Lord of Time

Том внимательно следил за выражением лица Адриана, замечая малейшие изменения. Сказать честно, их было не так уж много, но вполне достаточно для того, чтобы понять, что Певерелл находился в глубочайшем противоречии, был осторожен и немного насторожен. Казалось, он знал что-то такое, о чём нельзя рассказывать, и это доводило Тома до предела. Он не понял довольно много из того, о чём говорил Адриан, особенно про ДНК, но предполагал, что тот мог иметь под этим в виду, хотя почему Певерелл назвал это именно так, оставалось для Тома загадкой. Его мать умерла при родах, в этом не было никакой сакральной магии… А даже если и была, то почему ему никто ничего не рассказал? И, что более важно, как об этом узнал Адриан? Он уже начал забивать себе этим голову и стало появляться чувство, что его мозг вот-вот взорвётся от такого количества информации. — Хочешь узнать правду, Том? Я имею в виду, действительно хочешь? Обратно в мешок кота потом не посадишь[1], — медленно сказал Гарри. Он не мог поверить, что Смерть подталкивала его рассказать всё Тому. Это безумие. Ему не следует ничего рассказывать, потому что это выйдет ему боком[2]. Возможно даже в виде того, что Том его прикончит. Конечно, Гарри не нравилось думать в подобном ключе, Тому только четырнадцать, он не Дамблдор и не сеет предрассудки или манипулирует другими, чтобы их сеяли они. Том заломил бровь на такую маггловскую фразу. Не было никаких сомнений в том, что Адриан провёл много времени в маггловском мире, Реддл был уверен, что это было правдой. На самом деле, Певерелл никогда ему напрямую не лгал, по крайней мере, Том хотел так думать. Действительно ли он хочет знать? Что бы это ни было, но это, очевидно, что-то очень серьёзное, судя по тому, как Адриан об этом говорит. Том слишком любопытный, чтобы сказать «нет», но желание узнать столько информации об окружающем мире, сколько возможно, всегда было при нём. — Да, — твёрдо сказал он, прежде чем успел над этим задуматься. — Я не из этого времени, — признался Гарри, внимательно наблюдая за Томом и его реакцией. Том мгновенно нахмурился, словно пытался разгадать истинный смысл слов Адриана. Путешествие во времени? Это вообще возможно? Ничего из того, что он читал в магическом мире, не говорило, что такое осуществимо. Единственное, где упоминалось про «путешествия во времени», — книги о Маховиках Времени, но с помощью них можно возвращаться только на несколько часов. Мог ли Адриан быть из прошлого? Это объяснило бы, почему он так насторожен в этом времени. Конечно, прийти откуда-то из прошлого и увидеть, что в маггловском мире война… такое определённо сбило бы с толку. К тому же у него не было никаких проблем с ориентацией в Хогвартсе, так что вполне очевидно, что он уже посещал его ранее. — Насколько далеко вперёд ты переместился? — спросил Том. Как можно подтвердить его слова? Естественно, Адриану бы не позволили остаться в Хогвартсе, если бы узнали, что он лжёт. Если, конечно, кто-то знал правду. Тогда студентам просто позволили прийти к собственным выводам? И никто его не узнал? Адриан, очевидно, был знаком с его матерью, ну, судя по тому, что он смог распознать её магию. — Я переместился не вперёд, Том, а назад, — ответил Гарри. — Фактически на шестьдесят лет, — ну, на самом деле больше, чем на шестьдесят, но он не собирался вдаваться в такие мелкие подробности. Что такого случится, если он опустит несколько лет? — У тебя нет немецкого акцента, — Том напрягся. Шестьдесят лет? Просто невероятно! Он предполагал, что Адриан переместился всего на несколько лет, но, чёрт, шестьдесят! В том времени Тому семьдесят четыре, и об этом так странно думать. Но это только если он выжил, конечно. Гарри легко рассмеялся: — Я и не говорю по-немецки. Они не выиграли. Никто из них. — Если ты из будущего, то как ты узнал о моей матери? — глаза Тома снова превратились в щели. Почему мальчик, который жил на шестьдесят лет вперёд, знал о семье Мраксов? Немцы не победили? Сейчас, при таких тяжёлых условиях, это