Совершенно измученный Адриан устало зевнул, когда свалился в кресло в общей гостиной. Он недавно пришёл с последнего в этом году пиршества. Завтра они позавтракают и отправятся на Хогвартс-экспресс. Адриан знал, что следующий год утомит его ещё больше. У него было много СОВ, где тесты были и письменными, и практическими, и всё это нужно будет сдать за две недели, но это будет только в следующем году — пока это не то, о чём следует беспокоиться.
— Что произошло на отработке? — осторожно спросил Кэрроу. Они все видели, как Дамблдор потом смотрел на их друга, и это им совсем не понравилось. Жадный, почти собственнический взгляд, но не такой, который бывает у большинства в подобных случаях. Честно? Выглядело так, словно Дамблдор нашёл ключ ко всем своим надеждам и мечтам. Это было отвратительно, и Том из-за этого пребывал в крайне отвратительном настроении. Фактически сегодня вечером они в первый раз застали Адриана отдельно от Тома, поэтому задать ему несколько вопросов было вполне безопасно. Кэрроу определённо не хотел связываться с Томом, когда тот был в одном из своих мрачных настроений, благоразумнее было отступить. — Ты знаешь что-то, чего не знаем мы?.. — Адриан даже не выглядел хотя бы отдалённо удивлённым внезапным интересом Дамблдора к нему.
Эйвери и остальные, сидящие рядом, недоверчиво посмотрели на Кэрроу. Они поверить не могли, что тот взял и просто вот так в лоб об этом спросил. Хотя, конечно, в последнее время они и сами часто об этом думали, но у них не хватало смелости подойти и прямо спросить. Долохов и Нотт обвели взглядом общую гостиную, словно ожидали, что из тёмного угла вдруг выйдет Том. Они уже привыкли к тому, что Том в конце года всегда становился просто невыносимым, но в этом году это было особенно тяжело.
— Я уверен, что знаю довольно много из того, что не знаете вы, — серьёзно сказал им Адриан, но это была абсолютная правда. — Не беспокойтесь на этот счёт. Если быть откровенным, то в этом нет ничего необычного, — он пожал плечами. — Дамблдор — это просто Дамблдор, а Том, конечно, злится на это, — Адриан раздражённо вздохнул и покачал головой. Он всё время забывал, что Тому на самом деле всего пятнадцать, а он сам лишь отыгрывал этот возраст. Адриан усмехнулся, увидев выражения их лиц: удивлённые, шокированные и трепещущие из-за того, что Адриан говорил о Томе. Особенно то, что никто из них никогда не посмел бы сказать вслух. Чёрт, они даже не позволяли себе думать в подобном ключе, когда Том был рядом.
— Это, очевидно, что-то важное, — продолжил Кэрроу, который был в ударе[1]. Он уже выпустил джинна из бутылки и был готов продолжать.
— Очевидно, — эхом откликнулся Адриан, кивнув. — Честно, глядя на ваше любопытство, я удивлён, почему вы не оказались в Гриффиндоре. Но ведь это не просто так, верно? Вы хотите всё узнать ради собственной выгоды, чтобы обзавестись материалом для шантажа, который вам когда-нибудь да пригодится, — сказал он, криво усмехнувшись. У него самого было на них компромата на шестьдесят лет вперёд, и он этим упивался. — Простите, парни, но я не собираюсь передавать вам свои рычаги давления.
— Подожди, ты говоришь, что у тебя на него что-то есть? — Эйвери изумлённо разинул рот. Он не хотел в это верить.
— Больше, чем просто «что-то», — ответил Адриан, беззаботно пожав плечами. Он знал, что было безопасно говорить им такие вещи, потому что все эти мальчишки имели возможность сказать, когда кто-то лезет им в голову. Дамблдор не будет рисковать, читая их мысли, из-за того, что и сам знал, что они были в курсе его возможности сделать это. Он не станет рисковать, потому что они могут рассказать родителям, которые, в свою очередь, обрушат на голову Дамблдора гнев Министерства.
