Жажда

      Её наглый взгляд прямо в глаза заставлял меня чувствовать одновременно желание и высокомерие. Да кто она такая, что может позволить смотреть на меня ТАК?!       "Полная похабщина!", кричало моё подсознание, совесть визжала и, если бы была возможность, нажимала бы на кнопки телефона в панике, трясущимися руками, чтобы вызвать всех! Полицию, скорую, пожарных! Срочно!       Всех, кто мог бы остановить эту наглую девицу, закрыть эти требовательные глаза, убрать эту ломанную улыбку с лица, опустить этот кончик губ навсегда и зацементировать его в таком состоянии, чтобы сердце успокоилось и не стучало так о грудную клетку, как будто единственный способ остаться в живых - выбраться из этого чистилища, клетки из рёбер слабой девушки.       Из слабой меня. Девушки, которая чуть приоткрыла свои припухшие губы, которая сбивчиво дышала, зрачки которой были расширены. Мои зрачки, ловящий каждый жест, каждое движение нахалки напротив. Мои глаза, которые одновременно вопрошали,"Что тут происходит?!" и "Чего ты ждёшь!?", и тут же восклицали:"Иди ко мне скорее!".       В ответ на их вопросы, увещевания строптивица лишь ещё больше ухмыльнулась уголком губ, прищурив глаза и немного тряхнув непослушной чёлкой.       Ей нравилось всё, что она делала со мной. Ей нравилась моя реакция на неё, её заводили эти мурашки, остающиеся на моей шее после прикосновения её большого пальца от кончика уха до подбородка. Она с удовольствием наблюдала за тем, как я облизнула пересохшие губы, наблюдая за этим действием с таким вниманием, как будто от этого зависела её жизнь.       Издав вздох с толикой тяжести, она вновь прикоснулась ко мне. Но уже по-другому, как-то совсем ласково, проведя костяшками пальцев по моей покрасневшей щеке так, как это делают с теми, на кого не можешь налюбоваться, насмотреться, кого хочешь оставить в памяти навсегда, для кого оставил в своём сердце отдельные большие апартаменты и уже не важно, останется ли физически в твоей жизни этот человек, или в виду существования у него ног, или по другим причинам, он уйдёт.       Этим прикосновением я насладилась насколько могла, оно заставило одну мысль пролететь перед моим взором:"Ты моя!".       Мы сидели на нашей кровати, такой незнакомо - тихой, молчаливой, смотрели друг другу в глаза и изнемогали от жадности. От жадности насытится этим моментом, этим вечером, именно этой ночью. Мы чувствовали жажду, но пить совсем не хотелось, как не хотелось и утолить её быстрым, резким порывом.       Нет, сейчас мы чувствовали необходимость быть в другом темпе.       Её руки неспешно гладили моё лицо, я прикрывала глаза от нежности, внутри разливался мягкий молочный шоколад, пусть это и будет слащаво, но только в эту секунду. Ведь я совсем не знала, что будет дальше, что я почувствую дальше. Горечь крепкого виски? Остроту перцовки? Послевкусие долголетнего коньяка?       Я захотела передать ей свою нежность, но она лишь переплела свои пальцы с моими и немного грубо, чуть резко, приказала своим движением оставаться им на местах. Я лишь улыбнулась, слегка удивлённо и смущённо. Кажется, таких правил у нас ещё не было.       "Что ж, отличный повод это исправить!", наверняка, она так и подумала.       Моё истязание продолжалось, нежные пальцы рук переключились на шею и ключицы. Тонкие лямки моего топа от шёлковой ночнушки были небрежно скинуты на плечи, пальцы чуть касались ключиц, иногда затрагивая верх груди, нежным скользящим движением, как пёрышко. Она медленно наклонилась, я потянулась к ней вперёд, но она лишь усмехнулась и, слегка опустившись ниже, к моей шее, оставила сбоку, посередине в эрогенном для меня расстоянии от уха до начала плеча, горячий поцелуй.       Пришло время моего тяжкого вздоха, который неожиданно для меня был приукрашен моим же стоном, пусть негромким, но достаточным для того, чтобы она вскинула свои глаза на меня, и увидев прикрытые веки, стала с ещё большей жадностью смотреть на меня, впитывать все звуки, стараться запомнить всё происходящее, как на плёнку, флешку своей внутренней памяти.       Я чуть выгнула спину, стараясь дать ей простор для поцелуев, чем она немедленно воспользовалась. Цепочка медленных, страстных поцелуев прошлась сначала по одной ключице, потом по другой, после этого она едва опустилась, чтобы уделить внимание началу груди.       