казалось невозможным. Адриан сказал, что не победит ни Гитлер, ни Грин-де-Вальд? Том почувствовал небольшое облегчение: он выживет! Он был готов выйти на крышу и прокричать об этом на весь Лондон. — Я знаю лишь общую информацию. Конечно, я не знаком с ней лично, но щиты… — Гарри замолчал. — Они похожи на те, под которыми в детстве жил я. Именно из-за них никто тебя не нашёл и не пришёл за тобой, несмотря на всю магию, которую ты применял на магглах. — Ты продолжаешь говорить об этом, но почему она хотела меня спрятать? — Том усмехнулся при этой мысли. — Она бы могла использовать магию и попытаться спасти свою жизнь, но она не знала, поможет ли это. Шанс был пятьдесят на пятьдесят. В таком случае прибыли бы министерские служащие и наложили бы на магглов Обливиэйт. Так что она должна была выбирать: использовать магию, не зная, что произойдёт, и рискуя тем, что тебя обнаружит Министерство, или умереть, зная, что ты будешь в безопасности, — тихо объяснял Гарри. Его лицо было серьезным. — У тебя есть дедушка и дядя, хотя я не уверен, жив ли твой дедушка или нет. Кажется, он в Азкабане, но об этом мои знания сомнительны. Они ненавидели всё, что хоть как-то связано с магглами. Чистокровные фанатики, они упивались тем, что являлись последними прямыми потомками Салазара Слизерина. Как думаешь, что бы они сделали с тобой, беззащитным младенцем, полукровкой, у которого отец — маггл? Они бы убили тебя в ту же секунду, как только министерские служащие оставили бы тебя на пороге их дома. Твоя мама знала, что должна была тебя защитить. Именно поэтому она сбежала. Именно поэтому она была так ослабленна голодом и жаждой к тому моменту, как должна была родить тебя. У неё не было больше ничего, Том, она была по-настоящему разбита. Она могла оставить тебе только свою любовь. Ты — всё, что у неё осталось, и никогда не смей называть её слабой. Только благодаря ей ты выжил. Она сделала свой выбор, благодаря которому вокруг приюта поднялись сакральные защитные чары на крови. — Это не общая информация, — слабо сказал Том. Он не знал, что об этом всём думать. Очень маленькой, спрятанной ото всех части его было больно слышать о том, что всё то время, которое он находился в приюте, думая, что он сирота, у него была семья. Но он быстро отбросил эти мысли прочь. Он выжил и без семьи. Он ни в ком не нуждался, но он убедится, что они будут жалеть об этом до конца своих дней. Боль длилась недолго, она быстро сменилась яростью и гневом. Они будут страдать, они все будут страдать. — Ты знаешь, кто я, не так ли? — он и без подтверждения понимал, что это так, но откуда Адриан столько о нём знает? — Да, — честно сказал ему Гарри. — Но мы не родственники? — Том действительно боялся ответа. — Ну… — Гарри замолчал, глядя, как глаза Тома расширились в неверии. — В какой-то степени всё-таки родственники. Двоюродные братья чуть ли не в десятом колене. Том неслышно выдохнул от облегчения. Мерлин, спасибо! На секунду он подумал, что Адриан сейчас скажет, что он его сын или кто-то ещё такой же близкий. Он знал, что это невозможно, он бы никогда не переспал с женщиной, так что такого точно не случится — по крайней мере, точно не в это время. Но, впрочем, он не мог себе представить, что это произойдёт и когда-нибудь в будущем. Его не привлекали девушки. Он понял это больше года назад, незадолго до появления Адриана. — Итак, ты знаешь о Мраксах? — Том хотел знать больше. — Род Мраксов — чистокровная семья, происходящая от Кадмуса Певерелла и Салазара Слизерина, входит в список «Священных двадцати восьми». Они были склонны к созданию браков между кузенами, чтобы сохранить чистоту крови, черты и умения своего предка, особенно наиболее очевидное — возможность говорить на парселтанге. Когда-то они были очень богатыми и выдающимися людьми, среди предков которых было много могущественных ведьм и волшебников. Но их мания величия в совокупности с любовью кичиться своим происхождением быстро опустошила семейные сейфы ещё задолго до твоего рождения. Близкородственные