Кадриль в звериной шкуре

Ничем не примечательный рабочий день Хейваджима Шизуо завершал в необычайно романтичной обстановке, наблюдая, как потрясающе красивое зарево заката медленно разливается по бледной кромке далёкого горизонта. Сидя на жалобно скрипящем наполовину обломившемся суку иссохшего старого клёна посреди богом забытого пустыря — без возможности спуститься с дерева вниз. Вокруг было дико шумно… Всё началось с внезапно выскочившего наперерез своему первейшему недругу откуда-то из переулка Орихары Изаи, ураганом промчавшегося мимо остолбеневшего Грозы Икебукуро, и его ошалелого вопля: — Беги, Шизу-чан! Они бешеные! И Шизу-чан побежал. Сперва — на автомате — за ненавистным информатором. Потом, спустя какие-то считанные секунды, с ненавистным информатором уже бок о бок — от резво несущейся вслед разъярённой стаи бродячих псов голов этак в двадцать, люто скалящих хищные пасти и гордо облаивающих спины загоняемой добычи. Так и бежали — серый кардинал и Гроза Икебукуро, покуда бес не попутал обоих влезть на злосчастное кленовое дерево. Только разбушевавшаяся свора упущенную добычу оставлять не собиралась и злобно хрипела снизу, иногда делая попытки вцепиться кому-нибудь из тяжело переводящих дух парней в ногу. Благо сук, ставший для молодых людей спасительным, находился довольно далеко от земли, поэтому диким псам только и оставалось, что грозно рычать, задрав кверху свирепые морды. — Что, чёрт возьми, за дьявольщину ты тут, Блоха, устроил?! — пророкотал Хейваджима, прижав своего товарища по несчастью к широкому древесному стволу. После безумного и бессмысленного бега потребность убить несколько напряжённо усмехающегося ему в ответ информатора стала ощущаться Шизуо ещё острее. Изая был так близко, и деваться ему было некуда. Шикарная возможность, да только… Хейваджима злобно прорычал и отдёрнул руку, сжимавшую ворот куртки противника. Порезанная на предплечье рубашка быстро пропитывалась кровью, а ловко извлечённое Орихарой из рукава флик-лезвие опасно целило Грозе Икебукуро промеж глаз. — Полегче, Шизу-чан, — протянул информатор, смерив угрожающе подобравшегося, как для ответного выпада, и недобро оскалившегося врага взглядом недосягаемого превосходства. Затем почти примирительно добавил: — И нечего обвинять меня во всех катаклизмах. Оружия, однако, он так и не убрал. Минута напряжённого молчания под нестройный псовый хор — и информатор, хитро сощурив тёмные плутовские глаза, предлагает: — Эй, Шизу-чан, пойди, поговори с родичами… Колкая фраза внезапно оборвалась, а её автор, застигнутый врасплох и выронивший единственное прихваченное сегодня с собой средство защиты, оказался в могучей руке Воплощенного Насилия подвешен за шиворот над залаявшими ещё громче и заливистей раздразнёнными псами. — Может, мне лучше дать им то, чего они хотят? — свирепо проговорил выведенный из себя Хейваджима и для острастки грубо встряхнул притихшего Орихару, смекнувшего, что злить Шизуо сейчас крайне не умно. А псы меж тем, уже предвкушая теплоту готовой пролиться жертвенной крови, нетерпеливо поскуливали, опирались передними лапами о мощный кленовый ствол, порой кидаясь друг на друга, оспаривая первенство на беспомощную добычу. — Ладно, признаю, я был неправ, — сдался информатор, которому смерть от клыков уличных шавок виделась совсем уж неблагородной. — Теперь верни меня, пожалуйста, на место. Слово «пожалуйста» из уст Орихары неприятно резануло слух, но Гроза Икебукуро, с мгновение поразмыслив, вновь усадил своего невольного компаньона напротив себя. Почувствовав, что он в относительной безопасности, Изая расслабленно откинулся на кленовый ствол. — Ты мог бы запросто избавиться от них, — вновь предложил информатор. — Они передо мной ни в чём не виноваты, — резко отрезал Шизуо, а Орихара от такого заявления подавился смешком. — Я не живодёр. Снисходительно покачав головой, Изая запустил ладонь в карман куртки, но сверхбдительный противник его предупредительно схватил чуть вскрикнувшего от неожиданности и боли информатора за запястье и вывернул ему руку. Выскользнувший из пальцев, ослабленных мощным захватом, телефон скрылся где-то в зарослях сухой травы. — Дьявол! Шизу-чан, ты придурок! — негодовал Орихара, который намеревался разрешить эту дурацкую ситуацию с собачьей осадой, вызвав на помощь славного рыцаря на чёрном байке. Рука в месте захвата нудно и болезненно пульсировала, что вдвойне разжигало раздражение на вспыльчивого парня напротив. — Отпусти. Пристыженный, Хейваджима смиренно повиновался. — Может, позвонишь со своего? — с издёвкой подкинул идею Изая. — Разрядился, — мрачно бросил Гроза Икебукуро, вновь начавший закипать от высокомерия своего врага, затем обвиняюще прорычал: — С чего они вообще за тобой