Эссенция чувств

Ичиго снова не спалось. Уже пять дней подряд она вместо мирного посапывания в постели прогуливается по объятой тишиной «Омеле», протирая ладонью серые от пыли стены, пытается разглядеть сквозь облака опустившейся на корпус ночной темноты узоры на окнах и… размышляет над словами Ноль Два. «Целоваться надо с кем-то особенным. А он для тебя особенный?» Этот ехидный вопрос отдавался навязчивым эхом где-то в глубине сознания и заставлял вдумываться в каждый звук, произнесённый тогда Ноль Два. «Может, Хиро и впрямь не особенный для меня?» — закрадывались мысли в разум Ичиго, отчего та быстро и резко трясла головой без желания ни на секунду предполагать такой вздор, ссылаясь на временные трудности в отношениях со своим давним другом. Привязанность к Хиро уже давно стала нормой: он и Ичиго с раннего детства идут рука об руку по жизненному пути, и многие вещи, вплоть до незамысловатого, но такого родного и прижившегося прозвища, объединяют их. Но является ли чувство нуждаемости в ком-то синонимом далекого от паразитов, но крайне заманчивого слова любовь? С горестью вздохнув, Ичиго прислонилась спиной к холодной стене. По неокрепшему девичьему телу промчался поток пробирающей дрожи, и Ичиго, стараясь согреть себя хоть как-то, обхватила руками собственные плечи. Из-за пугающей схожести ощущений вспомнился недавний поцелуй с Хиро: такой же холодный, бесчувственный и доставляющий одни лишь неудобства… — Нет, какой кошмар!.. — грустно воскликнула не желающая верить своим же воспоминаниям Ичиго, отчаянно пихнув стену ногой. Раздосадованный вскрик разнёсся по «Омеле» громким откликом, который был бы способен разбудить всех паразитов из отряда, если бы Ичиго бродила рядом с комнатами ребят. Однако же Горо, второй пилот дельфиниума, лениво приподнял голову с подушки и прищурился, глядя в размытое и чёрное никуда. Голос Ичиго отчётливо донёсся до ушей Горо, и тот, протяжно хрипя от некстати прерванного сна, кое-как поднялся с кровати аккуратно, не желая разбудить своего соседа по комнате, Хиро, вышел прочь из комнаты. Осторожно, боясь свалиться кубарем по ступенькам, спускался по лестнице, попутно протирая краем футболки линзы очков, Горо. Он не представлял, что такого могло стрястись с Ичиго, что та поздней ночью не спит и пребывает в печали, и искренне волновался за свою напарницу. — Ичиго? — прошептал Горо, наконец найдя пятно, напоминающее Ичиго. Стоило надеть очки, как расплывчатые синие и серые оттенки тут же превратились в знакомую миниатюрную фигуру. — Почему ты не спишь? — Горо? — Угу, — приветливо произнёс Горо и положительно кивнул. — Что ты тут делаешь? В ответ на этот вопрос Ичиго лишь поёжилась, отведя в сторону смущённый взгляд. — Полагаю, я… Просто размышляю. — Над чем? — спросил Горо более непринуждённым тоном и, потягиваясь, запрокинул руки за голову. — Неважно… — С каждым выдавленным из себя словом Ичиго сжималась всё сильнее и сильнее; казалось, будто она раздавит себя собственными руками. Горо разочарованно вздохнул. Он вовсе не надеялся, что Ичиго, привыкшая думать исключительно о других и не желающая доставлять неприятности своим друзьям, тотчас станет откровенничать и выложит на блюдечке всю правду. Но именно поэтому Горо жаждал узнать, что стряслось, — у неё могут быть серьёзные проблемы. — Недавно мы так открыто беседовали… о любви, о привязанности. А теперь ты молчишь. Скажи мне, — В ночной темноте показалась белёсая улыбка Горо, милая и добродушная. — Поэтому я и молчу!.. Ты не думал, что я стесняюсь? — неожиданно даже для самой себя воскликнула Ичиго и тут же заткнула рот ладонями. — Оу… Прости меня. Я правда не подумал, — На мгновение Горо замолчал и вдумчиво уставился в одну точку, а затем продолжил, — Значит, ты думаешь о любви? — Н-нет! — На щеках Ичиго выступил лёгкий красный румянец, сообщающий об обратном. — А о чём тогда? — О… о Ноль Два. И о том, что она мне сказала. Про поцелуй. Горо удивлённо окинул взглядом свою сжавшуюся в маленький смущённый комочек подругу. Тема про любовь, объятия, поцелуи была в «Омеле» сродни теме об инопланетной цивилизации: никто — или почти никто — не видел собственными глазами абсолютно ничего, потому и не мог быть ни в чём уверен, но холил и лелеял мечту о встрече с пришельцами. — А что она говорила тебе? — Горо до сих пор не мог закрыть распахнутый от изумления рот. — Она сказала: «Целоваться надо с кем-то особенным», а, понимаешь ли, Мы с Хиро… пробовали это делать, — Ичиго опустила голову, стараясь подавить неловкость, — когда пытались завести дельфиниум. Хиро сказал мне, что у них с Ноль Два было такое — когда они впервые управляли стрелицией вместе. Но… я ничего не почувствовала. И Хиро тоже. А ты знаешь, что это значит? С каждой последующей фразой Ичиго Горо млел сильнее и сильнее: франксы, работающие от поцелуев, «особенный» человек — всё это поражало его. Но большее влияние на Горо оказывали слова про поцелуй Ичиго и Хиро. Чувства были смешанные: с одной стороны было обидно за дорогую подругу, уже несколько лет подряд влюблённую в Хиро, но не получившую потрясающих — по описаниям других — ощущений и трепещущих эмоций; но с другой стороны… С другой стороны расположился эгоистичный собственник, безумно радующийся тому, что у несчастной Ичиго ничего не вышло с Хиро. Этот проваленный поцелуй Горо считал своим поистине отличным шансом. — Это значит, вы с Хиро всё же не можете стать любимыми?.. — Да, наверное, — После рассказа Ичиго полегчало, и она вновь подняла сверкающие зелёные глаза на своего собеседника. — Об этом я и думала, а теперь — убедилась. Внутри Горо что-то радостно кольнуло и будто бы заликовало, запело, заплясало. — Как ты, Ичиго? — волновался он. — Наверное, тебе нелегко это признавать… — Нет-нет, наоборот: мне легче оттого, что теперь я не буду безответно влюблена. А может быть, буду — «ответно». Милая улыбочка Ичиго застыла в мыслях Горо приятным воспоминанием, когда эти двое — код 15 и 56 — слились в протяжном поцелуе.