Прошло три года
Улицы города постепенно покрывались пушистым белым ковром. Стеклянные витрины торговых центров и маленьких магазинчиков сверкали гирляндами, помещения были украшены новогодней мишурой, елками и игрушками. Продавцы-консультанты были одеты в маскарадные костюмы или красные шапочки с белым помпоном. Вокруг бегали-возились люди, перебегая из одного магазина в другой, выбирая подарки для родных и близких и прячась от мороза. Приближалось Рождество. Эта зима была слишком снежной для Кореи. Привычки корейцев не застегивать пуховики даже при минусе сразу поменялись, когда к морозу добавился сильный ветер и постоянный снег. Днем и ночью на трассах и даже в маленьких проулочках орудовали снегоуборочные машины, а снег все падал… На Сеул опускался вечер. Мороз крепчал. Под ногами шумно хрустел снег. Всю эту молчаливую суету нарушал задорный детский смех. Чета Пак выбралась на шоппинг. Глава семейства нес на руках Минсу, а Минки, как настоящий альфочка, дал команду идти пешком. Ему приносило дикое удовольствие слышать под своими маленькими ножками хруст снега. Где-то позади плелся недовольный Бэкхён, бубня себе что-то под нос, зарывшись поглубже в свой вязаный шарф. Спустя несколько минут Чан остановился и позвал свою половинку. - Эй, Бэкхённи, ты чего так долго? Мы уже замерзли, да, Минсу? – ласковый папаша расплылся в улыбке и подмигнул маленькому омежке. - Иду я, иду, – продолжал ворчать Бэкхён. – На кой черт нам вечером в такую погоду выбираться из теплого дома? - Милый, что с тобой? Последние дни ты сам не свой. Как это, на кой черт? Минсу, солнышко, беги и посмотри где твой братик, - альфа поставил сынишку на снег, провожая его взглядом до детской площадки, которая была расположена на внутреннем дворе ТЦ, где уже резвился Минки. – Завтра Рождество, как это, на кой черт? А подарки? А просто семейный шоппинг? Лапуля, перестань быть букой! – Чан подошел ближе, его холодные от мороза губы уже тянулись к покрасневшему носу омеги, но Бэкхён оказался проворнее и сам потянулся губами навстречу. Ожидая чего угодно, но только не такого, Чан выпучил глаза в недоумении, когда омега виляя попой и довольный собой уже направлялся к горкам, где играли дети. - Течка, что ли, скоро? Такой резкой перемены настроения не было даже во время беременности, - почесал затылок альфа и решив, что пусть лучше будет так, потопал в сторону своего семейства. Накупив всяких вкусностей, игрушек, вещей, подарков, семья Пак уже направлялась к выходу. Бэкхён нёс на руках спящего Минсу, а Чан шёл с пакетами и спящим Минки. Насыщенный вечер вымотал крох так, что и танком не разбудишь. Проходя мимо зоомагазина, Бэк притормозил, зависая около витрины. В небольшой коробочке с теплым розовым пледом, свернувшись клубочком, спал маленький щеночек породы корги. - Детка, что случилось? – Чан подошел к витрине, обращая внимание, куда направлен взгляд омеги. – Бэкки? - Не обращай внимания, - Бэк грустно вздохнул и продолжил идти. Вечер удался на славу: дети спали без задних ног, подарки были куплены, можно было отдохнуть. Бэкхён, как обычно копошился в детской, скрупулёзно наводя порядок (нахватался у Мина), наслаждаясь переплетением любимых ароматов, родных ароматов сливочного мороженного и земляники. Чану было поручено выгрузить из машины все и разложить по местам. Альфа даже не подозревал, что приготовил ему в подарок его любимый муженек. В ТЦ, пока Чан присматривал за детьми в Jump парке, омега незаметно пропал на 15 минут из виду, объясняя это потом «приспичило в туалет». - После такого отдыха, нужен еще один отдых, - смеясь размышлял Чан, выходя из душа. - Да уж, согласен. Я дико вымотался, еще и этот снег с ветром. О-о-ох, моя кожа… - омега жалостливо проскулил и захватив свое полотенце, пошел в ванную. Прошло уже минут двадцать, а омеги все не было. Только сильнейший аромат сливок доносился из душевой. И пока Чан умащивался под теплым одеяльцем, внезапно включилась плазма, из колонок тихо начал доносится сексуальный звук саксофона. Распахнулась дверь, и Бэк в своем пушистом белом халате с хищным взглядом вышел из душевой. Альфа умастился поудобнее, закусив губу, смиренно ожидая дальнейших действий мужа. От сливочного аромата сносило крышу, он и не заметил, как буквально сразу опьянел и Бэк от мощного запаха клубники по выходу из ванной. Пояс халата легко полетел вниз, следом за ним полетел и халат. Перед взором альфы стоял обнаженный омега в красных бархатных стрингах, а на правом бедре у него была повязка с белым пушком. Только от одного вида Чанёль был уже готов кончить. Оловянный солдатик как по приказу показал себя даже сквозь одеяло. - Вот блять… - все на что хватило слов у альфы. Полностью засосав свою нижнюю губу, Бэк медленно направлялся к кровати. И пока Чан сидел как вкопанный, омега сел поверх одеяла, тем самым сковывая движения и начиная понемногу двигаться. Увеличение трения о член давало о себе знать, Чанёль тихонько охнул от неожиданности. Возбуждение омеги терлось о его стояк сквозь