гнались?! — Свадьба. — А? — не понял Шизуо. — У них сезон спаривания, — с умным видом пояснил Орихара. — Я их спугнул случайно. В карих глазах Хейваджимы зажгись подозрительные дьявольские огоньки, и он, близко склонившись к оторопевшему информатору, низко и насмешливо проговорил с затаённой угрозой: — Так возьми и удовлетвори их, раз виноват. Изая несколько мгновений как завороженный смотрел на сделавшееся вдруг невероятно красивым в своей неотразимой суровости лицо Хейваджимы, потом медленно отвёл взгляд и покосился на бушующую внизу стаю. Произнёс задумчиво: — Как думаешь, Шизу-чан, им достаточно будет просто смотреть? И Шизуо, лишённый возможности сообразить, что ответить, оказался втянут в беспрецедентную импровизацию находчивого информатора. На губах вдруг потеплело от чужого нескромного натиска, а грубый лай неутомимых хищников резко заглох, утонув в пустоте сделавшегося на мгновение ватным сознания Грозы Икебукуро. Его целовал архивраг, да так, словно они были любовниками уже целую вечность! Прежде запоздалого неожиданно приятного удовольствия сработал рефлекс, которым Орихара Изая был впечатан головой о хоть и высохшее, но по-прежнему крепкое дерево. Бесконтрольный инстинктивный удар был такой силы, что пострадавший от него информатор поначалу бессмысленным взором скользил по ладной фигуре своего врага, а затем полуобморочно оперся спиной о старый клён, чтобы окончательно не свалиться вниз, прямиком в разверзнутые ужасные пасти. От невыносимого хрипа и рычания в звенящей голове боль распространялась ещё беспощадней. — Блоха, какого… — яростно выпалил Хейваджима и осёкся. Вокруг почти стемнело, и в полуслепых сумерках Изая, слабо кривящий довольную усмешку губами, отчего-то приковывающими к себе взгляд, расслабленный и как-то беззащитно обмякший вызывал непрошенное околоубийственное желание. Тепло с обласканных недругом губ по запершившей глотке медленно начало стекать вниз. Резко пахнуло сигаретным дымом, и Изая нехотя приоткрыл глаза. Запах никотина вызывал тошноту. От осточертевшего рычания и лая самому хотелось выть. А пронзительный взгляд зверя напротив настораживал. Убьёт или продолжит импровизацию? Но Гроза Икебукуро просто выбросил дотлевающую сигарету в густую траву. — Идиот, — обречённо констатировал информатор. — Трава сухая. Смотри, как занялась. Рванувший, как по заказу, порывистый южный ветер подхватил споро разгорающееся по пустырю пламя, и встревоженное раскалёнными огненными языками зверьё отчаянно взвыло, облаивая неожиданного врага и нехотя отступая, под зов инстинктов, гонящих прочь от опасной стихии. — А нет, — изменил своё мнение Орихара, наблюдая, как поджавшая хвосты стая снимает осаду, — Шизу-чан всё-таки гений. Пропустив мимо ушей сказанную с явным сарказмом похвалу, Шизуо спрыгнул на твёрдую землю; Изая — следом, но, под гнётом головокружения не удержав равновесия, приземлился не вполне удачно, подвернув левую ногу. Хейваджима тут же оказался около него и, в порыве исправить собственную ошибку, сорвал с ошеломлённого парня его куртку. Далее последовала героическая борьба с огнём, после которой одолженная у врага вещь превратилась в обгоревшую местами ветошь. Зато огонь удалось погасить. Когда Шизуо закончил тушить устроенный им пожар, Орихары уже не было. Он медленно, слегка пошатываясь и прихрамывая на левую ногу, брёл по направлению к дружественно маячившему искусственным светом Икебукуро. — Эй, Блоха! — раздражённый Хейваджима, дёрнув информатора за плечо, развернул его к себе. Догнать его не составило труда. — Вздумал слинять от ответственности за свои выкрутасы? Сперва Изая нахмурился, непонимающе глядя в глаза демоном нависшего над ним Хейваджимы, затем скептически оглядел его всего — чай, не заболел ли? — и, наконец, придирчиво задержался взглядом на том месте, где бравые швейцарские алебардьеры имели обыкновение носить кинжалы. Хотел съязвить. Но отдалённый и как будто ежесекундно приближающийся лай где-то за спиной Грозы Икебукуро заткнул его ехидный рот. Обернувшись на шум, Хейваджима сориентировался мгновенно. Хромой информатор был милостиво взвален на закорки, и оседланный недругом Монстр Икебукуро, что есть духу, пустился бежать. — Смотри, как бы во время бега ты не растерял весь свой задор, — ядовито прошептал Изая на ухо злобно прорычавшему Шизуо. Однако вопреки злоязычию Орихары задору у Грозы Икебукуро только прибавилось. И когда за спасшимися от погони парнями закрылась дверь квартиры знаменитого фортиссимо, информатор взял себе на заметку, что в следующий раз с Хейваджимой нужно будет импровизировать поаккуратней… Волей-неволей, а ночь парни провели вместе, старательно игнорируя мерещащийся обоим отдалённый завистливый вой осаждавших их давеча псов…