Дрожь по моему телу расходилась волнами от того места, где только что побывали её губы, и, ещё не закончив своё шествие одной, раздавалась вторая, от нового поцелуя.       Я ждала, выжидала, когда же мне будет дарован шанс выместить все чувства на вызывающей их виновнице. Но, видимо, на данный момент это не входило в её планы.       Она отстранилась от меня в тот момент, когда топ ночнушки не выдержал учащённого дыхания и упал, с удерживающей его некоторое время груди, вниз. Она со звуком втянула в себя воздух, ей нравилось то, что она перед собой видела. Я успела это заметить, когда открыла глаза, почувствовав, что она отстранилась. Мы вновь встретились взглядом, и от этого взгляда мне стало не по себе, во рту моментально пересохло.       Она лишь окинула взглядом нашу большую кровать и кивнула мне, как бы говоря: "Ну что ж, красавица, ложись, шоу продолжается!". - Нахалка! - шепнула я с притворным осуждением в голосе.       За что тут же получила хлёсткий, с толикой боли шлепок по бедру, что заставило мои глаза удивлённо округлиться: "Что ж, это интересно!".       Устроившись на спине, посередине кровати, я наблюдала за тем, как она придвигается ко мне, её руки тянутся к моему телу, и я уже готова была крикнуть: "Алелуя!", как поняла, что она не стремилась прикоснуться ко мне, она помогает мне снять топ. Расправившись с этим, она сложила его в ленту и привязала правую руку к изголовью кровати, вторая рука оставалась незакреплённой и ей пришлось поспешить в нашей игре - скоропостижно снять нижнюю часть. Шёлковые шортики были также сложены и использованы по этому затейливому назначению.       Румянец на моих щеках зажёгся с новой силой, я лишь могла поблагодарить свою возлюбленную за то, что она заранее побеспокоилась о полумраке и мягком свете свечей, которые скрывали яркие краски на моём лице. Она смотрела на меня еле прикрытыми глазами, в её глазах мелькали искорки, не знаю, что это: отблеск пламени свечек или её внутренние огоньки озорные и чертовски притягательные.       Она быстро скинула с себя футболку, от чего я удовлетворённо замурчала, я этого вида заждалась. Она оседлала меня, наклонившись к самому лицу, коснулась кончиком языка моей нижней губы, как рыбка, хватающая воздух ртом, я попыталась его ухватить и сплести со своим, но попытка была тщетной. Она опустилась ниже, нежно касаясь языком шеи снизу вверх и обратно, начиная это шествие от маленькой впадинки между ключицами, ответом ей был мой охрипший негромкий вздох. Она продолжала, её губы касались моей кожи медленно, размеренно, подчиняясь какому-то своему неспешному, почти музыкальному, такту.       Я была полностью сосредоточена на этих ощущениях, я не могла следить за ней, потому что мои глаза автоматически закрывались от наслаждения и, оставив тщетные попытки, я стала чувствовать её каждой клеточкой тела, наблюдая за ней своим внутренним взглядом.       В ту секунду, когда я почувствовала её влажные губы вокруг своего соска, я поняла, что этот способ наблюдения не очень практичен, хотя, может, он наоборот намного лучше, ведь появляется эффект неожиданности. Ещё больший процент того, что ты погрузишься в эту игру, которая начинает очаровывать и покорять нас всё больше.       Тот факт, что я давно ждала этого поцелуя, не дал мне трезво отреагировать на него, да и возможно ли это при таких обстоятельствах? В этой ситуации я застонала, выгнула спину навстречу губам, мои колени, ноги сжались вместе, пытаясь унять жар между ними, чем привлекли внимание моей хищницы, которая в той же наглой манере раскинула их по сторонам и устроилась между ними.       Я услышала шорох ткани джинсовых шорт.       Теперь она тоже голая.       Почти.       Её руки вновь вернулись к моему телу, они ласкали мою грудь, гладили живот, опускались к бёдрам, легко пробегали по их внутренней части, оставляя без внимания ту часть, что изнемогала от его нехватки.       Она легла на меня сверху, позволив мне почувствовать её мягкую, гладкую кожу. Наши губы, наконец-то, встретились, и я смогла передать ей всю свою страсть, что секунды назад угрожала меня разорвать от переизбытка. Услышав её стон, я улыбкой прервала наш поцелуй, за что получила ещё один хлёсткий шлепок по бедру уже ближе к пояснице. Это заставило меня резко вздохнуть и с новым порывом желания впиться в её губы.       