***
– Так почему я проиграл? – вопрошает бывший капитан, осторожно и мягко перебирая пальцами ярко-зеленые короткие пряди. Маширо удобно пристроилась у него на плече, забавно стягивая на себя теплое одеяло и сбивая его под собственным телом. Кенсей не противился – пока на улице стояла осенняя пора, играм этого внештатного раздражителя можно было поддаться и позволить ей взять в руки тонкое пуховое одеяло, которое она после с радостной улыбкой расправляла и придерживала руками ради того, чтобы прикрыть обнаженную грудь, на что мужчина лишь смешно кривил губы. – Потому что сорвался, – легкомысленно проговорила молодая девушка, щелкая бывшего капитана по носу и ловко уворачиваясь от ответного профилактического укуса в обнаженное плечо. – Дурачок ты, Кенсей. Никогда не берись играть, если не знаешь всех правил игры. Кенсей и раньше знал, что он и его бывший лейтенант не умеют пить. А может, умеют. Только по-своему, со своими играми, со своими развлечениями и своим окончанием вечеринки, которая у остальных сводится к пьяным песням и утренней головной боли, а у них – к приятному разговору о том, какой Кенсей дурачок, раз не знает всех правил придуманной сдуру игры.Часть 1
12 марта 2013 г. в 16:39
Кенсей никогда не улыбался своему бывшему лейтенанту, не дарил приторно-пахнущих пестрых букетов на праздники и не поддерживал бессмысленные ребяческие игры, которые придумывала молодая девушка в гимнастическом костюме. Вместо этого он укрывал ее теплым пледом, когда она неожиданно засыпала на диване в гостиной, самоотверженно лечил во время незначительной простуды и встречал поздно вечером после просмотра фильма в ближайшем кинотеатре. Он изо дня в день отводил ее в сторону от сомнительных компаний, прекрасно зная, что легкомысленная молодая девушка с хорошей фигурой станет для подростков чем-то вроде куска свежего мяса для голодного тигра. Маширо в такие моменты обиженно отворачивалась от бывшего капитана, всю дорогу говорила что-то о том, какой он строгий и непонятливый, но уже по возвращению домой вновь радостно смеялась и пыталась вовлечь его в вечерние развлечения.
Кенсей прекрасно знал, что это излишне импульсивное и энергичное юное дарование с характером непоседливого маленького ребенка способно постоять за себя в любой тревожной ситуации, но неизменно продолжал оберегать ее от окружающего мира так, как обыкновенно родной отец оберегает от него свою взрослую, но еще не познавшую настоящую жизнь дочь. Остальные вайзарды не раз говорили ему прекратить подобное наблюдение и дать девушке возможность жить с большей самостоятельностью, но бывший капитан с присущей ему уверенностью настаивал на своем решении вновь встретить ее с вечерней прогулки в торговом центре или остаться в заброшенном здании в ее компании, когда остальные уходили отдыхать в ночной клуб или еще более шумное и непривлекательное место.
А еще Кенсей знал, что он и его бывший лейтенант никогда не умели пить. Но если он со своей рассудительностью и строгостью мог отказаться от заманчивого предложения и отставить бутылочку с алкоголем в сторону, то Маширо неизменно тянулась к ней и с поразительной ловкостью выхватывала сокровенный напиток из рук своего бывшего капитана.
Именно в такие моменты Кенсей не знал, как совладать с этим несносным молодым ураганом с шебутным характером.
– Кенсе-е-ей, так не пойдет. Ты должен стоять ровно, – протянула бывший лейтенант, с поразительной легкостью играя собственным равновесием и равновесием своего неожиданного партнера по игре.
Бывший капитан до характерного скрипа сжимает зубы и придерживает свой внештатный раздражитель за тонкую талию, когда она в очередной раз приподнимает ногу и едва не отталкивает его в сторону этим бездумным движением. Сложенная в несколько раз потрепанная газета противно шелестит под подошвой обуви, изредка рвется в нескольких местах и кажется излишне маленькой для того, чтобы выстоять на ней еще несколько минут. А Маширо отсчитывает время по настенным часам и весело смеется, когда ее партнер по игре вновь неловко наклоняется в сторону, не успевает переставить ногу и соскальзывает с газеты, утягивая ее за собой в потрепанное временем кресло.