браки привели к психической неуравновешенности и жестокости, и это только усиливалось от поколения к поколению. Сейчас они живут в бедности в лачуге недалеко от Литтл-Хэнглтона, — сообщил ему Гарри. Тома тоже можно было считать неуравновешенным, но его внешность и способность сливаться со своим окружением делали его более опасным, чем весь род Мраксов вместе взятых. — Я потомок Игнотуса Певерелла, младшего из братьев. — Получается, ты тоже Слизерин? Тогда почему ты не говоришь на парселтанге? — спросил Том. У него было так много вопросов, и, честно говоря, он даже не знал с какого начать, но был решительно настроен получить ответы на все. — Я не прямой потомок Слизерина. Напрямую я связан с Годриком Гриффиндором, но на парселтанге тоже говорю, — признался Гарри. Ему было интересно, как на это отреагирует Том. — Правда говоришь? — прошипел Том, в его глазах загорелся вызывающий огонёк. — Серьёзно, Том? — прошипел в ответ Гарри, криво ухмыльнувшись. — Потрясающе! — глаза Тома хитро замерцали. У них был свой язык, на котором они могли разговаривать обо всём, и никто их не поймёт! Он не зацикливался на своей реакции на Адриана, говорящего на парселтанге. Его выразительное шипение, мягкость звука… Том скрестил ноги, заставляя свою внезапную эрекцию спасть. Возможно, после такого говорить на парселтанге будет не лучшей идеей. «Совсем не лучшей», — нахмурился он. — Ещё имей в виду, что Дамблдор может понимать змееустов, хотя и не может говорить, но я не знаю где и когда он получил эту возможность, — осторожно сообщил ему Гарри. Том был рад, что он говорит на парселтанге? Хах, он точно ожидал не такой реакции. Услышав это, Том нахмурился ещё больше. Как же он ненавидел Дамблдора! — А что насчёт моего отца? — продолжил расспрашивать Том. — Он живёт в особняке Реддлов вместе со своими родителями. Твоя мама обманывала его, опаивая любовными зельями, но у него начал вырабатываться к ним иммунитет. И как только он полностью от них очнулся, сбежал, осознав, что женат на ведьме, и заявив, что его околдовали. Приют пытался связаться с ним, чтобы рассказать ему о тебе. Но он сказал, что ты не его сын. В будущем он больше никогда не женился и детей у него тоже не было, — рассказал Гарри. Том должен был узнать это всё самостоятельно. Не сделал ли он сейчас только хуже, раскрыв это ему? Он просто хотел верить, что Смерть знала, что делать. Она видела, что произойдёт ещё до того, как всё случалось. Если в этот раз ничего не получится, то ему останется только ещё раз вернуться назад — он мог отправиться в абсолютно любое место и время. Если сейчас ничего не получится, то он просто отправится в то время, когда Том был младше, и по мере взросления будет учиться на своих ошибках. А, ну что за чёрт, Том уже знал довольно много из того, что сейчас рассказывал Гарри, уже следующим летом… Следующим же, да? Нет. Подождите. Да. Он ненавидел во всём этом разбираться. Нет, не следующим, ещё через год. Гарри увидел потемневшее лицо Тома. Он прекрасно знал это выражение лица. Том становился таким, когда собирался причинить кому-то мучительную боль. Возможно, Смерть была права: не существует способа спасти семью Реддлов — не то чтобы он очень сильно из-за этого переживал. Он уже и так много сделал и увидел в своей жизни, чтобы волноваться о ком-то, кого он совершенно не знал. — А Грейнджер? — спросил Том. Ему было любопытно посмотреть на реакцию Певерелла. Это была ещё одна причина, почему он подумал, что Адриан из прошлого. Возможно, он знал этого маггла. Теперь усмехаться пришла очередь Гарри. Его глаза заметно потемнели, а губы неосознанно скривились. — Он сын волшебника, Гектора Дагворта-Грейнджера, но сам он не маг. Магия проявится только через два поколения. В лице Гермионы Грейнджер, — он стиснул зубы от злости, думая о ней. — Из-за неё и ещё некоторых я был так изранен, когда появился здесь, в прошлом, — руки сжались в кулаки, пока он пытался снова взять себя в руки. На самом деле, говорить об этом было приятно. Если и