя взметнулось, мгновенно превратив древко в пыль. Белый свет, пронзающий дерево, окрасился сначала в алый, затем в голубой, а после начал затухать.       — Отпустите меня! — он начал биться и дёргаться, но кентавр крепко держал его. Вскоре мужчина успокоился и снова смиренно замер на месте, с тоской глядя себе под ноги. Гарри было его жалко: конечно, покушение на единорога было серьёзным преступлением даже по меркам Министерства, но вампир выглядел ужасно напуганным. Впрочем, едва ли ему можно было помочь: вокруг стояли кентавры, да и маленькие лукотрусы не выглядели дружелюбно.       Один из лукотрусов взобрался по коре дерева, сжимая в руках маленькую чашу, будто выскобленную из небольшого серого камня. Он поднёс её к белому глазу и дождался, когда из коры начнёт сочиться густой розовый сок, а потом соскочил на землю. Полумна забрала у него чашу: она очистила бок единорога от бурой мази, наколдовала тонкую струю воды, которая промыла белую шерсть. Гарри разглядел несколько ран: самая большая была похожа на удар когтистой лапой, а все остальные напоминали укусы. Вокруг них бугрились черные вены, похожие на паутину.       Когда Полумна вылила сок на рану, чернота начала проходить. Сначала она сменилась багряной краснотой, затем пожелтела, и вскоре раны стали выглядеть так, будто уже подживали пару дней. Воздух запах рябиной, а единорог задышал спокойнее. Кентавры одобрительно загудели, лукотрусы принялись тереть лапы, издавая скрипящий звук, птицы запели — каждый, кто мог шуметь, принялся делать это, будто подбадривая раненное создание. Гарри погладил животное по крупу; шерсть была мягкой и лоснилась. Через несколько минут единорог приподнял голову, затем с трудом поднялся на ноги, едва не наступив на сидящих на траве волшебников. Он качнул головой, откинул свою гриву и медленно побрёл к озеру. Кажется, теперь с ним все было в порядке.       Дерево погасло, и его глаз закрылся, спрятав Воскрешающий Камень под корой.       Пара кентавров подхватили вампира под руки и потащили его в чащу: тот завопил, задрыгал ногами, но справиться с двумя парами крепких рук был не в силах. Вскоре его крики затихли — Гарри было страшно подумать о том, что с ним могло произойти.       — Они будут судить его, — сказала Полумна, заметив его обеспокоенный взгляд. — Так, как это принято у них.       — Думаешь, его убьют?       — Вряд ли. Он же не убил единорога.       Существа, пришедшие на поляну, медленно начали расходиться: птицы упорхнули, феи пропали, лукотрусы попрятались в ветвях, серые создания отступили во мрак, а фестралы побрели обратно в лес. Свечение камней в озере постепенно гасло, и вскоре волшебникам пришлось зажигать свои волшебные палочки.       Гарри опасливо приблизился к рыжему кентавру, который привёл их с Драко сюда. Тот стоял рядом с другим кентавром, который, очевидно, был женщиной: внешне та ничем не отличалась от своего собрата, разве что её торс и плечи были не такими широкими, грудь чуть выделялась, а в лице угадывались более мягкие черты. Кентавры смотрели на единорога и не обратили внимания на Гарри, пока тот робко не покашлял.       — Пожалуйста, скажите, как нам добраться до Хогвартса, — попросил он. Кентавры недоуменно взглянули на него, будто впервые в жизни видели человека. Они молчали, и спустя минуту тишины Гарри понял, что ответа не дождётся. Он вернулся к Полумне и Малфою.       — Не думаю, что они нам помогут, — сообщил он.       — Ничего страшного, — Полумну, кажется, ни капли не волновала ситуация, в которой они оказались. — Доедем на фестралах.       — Хорошая мысль, — поддержал её Малфой.       — Тогда надо поспешить, — Гарри укорил себя за то, что сам не подумал о фестралах, которые обладали способностью к интуитивному ориентированию на местности. Он завертел головой: фестралов уже не было на поляне. Единорог, все так же стоящий у озера, наблюдал за ними умными глазами. Гарри мог бы погладить его ещё раз, но он не был уверен, что животному это понравится, а пугать его, и так настрадавшегося, он не хотел. Поэтому на прощание он лишь бросил очарованный взгляд на волшебное существо, а затем они с Малфоем и Полумной поспешили в ту сторону, куда ушли фестралы. Оставшиеся кентавры не останавливали их.       Фестралов ещё можно было увидеть вдалеке: они медленно брели, иногда принюхиваясь к ночному воздуху. Заметив, что волшебники следуют за ними по пятам, фестралы прибавили шагу — это были дикие особи, не те, что жили вблизи Хогвартса и привыкли к визиту школьников. Они не желали контактировать, и за ними пришлось бежать.       В итоге Гарри и Полумна с помощью чар остановили двух фестралов — невысоких, но достаточно взрослых, чтобы удержать на спине человека. Остальные, заметив преследование, взлетели и пропали в чёрном небе. Фестралы недовольно били копытами, вертели шеями, пытаясь сбросить волшебные путы. Их кожистые крылья раскрывались, и ребятам приходилось пригибаться, чтобы не попасть под удар.       Спустя какое-то время животные утихомирились. Полумна первая влезла на своего: она обхватила руками костлявый отросток, выпирающий между крыльями, и растянулась на тощем крупе. Гарри припоминал, как они летели в Министерство — сейчас ему необходим был тот навык. Он с огромным трудом влез на фестрала, чувствуя себя в разы менее умелым, нежели Полумна, которая, кажется, чувствовала себя почти комфортно: она гладила лошадь по шее, тихо бормоча что-то. Единственным, кто остался на земле, был Малфой, и Гарри пришлось помочь ему усесться позади. Драко вцепился в него. Им пришлось погасить свои палочки, потому что удерживать в руках древко было совершенно невозможно, и Люмос Полумны оказался единственным источником света.       — Кошмар, — выдохнул Малфой. — Мне больно.       — Терпи, — Гарри и сам чувствовал, как выпирающие кости неприятно давят на бёдра и промежность. Усесться удобнее не получалось: фестралу не нравилось, что у него на спине кто-то ёрзает, и он начинал брыкаться, из-за чего положение становилось только хуже.       — Отвезите нас в Хогвартс, — сказала Полумна.       Фестралы забили крыльями, чуть потоптались на месте и, вместо того чтобы взлететь, поскакали в чащу. Видимо, они не желали подниматься в воздух вместе с пассажирами на спине. Они отлично знали, куда ставить ноги, чтобы не запинаться о корни и не биться об острые ветви кустарников, однако это едва ли помогало их всадникам: Гарри с огромным трудом удерживался на двигающейся под ним спине, он скользил из стороны в сторону, отчаянно упираясь коленями в выпирающие ребра фестрала, и проклинал Малфоя, который, как казалось, делал всё, чтобы они упали на землю. Он дёргался, хрипел и тянул Гарри назад. Через пару минут такой поездки руки Гарри охватило огнём — он считал секунды до того мига, когда пальцы, цепляющиеся за костяной выступ, окончательно ослабнут.       — Я сейчас упаду, — крикнул Малфой ему на ухо. — Ты можешь заставить его ехать медленней?       — Нет, — закричал Гарри назад. — Я не знаю как.       — Просто держитесь, — Полумна пронеслась мимо них. Её фестрал прыгал и дёргал её, однако девушка не выглядела так, будто каждая секунда на трясущейся спине — это пытка. Она ловко двигалась, подстраиваясь, и её светлые волосы развевались за спиной. Её фестрал подпрыгнул, взмахнул крыльями и перелетел через небольшую поляну, опустившись на землю с другой стороны.       Гарри и Малфой же пронеслись насквозь, и на противоположном краю поляны они влетели прямиком в паутину. Гарри вскрикнул и зажмурился: паутина облепила его лицо, мгновенно прилипнув к коже и покрыв её противным стягивающим ощущением. Фестрал пронёсся под деревьями, и их низкие ветви забили юношей по голове и плечам: один сучок распорол Гарри щеку, и от неожиданной боли гриффиндорец отпустил костяной выступ на спине фестрала.       В следующее мгновение они с Малфоем повалились назад.              Когда Гарри очнулся, небо над лесом чуть посветлело. Он лежал на переплетении извилистых корней и смотрел на тёмно-серые облака, на фоне которых поднимались чёрные, как смоль, кроны деревьев. Было тихо, и лишь ветер шумел в сухих ветвях. Полумна и её Люмос, фестралы — всё исчезло, и несколько секунд Гарри даже казалось, что сейчас к нему подойдут Рон и Гермиона и скажут, что он просто запнулся и свалился на землю. Однако стоило ему чуть приподняться, как его тут же окликнул слабый голос:       — Поттер? — Малфой лежал рядом с ним. Люмоса он не зажигал и не двигался, и в темноте Гарри с трудом мог его разглядеть.       — Драко? Ты в порядке?       — Очень больно, — тихо ответил Драко. — Спина болит.       Тело Гарри тоже болело. Спина, ноги, особенно голова — кажется, он знатно приложился о корень и потерял сознание. Возможно, у него треснуло ребро, потому что от каждого вздоха в его груди будто вспыхивало пламя. Однако шевелиться все-таки было возможно, и Гарри, стиснув зубы, сел. Вся одежда промокла и неприятно липла к телу. Он нашарил волшебную палочку и зажёг Люмос — всё вокруг осветилось голубоватым сиянием. Малфой прищурился и тоже пошевелился: ему понадобилось чуть больше времени, чтобы опереться на локти и сесть.       — Ты сможешь идти? — спросил Гарри. Место, где они оказались, было не очень удобным, и со стороны поляны дул холодный ветер. Стоило продвинуться вперёд: вдруг Полумна тоже упала, и ей требовалась помощь? Хотя, она скорей всего ускакала дальше — нужно было идти следом, чтобы она смогла привести помощь.       — Не знаю, — Драко шмыгнул носом.       Несколько минут они просто сидели, тяжело дыша. С каждой секундой Гарри чувствовал себя всё менее и менее разбитым: ему уже не казалось, что его голова раскололась, и мозг теперь затекает ему за шиворот. Бок и спина всё ещё ныли, и каждое движение грудной клетки провоцировало усиление боли, но в целом можно было жить. Гарри поднялся на ноги и помог встать Малфою, который охал и шипел сквозь зубы.       — Нормально?       — Не знаю, — Драко прижал руку к рёбрам. — Он будто бы наступил на меня.       — Ты не знаешь каких-нибудь лечащих заклинаний?       — Только для порезов.       — Тогда давай найдём место и снова наложим защитные чары. Вряд ли в таком состоянии мы сможем далеко уйти.       Малфой кивнул. Гарри закинул его руку себе за плечо и помог начать идти. Медленно они двинулись в ту сторону, куда ускакали фестралы. Несколько минут они шли молча, а потом Драко сказал:       — То, что мы видели на той поляне… Это было странно.       — Я тоже так думаю, — ответил Гарри. Идти было тяжело, и дело было не только в весе Малфоя, который опирался об него и жался к его боку, но и в холоде. Не терпелось высушить одежду, чтобы хоть немного согреться. — Но это же Запретный Лес. Наверное, тут может произойти всё, что угодно.       — Никто нам не поверит.       — И не надо. В конце концов, никто не верит Полумне, но ей это не мешает.       — Думаешь, она в порядке? Лавгуд?       — Наверняка. Она очень сильная.       Между ними неожиданно восстановился мир: Гарри больше не чувствовал напряжения. Всё забылось перед лицом опасности, и он надеялся, что это чувство не исчезнет, когда они вернуться в Хогвартс. В конце концов, они столько пережили за одну ночь — пора было всё исправить. Чтобы этот год — последний год — они все были просто студентами, которые, в конце концов, все улыбались бы с одной общей фотографии курса.       Гарри и Малфой шли какое-то время, высматривая удобное место для новой остановки. Они остановились около высокого толстого дуба: тот был старым, и земля вокруг него будто бы шла волнами, разрываемая могучими корнями. Ребята примостились у его подножия, выбрав для себя уютное углубление между двумя холмиками, покрытыми старым мокрым мхом и травой: Малфой лёг на землю, не обращая внимания на влагу, и облегчённо застонал, а Гарри принялся накладывать чары. Высушив одежду и клочок земли под собой, он смог удобно устроиться.       Было тихо. Ветер замолк, стихли все шорохи — единственным звуком осталось тяжёлое дыхание. Гарри подышал себе на ладони и порадовался, что дождь прекратился.       — Что это было за дерево? — спросил он, чтобы не сидеть в молчании.       — Я не знаю, — ответил Драко с земли. — Я никогда не слышал ни о чём подобном.       Гарри задумался о Воскрешающем камне, хранящемся в белой глазнице древа. Кто-то принёс его туда — возможно, один из лукотрусов или другой хранитель леса. С одной стороны Гарри хотел бы его вернуть, камень был связью с его родителями, Сириусом, Ремусом, но с другой… Он помнил, что говорилось в той сказке: средний брат сошёл с ума и стал зависимым от камня. Дары Смерти не стоило собирать вместе, и Гарри уже хранил один дар — мантию-невидимку. Возможно, камень лучше было оставить там, где он сейчас находился. Так он никому не причинил бы вреда.       — Его сок вылечил рану и вывел яд. Если бы удалось собрать его…       — Уже думаешь, как на этом заработать? — хмыкнул Драко. — Уважаю.       — Что? Нет! — Гарри сердито глянул на товарища по несчастью. — Я думал про то, что если он смог вывести яд вампира, может, яд оборотня тоже сможет? Ведь от ликантропии всё ещё нет лекарства.       — И ты, конечно, хочешь его найти.       — Люпин очень страдал из-за этой болезни. И скольких ещё укусили оборотни Волдеморта? Билла поцарапали не в полнолуние, и он и то заразился. Если бы у нас было лекарство…       — Билл Уизли? Брат Уизела?       — Да. Ты не знал об этом?       Драко, зашипев сквозь зубы, приподнялся и сел. Он достал палочку и принялся сушить мох и свою мантию. Несколько секунд он молчал, а потом произнёс:       — Я слышал об этом. Что на него напали во время… — он резко замолк. Гарри внимательно посмотрел на юношу: тот грустно и обречённо взирал перед собой. Тёплый воздух, вырывающийся с кончика его палочки, шевелил траву. Лицо Драко — мертвенно бледное из-за света Люмоса — вытянулось от горя, а глаза потухли.       — Это было давно, — сказал Гарри и положил руку ему на колено. Он жалел, что свернул разговор в эту сторону, он вовсе не хотел перечислять потери и подводить счёты. Они были свидетелями чего-то удивительного, но вместо того, чтобы обсуждать это, вновь принялись ворошить прошлое. Как так вышло? Почему он просто не мог удержать себя в руках?       — Два года назад. Не так уж давно.       — Это были долгие два года. Мы все совершали ошибки.       — Ошибки! — Драко стряхнул его руку       — Я… что, — Гарри не ожидал, что Малфой так разозлится. Он хотел утешить его, замять щекотливую тему. Однако его попытка провалилась, и Драко смотрел на него так, будто Гарри вместо утешения начал обвинять его.       — Не говори об этом так просто.       — Просто? — удивился Гарри. — Я не говорю, что это просто!       — Тогда не делай вид, что это можно исправить или забыть.       — Я вовсе не считаю, что это можно исправить или забыть. Но мы можем пережить это. Война окончена, и мы все вольны начать новую жизнь.       — Не все.       Гарри нахмурился.       — Хватит жалеть себя, Драко. Ты не в Азкабане, ты свободен. Как и твои друзья.       Кажется, это прозвучало слишком резко, потому что Малфой отпрянул и отвернулся. Его плечи приподнялись, будто он хотел спрятаться, и Гарри тут же пожелел о том, что сказал. Но с другой стороны — почему Драко так вёл себя? Видит Мерлин, другие — невинные — пострадали намного больше. Никто из Малфоев не погиб, и Нарцисса с Драко могли жить в Британии свободно и навещать Люциуса в тюрьме, где он сидел под надзором волшебников, а не дементоров. Конечно, Волдеморт пугал их и принуждал служить себе, но Малфои сами втянули себя в это, и Гарри не считал, что Драко должен ходить и оплакивать себя. Нужно было просто смириться — и жить дальше, как это сделали Уизли, Гермиона и сам Гарри. Но Малфою, кажется, нравилось чувствовать себя несчастным, потому что он упорно не прекращал заниматься самобичеванием.       — Ты не понимаешь, Поттер.       — Ну так объясни мне.       Драко тяжело задышал. Гарри пристально вглядывался в его лицо: казалось, тот готов приоткрыть перед ним завесу тайны. Стоило ли открывать её? Благоразумно было бы оставить Малфоя в покое, но Гарри никогда не мог устоять перед загадками, и сейчас он просто хотел дойти до конца, понять, что же всё-таки слизеринец скрывал от него. Они не зря оказались в этом лесу вместе. Наконец, Драко вздохнул и заговорил:       — Как я могу просто пережить то, что было, если все вокруг об этом мне напоминают? — в его голосе зазвучали слезы. — Учителя смотрят на меня и видят того, кто впустил Пожирателей Смерти в школу. А все остальные видят того, кто носит на руке Чёрную Метку. Уизли, Грейнджер, даже Лавгуд — они все помнят, что я делал. Я вижу, как они на меня смотрят. Они никогда меня не простят. Ты никогда меня не простишь. Я не могу начать всё заново в мире, полном тех, кто меня ненавидит — а уехать нам не даст Министерство. Вот оно как, Поттер.       Гарри нащупал маленькую веточку и принялся ломать её в пальцах. Он не думал, что Малфой так воспринимает их будни — они учились, ходили в Большой Зал, играли в квиддич… Конечно, между ними многое стояло, много плохого и даже ужасного, но война была страшней любой школьной вражды. Нельзя было замыкаться в ненависти, в того, кто и кому что сделал — это был шаг назад. А вперёд они должны были идти все вместе. Пусть не друзьями, но хотя бы теми, кто жил в мире. Возможно, Гарри так сильно хотел этого, что ослеп — ему казалось, что им это удаётся. Может, это было не так.       Гарри посмотрел на веточку, что держал в руке. Ему вдруг стало очень грустно.       Малфой нуждался в чём-то, что дало бы ему надежду. Гермиона сказала, что дружба с Гарри помогла бы ему смириться с тем, что произошло, но эта дружба была невозможной — по крайней мере, пока их прошлое витало в воздухе. Им обоим стоило отпустить его.       — Ты знаешь, что магглы, у которых я рос, меня ненавидели? — тихо спросил Гарри.       — Кто-то говорил мне об этом, — ответил Драко.       — Они ненавидели меня за то, что я был волшебником. Они никогда не рассказывали мне о магии и о том, кем были мои родители и как они умерли. Наверное, Дурсли верили, что если просто закроют на это глаза, запрут меня в чулане, то волшебство никогда не вернётся.       — Запрут? — Малфой придвинулся к нему. — Тебя запирали?       — Я жил в чулане под лестницей до тех пор, пока не перестал там помещаться. Но речь не об этом — у Дурслей был сын. Его звали Дадли, и всё моё детство он издевался надо мной. Он меня бил, а я был слишком тощим и низким, чтобы противостоять ему, он ломал все мои игрушки, которые и так доставались мне после него… Мне приходилось донашивать его одежду, а он был выше и втрое толще меня, поэтому я всегда выглядел… не знаю, как пугало. У меня не было друзей, потому что я был изгоем в школе, и дружить со мной значило тоже быть изгоем. Никто не желал себе такой судьбы. Дадли покупали всё, чего он хотел, родители его просто обожали и не видели, каким жестоким он растёт. Меня они, конечно, не жалели, я все время работал по дому, а когда не работал — сидел в своей комнате и надеялся, что Дадли не решит прийти ко мне и поиграть в боксёрскую грушу. Из-за этого я ненавидел возвращаться на каникулы из Хогвартса.       — А в Хогвартсе у тебя был я, — выдохнул Малфой. Гарри взглянул на него и увидел, что он плачет. Драко отчаянно и горько смотрел перед собой, и на его сгорбленных плечах будто бы лежал неподъёмный груз.       — Да, — ответил Гарри. — Когда мы встретились у мадам Малкин, ты был вылитым Дадли от мира магии, только не таким страшным. Поэтому я сразу отказал тебе, когда ты пришёл в наше купе — я всю жизнь ненавидел тех, кто смеялся над слабыми и пользовался своим положением, и не собирался дружить с одним из этих людей. Дело было не в том, что я выбрал Рона — дело было в том, что ты был мерзавцем.       Малфой всхлипнул и вытер глаза.       — Зачем ты это мне говоришь?       — Потому что Дадли смог измениться, — твёрдо продолжил Гарри. — Это было… на пятом курсе. Когда разбирали моё дело. Амбридж прислала в мой город двух дементоров, и те напали на нас с Дадли. Я использовал Патронус и спас Дадли жизнь. После смерти Дамблдора Орден заставил Дурслей переехать, и Дадли подошёл ко мне попрощаться. Он извинился и поблагодарил меня за то, что я спас его. Он раскаялся. И я простил его.       Драко вскинул лицо и взглянул на него. Его щёки блестели от слёз.       — Ты простишь меня?       — Может, в глубине души я давно тебя простил.       Несколько секунд Малфой просто смотрел на него, дрожа, а потом наклонился и поцеловал Гарри в губы. Его рот был мягким и тёплым, и его прикосновение длилось всего мгновение — затем Малфой отстранился.       — Спасибо, что рассказал мне, — тихо сказал он. — И за то, что спас меня от Адского пламени. Я никогда этого не забуду.       Гарри поражённо смотрел на него. Целую минуту он просто молчал, пытаясь справиться со смущением и непониманием, а потом осторожно поднял руку и прикоснулся к губам. Ему казалось, что они саднили, будто Малфой ударил его кулаком, но это было игрой его воображения. Минуту назад он чувствовал себя закрытым в плотном коконе из воспоминаний, но сейчас резко вернулся в реальность. Нечто осталось позади — они это пережили.       — Ты меня поцеловал, — выдохнул Гарри.       — Не говори никому об этом, — попросил Драко. Он перестал плакать. Волосы неаккуратно торчали во все стороны и выглядели голубоватыми из-за Люмоса. Малфой и сам казался удивлённым тем, что произошло, и теперь смотрел на Гарри странным взглядом. — Пожалуйста.       — Я не скажу.       Гарри обнял себя руками и уставился на свои мокрые кроссовки. Он не был уверен, что гнетёт его больше, удивление или неловкость. В конце концов, это же был не просто кто-то посторонний — это был Малфой, и он поцеловал его. И сейчас он сидел рядом и тяжело дышал; непонимание между ними сменилось напряжением, природа которого казалась Гарри почти пугающей.       — Тебе… нравятся парни?       Это прозвучало как-то неправильно, и Гарри тут же пожалел об этом вопросе. Ему захотелось провалиться под землю или хотя бы спрятаться за одним из толстых корней, чтобы Малфой не увидел этого глупого растерянного выражения на его лице. Драко закашлял и отвернулся:       — Конечно, нет.       — Понятно.       — А если бы и да — у тебя с этим проблемы?       — Нет, всё в порядке, — Гарри был уверен, что в жизни не оказывался в более неловкой ситуации. Боже, они ведь потерялись в Запретном Лесу. Видели таинственную магию и животных, не выбирающихся из глубин чащи. У Гарри были намного более серьёзные и важные поводы для беспокойства, чем размышления о предпочтениях Малфоя. От этой мысли по его телу будто пробежал ток: он вскочил на ноги и заозирался.       — Думаю, мы можем пройти ещё немного, — преувеличенно бодро сказал он. Малфой поднял к нему лицо и растерянно моргнул. Он приоткрыл рот — Гарри решил больше никогда в жизни не смотреть на его рот, — но тут же закрыл. Драко потёр спину, а потом с трудом поднялся. Ему всё ещё было больно: боже, Гарри совсем забыл про то, что если им придётся куда-то идти, то ему нужно будет поддерживать Малфоя. Несколько секунд они смотрели друг на друга, а потом Драко, словно угадав его мысли, качнулся и опустился обратно на траву.       — Я не пойду, — сказал он.— Иди один.       Гарри сглотнул.       — Я не уйду без тебя.       Малфой без труда разгадал его жалкий манёвр. Кажется, он снова собирался заплакать, и Гарри вновь был виноват в этом. Нельзя было пасовать и теряться: Драко никогда ещё не был так искренен с ним, и этот поцелуй не значил ничего, кроме обозначения их образовавшейся близости и единства. Гарри должен был помочь товарищу по несчастью, а вовсе не впадать в крайности от неловкости и смущения. Каким же идиотом он был.       Гарри опустился на землю рядом и положил руку Малфою на плечо.       — Прости, я не имел в виду ничего такого. Снова. Вот я дурак, да?       Драко ещё раз шмыгнул носом. Глаза его блестели.       — Да, — сказал он. Голос его был надломленным. — Ты дурак.       — Я просто очень удивился.       — Забудь об этом. Я не знаю, почему так поступил, но больше этого не произойдёт. Просто то, что ты рассказал про своего кузена… это было важно. Для меня.       — Хорошо, — Гарри успокоился. Он дополз до своего места и устроился поудобнее. Вновь воцарилось молчание, но сейчас оно не было мучительным. Просто странным — новым.       Гарри лёг на землю, положив голову на подушку из мха. Один корень выпирал из земли рядом с ним, и было удобно прижиматься к нему боком. Мантия вновь промокала, но так Гарри мог разглядывать небо, проглядывающее между ветвей. Оно стало ещё светлее, хотя по-прежнему оставалось серым, лишённым тёплых рассветных цветов. Ветер подымался и опадал, деревья скрипели. Неподалёку ухала сова. Было почти спокойно, и Гарри чувствовал себя единственным мятежным существом в этом Лесу. Конечно, за исключением Малфоя.       Тот лёг рядом. Его тёплое плечо прижалось к руке Гарри. Они вместе наблюдали за тем, как качаются ветви; в какой-то миг по воздуху пронеслась стайка фей, оставивших за собой фиолетовый спиральный след. Гарри вновь вернулся мыслями к тому, что произошло на поляне. Чем больше времени проходило, тем сильнее ему казалось, что всё это было странным причудливым сном… Он будто бы даже с трудом вспоминал лица кентавров, которые привели их туда.       — То, что ты сказал про лекарство от ликантропии, — сказал Драко минут через десять. — Это хорошая идея. Может, это сработает.       — Ты так думаешь? — спросил Гарри, чуть повернув голову.       — Сок того дерева вывел яд из тела единорога, может, сработает и с телом волшебника. Если у него будут достаточно сильные целебные свойства.       — Слёзы феникса тоже могут лечить, но не укусы оборотней.       — Есть только один способ узнать — добыть тот сок.       Гарри задумался.       — Мы пришли примерно оттуда, — он указал в сторону, откуда они с Драко пришли недавно. Часть пути они преодолели на фестралах, и из-за быстрой скачки в памяти всё было смазано. — Возможно, фестралы прибежали оттуда тоже. Надо сделать пометку.       — Надо.       — Не хочу вставать. Я только устроился.       — Я тоже.       Они снова замолчали. Гарри прикрыл глаза — он устал. Тело уже почти не болело (только грудь ныла), однако он вымотался. Единственным источником тепла был Малфой, и он невольно жался к его плечу. Пахло влажным мхом и листвой. Время тянулось, и было спокойно.       Гарри вздрогнул, заслышав шорох.       — Что это? — звук был далёким, но будто бы приближающимся. Он походил на шелест ветвей: будто бы из глубины леса шёл шторм, беспокоящий деревья на своём пути.       — Я не знаю, — Малфой приподнялся на локте. — Может, это Лавгуд? Или остальные из Хогвартса?       Гарри сел и принялся вглядываться в темноту. Люмос освещал только ближайшие деревья, а всё за ними терялось во мраке. Гул нарастал, но ветер не менялся, и сумрак не развеивали освещающие заклинания. Гарри поёжился от нехорошего предчувствия — что-то было не так. Стук копыт фестралов звучал иначе, табун кентавров передвигался с характерным грохотом, а поисковый отряд не могли производить такого шума… Нет, что-то иное приближалось.       Ребята, не сговариваясь, поднялись с земли. Малфой всё ещё морщился от каждого движения, и Гарри вновь пришлось подхватить его, чтобы облегчить ход.       — Думаешь, нам надо бежать? — спросил Драко.       — Не знаю.       Гарри прищурился: ему показалось, он увидел какое-то движение. Через мгновение в тенях он разглядел очертания лап и круглого тела. Это был паук. И он стремительно двигался к ним.       Малфой тоже его увидел. Он ахнул и вцепился в Гарри, глаза его расширились, а рот приоткрылся.       — Акромантулы, — в праведном страхе выдохнул он.       — И, судя по всему, много, — Гарри не верил, что они с Драко, будучи ослабленными после падения и ночи приключений, смогут убежать от стаи плотоядных пауков. Те совсем одичали: никто из них не проявлял зачатков разума, которым обладал их прародитель Арагог, и они нападали на всё, что годилось им в пищу. Могли ли чары защитить от них?       — Мы не сможем убежать, — обречённо сказал Драко.       — Обновим чары. Наложим их по два раза и спрячемся у корней. Может, они не увидят нас.       — Ты уверен?       — Нет, но что ещё мы можем, — Гарри схватился за палочку.       Они с Малфоем быстро принялись накладывать Чары: отводящие взгляд, сбивающие с пути, невидимость… Воздух вокруг почти задрожал, и каждое новое заклинание вспышкой ударялось в возводимый барьер. С каждой секундой первый паук был всё ближе: остальных ещё не было видно, но шум, производимый их лапами, был слышен издалека. Наконец, акромантул выскочил из-за дерева: он был не очень большим, молодняк, но размах его лап пугал. Паук будто бы растерялся на мгновение, а потом бросился вперёд.       Гарри растерялся на мгновение, и Малфой выскочил перед ним, заслоняя собой.       — Остолбеней! — воскликнул Драко. Паук закряхтел и повалился на землю, ужасно скрючившись. Он был жив, но не мог пошевелиться, и только его страшные чёрные глаза поблёскивали в свете палочек. Гарри смотрел на него, чувствуя, как колотится сердце, а потом перевёл взгляд на Малфоя. Тот казался почти удивлённым своим успехом.       — Спасибо, — сказал Гарри. Драко не обратил на его слова внимания: его трясло, взгляд бегал, а рот нервно дёргался.       — Нам нужно бежать, — просипел он.       —Ты еле ходишь. Мы только потратим силы.       Гарри растерянно посмотрел на труп паука. Акромантулы умели ползать по деревьям, они были ловкими и быстрыми. Нескольких можно было бы убить, но стая подавила бы волшебников числом. Гарри не знал никаких заклинаний массового поражения, кроме самых примитивных. Он не знал, как защитить их.       Шум приближался. Вдалеке можно было разглядеть силуэты пауков, бегущих по деревьям. Гарри ощутил, как страх ползёт по его спине.       — Можем попробовать атаковать. Встанем спиной к спине и убьём столько пауков, сколько сможем. Вдруг остальные испугаются?       — Ладно, — Малфой согласился без раздумий. Лицо его вытянулось, глаза заблестели. Он смотрел на Гарри и будто бы не верил, что они спасутся. Всего несколько минут назад они лежали на земле и говорили о лекарстве, а теперь…       — Все получится. Мы уже сталкивались с пауками, мы справимся. Напугаем их огнём, — Гарри убеждал скорее себя, чем Малфоя. Тот кивал и дрожал.       — Поттер, — начал он, — я хотел сказать тебе…       Он не успел договорить: его лицо вдруг осветило ярко-жёлтое сияние. Гарри резко повернулся: с той стороны, откуда двигались пауки, бил свет. К шороху и скрипу, в котором угадывались быстрые шаги тысяч лап, прибавился рёв — знакомый рёв мотора. Гарри чуть не заорал от радости; Малфой удивлённо отпрянул от него и заозирался.       Старый голубой Фордик, поцарапанный и покрытый старой налипшей паутиной, ржавчиной и грязью, обгонял акромантулов. Он приближался, маневрируя между деревьями и подскакивая на корнях. Гарри бросился ему навстречу: машина, будто почувствовав знакомого, загудела. Форд остановился в паре ярдов от ребят, и его двери приветливо распахнулись.       — Что за чёрт! — Малфой в ужасе смотрел на машину. — Поттер, что происходит?       — Залезай, я объясню, — Гарри запрыгнул на водительское сидение. Малфой, всё ещё испуганный и растерянный, сел на пассажирское. Фордик взревел и поехал вперёд. Он не развивал большую скорость, но этого было достаточно, чтобы обгонять акромантулов.       