– Ты проиграл, Кенсей, – девушка щелкает незадачливого бывшего капитана по носу и радостно смеется. – Маширо вновь победила, – победительница дотягивается до почти пустой бутылки с алкоголем, а ее недавний противник лишь качает головой. Что его сподвигло согласиться на эту бесполезную и абсолютно бессмысленную игру? Разумеется – она. Неугомонная молодая девушка, которая, лишь выпив несколько глотков крепкого алкоголя, принесла из кладовки старые газеты и ходила за ним «хвостиком» в течение получаса ради того, чтобы уговорить на пятиминутную игру. Кенсей не жалеет, но знает точно – теперь от дальнейших партий в эту игру ему не отказаться, поскольку излишне самоуверенная девушка иначе точно расскажет всем о том, какой он у вайзардов неловкий.
– Кенсе-е-ей, не грусти. Ты научишься этой игре и когда-нибудь сможешь победить меня, я уверена, – оптимистично произносит бывший лейтенант, в который раз за вечер опрокидывая бутылку с алкоголем и наполняя два стакана терпким напитком.
Кенсей неслышно вздыхает, когда она вручает ему в руки граненый стакан с прозрачной жидкостью, нетерпеливо проговаривает какой-то нелепый и совершенно смешной тост и протягивает руку для того, чтобы в который раз за день наполнить комнату так понравившимся ей переливистым стеклянным звоном. Бывший капитан уже не сопротивляется, как в первый раз, и послушно выпивает напиток до дна, зная точно, что завтра с утра ему понадобится не меньше десятка таблеток от головной боли.
Маширо морщится от алкогольного вкуса, отставляет стакан в сторону и вновь что-то увлеченно рассказывает ему о недавних приключениях: о том, какие фильмы идут в ближайших кинотеатрах, о том, как бродячая собака пристала к ней и едва не укусила за лодыжку, и о том, как ей хочется наступления зимы для того, чтобы вновь вытащить своего бывшего капитана на городской каток. Кенсей слушает отстраненно, со свойственной ему безразличностью, лишь изредка головой качая в доказательство слов молодой девушки. Она этим недовольна, а потому спустя некоторое время обрывает незатейливый рассказ о том, как она совсем недавно помогла пожилой старушке перейти через оживленную дорогу, и внимательно всматривается в бесстрастные глаза цвета молочного шоколада.
И Маширо будет не Маширо, если в такой момент не попытается отвлечь своего бывшего капитана от излишне неприятной тишины помещения.
– Кенсе-е-ей, а я придумала еще одну игру, – легкомысленно проговаривает молодая девушка, соскальзывая с подлокотника кресла и устраиваясь на коленях мужчины, который едва не уснул за последние несколько минут молчания своего внештатного раздражителя.
– Хватит игр на сегодня, ладно? Мне твоих газет хватило по горло, – отзывается Кенсей, который не горит желанием вновь выставлять себя посмешищем и последующие несколько дней слышать смешные восклицания из уст девушки. Та, несомненно, и за газеты будет гонять его ежедневно в течение месяца и напоминать ему о том, как он бесславно проиграл ей партию.
– Ну Кенсе-е-ей. Тебе понравится, правда, – не прекращает попыток Маширо, придвигаясь ближе к лицу бывшего капитана и всматриваясь ему в глаза. От столь пристального взгляда ему становится не по себе, и потому мужчина отворачивается в сторону и произносит сбитое согласие – все равно этот вечер безнадежно испорчен, так почему не поставить жирную точку?
– Прекрасно, – восклицает излишне довольная Маширо, хлопая в ладоши и придвигаясь еще ближе к бывшему капитану. – Запомни, правило лишь одно: кто первый сдастся – тот проиграл.
– И какой смысл этой...
Договорить бывший капитан не успевает, поскольку чувствует, как изящное и стройное тело прижимается к нему, как касаются оголенной груди ловкие тонкие пальцы и как Маширо трется носом об угловатый подбородок, приподнимаясь с каждым мгновением. Она с легкостью обхватывает руками мускулистую шею мужчины, притягивает его ближе к себе и невесомо касается теплыми мягкими губами с отчетливым запахом алкоголя его щеки, скользит по скуле и едва не доходит до грубых сухих губ. Кенсей смотрит терпеливо, с хорошо скрытой раздраженностью, но в следующее мгновение, не позволяя отстраниться, крепко придерживает бывшего лейтенанта за талию, прижимает ее к собственному телу и целует чуть приоткрытые пухлые губы, скользит языком по ровным рядам белоснежных зубов и чувствует, как цепкие девичьи пальцы сжимают ткань его одежды на плечах.
А потом он слышит тихий счастливый смех бывшего лейтенанта, которая, чуть погодя, отстраняется от него на незначительное расстояние, улыбается ей не свойственно и наклоняется к уху, шепча игриво и горячо:
– Ты проиграл, Кенсей.