Темнота

Кенни бежит. Пробирается сквозь всепоглощающую тьму, разрывает ее на части голыми, окровавленными руками, вгрызается зубами, подобно дикому зверю, и изо всех сил старается не смотреть вниз. Это важно, очень важно. Если посмотришь — упадешь. Он бежит все дальше, а темнота врезается в кожу, сковывает движения, удушает и своими большими острыми шипами заставляет его кожу гореть. Запах крови дурманит. Он чувствует ее вкус во рту, горько-соленый, железный, тошнотворно омерзительный. Кажется, Кенни потерял всякую надежду выбраться отсюда. Темнота не давит, не поглощает, не убивает. Он уже раздавлен. Он уже поглощен ею полностью. Он уже мертв. Телом? Душой? Разве в этом смысл? Кенни вообще не хотел умирать. Может быть, в этот раз получится? Может быть, в этот раз он сможет? Это не имеет значения… Он ведь проснется как обычно. Встретится с парнями как обычно. Все будет как обычно. Незачем волноваться о такой глупости как жизнь. Незачем бежать. А, может быть, все ерунда? Может быть, он сделает это? Сможет сделать это, в конце-то концов? Сегодня? Сейчас? Кенни устал. Кенни устал жить как обычно. Ему надо бежать. Тьма уже пробирается под кожу, и Кенни рвет ее, прямо на своем теле, а она трескается, поддается так легко, что он сомневается, а правда ли это. Но Кенни плевать. Он не может позволить темноте зайти так далеко. Не в этот раз. Не в этот раз. Он кричит. Громко, срывая голос, используя легкие на полную. Кричит так яростно, что от его крика дрожит земля под ногами. Или так ему только кажется. Он, на самом деле, не издает и звука. Его борьба безмолвная, неестественная, страшная. Будь Кенни супер-героем, он бы начал толкать перед своим врагом пафосные речи и сразу же, всего через час пятьдесят минут бы, победил. Все бы аплодировали. Все бы радовались. Смотрите, он выиграл! Он справился! Молодец! Смерть, конечно, враг. Вот только реальность вовсе не фильм. И Кенни — не герой. Кенни больно. Он не чувствует истерзанных ног. Руки его не слушаются. Он борется как животное, отбросив любой контроль над собой, отбросив лишние мысли и чувства. Иначе — провал. Нельзя смотреть вниз, ведь тогда упадешь. Здесь чувства — тоже слабость. Он готов заплатить такую цену. Но боится только, что не справится. Никогда не мог справиться. Его сердце бешено бьется, и, кажется, только этот стучащий непрерывный звук в голове заставляет его еще осознавать себя. Заставляет его быть чем-то, что не может растворится в этой непроглядной тьме. Сердце — последнее, что он контролирует. Тьма не уходит. Совсем не уходит. Как бы он ни старался. Чтобы он ни делал. Бежать дальше бесполезно. Бороться… тоже. Но Кенни всегда был сущим упрямцем. От внезапных отблесков света он жмурится. Тянет руки вверх, еще яростнее рвет тьму на части и прорывается к свету. Он слышит голоса. Это его друзья! Черт, как же ему повезло. Сейчас, сейчас они помогут ему — не бросят, не могут бросить. Только не сейчас. Только не тогда, когда он так много сил вложил в свое спасение. Они не позволят ему утонуть снова. Не заставят проснуться. Они помогут. Он знает. Знает. «Они убили Кенни!» Что? Что, нет! Парни, как же так. Почему вы уходите? Почему? Он — мертв? Нет, нет, Кенни не мертв, посмотрите! Он уже добрался до света! Еще чуть-чуть… Еще чуть-чуть… «Сволочи!» Он жив! Он точно жив! Живой, живой! Он может дышать! Он слышит вас, он видит вас! Не оставляйте его. Не оставляйте его. Он еще может… Он… Темнота возвращается. Рябь, серая, белая, ярко-красная… Кенни видит в этих отблесках света силуэты. Знакомые силуэты, родные. Они уходят. Они не поворачивают головы. Они… смеются. И беззаботно о чем-то болтают. Рядом стоит Картман. «Перестань. Сдохни уже наконец» Рябь слабеет. Все снова становится темным, и Кенни чувствует, как шипы впиваются в болящее сердце и, как пиявки, высасывают из него последнее, что осталось. Те самые чувства, о которых он забыл. Которых здесь быть не должно. Крохотные кусочки света, что он с таким трудом отыскал, исчезают. Испаряются, будто и вовсе не существовали никогда. Будто вся пролитая им кровь была пустой тратой времени. Будто его боль — напрасна. Кенни… устал. «Не мучай себя, тупой кусок дерьма» «Умри» Свет померк окончательно. Темнота вновь сжала его в свои тиски, но Кенни больше не бежал. Он стоял на месте. Сердце теперь не принадлежало ему. Да оно и не билось больше. Кенни посмотрел вниз. Не обреченно. Не горько. Не со злостью. С надеждой. А потом начал падать. Он опять проиграл.