***
Драко задумчиво крутил в пальцах кубок с соком, что грозился вылить тягуче-рыжую жидкость на стол. Парень смотрел на своих соседей и тех, кто сидел за другими столами. Из огромных окон лился приятный желтый свет, уже не теплый, как в августе, но еще греющий, отдающий глинтвейном и пирогами, сентябрьский. Студенты, что вернулись в заново отстроенный Хогвартс, все свободное время проводили на улице, нежась в последних лучах солнца. Они совершенно не стеснялись закатывать рукава, снимать мантии, свитера или рубашки в надежде сохранить тепло на коже. В замок они приходили только на закате, теплые, впитавшие свет и немного шальные от этого. На ужин приходили не многие, но те, кто все же появлялся, не прятали руки под плотной тканью рукавов. Драко смотрел на них, смотрел на витьеватые узоры имен, что выглядели чернильными татуировками. Нет, не как метка, а иначе. Имена выглядели живыми. Ведь и люди были живыми. Тут и там слышался задорный смех. Кто-то сравнивал надписи, кто-то вспоминал знакомых с такими именами. Они были счастливы в своем поиске идеальной пары. У магов на внутренней стороне предплечья всегда есть имя. Оно может меняться несколько раз, но неизменным остается узор. Волшебник видит имя того, в кого влюблена его вторая половинка, кусочек его души. И как только он вычислит своего соулмейта, от прикосновения их узоры на руках идеально совпадут, а потом исчезнет имя, останется лишь один на двоих рисунок на запястье. Маги открывают руки в надежде найти свою вторую половинку, смотрят имена друг у друга и сравнивают орнаменты. Найти своего партнера – счастье. Руки Драко Малфоя пусты. Он прячет бледную кожу под плотной тканью рубашки, крепко, надежно. Свет не касается его кожи, не греет его душу. Самому Драко кажется, что он замер, застыл, замерз. Ему кажется, что он проклят всеми богами и самим Мерлином в придачу. Если имя не проявляется до тринадцати лет, значит партнер мертв. Ушел за грань до того, как стал чьей-то частью, согрел теплом своего тела, окутал своим запахом, защитил от непогоды. Если имени нет, значит ждать бессмысленно. Драко восемнадцать, и мать сочувственно гладит его волосы, а отец глубоко вздыхает. Его руки чисты. На запястьях его родителей одинаковые серебристые рисунки. Винтажное переплетение плавных линий и изгибов удивительно подходит и Люциусу, и Нарциссе. Когда отец был в Азкабане, рисунок заметно посерел, но потом снова набрал цвет жидкого серебра. Если партнер умирает после принятия – рисунок чернеет. Малфой знает, что на правой руке Северуса есть тонкая черная татуировка. Он не знает, кто был его партнером, знает лишь, что они были разлучены, а потом второй умер. Он застал крестного сентябрьским вечером четвертого курса недалеко от Гремучей Ивы, мужчина задумчиво обводил бегущий узор из резких, ломаных линий на запястье самыми кончиками пальцев. «У него были синие глаза». Это все, что знает Драко о партнере своего крестного. Иногда, очень редко, чтобы не искушать судьбу, Драко мечтает о том, что на его руке проступит имя. Ему кажется, что это должно быть имя Джиневры Уизли и он совершенно не хочет думать, почему именно ее. И к постоянно находящемуся рядом Золотому мальчику это не имеет никакого отношения. Совершенно. Определенно. Черт. Драко мечется по кровати, ему снятся зеленые глаза, пряный запах хвойного леса и золото кожи. Во сне на его запястье змеится узор, а глаза, не скрытые очками, улыбаются ему. Как и полные губы. Во сне он называет Гарри (Поттера) по имени и тот тихо фыркает в ответ, обжигая дыханием шею. Драко смеется, обнажая горло и чувствует поцелуи на тонкой коже. Влажный язык прочерчивает голубые венки, чувственно прикусывает кожу до бледно-розовых отметин. Отец сказал бы, что это моветон, но блондин в восторге от этих меток. В его сне Гарри (Поттер) знает насколько чувствительны его ключицы и всегда уделяет им много внимания. Брюнет ласкает его тело медленно, неторопливо и со вкусом, проводя руками по выгнутой спине, зарывается в волосы, целует его плечи и ребра. Во сне Гарри (Поттер) только его, Драко, а сам Малфой принадлежит без остатка брюнету. И блондин дрожит от этой мысли, цепляется тонкими пальцами за крепкие плечи, льнет еще ближе, прижимается еще крепче. И слышит счастливый вздох. Во сне на руке Драко есть изумрудный узор. Наяву же бледную кожу перечеркивает несколько шрамов и ничего более. Ему хочется кричать, только это ничего не даст. Поэтому он надевает рубашку, туго застегивает рукава и чувствует, что замерзает все сильнее. Он снова сидит в Большом зале. Холодное октябрьское солнце больше не справляется с освещением и уже давно не греет. Под потолком плавают свечи, и воздухе чувствуется запах талого воска. Сегодня, как и всегда в последнее время, все студенты пришли на ужин. Драко крутит в пальцах вилку. Он совершенно не голоден, а потому рассматривает Гарри Поттера. Сегодня на нем черный свитер с широким горлом, простой, без изысков, но так плотно облегающий тело, что вилка тонко звякает о край тарелки. Малфой вздрагивает и сминает в руках салфетку. Золотой мальчик улыбается что-то говорящей Джинни и ловко одергивает край рукава. Драко едва заметно прищуривается. Быстро перебирает в памяти моменты, когда видел последний раз руки Поттера. Ничего. Малфой