В зеркало заднего вида ничего не было видно: заднее стекло было мутным от дождевых подтёков, а свет не включался. Работали только передние фары и дворники, которые размазывали грязь по лобовому стеклу. Форд гнал через кусты, задевал боками стволы деревьев, и Гарри мог только цепляться за руль и прыгать на сидении, не разбирая, куда их несёт автомобиль. Казалось чудом, что за всё это время Форд ещё не лишился своих стёкол — они наверняка были заколдованы.       — Что. Это. За. Машина? — кричал Малфой. Каждое слово сопровождалось тем, что его подбрасывало на сидении, и он бился головой о потолок.       — Это машина отца Рона, — прокричал Гарри в ответ. За рёвом мотора ничего не было слышно. Кажется, в двигатель попал лесной мусор, который теперь безжалостно скребся изнутри.— На. Втором. Курсе… Мы на втором курсе приехали на ней в школу!       — Я помню! Что она тут делает?       — Она уехала от нас в лес! Видимо, одичала!       — Что за кошмар!       — Волшебство!       Гарри понял, что больше не боится. Теперь он жалел, что поддался панике и отчаянью — нет, надо было держать себя в руках. Запретный Лес был опасен, да, и пауки могли бы съесть их, но этот лес был частью Хогвартса.       А в Хогвартсе каждый, кто просит помощи, её получает.       Малфой обернулся и вновь зажёг Люмос. В его свете можно было смутно разглядеть тёмные тела, продолжающие погоню. Иногда особо ловкий паук умудрялся зацепить багажник Фордика, и тогда по салону разносился отвратительный скрежет.       — Они догоняют!       — Не догонят, — Гарри нащупал ногой педаль газа. Он не знал, как и почему Фордик продолжал ездить по лесу, но он надеялся, что машина поймёт просьбу. Он вдавил педаль в пол — автомобиль взревел и бросился вперёд с новыми силами.       — Кто управляет им? — спросил Малфой. Он упёрся руками в потолок, чтобы удерживать себя в одном положении.       — Не знаю. Видимо, что-то в эксперименте мистера Уизли пошло не так…       — Это незаконно!       — Да!       — Круто!       Гарри рассмеялся и посмотрел на Драко. Тот был запыхавшимся и растрёпанным, а ещё таким, каким Гарри никогда его не видел. Какая-то мысль появилась в его голове, но она не успела оформиться, потому что сверху на машину рухнул паук: его длинные лапы заколотили по стёклам. Малфой закричал; Фордик принялся вилять из стороны в сторону, будто потеряв ориентацию, а затем на полном ходу врезался в дерево.       Гарри так сильно упирался в руль, что его локти буквально взорвались болью, когда его по инерции дёрнуло вперёд. Это чуть ослабило удар, но он всё равно влетел грудью в жёсткую дугу. Перед глазами вспыхнули звезды, звуки смолки, и всё поплыло: Гарри медленно принялся заваливаться куда-то. Он с трудом дышал, внутри будто бы разгоралось пламя, и он ничего не мог поделать: его слабые руки соскользнули с руля, он попытался зацепиться за коробку передач, но в итоге просто упёрся головой в сидение Малфоя. Тот повалился вперёд и не двигался.       «Драко», — подумал Гарри, но не смог произнести ни слова. Он слабо цеплялся за что-то холодное и металлическое, тихо хрипел и пытался сконцентрироваться на чём-то. Понимания не приходило, но звуки вернулись. Гарри закрыл глаза на мгновение, а потом понял, что не может открыть их снова.       Машину качало. Пауки со всех сторон бросались на Фордик, но не могли сдвинуть его с места или пробиться внутрь. Тот застрял, заблокированный между деревьями, и это спасало. Впрочем, акромантулы не понимали тщетности своих попыток, шипели и бегали вокруг, царапая железные бока с облетевшей краской. Гарри вслушивался в эти ужасные звуки, наверное, целую вечность, прежде чем нашёл в себе силы открыть глаза. Он с трудом сел — головокружение ослабло, хотя боль в голове и груди не проходила. Однако он мог двигаться и даже понимал, что происходит — сейчас этого было достаточно.       Гарри зажёг Люмос и потянул Малфоя за плечо.       — Драко, — позвал он.       Тот слабо застонал. Гарри помог ему опереться о спинку сиденья: Малфой ударился лбом, поцарапался, и теперь кровь заливала всю правую сторону его лица. Выглядело это ужасно, и Гарри мог только надеяться, что Драко ничего себе не сломал.       — Гарри? — позвал его Малфой, не открывая глаз.       — Да, это я.       — Мы живы?       — Пока да, — Гарри покосился на окна. Он видел силуэты, снующие снаружи. — Как ты?       — Я думаю, я готов умереть, — тихо сказал Драко. — Да?       — Нет, — возразил Гарри. — Ты не готов. Мы не собираемся умирать. Они ещё не пробрались внутрь. Давай лучше вытрем кровь.       Малфой никак не отреагировал на это предложение. Он просто сидел, хрипло дыша, и позволял Гарри омывать своё лицо. Пришлось отрезать кусок от рубашки, потому что ничего, годящегося в полотенца, вокруг не наблюдалось. Порез был глубоким, и вокруг него наливался сильный ушиб. Гарри боялся прикасаться к нему, поэтому лишь осторожно промокнул кожу вокруг, а потом попытался наложить стягивающее заклинание. Первые раз десять не получалось, но затем порез на лбу Малфоя начал сходиться. Заживить его не удалось — Гарри не был медиком и не практиковал эту магию, — но он стал выглядеть лучше и прекратил кровоточить. Оставалось только надеяться, что этого хватит до прибытия помощи. Или…       — Лучше, — шепнул Драко. — Спасибо.       — Пересядь назад? Там безопасней.       В этот момент один из пауков врезался в дверь, и машину покачнуло. Драко вскрикнул.       — Они убьют нас, — сказал он сорванным голосом. — Точно убьют.       — Они не могут забраться внутрь.       — Смогут. Смогут!       У него начиналась истерика, слёзы текли по его лицу, размазывая оставшиеся подтеки. Гарри и сам боялся, но кто-то из них двоих должен был верить в лучшее. Он притянул Малфоя к себе и обнял. Тот вцепился руками в его куртку и всхлипнул.       — Они ещё не пробрались. Мы ещё живы. Просто подождём, пока Фордик оживёт.       — Ладно.       — Лезь назад. Ты сможешь лечь.       — Нет, — Малфой вцепился в него ещё сильнее. — Нет.       Гарри погладил его по спине. Они сидели так какое-то время: пауки то атаковали с новой силой, заставляя Драко всхлипывать, то отступали. В какой-то момент наступило затишье: было слышно шипение и шелест, но новые атаки не раскачивали Фордик. В окно Гарри мог разглядеть нескольких акромантулов, сидящих неподалёку и ждущих свою добычу. Другие иногда мелькали на деревьях — они плели паутину.       — Сядем сзади, — предложил Гарри, когда поясница (одно из немногих мест, которые не ныли) начала неприятно тянуть. Малфой позволил ему перебраться назад, где можно было сесть чуть удобнее, а потом забрался следом. Он вновь вцепился в Гарри и задрожал.       — Мне холодно, — сказал он.       Гарри, напротив, согрелся в его руках. Он чуть отстранился, стянул свою куртку и помог Малфою укутаться в неё. Тот благодарно, но вяло улыбнулся, прижался ближе и положил голову ему на плечо. Так они просидели довольно долго, дожидаясь, когда пауки уйдут. Иногда казалось, что те уже потеряли интерес к добыче, но стоило продвинуться к окну, как один из акромантулов начинал шипеть или скрести по машине лапой. Оставалось только ждать — рассвета, чуда, чего угодно. Гарри ждал.       Он думал, что Малфой задремал, потому что тот дышал спокойно и тихо и почти не шевелился, но в какой-то момент Драко вдруг заговорил:       — Я рад, что пошёл в этот поход.       — Правда? — невесело усмехнулся Гарри. Он посмотрел на тёмное окно.       — Я пошёл сюда, чтобы поговорить с тобой. И мне удалось.       — Ты мог поговорить со мной в Хогвартсе.       Малфой отстранился. Выражение его лица было странным; он казался безумно уставшим, но в то же время взволнованным и испуганным — глаза его были расширены, губы поджаты. Лоб уже начал опухать, и Гарри не был уверен, что Малфой полностью осознает свои действия — всё-таки удар был сильным. Это объясняло, почему Драко так искренне жался к нему.       — Я бы не решился подойти к тебе. Даже просто смотреть на тебя было тяжело, — Малфой положил одну ладонь Гарри на щеку, неожиданно ласково погладив.— И то, что ты сегодня мне рассказал… Я даже не мечтал услышать это от тебя.       — Драко…       — И если уж мы собираемся умереть в этом лесу, ты должен знать.       — Ты ударился головой, ты напуган и дезориентирован, — Гарри ещё раз погладил его по спине. — Ты не понимаешь, что говоришь.       — Наверное, — Драко опустил лицо. Он вздрогнул, когда машину вновь задел паук. — Но когда ещё я смогу сказать тебе это?       — Что бы ты ни хотел сказать, уверен, что я должен услышать это сейчас? В машине отца Рона, когда снаружи снуют пауки?       — Не уверен.       — Тогда подожди, когда мы выберемся.       — И ты обещаешь, что не будешь избегать меня? Что сохранишь это в секрете?       Звучало очень серьёзно. Гарри не хотел думать об этом, но он догадывался, что за тайну Малфой хотел раскрыть ему. Он чувствовал это в тепле чужого дыхания и хватке пальцев, цепляющихся за край его свитера, в пронзительном взгляде, и том, как Малфой дрожал. Драко не был в порядке, и он не отвечал за свои действия — Гарри просто не мог воспользоваться его положением. Поэтому он кивнул.       — Обещаю, — в конце концов, в Хогвартсе Малфой может и вовсе не захотеть говорить об этом. Всё встанет на свои места, и они не будут врагами — и кем-то другим тоже.       — Хорошо, — Драко обхватил его лицо ладонями и поцеловал. Гарри зажмурился: это было странно и неправильно, особенно учитывая Запретный Лес, который окружал их. Он всё ещё слышал шипение акромантулов, его грудь болела от удара, и меньше всего на свете он хотел целоваться. Тем более с Малфоем. Но и оттолкнуть того он отчего-то не мог — Драко, казалось, держался из последних сил, пытаясь не сорваться в панику, и Гарри чувствовал ответственность за это.       Всего за одну ночь всё между ними изменилось. И Гарри не верил, что это конец — какой-то его части было любопытно, что же дальше, куда его заведёт эта история. Он не боялся.       Малфой просто прижимался к нему губами, не двигаясь, но потом, не встретив сопротивления, будто осмелел. Он крепко его обнял, всхлипнул и прижался ближе, почти усевшись Гарри на колени. От давления боль в рёбрах усилилась — Гарри не сомневался, что ему нужна врачебная помощь и что эти приключения приведут к каким-нибудь осложнениям. Когда его губ коснулся тёплый язык, Гарри вздрогнул и отвернул лицо.       — Хватит, — сказал он. Насколько бы увлекательным не было изучение этой стороны Малфоя, Гарри не был уверен, что ему нужно влипать в подобную историю. Пусть он не встречался с Джинни сейчас, это не значило, что он должен был начать встречаться с Малфоем. Он в жизни не задумывался о том, что какой-то парень может так жаться к нему. Возможно, то, что он вообще позволял этому происходить, было следствием его многочисленных ушибов и общей усталости. Сегодня был вечер странных и опасных событий, и этот поцелуй можно было считать одним из них.       — Прости, — Малфой отпустил его и чуть отодвинулся.— Прости.       — Все нормально, — Гарри вздохнул и отвернулся к окну. Он поднёс к стеклу волшебную палочку и прикрыл свет, чтобы не засвечивать обзор. Снаружи всё ещё было небезопасно.— Придётся пересидеть ночь тут. Они вроде бы больше не нападают. И дождя нет.       — Хорошо, — Драко снова положил голову ему на плечо. Гарри не отталкивал его: так было теплее. Он находил почти забавным, что его ни капли не удивляла близость того, кто ещё день назад казался далёким и подозрительным. Сейчас он не находил в себе отчуждения. Гарри очень устал, и он мечтал о том, чтобы склонить голову к взъерошенной макушке Малфоя и просто уснуть.       — Ты всё ещё думаешь, что мы отсюда не выберемся? — спросил он.       — Не знаю, — Драко придвинулся ещё ближе. Его дыхание опаляло шею Гарри. — Сейчас мне очень не хочется умирать.       — А иногда хочется?       — Раньше хотелось.       Они ещё немного помолчали, прислушиваясь к звукам снаружи. Вновь начал накрапывать дождь, и иногда капли, пробираясь сквозь листву, с громким стуком ударялись о крышу автомобиля. Поднимался ветер, и его далёкий гул, смешанный со скрипом ветвей, почти заглушал шипение акромантулов. Казалось, будто их и вовсе нет. В реальность возвращала только боль и силуэты, снующие снаружи.       — Расскажи мне что-нибудь, — попросил Малфой тихо.       — Что?       — Не знаю. Про школу. Что ты делал на первых курсах?       — Влипал в неприятности.       — Прятал дракона в башне?       — Я его не прятал, — Гарри вяло улыбнулся. — Мы его перевозили. А ещё мы искали Философский Камень. А на втором курсе мы с Роном забрались в логово пауков и сбежали от них на этой самой машине.       — Вы с ним так же тут сидели?       — Нет. И Рон уж точно не пытался меня целовать.       — Фу. А зачем вы пошли в лес?       — У пауков был… вождь, и мы думали, что он — чудовище из Тайной Комнаты. Оказалось, что это не так, но он всё равно был не рад нас увидеть.       — Звучит как приключение. А я учил уроки.       — Мы тоже учили. Иногда. А в свободное время — искали проблемы.       — Расскажи ещё, — Малфой устроился поудобней.— Я буду слушать.       Гарри принялся вспоминать моменты первых лет в Хогвартсе. Рассказ его был довольно обрывистым, потому что многое он упускал, не желая открывать тайны — зачастую чужие — Малфою. В какой-то момент он понял, что его голос убаюкал Драко: тот больше ничего не говорил, мерно дышал и сидел, закрыв глаза и навалившись на тёплое плечо. Видимо, усталость и изнеможение сморили его. Гарри замолк — он чуть склонил голову и принялся вслушиваться в звуки леса. Вскоре он и сам заснул.       В какой-то момент Гарри очнулся от болезненного сна и обнаружил, что лежит, завалившись на Малфоя. Его будто бы покачивало, а окружающую темноту разгонял желтоватый свет — машина двигалась.       — Малфой, — позвал Гарри, приподнимаясь. Драко недовольно застонал от его движения и ухватил его за руку, пытаясь вернуть обратно. — Малфой, мы едем.       — Да…       Гарри устало опустился головой на его плечо. Тело по-прежнему болело, а от неудобной позы конечности затекли. Но он был таким уставшим, и перед глазами всё плыло, будто последствия удара о корень вернулись. Гарри решил, что если полежит ещё минуту, ничего не случится — в конце концов, Фордику не требовалось его управление. Он вновь закрыл глаза, чувствуя, как пальцы Малфоя сжимают его ладонь.              Следующее пробуждение случилось от громкого звука. Кто-то кричал, и Гарри спросонья испугался, что пауки пробрались в машину и схватили Драко: он замахал руками, пытаясь нащупать чужое тело, но обнаружил под собой траву и листья. Он открыл глаза: вокруг возвышался лес, было светло, и на фоне деревьев и песчаного холма стояли студенты Хогвартса.       — Гарри! — к нему подскочила Гермиона. Она упала на колени рядом с ним и схватила его за руку. — Слава богу вы нашлись!       — Гермиона? — Гарри приподнялся на локтях. Он чувствовал себя пропущенным через мясорубку: его будто бы разорвали на части, а потом неумело собрали. Его голова будто бы распухла до размеров арбуза и теперь качалась на шее, будто на тонком стебельке. Одежда была насквозь мокрой и грязной, и местами она даже подсохла и прилипла к коже.       — Дружище, ну ты нас и напугал, — Рон тоже появился в поле зрения. — Мы искали тебя всю ночь. И как ты только умудрился?       — Умудрился что? — Гарри огляделся. Вокруг толпились его друзья и какие-то незнакомые люди, а неподалёку сидел грязный, взъерошенный Малфой, непонимающе глядящий по сторонам.       — Вы попали под гипноз, — Гермиона мягко прикоснулась к его лбу. — Ты, Малфой и Полумна. Вас увёл болотный огонёк. Видимо, вы ходили тут кругами, пока не упали в ручей. Мы нашли Полумну пару часов назад.       — Ручей? — Гарри растерянно моргнул. — Нет, мы… Нас увели кентавры, и там была поляна с деревом и вампиром, и Полумна лечила единорога, а потом мы уехали на фестралах…       — Мистер Поттер, очевидно, не в порядке, — авторитетно заявил один из незнакомцев. Это был высокий мужчина с пышными усами и в аврорской мантии. — Мистер Дуглас, вы транспортируете пострадавших в Хогвартс?       — Конечно, сэр, — ответил ему другой аврор.       — Нам нужно найти ту поляну, — вкрадчиво сказал Гарри Гермионе. — Сок того дерева может лечить от вампиризма!       — Гарри…— подруга ласково похлопала его по коленке. — Сейчас тебя переправят в больничное крыло, и мы обо всем поговорим. Мы пойдём с тобой, ладно?       Аврор наколдовал носилки, и Гарри не успел и глазом моргнуть, как оказался лежащим на них. Рядом с ним парили носилки с Малфоем, который равнодушно смотрел на ветви и ни на что не реагировал. Он выглядел окончательно вымотанным, к его ушибу прибавились мелкие ссадины, покрывающие всё лицо и кисти руки. В волосах, местами коричневых от грязи, застряли листья. Гарри не понимал, что происходит, и ему казалось, что он все ещё спит в машине: его так же качало, и тусклый свет, скрытый ветвями, был светом фар, и рядом был Малфой… Как бы они оказались тут, если бы это был не сон? Гарри решил немедленно проснуться — в конце концов, он должен был устроиться поудобнее, раз уж Малфой решил использовать его как плюшевого медвежонка.       Но проснулся Гарри уже в больничном крыле. Он лежал на койке, окружённой ширмой. Всё вокруг было ослепительно белым и чистым. На тумбочке лежали две книги, сладости и стояла вазочка с ароматно пахнущими розовыми цветами. Было тихо — так тихо, что это казалось странным и почти пугающим после вечных шорохов леса. Гарри неуютно поёжился и сел, тут же закряхтев от боли. Его грудь и живот ощущались как один огромный синяк; торс был перехвачен бинтами, а руки покрывала засохшая корка какой-то мази.       — Боже, — Гарри давненько не ощущал себя так плохо. Он потянулся было к очкам на тумбочке, когда тишину прорезал звук быстрый шагов. Ширма отодвинулась, и к нему заглянула мадам Помфри.       — Мистер Поттер, — она улыбнулась. — С пробуждением.       — Что происходит? — Гарри все-таки дотянулся до очков.       — А вы не помните?       — Я помню всё до того момента, когда мы уснули в машине.       — Машине? — седые брови мадам Помфри приподнялись. — Какой машине?       — Мы с Драко убегали от пауков на Форде отца Рона и попали в аварию.       — Мистер Поттер, вероятно, вам всё привиделось, — Помфри снова ласково улыбнулась. Она достала из кармана своей мантии флакон с зелёной жидкостью, и Гарри с первого взгляда догадался, что та будет омерзительной на вкус. — Вы и мистер Малфой попали под гипноз болотного огонька. Полагаю, вы свалились с небольшого обрыва над ручьём — отсюда ваши ссадины и ушибы.       — Я ударился грудью о руль…       — Мистер Поттер, вам не кажется, что травмы при аварии были бы намного более серьёзными?       — Не знаю…       — Отдыхайте и не волнуйтесь. Ваши друзья заходили уже несколько раз, думаю, скоро они снова придут. И не сдирайте мазь с рук — под ней происходит заживление.       Гарри взял флакончик с зельем и залпом выпил его — то было горьким и маслянистым, очень противным. Мадам Помфри открыла ширмы, поставив их сбоку от койки, и Гарри увидел через кровать от себя Малфоя. Тот спал, отвернувшись.       — А как Малфой?       — Мистер Малфой сильно ударился головой, так что он сейчас много спит. Он вас не побеспокоит.       — Вот как, — Гарри опустился обратно на подушку. Ему не хотелось спать, но сидеть было тяжело. Мадам Помфри принесла ещё несколько зелий, рассказав, когда нужно их принять, а потом ушла к себе. Вновь воцарилась тишина, но теперь в ней Гарри мог различить чужое тихое дыхание.       Неужели ему все привиделось? Как такое могло быть? Он лежал, смотрел на светлые волосы Малфоя, из которых пропали все листочки, и думал, могло ли то, что произошло между ними, быть плодом его воображения. Та поляна, кентавры, гонка на Фордике, поцелуй — что же, это, и правда, выглядело немного сумасшедшим стечением обстоятельств, но в то же время… Во всём случившемся был смысл, Гарри чувствовал его: это приключение сплотило его и Малфоя, буквально насильно продавив их старую вражду. Оно создало понимание и дало надежду. Неужели всего этого не было? И если так — почему Гарри вообще видел подобное?       Гарри потянулся к книгам на тумбочке. Необходимо было отвлечь себя, чтобы хоть немного привести мысли в порядок. Одна из книг оказалась справочником по астрологии, а вторая — учебником по истории. Выбор был так себе, но Гарри решил выбрать историю: учебник, очевидно, ему подсунула Гермиона, и она была бы недовольна, если бы он просто проигнорировал её намёк. Чтение оказалось неожиданно увлекательным: без монотонного голоса Биннса, даже о кровавых расправах рассказывающего с присущей ему меланхоличностью, воспринимать политические распри было намного интересней. Гарри как раз погружался в борьбу за гномий престол, когда в больничное крыло зашли Гермиона, Рон, Невилл и Полумна. Увидев, что Гарри не спит, они тут же поспешили к нему.       — Ну как ты? — Гермиона быстро обняла его, стараясь не задеть перевязь.       — Нормально, — Гарри пожал плечами. — Немного болят грудь и живот.       — А это что? — Рон потыкал пальцем в корку на его руках.       — Мадам Помфри сказала, что под этим заживают ранки, — Гарри посмотрел на Полумну, которая с интересом разглядывала его руки. Она сама выглядела здоровой, разве что чуть более бледной, чем обычно. — Ты в порядке?       — Вполне, — Лавгуд улыбнулась. — Сказали, что нашли меня на поляне. Я никуда не падала.       — Значит, нас просто нашли в лесу?       — Да, — Гермиона и остальные расселись по краям его койки. — Думаю, мы не могли вас найти, потому что вы шли за огоньком, а он убегал от нас. А потом вы потеряли сознание. Повезло, что вы просто свалились в ручей, а не попали в логово пауков.       — Мы попали… — растерянно пробормотал Гарри. — Просто…       — Ты тоже видел поляну? — подсказала ему Полумна.       — Да! — Гарри чуть не подпрыгнул на койке. — И дерево! И фестралов!       — Я думаю, у вас были галлюцинации, — заявила Гермиона. — Если вы были под властью одного огонька, то вполне логично, что видения были одинаковые.       — Значит, ты думаешь, ничего не было?       — Полумна нам рассказала, и… Никто никогда не слышал о дереве с такими свойствами.       — Но то, что происходило… оно не было просто бессмысленным набором образов. Оно было последовательным, мы разговаривали… И в этом дереве был Воскрешающий Камень. Как бы огонёк создал такое видение?       — Вряд ли огонёк сам их создавал, — предположил Невилл. — Возможно, это были ваши мысли и воспоминания, и он просто мешал и дополнял их. Так что… главное, что вы живы.       Гарри нахмурился. Что-то не сходилось во всех этих умозаключениях.       — Полумна сказала мне, что ты просто поскользнулся, когда упал на берег.       — А, ну, — Невилл почесал затылок, — возможно?       — И откуда бы я узнал это, если когда мы шли искать Полумну, я думал, что на тебя напали?       Друзья переглянулись.       — Гарри, а что, по твоей версии, произошло в лесу? — спросил Рон. — Мы можем сравнить твой рассказа и рассказ Полумны.       — Ещё стоит опросить Малфоя, когда он проснётся, — добавила Гермиона.       Гарри ещё раз покосился на койку Малфоя. Вдруг тот вообще ничего не знал об их разговоре? И о поцелуях? Если это на самом деле было видениями, то это Гарри почему-то зациклился на близости со своим товарищем, а не наоборот? Конечно, он не собирался посвящать друзей в такие подробности: если оно было, то это было между ним и Драко, а если нет, то уж тем более никому не стоило знать, каким озабоченным оказалось его подсознание.       Гарри вкратце пересказал своё приключение, опустив подробности. Друзья внимательно слушали.       — Что ж, я помню, что было на поляне, — Полумна достала из вазы один цветок и поднесла к лицу. — Смутно. Странно, да? Будто бы это было давным-давно. Но я не помню Воскрешающего Камня. И после того, как мы ехали на фестралах, все как в тумане…       — Я бы хотел найти Фордик, — сказал Рон. — Он заслужил ремонт и тёплый гараж.       — Я даже представить не могу, что твой отец делал с ним, чтобы наложить на него такие чары, — фыркнула Гермиона. — Но, конечно, экземпляр удивительный.       — А меня больше интересует то дерево, — встрял Невилл. — Если бы мы могли найти его… В конце концов, если ваши видения были собраны из воспоминаний и мыслей, то откуда взялся этот образ? То есть можно понять, что Камень, пауки и Фордик — что-то из твоего прошлого, фестралы — от Полумны, но тогда получается, что то дерево — фантазия Малфоя? Эликсир, лечащий от яда?       — Может, оно не так буквально? — предположила Полумна. — Хотя я люблю единорогов.       — Мне кажется, это было не видение, — признался Гарри. — Слишком реально. И рюкзаки! Их ведь на самом деле украли!       — Я не думаю, что их крали лукотрусы, — осторожно заметила Гермиона. Она переглянулась с Роном и принялась мять в руках край своей мантии. — Зачем им это? Они хранители леса, они могут найти перья вуку и без чужой помощи.       — Может, им тоже нужно на это время?       — Скорей всего рюкзаки утащили животные. Вроде енотов. На них наши защитные чары бы не подействовали. А то, что там были самые большие коллекции — просто совпадение. В конце концов, рюкзак Полумны ведь нашли на земле, а если бы его утащил лукотрус, он бы просто унёс его на деревья. Да?       — Наверное…       — К тому же, неужели Фордик сам вывез вас из леса и выбросил в ручей? Рядом не было следов шин.       Гарри совсем запутался. Доводы Гермионы казались ему правильными, но он упорно не хотел верить, что они просто были под гипнозом. Конечно, сейчас он понимал, что последствия аварии, в которую они угодили с Малфоем, должны были быть серьезнее, но… Фордик же ехал не быстро? Они могли не сильно пострадать, и это доказательство казалось ему двойственным.       Гарри вновь посмотрел на Драко. Ему нужно было узнать, что тот видел. Он так сильно хотел раскрыть эту загадку, будто от этого зависела его жизнь.       Они с друзьями ещё немного поболтали: те рассказали ему, как быстро были организованы поиски, как в Лес прибыли авроры и как Слизнорт сидел у костра и хлебал валерьянку, взволнованный тем, что он умудрился потерять в лесу аж трёх учеников. Поход был признан неудачным, так как самые большие коллекции были потеряны, и соревнование отменили. Все в Хогвартсе были взволнованы, и среди учеников ходили тревожные слухи: многие верили, что Малфой пытался убить Гарри и спрятать труп в лесу, а другие опасались возвращения Пожирателей смерти в земли близ школы. Ночь была тяжёлой, но всё закончилось.       Когда друзья ушли в Большой Зал, домовик в полотенце с гербом Хогвартса принёс Гарри поднос с ужином. Он почтительно поклонился и исчез, а Гарри принялся за еду. В середине его трапезы проснулся Малфой.       Он заворочался, застонал и сел на постели. Сонно и растерянно он оглядел лазарет, прежде чем заметил Гарри. Тот с интересом наблюдал за ним: в отличие от него, Малфой не был перебинтован, и поэтому кутался в чёрную пижаму. Его волосы были чистыми.       — Поттер? — растерянно спросил Драко.       — Привет, — Гарри отсалютовал ему куриной ножкой. — Как самочувствие?       — Паршиво, — Малфой упал обратно на подушку и снова застонал. Он схватился за голову. На шум прибежала мадам Помфри, и Гарри пришлось прекратить свои расспросы. Помфри дала Малфою такой же набор зелий, проверила его голову, удовлетворительно что-то пробормотав, а потом позвонила в маленький колокольчик. Появился домовик, но на его подносе был всего лишь графин с водой и тарелка пюре. Малфой вяло покосился на еду, но поднос все-таки принял.       — Все в порядке? — спросила мадам Помфри у Гарри. Тот покивал, стараясь выглядеть как можно более бодрым и воодушевлённым. Мадам Помфри поверила и вернулась к себе, а Гарри тут же вновь повернулся к Малфою, который отставил в сторону тарелку с пюре и теперь качал стакан с водой, наблюдая за тем, как маленькие волны бьются о стекло.       — Драко, — позвал Гарри. — Ты… Ты помнишь, что было в лесу?       — Смутно, — ответил Малфой без всякого энтузиазма. — Мне сказали, нас поймал болотный огонёк. И что мы куда-то там упали…       — Ага.       — Понятно, — Малфой отставил поднос. — Спокойной ночи.       — Ты же только что проснулся, — Гарри беспомощно смотрел на товарища. Тот натянул одеяло на плечи и отвернулся, проигнорировав вопрос. Он вновь вёл себя как обычно, и Гарри не знал, что делать. Не будить же Малфоя, чтобы заваливать его вопросами — тот явно чувствовал себя ослабленным и нуждался в отдыхе. Пришлось оставить его в покое и вернуться к гоблинам и их войнам.              Малфой проснулся только на следующий день. Он снова отказался от еды, но послушно принял все зелья. Выглядел он намного лучше и бодрее, чем вчера. Его навестили Забини и Паркинсон: они говорили тихо, опасливо поглядывая в сторону Гарри, но тому всё-таки удалось расслышать обрывки фраз. Кажется, слизеринцев действительно напугало всеобщее волнение: подозрение в адрес Малфоя портили их и без того шаткую репутацию, и они старались расспросить друга о том, что на самом деле произошло в лесу и не стоит ли им начать паковать вещи. Малфой, к удивлению Гарри, говорил то же, что и Гермиона: они попали в ловушку огонька, свалились в овраг. Ничего о видении, о приключениях — будто этого и не было.       Гарри собирался дождаться, когда слизеринцы уйдут, чтобы самому расспросить Малфоя, но его друзья нагрянули раньше. Гермиона, заметив проснувшегося Драко, воодушевилась:       — Всем привет! — бодро заявила она. — Как ты, Малфой?       — Сносно, — буркнул тот. От пристального взгляда Гарри не укрылось то, как неуверенно Малфой взглянул на Полумну — это было сигналом. Тот скрывал что-то и вовсе не был таким забывчивым, как хотел показать.       — Мы хотели узнать, были ли у тебя галлюцинации? — прямо спросила Гермиона. Она остановилась рядом с его койкой и скрестила руки на груди.       — Галлюцинации? — фыркнула Панси. — Ещё что спросишь?       — Мы с Гарри видели поляну, древо и единорога, — сказала Полумна, никак не отреагировав на замечание Паркинсон. — Интересно, видел ли ты что-нибудь?       — Ну, — Малфой опустил лицо, — что-то было. Вроде бы про дерево, да. Но я почти ничего, кроме этого, не помню.       — Нам ты не рассказывал, — возмутился Блейз.       — Зачем? Это просто видение огонька. Это неважно.       — А больше ты ничего не видел? — не удержался Гарри.       — Я не помню, — повторил Драко. — Да и какая разница? Этого же не было.       Что-то неприятно кольнуло Гарри в сердце. Он отвёл взгляд и уставился на свои руки: мазь стёрлась и осыпалась ещё ночью, и теперь кожа была чистой от ссадин. Он не верил, что Малфой ничего не помнит. Он должен был помнить — это же было их приключение. Их общее достижение и борьба, их примирение. Может, Малфой стыдился своего поведения? Он действительно был не в себе тогда в лесу, и теперь те действия могли казаться ему неправильными и недостойными. Но даже если так, что ж, это был его выбор — они просто вернулись к тому, с чего начали.       Пусть даже Гарри это не нравилось.       — Ты в порядке? — спросил у него Рон, заметив, что друг погрустнел.       — Да, конечно.       — Долго ты ещё будешь тут лежать?       — Наверное, завтра уже выпустят? — Гарри очень на это надеялся. Он не хотел и дальше лежать в лазарете, тем более что на улице была такая хорошая погода. В окно он видел голубое небо. Можно было полетать на мётлах или помочить ноги в озере, соревнуясь, кто дольше простоит в холодной воде…       — С вами произошла довольно необычная ситуация, логично, что мадам Помфри хочет удостовериться, что последствий не будет, — Гермиона вернулась на его кровать. — Хотя, конечно, тут не очень весело лежать. Ты прочитал учебник?       — Почти.       — Молодец! Я принесу тебе ещё, хорошо?       — Не надо, у меня есть ещё астрология. Расскажите лучше, что происходит в школе.       — Да все то же самое, — усмехнулся Невилл. — И мы ходили на место нашего лагеря! Осматривали территорию вокруг, нашли место, где я упал. Никаких особенных следов.       — Вот как, — Гарри задумался. Стоило ли ему сходить в лес и проверить всё самому? Он не думал, что сможет вот так просто найти ту поляну — или вообще найти доказательства её существования, — однако эта идея запала ему в душу. Даже если он ничего не смог бы найти, он мог, наверное, обрести некоторое внутреннее успокоение, пошатнувшееся из-за мысли, что в глубине души он мог желать романтических отношений с Малфоем — или тот с ним. Эта мысль была подобна занозе.       «Какой кошмар» — подумал Гарри и улыбнулся, чтобы не волновать своих друзей.       Он провёл в лазарете ещё один день, постоянно спрашивая у мадам Помфри, может ли он уйти. Малфой спал почти всё время и просыпался только ради еды, визита друзей или похода в ванную комнату. Он не спешил заводить с Гарри беседы, на все вопросы отвечал односложно, а все наводящие темы обрубал безжалостным «Я не помню». Гарри с трудом боролся с соблазном просто спросить, точно ли Малфой не помнит, как они целовались под деревом и в машине. И даже если он на самом деле не помнил — он точно должен был помнить их разговор в лесу, когда они встретили Рона, объевшегося ежевикой. Тогда Драко был совсем другим.       В итоге Гарри так ничего и не добился, и следующим утром мадам Помфри сказала, что он может идти. Малфой вновь не подал никакого знака, что его волнует потеря соседа: ему принесли книг, и он читал, погруженный в свои мысли. В ответ на прощание он лишь кивнул, не поднимая взгляда, и только когда Гарри обернулся у самых дверей, он заметил, что Драко украдкой смотрит в его сторону. Он выглядел напуганным и смущённым, и на его щеках играл лёгкий румянец. Малфой тут же вновь отвернулся.       Гарри, наверное, стоило оставить эту историю в прошлом и смириться, но… Он с трудом припоминал моменты, когда вообще с чем-либо мог смирится. Этот год, год мира и попыток отречься от прошлого, был на удивление лишён цели: Орден и профессора скрыли Гарри от всего мира, по его же просьбе запретив журналистами досаждать ему, поиском Пожирателей активно занимался Аврорат, и после нескольких публичных мероприятий Гарри оказался в состоянии… что ж, обычного школьника. Он должен был учиться, играть в квиддич, гулять с друзьями — делать то, о чем он мечтал. Но к этому примешивалось странное чувство, будто он разучился просто наслаждаться жизнью — ему не хватало загадки и цели, опасности, которую он бы устранил.       И вот загадка появилась.       Гарри сидел в Большом Зале, когда Полумна предложила ещё раз сходить в лес.       — Я думаю, мы можем взять парочку школьных фестралов, — вещала она, — и попробовать попросить их отвести нас на поляну.       — Звучит как план, — поддержал её Гарри.       — Мне кажется, вы слишком большое значение придаёте этим видениям, — заметила Гермиона.       — Если то дерево существует, это будет прорывом в ботанике, — ответил ей Невилл. Гарри покивал с умным видом: он бы хотел найти то древо, чтобы узнать, может ли его сок лечить ликантропию так же, как вампиризм. В конце концов, его крестник Тедди мог перенять эту болезнь от отца, и пусть сейчас она никак не проявлялась, возраст мог всё изменить.       — А мне вот кажется, что Малфой что-то скрывает, — высказался Рон. — Помните, какой он вчера был пришибленный? Странно это.       Рону тоже хотелось расследования. Он чувствовал, что что-то не так.       — Он же ударился головой, — Гермиона, напротив, изо всех сил ослабляла напряжение. — Ты ходил подавленным три дня после того, как Дин прищемил тебе палец дверью.       — Я, между прочим, думал, что придётся его ампутировать!       — Мадам Помфри вырастила бы тебе новый.       — После нескольких дней бытия калекой.       — Так как насчёт пойти в Лес после завтрака? — Полумна напомнила о предмете разговора. Гарри и Невилл тут же согласились, а Гермиона поддержала их после того, как друзья отметили, что она сможет собрать новых ингредиентов. Всё-таки они ходили в Лес не каждый день.       — Но мы будем соблюдать технику безопасности, — сказала она. — Если фестралы всё-таки куда-то повезут нас, мы остановимся и сообщим об этом профессорам. Нельзя допустить, чтобы на этот раз в лесу потерялись мы все.       — Я скажу Дину и Симусу, куда мы пойдём, — добавил Рон. — На всякий случай.       — Мы не будем уходить далеко, — успокоил их Гарри. — И сделаем так, как сказала Гермиона. Это просто… проверка. К тому же, болотные огоньки ведь не охотятся днём?       После завтрака, быстро переговорив с Дином и Симусом, которые выразили желание присоединиться к походу, и сообщив Лаванде и Парвати, куда собирается экспедиция, ребята отправились в Запретный Лес. Они довольно быстро добрались до поляны, где паслись фестралы. День был погожий, тёплый и светлый, и костлявые лошади вели себя активно: молодняк носился туда-сюда между деревьями, взбивая копытами опавшую золотистую и алую листву, взрослые особи шумели, иногда раскрывая кожистые крылья. Они были привычны к появлению людей, поэтому почти не обратили на визитёров внимания. Лишь парочка приблизилась к Полумне, узнав её — девушка часто их подкармливала.       — Что ж, я буду первой, — сказала Лавгуд, легко взбираясь на одного из фестралов.       — Я с тобой, — Невилл чуть менее грациозно, но то же довольно ловко сел позади неё. Остальные с любопытством смотрели на них, стоя в отдалении.       — Хорошо, — Полумна погладила фестрала по шее, — друг, отвези нас к поляне, на которой растёт волшебное древо.       Фестрал раскинул крылья и поднялся в воздух. Гарри не мог поверить своему счастью — неужели получилось? Однако зверь не отправился в полет, он покружил немного над деревьями, помахивая крыльями, а потом опустился на землю. Полумна выглядела озадаченной:       — Может, он просто не понял? — предположила она. — Так. Отнеси нас на поляну, где был вылечен от яда единорог.       Все повторилось. Какие бы варианты она не использовала, фестрал не знал, куда лететь. Другая особь так же не смогла им помочь, и пришлось признать, что идея провалилась.       — А как насчёт полетать над лесом на мётлах? — предложил Симус.       — Опасно, — возразила Гермиона. — Вы же помните, что говорила нам профессор Трюк. Лес заколдован, и чем глубже двигаться в чащу, тем сильнее его чары. Метла может отказать, и мы просто упадём.       — А если попробовать собаку-ищейку? — не сдавался Дин. — У вас же остался тот кусок рюкзака?       — Хм, может и получится, — Гермиона потёрла подбородок. — Как думаете, Клык подходит?       — Он всё измажет слюной.       — Но он дрессированный.       — Я хочу ещё раз обследовать то место, где упал Невилл, — сказала Полумна. — Приходите туда.       Было решено разделиться. Гермиона, Рон и Симус пошли к Хагриду за Клыком, а Гарри, Невилл и Дин присоединились к Полумне. Они дошли до места базового лагеря: трава там была стоптана, а в центре полянки всё ещё лежал собранный, покрытый чёрной золой костёр. Сохранились даже тропинки. Гарри смотрел на это место со странной ностальгией: казалось, он жил здесь всего несколько дней назад, но вот люди ушли, и поляна выглядела заброшенной. Они не собирались сюда возвращаться, и всё, что тут произошло — игры, расследования, ужины — стало воспоминаниями.       Тропа к месту, откуда всё началось, была явно видна: поисковый отряд хорошо протоптал её. Друзья направились вперёд. Ночью этот путь казался Гарри долгим и пугающим, но при свете дня он обнаружил, что идти пришлось не так далеко и что лес здесь выглядел совсем безопасным. Пели птицы, и тропинку перебежали два кролика. Присмотревшись, можно было даже разглядеть далёкие башни Хогвартса, проглядывающие между ветвей.       Вокруг места происшествия всё ещё не было никаких улик. Это было ожидаемо, и Гарри не знал, что Полумна хотела тут обнаружить. Подруга казалась увлечённой поисками, и её не смущало то, что остальные просто топчутся на месте: она бродила вокруг, заглядывала под кусты и рассовывала по карманам шишки, которые находила на земле. Трава вокруг была примята не хуже, чем на месте базового лагеря, и если бы тут оставались какие-то следы, незамеченные тёмной ночью, толпа давно их уничтожила.       — Что мы вообще ищем? — спросил Дин.       — Что угодно, — ответил Невилл. — Всё странное.       Они тоже принялись ходить вокруг, дожидаясь, когда придут Гермиона, Рон и Симус. Гарри рассматривал те места на стволах, где были оставлены знаки: кора не была повреждена, но она посветлела и стала более гладкой на ощупь. Трогая её пальцем, Гарри задумался о своём, и он вздрогнул всем телом, когда его легонько похлопали по плечу.       — Пойдем, — шёпотом обратилась к нему Полумна. Она поманила его пальцем, и Гарри, неуверенно глянув на Дина и Невилла, которые были заняты разглядыванием берега, пошёл за ней. Лавгуд не увела его далеко, они прошли всего несколько деревьев и остановились около клёна, ни чем не отличающегося от всех остальных. Гарри принялся рассматривал землю вокруг в поисках улик, но Полумна покачала головой и молча указала пальцев вверх.       На ветвях, с которых осыпалась уже почти вся листва, сидел лукотрус. Он почти полностью сливался с коричневым стволом, и заметить его невооружённым глазом было бы невозможно, если бы не одна деталь — на его плечах висел рюкзак. Гарри едва не закричал от удивления и радости, но Полумна зажала ему рот рукой.       — Не надо, — шепнула она. Гарри непонимающе покосился на неё и поднял палочку, указывая на лукотруса, который наблюдал за ними маленькими глазками и будто бы не понимал, что его заметили.       — Надо поймать его, — сказал он, когда Полумна убрала ладонь. Девушка покачала головой:       — Не надо, — повторила она. — Ты же понимаешь, нам не найти той поляны. Мы были свидетелями чуда, а чудеса не любят, когда их пытаются повторить и разгадать. Пусть всё остаётся так, как есть сейчас.       — Но мы видим его, так ведь?       — Наверное. Или мы всё ещё заколдованы.       — Это важно.       — Какая разница, происходит оно в наших головах или в реальности, если оно имеет смысл?       — Полумна…       — Я знаю, что делать, — Полумна подняла свою палочку.— Алохомора.       Завязки на рюкзаке разошлись; лукотрус испугался и тут же поскакал по ветвям к вершине дерева. Из открытого рюкзачка посыпались вещи: чернильница, блокнот, книжка, перья для письма и пергаментный свёрток. Всё это богатство шлёпнулось на кусты, и на шум тут же поспешили Дин и Невилл с палочками на изготовку.       — Что происходит? — воскликнул Невилл, не заметив поблизости врагов.       — Мы… — Гарри так и стоял, открыв рот от удивления, — вещи нашли.       Размокший пергаментный свёрток оказался бутербродом с заплесневелым сыром, книжка — учебником по травологии, а блокнот был зачарован: на первой была лишь одна надпись «Не трогай чужое, вор!», рядом с которой сами собой появлялись обидные надписи. Одной из них было «шрамоголовый», и Гарри, прочитав это, тут же понял, что почерк кажется ему очень и очень знакомым.       — Да это же Малфоя, — сообразил Дин. — Как он тут очутился?       Гарри подобрал с земли чернильницу. При полёте вся жидкость из неё вылилась на траву, окрасив её в густой фиолетовый цвет. Однако потрогав травинки, Гарри вдруг обнаружил, что те сухие и ломкие: чернила будто бы сохли на солнце уже несколько дней, а вовсе не минуту назад покрыли желтоватые стебельки. Да и сама чернильница была сухой внутри.       — Я не понимаю, — Гарри повернулся к Полумне. Та наблюдала за ним с лёгкой грустной улыбкой на лице. Она прижала палец к губам, предупреждая его следующий вопрос.       Гарри забрал из рук Дина блокнот. Он чувствовал себя так же, как после удара головой: происходило что-то странное, и он, беспомощный и потерянный, мог просто наблюдать. Он не знал, видел ли он правду или иллюзию, он запутался — этот Лес был сильнее его, и тайны, скрывающиеся в его ветвях и корнях, Гарри был не в силах разгадать.       Но на кое-что его сил должно было хватить.              Вечером, после ужина, когда друзья устали обсуждать лес и перешли к более насущным делам, вроде квиддича и недовольства Гермионы тем, как безответственно всё подходят к подготовке к ЖАБА, Гарри пробрался в больничное крыло. Там было уже темно: верхний свет был погашен, горел лишь один ночник у койки Малфоя, и из-под двери в комнаты мадам Помфри бил свет.       Слизеринец не спал — он читал, наклонившись поближе к источнику света. Тёплый свет смягчал черты его лица, делал бледную кожу темнее. Заслышав шаги, Малфой вздрогнул и поднял голову. Гарри не успел даже опомниться, как ему в грудь оказалась направлена волшебная палочка.       — Это всего лишь я, — Гарри поднял пустые руки, показывая, что он безоружен.       — Поттер? — Драко растерялся. — Какого черта ты тут делаешь? Тебе плохо?       — Нет. А тебе?       — Что? Я в порядке, — Малфой сел на постели и бросил книгу на покрывало.— Зачем ты пришёл?       — Я принёс это, — Гарри достал из кармана мантии чёрный блокнот и помахал им в воздухе. Драко сразу узнал свою вещь: глаза его расширились, а рот приоткрылся от удивления.       — Это моё! — заявил он. — Где ты это взял?       — Нашёл в лесу, — Гарри подошёл ближе и положил блокнот на тумбочку. Он надеялся, что их голоса звучат достаточно тихо, чтобы не привлечь внимание Помфри.       — Значит, вы нашли мой рюкзак? — Малфой тут же убрал блокнот под подушку. Он был напряжён и смотрел на Гарри исподлобья, словно опасаясь и не зная, как себя вести. Палочку из руки он всё ещё не убирал.       — Не совсем. Но мы видели его у лукотруса.       По телу Драко прошла дрожь, и он резко вскинул голову. Гарри пристально вглядывался в его лицо, пытаясь заметить признаки того, что Малфой догадался о цели визита. Признаков было достаточно: юноша выглядел напуганным, словно его обвинили, бросив в лицо доказательства его вины. Но он постарался взять себя в руки и сказать как можно более незаинтересованно, пусть и немного неуверенно:       — Значит, рюкзаки на самом деле украли лукотрусы.       — Ты думаешь, что всё было видением? — спросил Гарри.       — Конечно. Я видел чудовищный бред, и было бы очень странно, окажись он правдой.       — Значит, ты что-то помнишь?       — Поттер, ты пришёл сюда, чтобы меня допрашивать?       — Нет, конечно, нет, — Гарри смутился. Он бы хотел присесть на постель, чтобы не чувствовать себя так неловко, но Малфой бы вряд ли оценил этот жест. Драко был недоволен его приходом, и между ними не появлялось того странного напряжения, заставляющего подходить ближе и говорить тише. Всё было наполнено холодом.       — Тогда спокойной ночи?       Что же, намёк был не двусмысленным. Но Гарри не собирался уходить: ему понадобился весь вечер, чтобы собраться с силами и прийти сюда. Он должен был узнать.       — Ты не ответил на вопрос.       — Я уже много раз на него отвечал.       Гарри уставился себе под ноги. Когда Малфой вёл себя так, он напоминал себя из прошлого — с тем Драко не хотелось иметь никаких дел, и это не он спрашивал, могут ли они быть друзьями. Почему он не пытался разузнать, помнил ли Гарри их разговор? Неужели он не хотел, чтобы это было правдой?       — Я думал, может, тебе казалось, что кто-то из нас вёл себя странно?       — Странно?       — Полумна не пыталась забраться к тебе на колени?       Малфой моргнул.       — А к тебе… пыталась?       — Нет!       — Тогда к чему этот вопрос?       Гарри облизал губу и начал переминаться с ноги на ногу. Ему стоило взять всё в свои руки: в конце концов, Малфой нашёл в себе силы заговорить с ним в лесу, он поцеловал его и признался, что сожалеет. Он был смелым и искренним, настоящим, и теперь, глядя на него, сидящего в кровати и будто зажимающегося в кокон неприязни и грубости, Гарри не мог не признаться себе в том, что он хотел вернуть того Малфоя, с которым он пережил опасное приключение. Рядом с ним можно было уснуть в машине, прячась от пауков — ему можно было доверять.       Но ведь на самом деле тот Малфой никуда не исчез. Он всё ещё был здесь. Он просто думал, что Гарри посмеётся над ним или скажет, что случившееся было неприятной ошибкой. Драко не хотел вновь подставлять себя, обнажать свою слабость — на этот раз Гарри должен был сделать первый шаг.       — Я не думаю, что нам всё привиделось, — смело сказал Гарри. — И я так же не думаю, что ты забыл, как мы прятались под деревом и убегали от пауков. И о чём мы говорили.       Драко молча смотрел на него. Это выдавало его с потрохами: ни тени удивления или непонимания не появилось на его лице. Он просто ждал продолжения, как приговора.       — Почему ты делаешь вид, что ничего не было?       Малфой повернул голову и посмотрел на палочку, которую держал в руке. Он будто бы хотел что-то сказать, иногда его губы приоткрывались, но он тут же вновь смыкал их и начинал хмуриться. Дыхание его стало тяжелее. Гарри, удивлённый такой реакцией, присел на койку и положил руку на одеяло, чувствуя под тканью твёрдый выступ чужого колена.       — Драко?       — Чего? — спросил тот. В его голосе были слышны слабые нотки, от которых сердце Гарри сжалось и забилось быстрее.       — Ты обещал мне что-то рассказать.       — Я уже всё тебе рассказал. Ты просто не понял, — ответил Драко. Он убрал палочку обратно под подушку и сжал руки в кулаки. Его подбородок приподнялся, спина выпрямилась, а в глазах появился упрямый и грустный блеск, в котором Гарри без труда узнал подступающие слёзы и стыд.       — Скажи ещё раз.       — Я не хотел умирать, так и не объяснив тебе, что я на самом деле чувствую. Но я больше не умираю, мы в безопасности. Какое это имеет значение?       — Это имеет значение, Драко.       — Разве? У тебя свои друзья и своя жизнь, Поттер. Мы больше не в лесу, и тебе незачем утешать меня. Тогда я расклеился и плохо себя чувствовал, я не понимал, что говорю. Ты можешь всё забыть, и я не обижусь.       — А я думаю, ты был очень милым, — честно признался Гарри. — Ты пошёл спасать Полумну и искал меня. Ты был очень смелым. Не только когда напали пауки, но и когда мы говорили. Ты не должен принижать себя.       — Ты всё усложняешь, — Драко отвернул лицо. — Ты… Чего ты пытаешься добиться? Да, я всё помню — и что дальше? Ты расскажешь своим друзьям, что мы делали в той машине?       — Мы спасались от пауков. Решали проблемы. Пытались понять друг друга. Так поступают друзья.       — Я тебя поцеловал — разве мы друзья после этого?       — Джинни тоже меня целовала, и это не мешает нам с ней быть друзьями, — Гарри улыбнулся. — Потому что ничего не получится, если мы не будем верить и помогать друг другу. Это требует времени, но приключения, вроде нашего, хорошо сближают.       — Я не понимаю тебя.       — Я сам себя не понимаю, и я очень, очень смущён.       Гарри подумал пару секунд, а потом наклонился и быстро поцеловал Малфоя в щёку. Тот дёрнулся и резко втянул носом воздух. Он круглыми глазами уставился на Гарри, мгновенно растеряв свою усталость и серьёзность.       — Ты…       — Скоро будет поход в Хогсмид, и к тому времени тебя должны уже выписать. Мы можем туда сходить.       — Зачем?       — Расскажешь Рону и Гермионе о своей внезапно вернувшейся памяти. А ещё надо навестить Аберфорда и зайти в Сладкое королевство. Если уж мы собираемся… что-то поменять, то начать нужно с хорошего примирения. Настоящего. Ничто не помогает в этом деле лучше посиделок у Аберфорда, гарантирую.       — Поттер.       — А?       Малфой ухватил его за галстук и дёрнул к себе. Новый поцелуй был жёстким и странным из-за того, что они почти ударились губами. И он точно был настоящим. Гарри позволял ему длиться, чувствуя, как Драко расслабляется: его плечи опустились, дыхание стало спокойнее, а свободная рука коснулась растрёпанных чёрных волос. Прошлые разы казались преисполненными порывами отчаянья, схожими с быстрыми болезненными объятиями, но этот… Гарри не знал, что и думать, он мог только чувствовать за медленными движениями чужих губ обещание и смирение. Его ладонь скользнула по чужой ноге, собирая складками одеяло — Малфой отпустил его, стоило ей коснуться бедра.       — Это то, что я хотел тебе рассказать, — сипло шепнул Драко. — Теперь ты понял?       — Да, — ответил Гарри.       — Твоё предложение ещё в силе?       — Да.       — Тогда я приду.       Гарри отстранился от него. Его голова кружилась.       — Я пошёл в тот поход, чтобы не сидеть в замке. Не думал, что всё так обернётся.       — Я тоже не думал. Хотя я пошёл в тот поход из-за тебя, — Малфой упёрся ладонью ему в грудь и начал толкать. — А теперь уходи, ты меня утомил. Я буду спать!       — Ладно. Я приду завтра?       — Делай, что хочешь!       — Тогда спокойной ночи, — Гарри поднялся с его постели.       — Пока.       У самых дверей Гарри обернулся. Он увидел, что Драко лежит, прижав подушку к своему лицу. Кажется, от того, чтобы начать кричать в неё, его удерживало только присутствие за стенкой мадам Помфри, которая бы тут же прибежала на шум. Гарри улыбнулся и выскользнул в коридор.       Теперь всё было хорошо.