был кто-то, кто мог бы понять его жажду мести тем, кто ему навредил, то это определённо Том Реддл. — Готов поспорить, что сейчас ты жалеешь, что спас ему жизнь, — Том мрачно усмехнулся, находя это довольно ироничным. Хотя он всё равно каким-то образом тогда выжил, в противном случае род бы не продолжился. — Теперь у него перед тобой долг жизни, а так как ни он, ни его отпрыск не сможет его выполнить, то он перейдёт прямо к ней. — Нет, правда не жалею. Может быть, только сразу после этого, но он не сделал ничего из того, что сделала она, — Гарри тихо вздохнул, пожимая плечами. — Он просто ребёнок. Никто не заслуживает такой смерти. — Если ты знаешь меня, то ты знаешь и о том, что со мной будет, — проницательно сказал Том. Значит он все-таки каким-то образом выжил в этом аду. Это было большим облегчением для него. — Да, но я не буду рассказывать тебе о твоём же будущем. По крайней мере, до тех пор, пока я не буду вынужден сделать это, — мрачно сказал Гарри. Выражение его лица прямо говорило о том, что ответа на этот вопрос Том не получит. — Поверь мне, знание будущего может изменить его так, что я даже задумываться об этом не хочу. Я уже изменил очень много, придя сюда. По мелочи, но я не могу даже предположить, к чему эти мелочи приведут. — А что, если всё станет только лучше? — спросил Том, пряча лукавую улыбку. Он был уверен, что рано или поздно вынудит Адриана рассказать и об этом. — А ты правда готов рискнуть? — в ответ спросил Гарри. Том задумчиво нахмурился. Рискнёт ли он? Посмеет ли? Стоит ли знать своё будущее только для того, чтобы разочароваться, если оно не наступит из-за пребывания здесь Адриана, поскольку тот сказал, что уже незначительно изменил кое-какие вещи — вещи, которых он даже не ожидал (очевидно, он уже сталкивался с чем-то таким)? Ему интересно, почему Адриан знал так много: разница во времени, по крайней мере, пятьдесят лет. Он стал известным, как и надеялся? Подождите-ка, он всегда планировал сменить имя. И вдруг вспомнилось начало их разговора… Адриан им манипулировал? — Ты манипулировал мной на протяжении всего года, не так ли? — выдохнул Том, сверля Адриана взглядом. — Не-а, честно, нет. Только большинством слизеринцев. Их убеждения на самом деле довольно идиотские. Ну серьёзно что ли? Магглы крадут магию? Ты в это веришь, Том? — серьёзно заявил Гарри, с подозрением глядя на Тома. — Нет, — наконец сказал Том, расслабленно устроившись на кровати и закатив глаза. Это действительно было глупо, и он это признавал. — Ты знаешь о том, что я хочу сменить имя… Значит ли это, что я всё-таки это сделал? — Я же сказал, я не собираюсь рассказывать тебе о твоём будущем. Хотя я искренне не понимаю, почему ты не сходил в Гринготтс и не сменил его официально, — раздражённо пробормотал Гарри. — А так можно? — с интересом оживился Том. — Конечно, ты можешь взять фамилию Мраксов или Слизерина, если больше не хочешь, чтобы тебя знали как Реддла. Том Марволо Мракс — прекрасно звучит[3]. Или даже Том Марволо Слизерин. Подойдёт любое, потому что обе фамилии известны. Все знают, что Мраксы потомки Слизеринов. Хотя ты не сможешь сменить фамилию до тех пор, пока живы твои дед и дядя, поскольку они являются наследниками этих родов, по крайней мере технически, потому что наследников по мужской линии больше не осталось, — тихо сказал ему Адриан. Том скривился при звуке своего имени, но уже не с такой ненавистью, как раньше. Это было прекрасной перспективой: официально сменить фамилию, наконец отказавшись от маггловской. Это породило в его голове множество идей, и он хотел прямо сейчас отправиться в Гринготтс и изменить фамилию. Были ли Мраксы серьёзной угрозой для него? От этой мысли внутри всё перевернулось, но он поклялся, что расправится с ними прежде, чем они что-то предпримут против него. Но исходя из того, что он о них слышал, они невменяемы, безумны. Возможно, сейчас не стоило ставить всё под удар[4]. Не тогда, когда у него не было необходимых магических знаний, чтобы защитить себя. Он поклялся