Она немного переместилась вбок, позволив руке обхватить мою грудь, чуть ущипнуть возбуждённый сосок, и тут же успокоить его нежным поцелуем. Её язык очерчивал круги по ореоле соска, от чего меня едва заметно пробивала дробь дрожи, едва заметно для кого угодно, но только не для неё. Она продолжала подмечать всё. Обнажив свои ровные зубы, она обворожительно мне улыбнулась, как будто не она доводила меня до беспамятства своими ласками, как будто это была наша первая встреча, и она пыталась произвести на меня самое хорошее впечатление.       Но сейчас меня одурачить не удастся, я не знаю, что она задумала, и это меня ещё больше заводит, однако, я вижу, что сейчас все черти мира собрались в этой прекрасной и умной голове и подливают в огромный котёл её фантазии ещё больше вариантов, ещё больше желания, ещё больше чувственности.       Она вернулась к моим изголодавшимся за столь короткое время губам в длительном поцелуе, и в тот момент, когда она пальцами проверила и убедилась, что я готова, я выдохнула ей в губы свой стон, который она с алчностью проглотила.       Её пальцы продолжили ритм её поцелуев, которые она оставляла ранее. Неспешно, медленно, с оттяжкой, она входила в меня, заставляя меня всё чаще дышать. Она подкрепляла каждое движение поцелуями, которые уходили всё ниже в том же такте.       Я начала извиваться, я уже не могла смиренно лежать и ждать, я желала большего. Именно по этой причине, из-за того как я сильно этого желала, она покрывала поцелуями всё: внутреннюю сторону бёдер, живот, но не тот участок, что уже ощутимо пульсировал от вожделения.       Она выжидала, она хотела измучить меня до конца.       Рывком она перевернула меня на живот, поставила меня на колени и пристроившись сзади, чтобы чувствовать мою разгорячённую кожу, вновь вошла в меня, одновременно шлёпнув меня по ягодице, от чего я вскинула голову и вскрикнула.       Такого я ещё не испытывала, это была лёгкая боль, смешанная с наслаждением. Это заставило меня вновь выгнуть спину и податься к ней ближе, чтобы она взяла надо мной ещё больший контроль.       Услышав её удовлетворённый вздох, я улыбнулась, не представляю, что я сделаю с ней после этого.       Что я с ней сделаю, если она остановится.       Но я быстро отогнала эту мысль, почувствовав, что она ускоряется, её темп увеличивается. Совсем скоро ей станет также невыносимо сладко и страстно, как мне.       Она еле слышно полу-выдохнула, полу-прорычала: "Ммммм!", и вернула меня в первоначальное положение, чтобы резко раздвинуть мои ноги, обхватить губами тот бугорок, что сразу затрепетал от её ласк, и вновь войти в меня.       С каждой минутой я делала всё большие вздохи, всё больше задерживала дыхание, всё реже выталкивала из себя воздух. Наваждение захватило моё тело, я не отдавала ему отчёт, я лишь чувствовала всё, что происходило со мной.       Каждое движение языка, иногда, только его кончика, каждое движение её губ, её рук, её пальцев.       Моё тело содрогалось от всех этих прикосновений, моя кожа превратилась в тысячи нервных окончаний, я понимала, что скоро капитулирую перед этим натиском.       Всё внутри меня начало замирать, мышцы стали напрягаться, руки, привязанные к изголовью кровати, сжались в кулаки.       Она тоже всё это чувствовала, мы стали единым целым, впитывающим нежность, похоть, страсть, ощущающим приближения кульминации.       Возможно, она сжалилась надо мной, возможно, она решила так сама, но она увеличила ритм своих движений, чем заставила меня громко стонать, а себя - стонать со мной в унисон.       И вдруг, вот он!       Сильный, мощный, как огромная волна цунами.       Уносящий меня далеко от моего физического воплощения.       Сопровождающийся последним, отчаянным, вскриком торжества.       Я не могла отдышаться ещё несколько минут. Облизывала свои пересохшие губы, пока к ним не прикоснулись её уста, которые подарили мне освежающий поцелуй и глоток охлаждённого вина. - Ну вот, - хрипло произнесла она, - а ты говорила, что не захочешь вина!       В ответ на это я только раскрыла свои затуманенные от пережитого глаза, хитро улыбнулась и мы вместе залились счастливым смехом.       Шалость удалась!