— Чёрт побери, — восхищённо сказал Нотт, не сомневаясь в его словах ни на секунду. Он не был уверен, откуда у Адриана эта информация, но её у него было в избытке. «Не только о Дамблдоре, но и о Грин-де-Вальде тоже», — подумал он, вспоминая ту информацию, что они получили от Адриана в поезде в конце прошлого года. Как кто-то, кто только недавно узнал о магии, Адриан их очень удивил. Стоит признать, что, когда они в первый раз увидели, как Адриан применяет свою магию на Эйвери, они подумали, что Певерелл просто обладает исключительным контролем над своими способностями, но глубоко в душе понимали, что Адриан в магии не новичок. Они просто не могли поверить, что он успешно обвёл вокруг пальца и директора, и его заместителя, и Министерство Магии.
— У тебя есть какой-то источник информации? — спросил Долохов, держа книгу на коленях так, чтобы она не упала и чтобы не потерять страницу.
Адриан на это только ухмыльнулся.
— Так я вам и рассказал, — в шутку поддразнил он их.
Нотт ухмыльнулся. Они все прекрасно понимали, что и сами ничего не расскажут… Если только Тому, конечно, но он всегда был исключением из правил… И, возможно, Адриан однажды тоже станет таковым. Таддеус прекрасно чувствовал, откуда дует ветер — от них двоих. Он понимал, что они приведут магический мир в новую эру, которая больше не будет застойной. Магический мир не менялся вот уже несколько десятилетий как. Всё было одинаково и когда его родители учились в Хогвартсе, и родители его родителей, и так далее. Конечно, появлялись новые заклинания и зелья, но всё остальное оставалось по-прежнему, но так быть не должно. Да, прогресс не происходит в одночасье, но перемен должно было быть куда больше.
— Ты уже получил ответ от Руквудов? — поинтересовался Эйвери. Он помог Адриану связаться с ними, потому что у них был домовик, который скоро будет готов к продаже. Как сказал Абраксас, этот эльф должен был быть гарантом союза между домом Малфой и домом Руквуд, между нынешним поколением этих семей, поскольку Абраксас унаследовал власть от своего отца… Точнее, учился у него, чтобы потом унаследовать власть. Абраксас бы почувствовал себя оскорблённым, но желание снискать благосклонность Тома и Адриана было слишком сильным, особенно с учётом того, что в школе он больше этого сделать не мог, поскольку уже выпустился. Именно поэтому он позволил информации просочиться. Малфои не глупы, на самом деле, они знают правила игры в политику гораздо лучше, чем большинство.
— Они начали переговоры и составляют черновой вариант договора. Они дадут мне знать, когда домовик будет готов к работе и когда будет составлен контракт, — ответил Адриан, усталость начала показывать себя.
— Ты уже видел копию, верно? Сделать правки, если нужно? — спросил Эйвери, как всегда, серьёзно относясь к своему долгу.
— У меня есть копия. Всё так, как полагается. Я ясно дал понять, что если они попытаются что-то в нём изменить, то это станет их концом, поскольку дом Певерелл не терпит уловок и бесчестных, — сказал Адриан, всё ещё удивлённый переменами в Эйвери. Тот из кожи вон лез[2], чтобы показать, что он не предатель или кто-то вроде того.
— Ты угрожал Руквудам? — глаза Нотта стали невероятных размеров, когда он в ужасе уставился на Адриана.
— Я не сказал прямо так, но суть того, что я имел в виду, такова. Они, не сомневаюсь, умеют читать между строк, — сухо сказал Адриан. Они все постоянно друг на друга наседали, и он был удивлён, что они смогли каким-то образом сформулировать собственное мнение. Самый сильный, обладающий самым большим политическим влиянием, был «лидером» среди чистокровных. Именно с ним они хотели договариваться. Конечно, через несколько лет «лидер» стал бы лишь марионеткой в руках Тома, которая делает всё, что ему хочется, и за которой идут все остальные. — Меня не волнуют все эти игры, в которые все так любят играть: заискивать перед семьями, у которых есть сила, деньги и влияние, а потом наносить удар в спину, когда появляется кто-то получше. Я нахожу всё это крайне отвратительным. Предпочту иметь на своей стороне людей, которые останутся со мной, не смотря, куда подует ветер. То есть, честно… что вы на самом деле получите, решив следовать за самым влиятельным магом или ведьмой? Деньги? У вас их и так полно. Влияние? Нет, он или она просто использует вас. Власть? То же самое, что и с влиянием, — его отвращение было очевидным.