себе, что по возвращении в Хогвартс удвоит свои усилия, чтобы изучить всё, что только возможно. А также проведёт ритуал устранения следа сразу же в первую ночь, чтобы его магию никто не мог отследить. — Что тебе обо мне известно? Ты знаешь все мои планы? — Знаешь, планы имеют свойство меняться, так что я понятия не имею, что ты собираешься делать сейчас. Хотя я знаю, что у тебя есть некоторые серьёзные проблемы с контролем гнева. И ты не должен радоваться, что у тебя столько последователей. Вспомни всё, что я тебе говорил и хорошенько обдумай это, Том, — серьёзно сказал Гарри, а потом достал из-под кровати коробочку из «Дырявого Котла», открыл её и начал доедать остатки. У него остались только бутерброд и фруктовый салат, но этого было вполне достаточно — по крайней мере, сейчас. Очень скоро ему придётся провести целую ночь в метро. — Я не могу оставаться в маггловском мире всё лето. Ни в коем случае. — И куда ты пойдёшь? — спросил Том, пряча свою злость. Он ощущал боль и предательство из-за того, что Адриан хотел оставить его загнивать в этой адской дыре, а сам уйти куда-то в другое место. В отличие от него, у Адриана было много друзей со всех факультетов, которые с радостью согласились бы приютить его на несколько недель. Хотя он заметил, что Певерелл избегал некоторых чистокровных, например, Поттеров, Пруэттов и Уизли, вместо этого проводя время с полукровками. — Ну, я надеялся, что тебе удастся убедить Слизнорта написать для нас разрешение, чтобы мы могли перебраться в «Дырявый Котёл» или «Кабанью Голову». Но я бы не хотел в Хогсмид, несмотря на то что там безопаснее, чем на Аллее, потому что в «Голове» работает брат Дамблдора. И даже если они ненавидят друг друга, Дамблдор всё равно может узнать, что мы там остановились, и заставить вернуться обратно. А я бы прекрасно обошёлся и без этого, — он нахмурился при мысли об этом. — Он всего лишь преподаватель Трансфигурации, он не может решать, что нам делать, — беззаботно ответил Том, явно этим не обеспокоенный. Гарри саркастично ухмыльнулся: — Хочешь поспорить? — спросил он с горечью на лице. — Он суёт свой сломанный — и поэтому кривой — длиннющий нос, куда не просят. Если он узнает, то сделает всё, что в его силах, чтобы мы снова оказались в приюте, — Дамблдор сказал смотрительнице, что Том должен возвращаться в приют каждый год, точно так же, как говорил ему, что он должен возвращаться к Дурслям. Он уж как-то слишком интересовался, чем занимаются ученики вне Хогвартса, и это вызывало тревогу. — Ты действительно его ненавидишь, не так ли? — сказал Том, заворожённый выражением глубочайшего отвращения на лице Адриана. — Я не думал, что когда-нибудь настанет день, когда узнаю, что кто-то ещё видит его сущность сквозь его маски. Ну, кроме других слизеринцев, но в большинстве своём им совершенно всё равно. Он всегда такой, и они к этому просто привыкли. Кажется, так внимательно он наблюдает только за мной, и это просто невероятно раздражает, — он совершенно забыл о том, что из приюта можно выбраться раньше. А это могло получиться только под влиянием Альбуса Дамблдора, потому что Тома постоянно отвлекали от этого. И в будущем… в будущем та же участь ждала Гарри Поттера. — Да. И мне всегда было интересно, почему ты тогда так разболтался[5] и рассказал ему о том, что можешь контролировать животных и говорить со змеями? То есть я имею в виду, что ты никогда не рассказываешь всё от точки до точки[6] и уж тем более никому не говоришь о чём-то таком, — сказал Гарри, после того как проглотил кусочек бутерброда, и с любопытством посмотрел на Тома. — Именно поэтому Дамблдор относится к тебе с таким подозрением. Не каждый обладает таким контролем над собственной магией, как ты, — уж точно не в одиннадцать. Он знает, во что ты вырастешь, знает, что ты станешь одним из самых сильных волшебников в мире. Основываясь на том, что ты ему сказал, он понимает, что твоя магия наиболее склонна к Тёмным Искусствам. И ты поймёшь, что тебе они даются гораздо легче, как и предсказала