подпирает голову кулаком и постукивает пальцами по столу. После Битвы их с Гарри (Поттером) вражда сошла на нет. Они не стали друзьями, лишь приятелями, что иногда перебрасывались парой слов при встрече. Драко никогда не видел рук Золотого мальчика. Гарри Поттер всегда носит длинный рукав. Октябрь сменяется ноябрем. Драко спит под двумя одеялами с пледом и ему чертовски холодно. Он носит теплый пиджак и старается сесть поближе к камину. Солнце теперь показывается совсем редко, но толку от этого никакого. Драко прикасается ледяными пальцами к своему лицу и не чувствует разницы. Он замерзает. На ужине Драко привычно мнет салфетку и смотрит на Гарри (Поттера). Темно-синяя толстовка ему идет, хоть и прячет фигуру. Малфой ловит себя на мысли, что Поттер теплый. Его золотая кожа столько раз поцелована солнцем, что никакой холод не пробьет эту броню. Джинни смеется и взлохмачивает его волосы. Драко отбрасывает скомканную салфетку и уходит. Шрамы на его замерзающем теле видны все сильнее. Гарри смотрит вслед блондину. Он целует сестренку - Джинни в лоб, кивает пристально смотрящей Гермионе и выходит из Большого зала. Драко стоит на вершине Астрономической башни и смотрит на Луну, пытаясь рассмотреть ее темную сторону. Почему-то в голову лезут мысли о Гарри (Поттере) и он не хочет их прогонять. Ветер треплет его волосы, но он этого не замечает. Уже не замечает. С каждым днем ему все холоднее, и он ждет зиму. Вместе со снегом придет освобождение. - Здесь холодно. Драко вздрагивает. Голову кружит запах хвойного леса после грозы, а окоченевшее тело неосознанно прижимается к теплу. Над ухом раздается тихий фырк, от которого мурашки пробегают по телу и Малфой чувствует крепкие руки, что прижимают его теснее к темно-синей толстовке. - Но ты этого больше не ощущаешь. Блондин замирает. Сердце ускоряет бег, только стучит оно где-то в горле. Он кивает, не в силах оторваться от этого тепла, что медленно окутывает его плотным коконом. Гарри (Поттер, в который раз одергивает сам себя Малфой) вздыхает и прижимается губами к его виску. Драко не знает, что делать. Его мысли, до этого застывшие и холодные, растаяли и затопили тело. Он не понимает, что с ним происходит, но оторвать вцепившиеся в толстовку руки не может. Он чуть поворачивает голову, утыкаясь холодным носом в шею Гарри (Поттера) и вдыхает его запах. Почему Золотой мальчик здесь? Это внезапная мысль пробивается в пьяное от близости сознание Драко. Парень резко поднимает голову и ему кажется, что он сейчас упадет, но теплые руки надежно прижимают его к телу. Брюнет смотрит на него спокойно, понимающе и в его взгляде блондин видит отражение себя. - Соулмейты видят имена тех, в кого влюблены их партнеры. Но они не могут увидеть собственного имени. Драко с усилием отступает на шаг. Холодный ветер, теперь он это чувствует, спешит заключить его в свои объятья. - Я всегда был крестражем – хранилищем частички души Реддла. Никогда не был один, вот в чем дело. А в тот момент, когда я избавился от осколка, Том меня убил. Надпись исчезает, если непринятый соулмейт умирает, Драко. Малфой закрывает глаза. Лед, что только растаял, стал заново покрываться коркой. Только теперь это было в сотни раз больнее. Теплые пальцы коснулись его щеки. - Драко. Блондин открывает глаза. Они слезятся от ветра (от ветра ли, спрашивает внутренний голос и мерзко хихикает), но взгляд прямой и ясный. Гарри (Поттер), берет его правую руку, пробегает по ладони горячим прикосновением, прикасается к подушечкам пальцев, проводит по едва выступающим венкам… Драко наслаждается прикосновением и молчит. - Знаешь, я столько раз думал, что для меня все кончено, что становится страшно. Мне через столько пришлось пройти, что до сих пор не верится. Но самым страшным моментом стал ты в горящей Выручай - комнате. Но удача всегда на моей стороне. Как и магия. Брюнет ловко расстегнул манжет и закатал рукав до локтя. Бледная кожа под его пальцами мгновенно покрылась мурашками, а старые шрамы стали еще уродливее. Поттер быстро засучил рукав на своей руке. Драко жадно осматривал едва золотящуюся в лунном свете кожу. Лишь старые шрамы на его предплечье. Поттер соединил их руки, обхватывая руку Драко возле локтя. Машинально, блондин сделал тоже самое. -Гарри… А потом свет померк.***
Драко почувствовал, что ему тепло. Где-то на периферии сознания потрескивал камин, и жарко полыхало рыжее пламя. Драко вздохнул и легкие заполнил аромат хвойного леса. Неосознанно он ближе придвинулся к источнику запаха, закутываясь в него, словно в покрывало. Кто-то коснулся губами его лба, и парень снова уснул. Во второй раз он проснулся гораздо позже. Камин уже отгорел, от дров остались лишь светящиеся угольки и серая зола. Драко пошевелился, и тяжелая рука соскользнула с его пояса на бедро. Только после этого блондин понял, что в постели он не один. Малфой зажмурился, а потом резко распахнул глаза. Незнакомая комната в сине-зеленой гамме, большой камин, что он заметил первым, и кто-то теплый прижимает его к своей груди. Перед глазами проносится прошлый вечер и Малфоя окутывает волна иррационального страха, что это опять сон. Он медленно выпутывает из одеяла правую руку и подносит к лицу. Ему хочется кричать. Запястье покрывает изумрудно-зеленый узор.