— Но такова жизнь, — сказал Нотт, нахмурившись. На самом деле, они никогда об этом не задумывались, их так воспитывали. Они никогда не рассматривали это как удар в спину. Все знали порядок: либо сохраняешь абсолютную власть, либо она уходит к кому-то другому. Так жить было просто. По крайней мере, им.
— И вы ещё спрашиваете, почему ничего не меняется? — фыркнул Адриан, закатив глаза. Поколение другое, а картина та же. Нонсенс. — Чтобы что-то изменить, нужно хотеть это изменить, но мне кажется, всех устраивает и старый порядок, — к счастью, он был здесь, чтобы сдвинуть всё с мёртвой точки, а с деньгами, которые он заработал… Адриан быстро стал самым богатым волшебником в магическом мире, и деньги открыли многие двери, а также помогали делать всё, что только пожелаешь. Он сделает то, что не волновало остальных. Он позаботится о тех, кто не может позаботиться о себе самостоятельно.
— Слизеринцы не единственные, кто танцует политическое танго, знаешь ли, — прокомментировал Долохов. Его карие глаза немного потемнели. Долохова действительно оскорбило, что Адриан смотрит на их образ жизни свысока. Это слишком неправильно.
— Думаешь, я глуп? Знаю, — заявил Адриан, резко взглянув на Антонина. Он знал этого волшебника в своём времени. Долохов, на самом деле, был ответственен за… точнее, непосредственно приложил руку к смерти Фабиана и Гидеона Пруэттов. Он был одним из тех нескольких Пожирателей Смерти, которым удалось выбраться живыми, когда десять их товарищей погибли от рук тех двоих. — Антонин, я не утверждаю, что не уважаю тех, кто получает желаемое, держась рядом с более могущественными магами, но эти могущественные маги не делают ничего, если это им не по душе. То есть на самом деле ровным счётом ничего. Изменят несколько законопроектов то тут, то там… Но в действительности это капля в море, — на самом деле здесь и сейчас было лучше, чем станет через несколько десятилетий. Мозг взрывался от того, какое влияние оказывают такие, как Дамблдор и слепо идущие за ним овцы.
— Понятно, — нахмурился Долохов, чувствуя себя немного лучше от того, что Адриан не пренебрегает их образом жизни, а хочет его улучшить. Но он не мог понять, что есть такого важного, что нужно менять в первую очередь.
Адриан прикусил язык. Он как-то сомневался, что Долохов понимает, что он хочет сделать и почему. В том времени Долохов был Пожирателем Смерти и, в конце концов, членом внутреннего круга Тома, но если бы у Адриана было право голоса, то Антонин никогда бы не оказался в ближнем кругу. На этот счёт Адриан был настроен решительно. Долохов был жалок. С ним справилась группка пятнадцатилетних (четырнадцатилетних, если считать Джинни) подростков, а затем трое семнадцатилетних, которые подпортили ему память. Долохов провёл большую часть времени в Азкабане. Его дважды освобождал Том: один раз после своего воскрешения, а второй раз — после того, как тот попал в тюрьму в конце пятого курса Гарри. Антонин был посредственностью в магическом плане, но фамилия Долоховых была весьма влиятельна, возможно, это и послужило причиной, почему Том допустил его во внутренний круг. Долохов также был тем, кто убил Римуса Люпина, одного из немногих, к кому Гарри был искренне привязан… Возможно, одним из немногих, кто по-настоящему о нём беспокоился. Он надеялся, что Римус не участвовал в планах Дамблдора.
Гарри застыл. Ошеломление немного исказило черты лица. Он только что подумал о Томе как о Томе-из-будущего? Он всегда, всегда называл Тома из будущего Волан-де-Мортом. «Почему это изменилось? — подумал он. — Значит ли это, что я принял всего Тома со всеми его недостатками?» Нет, это было невозможно. Волан-де-Морт — не более чем дикое животное, которое нужно было усыпить. Все его цели и идеи были утоплены в океане убийств и хаоса. В какой-то момент после создания третьего или четвёртого крестража он канул в абсолютное безумие и забрал с собой поколения волшебников.