твоя палочка. Том не мог ничего с собой поделать и самодовольно надулся, испытывая просто невероятное чувство гордости и удовлетворения. И это объясняло подозрительность Дамблдора… А потом он осознал, что Адриан, чёрт его подери, ничего так и не сказал насчёт своей ненависти к Дамблдору. «Чёртов скользкий слизеринец», — в замешательстве подумал он. — Ты так и не сказал, почему ненавидишь Дамблдора, — пожалуй, Адриан был самым хитрым слизеринцем, которого он знал. За исключением его самого, конечно же. — Нет, не сказал, — сказал Гарри, взглядом давая понять, что ему всё равно на то, что его на этом подловили. Но его выражение лица быстро сменилось на испуганное, когда снова завыла сирена. — Полагаю, что это происходит каждую ночь в одно и то же время? — высоким голосом выдавил он, напуганный до смерти[7]. — Да, потому что наши враги продолжают обстреливать нас в одно и то же время, просто чтобы мы были готовы, — саркастично пробормотал Том, уже всё собрав: его чемодан остался уменьшенным со вчерашнего дня, так что всё что ему оставалось, — положить в сумку книгу с ритуалами и свой оставшийся бутерброд, который он не собирался кому-нибудь оставлять. И даже не из-за подозрений смотрительницы. — Забавно, — пробормотал Гарри. Его мозг включился в работу, когда он увидел, что Том всё собирает. — Удостоверься, что отдашь мне эту книгу обратно до того, как мы вернемся в Хогвартс. Мне нужно держать её в тайнике. Дамблдор со своим дерьмом — последнее, что мне нужно. А ведь я даже не смогу откреститься от того, что её скопировал! — Как будто кого-то волнуют книги со светлыми ритуалами, — фыркнул Том. — Ритуал устранения следа не считается светлым, Том. Особенно для Дамблдора. В следующие шестьдесят лет из школьной программы исключат кучу предметов, а из школьной библиотеки уберут ещё больше книг! — раздраженно пробормотал Гарри, снова уменьшая свой чемодан. Как только он взял его, Том выключил свет, погружая комнату во тьму. На самом деле, это первая вещь, которую они должны были сделать. Всё могло закончиться штрафом, если ты забываешь выключить что-то из списка, повешенного в холле. Оставляли без пособия, если что-то не выключалось. Хотя Гарри не был уверен насчет суммы пособия во время войны и на что, чёрт возьми, его реально можно было потратить. — Он что? — возмущенно выплюнул Том. — Так вот почему для тебя некоторые предметы сложнее других, — как будто он наконец понял. — Полагаю, можно сказать и так, — о, он однозначно не собирался говорить Тому, что на самом деле ему двадцать один и он Владыка Смерти. Это однозначно не лучшее решение, учитывая то, насколько Реддл смерти боялся. Их разговор закончился в ту же секунду, когда они начали спускаться по лестнице. Гарри убедился, что взял с собой подушку и одеяло, на которое неплохо было бы наложить согревающие чары. Как и вчера, им выдали коробочки с перекусом и повели по улицам. Один из смотрителей задержался на несколько минут, чтобы проверить, что все огни в здании были погашены. Все разрушения, которые были видны ранним утром, исчезли, словно все жители города всё убрали и помогли каждому. — Что будет с теми людьми, которые потеряли свои дома? — спросил Гарри, когда они проходили мимо того места, где он спас маленького мальчика. Количество разрушенных домов было ужасающим. — Я не знаю, — Том нахмурился, услышав такой неожиданный вопрос, и вопросительно посмотрел на Адриана. Во время пути они держались на расстоянии, по крайней мере, одного фута от идущих перед ними детей, но не очень далеко, потому что не хотели оказываться слишком близко ко взрослым — на самом деле не хотел только Том. — Думаю, остаются в убежище. — В метро или где-то ещё? — с любопытством спросил Гарри. — А ты разве не знаешь всё это? — пробормотал Том, раздражëнный тем, что ему приходится говорить о самой ненавистной части своей жизни. Гарри задрал голову, раздраженный тем, что ему приходится это делать, но, чёрт возьми, Том был слишком высоким, и это несмотря на принятые Поттером зелья. — Я