— …риан! Адриан! — несколько раз позвал Эйвери. — Ты словно совсем нас не замечал, всё в порядке? Мне сходить и привести Тома?
— Я просто устал, — сказал Адриан, отмахнувшись от этого. Он немного смутился от того, что его застали врасплох другие слизеринцы. — Думаю, я пойду наверх и соберу вещи. Это лучше, чем оставить всё на завтрашнее утро, — Адриан взял свою сумку, которую он оставил на полу рядом с креслом, на котором сидел ранее. — Увидимся позже, — добавил он, бросив эти слова через плечо, когда направился к лестнице.
Как только Адриан вошёл в спальню, он закрыл дверь и вздохнул, полностью расслабляясь. Он подошёл к своему чемодану, открыл его и одним взмахом палочки (невербально) поднял все свои вещи в воздух, аккуратно упаковывая их в чемодан. Адриан делал это гораздо более ловко, чем Тонкс — аврор, между прочим — могла бы только представить. Не имело значения, где он выучил это заклинание. Оно было очень остроумным — не то чтобы было сложно забыть формулировку «пакуйся», конечно.
Адриан взял несколько книг, которые ещё не прочитал, и положил их в школьную сумку, после того как вытащил из неё все домашние работы и некоторые учебники, которые остались там с занятий. Книги скрасят его поездку до Кингс-Кросс — он несколько сомневался в том, что даже ему удастся много о чём поговорить с Томом, который будет в одном из своих мрачных настроений. Гнев Тома действительно был весьма глубоким, и Адриан понимал, почему тот смотрел с такой злостью. Тут была совокупность нескольких факторов: во-первых, он знал об обвинениях Дамблдора, во-вторых, Дамблдор в будущем использовал на Адриане подчиняющие заклинания, и вдобавок Дамблдор смотрел на Адриана так, как учитель смотреть точно не должен — это выводило собственническую натуру Тома на максимум. Том всегда очень собственнически относился ко всему, что считал своим.
Адриан закрыл чемодан и поставил сумку на крышку. Завтра он впервые войдёт в Певерелл-мэнор. Это было в разы более вдохновляюще, чем оказаться в приюте. Это должно быть радостно и волнующе: Адриан никогда не видел этого места ранее, и у него никогда раньше не было дома, который он мог бы назвать своим. Некому будет указывать ему, что делать. Думать о том, что у него всё время, что он находился в бегах, было место, подобное этому, было невероятно. Он был таким придурком, раз думал, что дом в Годриковой Впадине — единственное жильё, которое было у его родителей.
Адриан устало потёр глаза и решил лечь немного поспать. Он скинул туфли, разделся и бросил школьную форму на кровать. Завтра она ему не понадобится. Он оденется так, как подобает Лорду. Адриан хотел, чтобы все эти чистокровные знали, что род Певерелл снова в деле. О, он дождаться не мог, когда окончит Хогвартс, выйдет в открытый мир и начнёт его менять. К сожалению, прямо сейчас это было невозможно. Чтобы чего-то добиться нужно сдать СОВ и ТРИТОНы. Он потратит ещё несколько лет, разнообразия ради наслаждаясь школой, а потом сможет вносить изменения, которые отчаянно хотел внести. Радостно улыбнувшись, Адриан впервые за долгое время скользнул в свою кровать и укрылся одеялом. Сон накрыл его своими мягкими крыльями довольно быстро, и через несколько секунд Морфей утянул его в свои объятия.
***
Том вошёл в спальню, когда уже перевалило за полночь. Уйти из библиотеки его попросили в семь, поскольку в это время она закрывалась, но как только библиотекарь ушёл, Том пробрался обратно и снял чары, которые предупреждали библиотекаря, что кто-то был в библиотеке после её закрытия. Это было довольно простенькое заклинание — ничего такого, с чем бы он не смог справиться. Ничего более сложного библиотекарь не накладывал, поскольку на самом деле библиотека сама по себе была окружена гораздо более важными чарами, например, такими, которые предотвратят повреждения, если школа загорится или случится что-то подобное. Том наконец нашёл книгу, которую хотел, но поскольку она была в Запретной Секции, то вынести её из библиотеки он не мог. Тому нужно будет сходить в книжный и приобрести её в «Горбин и Бэрк». Он сомневался, что во «Флориш и Блоттс» ему её продадут, а даже если и продадут, то рисковать, покупая книгу там, он не станет.
Том заметил, что его кровать была пуста. Переведя взгляд на постель Адриана, он заметил, что его суженый уже спит. Грудь пронзила острая боль. Ему нравилось делить постель с Адрианом. Ему нравилось, когда в ней кто-то есть, хоть он и будет отрицать это до последнего вздоха. Том прожил всю жизнь без единого прикосновения, объятия, а просто нахождение Адриана рядом заставляло его хотеть получать это и отдавать самому. Части его не нравилось, что он надеется на кого-то, но большая часть души хотела, чтобы у него появился кто-то, с кем он сможет разделить жизнь. Том не мог не гадать, злился ли на него Адриан и поэтому ли он спал отдельно.
Нахмурившись, Том разделся и быстро надел пижаму. Он снова посмотрел на Адриана, разрываясь между тем, чтобы просто лечь к нему, и тем, чтобы пойти в свою кровать. С большой неохотой Том скользнул в свою постель, остро чувствуя её прохладу. Адриан всегда был тёплым, и без него это больше не ощущалось правильным.
Шли минуты, а Том не мог уснуть. Он слышал каждый звук в комнате, был ли это раздражающий тихий храп Эйвери, или раздающиеся издалека шаги кого-то, кто встал в туалет или пробирался в свою комнату; или старосты, совершающие обходы, чтобы проверить, что никто не бодрствует. Единственная проблема, которая была связана со сном в Подземельях, — каждый звук казался в десять раз громче. Бессонной, беспокойной ночью это был сущий кошмар. Ещё немного поворочавшись, Том услышал, как кто-то вышел из своей комнаты. Желание проклясть этого кого-то было невероятно сильным. Так, по крайней мере, Том, возможно, получит хотя бы подобие покоя.
Том схватил палочку, когда почувствовал, что кто-то стоит около его кровати. Никто бы не посмел связываться с ним, а если бы посмели, то это была бы последняя вещь, которую бы они сделали в своей жизни. Том выдохнул почти — почти! — с облегчением, когда почувствовал, как его кровать прогнулась под весом чужого тела, и его согрело тепло, которого ему так не хватало.
— Спокойной ночи, Том, — сонно пробормотал Адриан. Его губы растянулись в улыбке, когда он почувствовал, как вокруг него обвилась рука Тома и притянула невозможно близко. «Это то, по чему я скучал», — подумал он, насколько бы не был уставшим. Ирония не ускользнула от него, но ускользнула во сне. Адриан едва сомкнул глаза, как его снова сморил сон.
У Тома ушло несколько минут на то, чтобы последовать за ним. Жар, запах и, что более важно, ровное биение сердца Адриана под рукой убаюкивали как ничто другое.
***
— Почему ты наблюдаешь за тем, как я сплю? — спросил Том, заставив Адриана немного подпрыгнуть от удивления. Он открыл глаза, сталкиваясь с пронзительной зеленью. Эти глаза всегда заставляли его чувствовать себя так, словно Адриан мог видеть каждый уголок его души.
— Просто гадаю, в каком настроении ты будешь сегодня, — ответил Адриан с намёком на насмешку в голосе. Он не принимал это на свой счёт, потому что с первого дня знал, во что ввязывается. Внутри Тома было очень много гнева. Он слишком много думал и всегда был очень жаден и имел склонность к чрезмерной опеке, когда пришёл к осознанию рода отношений с Адрианом. — Если хочешь, то мы можем воспользоваться портключом, как только отойдёт поезд.
— Где и когда ты достал портключ? — удивлённо моргнул Том. Он едва отходил от Адриана, ну, за исключением прошлого вечера, так что наверняка бы заметил, верно?
— Пришёл с письмом вчера утром, — сказал Адриан, тихо посмеиваясь. — Поскольку предполагается, что я не умею аппарировать, Железноклык сделал его для меня, кроме того, я не знаю, где находится мэнор… Так что даже если бы я мог аппарировать, то, вероятно, один портключ мне бы всё равно понадобился, — он рассеянно пожал плечами. На лице появилась спокойная улыбка. Он не мог дождаться, чтобы уже наконец увидеть дом.