не так долго изучал маггловскую историю перед тем как попасть в магический мир и запомнил очень немногое. Я знаю основы, но на этом всё. Я никогда не беспокоился на этот счёт, да и не хочу, — прошептал он, признаваясь, прежде чем отстранился. Том взглянул на Адриана, теперь понимая, почему он так плохо переносил это. Певерелл был очень бледен, а зрачки были ненормально расширены. Он был напуган, несмотря на то что знал, что Англия побеждает. Конечно, Том тоже был напуган, но он уже почти привык (и не забывал скрывать свой страх). Этот взгляд разбудил в Томе глубинное желание защищать. Он хотел защитить Адриана, и в этот раз даже не стал спорить со своими мыслями и влечением к Адриану. А потом он кое-что вспомнил: — Почему ты хочешь, чтобы я спросил у него? — спросил он, надеясь, что Адриан поймёт, о чём речь. Гарри тупо смотрел на Тома в течение нескольких секунд, пока его не осенило: — Шутишь? Да он считает тебя вторым пришествием Мерлина! — сказал Гарри, фыркая от смеха. — Он даже спустя шестьдесят лет говорил о тебе, как гордый отец, — сейчас ему было крайне стыдно. Гарри часто задавался вопросом, что заставило Слизнорта умолчать о крестражах: преданность Слизерину или инстинкт самосохранения? А ещё, чёрт возьми, почему Том оставил Слизнорта в живых? Он же фактически свидетель. Но чтобы вынудить его выдать информацию, пришлось сыграть на его чувстве вины перед ещё одним особенным «членом Клуба Слизней». Слизнорту очень нравилась «нахальная Лили Эванс». — Ты можешь заставить его сделать всё что угодно. Для тебя это как раз плюнуть[8]. — Тебя он тоже любит, — сказал Том, когда они повернули за угол и вышли к метро, встав в очередь. Гарри рассеянно почесал подбородок: — Да, но я бы предпочёл не рисковать: мне он может отказать. Так что мы выберем тот вариант, который выведет нас отсюда с чёртовым разрешением. — Мы? — язвительно спросил Том. — Ты серьёзно готов остаться здесь из-за своей гордыни? Полагаю, я мог бы помочь тебе заработать собственные деньги, так что для тебя это не будет «благотворительностью», — хмыкнул Гарри. Правда, это раскроет его секретную комнату в Хогвартсе. А, ну, рано или поздно Том сам нашёл бы её и понял бы, как она работает. Иногда Гарри ничего не мог с собой поделать, но думал, что Том был просто невероятно умён, хотя это для его же блага. Но из этого всё равно ничего не выйдет: нужно будет подождать, пока они вернутся в Хогвартс. Наконец очередь задвигалась быстрее, и они оказались в метро. Их согнали на то же место, что и вчера, — по крайней мере, казалось именно так, но всё выглядело одинаково, так что утверждать этого он не мог. Том схватил Адриана за руку, перед тем как он сел, отводя его к колонне, и только тогда позволил сесть, опускаясь следом. — Что ты имеешь в виду, говоря что поможешь мне самому заработать? — он старался говорить тише, чтобы не слышали другие, и сделать свой голос ниже, чем обычно, чтобы избежать разносящегося по метро эха — обычного явления в туннелях. — Ну, из тебя бы получился хороший торговец, так что я подумал, что мог бы показать тебе в Хогвартсе комнату, которая наполнена огромным множеством вещей, наверное, за все годы существования школы. Хотя я сомневаюсь, что палочки сгодятся для продажи, но там очень много книг и других вещей, — пожал плечами Гарри. — Или ты можешь делать ставки на квиддичных матчах на те команды, которые я буду тебе называть. Кто бы мог подумать, что чтение «Квиддича сквозь века» окажется полезным? — с его губ сорвался ироничный смешок. — Это слишком рискованно. Ты сам сказал, что некоторые вещи изменились, так что нет стопроцентной гарантии, что выиграет нужная команда, — сразу отмёл эту идею Том. Он не любил рисковать. — Я не подумал об этом, — сказал Гарри, задумчиво почёсывая нос. Надо будет спросить об этом у Смерти. Он точно был уверен, что его денег не хватит на комнату и еду до конца лета. Он не очень много заработал на учениках Хогвартса, хотя это и были довольно большие деньги. Но в итоге всё равно