— Муфлиато, — произнёс Том, чтобы их разговор остался приватным. Хотя он ещё не выглядывал из-за штор, так что не знал, были ли остальные ещё в комнате или нет. — Я думал, ты действительно был Певереллом или, по крайней мере, в тебе текла их кровь.
— Верно. У Певереллов до того, как всё произошло, рождались только девочки, их фамилии, возможно, сменялись несколько раз, прежде чем кровь Певереллов влилась в рода Мракс и Поттер, так почему? — заявил Адриан, озадаченный тем, к чему это всё ведёт.
— Ты говорил, что находился в бегах, так почему ты не отправился в свой мэнор, если он у тебя был? Он защитил бы тебя гораздо лучше, чем любое другое здание, за исключением, возможно, Гринготтса или Хогвартса, — отметил Том. Конечно, он ещё не знал всего, но знал достаточно, чтобы оказаться озадаченным. Том лишь хотел, чтобы Адриан рассказал ему всё.
Адриан покачал головой, на лице появилась грустная улыбка.
— Я никогда не знал о своём статусе. Когда я пришёл в Гринготтс, то получил доступ только к трастовому хранилищу. Я думал, это всё, что у меня есть, и никто меня в этом не разубедил. Ни мой чистокровный друг, — насмешливо сказал он, — ни Гринготтс, ни, определённо, мои родственники-магглы. Я не думаю, что они на самом деле знали: их ненависть ко всему магическому, вероятно, не распространялась бы на деньги. Я не знал настоящих масштабов даже после того, как пустился в бега… Том, когда я сказал, что был очень наивен… Я имел в виду именно это. Дамблдор хотел, чтобы я был таким.
Том скривился в отвращении.
Адриан снова засмеялся, а его зелёные глаза замерцали.
— Ты бы точно не вытерпел меня, если бы я родился действительно в этом времени, — фыркнул он. — Но, с другой стороны, я бы не допустил, чтобы Дамблдор манипулировал мной всю жизнь, так что кто знает?
— Кто знает, — эхом отозвался Том. Для него это не имело большого значения. Адриан был тем, кем он являлся сейчас, и ничто бы этого не изменило. — Это неважно.
— Да, это неважно, — ответил Адриан, широко ему улыбнувшись.
— Нам лучше одеться. У нас осталось мало времени до того, как завтрак закончится и нам нужно будет отправляться на поезд, — сказал Том, прикинув время. Желание спросить Адриана, почему тот лёг в свою постель, было сильным, но он не стал этого делать: Адриан пришёл к нему, и это всё, что имело значение.
— Ага, а ещё нужно будет связаться с «Дырявым Котлом». Нам придётся покупать там еду, по крайней мере, неделю, пока всё не устаканится. Если верить Железноклыку, всё уже готово, но я понятия не имею, какие условия внутри и возможно ли будет пользоваться кухней, — рассеянно сказал Адриан, когда выскользнул сначала из объятий Тома, а потом и из постели, и так же рассеянно направился к своему чемодану, открывая его в нужном отделении, чтобы взять одежду.
— Всё что угодно лучше того места, — сплюнул Том. Как же он ненавидел возвращаться к этим отвратительным жалким магглам, которые ничего не понимали и не знали. А что более важно, он был вынужден каждый день рисковать своей жизнью, только находясь там, в охваченном войной мире, под угрозой оказаться убитым в любой момент, потому что они не позволят ему остаться в Хогвартсе.
— Ты никогда не вернёшься туда снова, — мягко сказал Адриан. — Даже если бы у меня не было дома, где бы мы могли остаться, туда бы мы не отправились, — он закончил свои попытки оставаться вне поля зрения Дамблдора. Если тот что-нибудь предпримет — и Адриан имел в виду хоть что-нибудь — он выдвинет против старика все обвинения, которые только сможет. У Адриана никогда в жизни не было права голоса, и если он постарается, то сделает всё, что должен, и никогда не позволит Дамблдору снова сделать то же, что и в его прошлом.