получилось не так уж и много. — И всё же что-то нужно делать. Я бы хотел ночью как следует высыпаться, и от такого уже отвык. Том немедленно среагировал на ошибку Гарри: — Что ты имеешь в виду под «от такого отвык»? — его тон был полон раздражения и подозрения. — Э-э-э… ну, меня растили тётя и дядя… Магглы, которые не любили магию. Это действительно правда. Лучше рассказать кусочек истины, чем оказаться пойманным на лжи. Я жил в чулане под лестницей до одиннадцати лет, пока не начали приходить письма, которые их очень напугали. Они думали, что маги за ними следят, потому что адрес на конвертах был указан очень точно, вплоть до чулана, а потом меня переселили во вторую спальню двоюродного брата, — сознался Гарри, уже проклиная себя за это. Нельзя раскрывать слизеринцу такую информацию: она может быть использована против тебя. Гарри отбросил эти мысли. Его это не смущало, ладно, возможно, всё-таки смущало, но не в том смысле, о котором все могли бы подумать. Это лишь заставит слизеринцев убедиться в своей правоте насчёт магглов и возненавидеть их ещё больше — и понять, почему их ненавидит он. — И ты всё ещё хочешь им помочь? — усмехнулся Том, считая это невероятным. — Ну, скажем так, Том, Грин-де-Вальд — волшебник, который убил сотни людей… мы все — тоже волшебники, значит нас всех тоже можно считать злом? Даже несмотря на то что среди нас есть те, кто будет рисковать жизнью, чтобы спасти других? Мы все разные, кем бы мы ни были: магическими существами, магами, ведьмами и, да, даже магглами. Не все они издеваются над своими, для некоторых семья действительно имеет значение, — тихо сказал Гарри, устало вздохнув. — Осуждать всех из-за того, что сделали только несколько человек… Тогда этот мир безнадёжен. Посмотри на всех этих людей, они не собираются сдаваться и остаются сильными перед лицом трудностей. Они сильнее, чем ты думаешь. Не смотри на них, как на слабаков, которые ниже тебя. У нас есть магия, да, но они создали больше, чем мы, — они умные, изобретательные. И, да, тоже могут сеять разрушения, как и волшебники. Том наградил его красноречивым взглядом, в котором читалось, что Адриан сумасшедший, если предполагает такое. Он задрожал, проклиная себя за то, что не взял с собой одеяло. Он был совершенно не готов к тому, что сирена сработает так скоро. Он удивлённо моргнул, когда Адриан прижался ближе к нему и накинул своё одеяло, тепло которого его удивило, но потом он понял, что Певерелл, должно быть, наложил на него согревающие чары. Тепло наполнило его, и дрожь прекратилась. — Я знаю, что ты не веришь в то, что я сказал, но хотя бы подумай об этом, — тихо пробормотал Гарри. Том посмотрел на него глубоким, пронизывающим взглядом, словно пытаясь понять, было ли это советом к тому, что он сделал в будущем, или Адриан просто был собой и пытался сделать так, чтобы другие увидели то же, что и он. Он отвернулся от непроницаемых зелёных глаз и огляделся, наблюдая, как семьи играли в карты, делились друг с другом едой, слушали радио да и, в конце концов, просто пытались поднять настроение, танцуя под крутящий очередную пластинку граммофон. Матери крепко обнимали детей, изо всех сил стараясь не показывать им свой страх. Это заставило Тома изогнуть губы и снова задуматься о том, что он ранее узнал о собственной матери. Она предпочла смерть тому, чтобы рисковать его жизнью. Такие мысли были в новинку для Тома, всегда считавшего, что она была слишком слаба, раз не сумела выжить при родах. Такая смерть казалась ему постыдной, особенно для ведьмы. Он всегда думал, что должен стать как можно сильнее, а сейчас начал сомневаться во всех своих убеждениях, и в этом виноват Адриан… Он наклонил голову и посмотрел на него, тихо причитая себе под нос — он не мог его винить. Всё, что Адриан сделал, — рассказал ему правду, и Том не мог этого отрицать, в конце концов, он и сам смог почувствовать магию в стенах. Жизнь точно не была скучной и простой, если рядом был Адриан. Со временем он узнает, что так было всегда. И всегда будет.