Весь гнев Тома лопнул, как мыльный пузырь, и за ним появились счастье и нежность и к Адриану, и к сложившейся ситуации. Он знал всё, но никогда не искал в Томе недостатки, не уходил, убегая подальше. «Адриан точно такой же, как и я», — подумал он, вспоминая, как тот поступил с Эйвери. Отбросив мысли прочь, Том выскользнул из постели и стал одеваться. Никто из них не озаботился школьной формой, но мантии надеть всё-таки было нужно.
Как только Адриан оделся, он уменьшил чемодан, положил его в карман и перекинул свою сумку через левое плечо. Вот и всё, он был готов отправляться домой.
— Готов? — спросил ждущий Адриана Том, поднимаясь.
— Более чем, — сказал Адриан, кивнув. С этими словами он вышел из спальни и закрыл за собой дверь. У него на самом деле был дом. И впервые это был не Хогвартс.
***
Поезд приготовился уверенно набирать ход, когда Адриан полез в сумку и сжал в пальцах портключ. Том ничего не сказал — они заключили своего рода молчаливое соглашение.
— Что ж, парни, увидимся позже.
— Куда вы? — спросил Нотт, озадаченно на него уставившись. Он был знаком со всеми, но не знал никого достаточно хорошо, чтобы подсесть в купе. Что ж, это была не совсем правда: Адриан и Миртл были хорошими друзьями. Они не могли не взглянуть на Тома, нервничая, услышав новость.
— Портключ, — сказал Адриан, поднимая его, чтобы они могли увидеть ключ и сами. — Я приглашу вас в зависимости от того, когда дом приведут в порядок. Я более чем уверен, что есть несколько приёмов, которые бы вы хотели избежать, — ухмыльнулся он в садистском веселье.
— Ты имеешь в виду?.. — с надеждой спросил Эйвери. Он знал, что его родители уже запланировали на ближайшее время три мероприятия, поскольку их «статус» был восстановлен. И они будут более масштабными и грандиозными, чем когда-либо, потому что родителям было что доказать. Хотя ему удастся увидеться с некоторыми из своих друзей… Мероприятия будут чрезвычайно скучными, а они уже достигли того возраста, когда родители будут пытаться их устроить: заключить брачные контракты и всё в таком духе. К тому же у него было идеальное оправдание: он был щитом Адриана Певерелла. Дом Эйвери был обязан дому Певерелл, и между их поколениями сложился нерушимый союз.
— Зависит от того, в каком состоянии дом, но да, именно это я и имею в виду, — сообщил им Адриан. — Готов?
Том не ответил, лишь встал рядом и крепко сжал пальцами портключ. Раньше он никогда ими не пользовался, но читал — как и о многом другом. Он не тратил время зря, находясь в стенах Хогвартса: читал всё, что мог; собирал информацию о магическом мире, пытаясь догнать то, что должно было быть его миром с рождения.
— Певерелл-мэнор, — нараспев произнёс Адриан, и мир начал вращаться, словно они находились в эпицентре смерча, прежде чем их выкинуло в нужном месте. Им обоим потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Адриан тихо застонал, прежде чем подобрать портключ, который выронил всего несколькими мгновениями ранее. — Это мэнор? — спросил Гарри, широко распахнув глаза, уставившись на огромное здание перед ним. Оно, конечно, было восстановлено, но сады были полностью заброшены — трава и бурьян были почти с него ростом. Там, где работали люди, трава была скошена и поднималась над землёй лишь на пару дюймов. Они, должно быть, использовали заклинания, чтобы не порезаться, когда пробирались к дому, чтобы выполнить свою работу. Адриан знал, сколько тут было акров земли… однозначно уйдёт много времени, прежде чем это место станет таким, каким должно быть. Не то чтобы Адриана это беспокоило. Это место было его домом, и он будет получать удовольствие, превращая его в настоящий
дом.
Он повернулся к Тому, который смотрел на мэнор с трепетом, завистью и надеждой.
Адриан переплёл их пальцы.
— Пойдём, — сказал он. У Тома тоже никогда не было дома. Может быть, Адриану удастся убедить его помочь, может быть, он будет по-другому относиться к такой работе, понимая, что это его собственный дом. Адриан фыркнул, подумав об этом. Том ни за что не будет заниматься такой грязной работой, как работа по дому.