одеяло, шелковые простыни усиливали чувствительность, но не приносили надлежащего удовольствия. Чан тихонько выматерился и не выдержав, притянул к себе желанные губы омеги. Настойчиво проникая языком внутрь, он начал жадно целовать мужа. Покусывания, засасывания и страстная борьба двух языков разжигали желание все больше и давали кислорода все меньше. Когда Бэкхен понял, что альфа уже на пределе, ослабил хватку, отодвигая одеяло, снимая с него белье, но при этом оставаясь в своих стрингах. Взгляд Чанёля был уже затуманен, он провел ладонью по выпирающему сквозь красную ткань члену, от чего заставил тихонько простонать своего омегу. Бэк сполз с Чана и лег на спину, призывно раздвигая ноги. Реакция альфы не заставила себя ждать. Он опустился на колени и принялся целовать член Бэкхёна сквозь ткань, пачкая ее своей слюной. Сминая губами плоть, альфа продолжал мучить омегу, не снимая с него белье. Белый пушок на бедре омеги приятно щекотал соски альфы. Указательный палец альфы проник сквозь тонкую полосочку стрингов в узкое колечко ануса и ловко начал орудовать внутри. Смазки было более чем достаточно, на что альфа хмыкнул и закусил нижнюю губу, добавляя сразу и второй палец. Чан не собирался быть нежным, он оставлял засосы по всему телу, где только мог дотянуться. Бэкхён выгнулся дугой, хватаясь за края подушки, давя стоны в ней. Влажная ткань стрингов терлась все сильнее, а эрегированный член просился наружу. Когда омега почувствовал и третий палец внутри, то разряд в 220 пробежал по всему телу от кратких касаний подушечками пальцев о маленький комочек нервов. - Чанни, я уже не могу… - канючил раскрасневшийся Бэкки. Поднявшись, альфа подставил головку своего члена к анусу, проход в который заслоняли эти злосчастные стринги. Буквально сорвав их, Чанёль наклонился и нежно засосал нижнюю губу омеги, после наклонившись над его ушком, начал шептать слова благодарности за сыновей, пошлые признания в любви, при этом он начал медленно входить, придерживая правое бедро Бэкхёна. Альфа выбрал такой угол проникновения, что головка то и дело проходилась по простате. Широкая ладонь альфы не давала стонам прорываться наружу. Продолжая шептать что-то, альфа входил вновь и вновь. Смазка растекалась ручьями, а член омеги всем своим видом умолял о разрядке. Чанёль вплотную прижался пахом к нежной сливочной коже омеги и создавая трение между телами, делал финальные толчки. В глазах все плыло, тело было влажное и липкое, а с любимыми шелковыми простынями придется распрощаться. Одним разом парочка не обошлась, а после минета с использованием сгущенки, который делал Бэкхён, Чан еле восстановил дыхание. Заползая после душа к мужу под одеяло, Чанёль сладко сопел на ушко, крепко обнимая и мурлыча, как мартовский кот. С появлением детей их сексуальные порывы частенько приходилось прятать на дальнюю полку желаний, но такие вечера-разрядки, когда их ароматы становились единым целым, только сближали супругов.***
Ёлка мерцала разноцветными огоньками, вокруг нее по рельсам ездил паровозик, периодически издавая звуки. Чонин копошился в гостиной, красиво раскладывая упакованные подарки под лесной красавицей. В этом году Кенсу запросил живую ель, его душа требовала запаха хвои и мандаринов в доме. Спорить с любимым супругом альфа даже и не думал, поэтому они с сыном лично выбирали самую пушистую ёлку для папочки. Из кухни доносился приятный аромат выпечки, Кенсу орудовал около плиты. Тэён обожал имбирное печенье, поэтому омега решил порадовать сына лишний раз. Только в этот раз рецепт был немного изменен, и форма тоже поменялась. В плетеной корзинке, устеленной рождественской салфеткой, румяные и ароматные имбирные человечки были украшены сливочным кремом. Партия для их семьи была уже готова, осталась партия для похода в гости. Минсок и ЧонДэ пригласили всех к себе на Рождество. Вырисовывая каждую пуговичку, каждую линию, Кенсу старался очень точно и красиво все оформить. А от сосредоточенности уголочек его языка выглядывал наружу. Дверь на кухню тихонько открылась и так же незаметно закрылась, но внезапно предательски щелкнул замок. На удивление, это не отвлекло омегу от кропотливой работы. Теплые ладони обвили талию омеги, а прохладные губы прикоснулись к коже на шее. - Нини, ты меня напугал! – все так же не отвлекаясь, пробубнил омега. - Прости, любовь моя, хотел посмотреть, как ты тут. Ты уже на кухне больше трех часов, я соскучился по тебе… - прохладные и влажные губы продолжали водить по шее, вызывая мурашки по коже. - Нини, Тэёна привезли уже? - Нет, они позвонили, что задерживаются. Из-за сильных снегопадов из Чеджу не вылететь сейчас. Пока что рейс отложен на два часа, а там, если что, то сам поеду за ними. – В голосе альфы витали нотки раздраженности. – Кто вообще зимой ездит на Чеджу, скажи пожалуйста? Вот же дедушки! Сами на Рождество улетают на Бали, а внука затащили на остров, где с моря дуют сильные ветра. - Перестань ворчать, Нини. Это их право. Или ты не хочешь идти к Мину? - Нет, я просто хочу своего ребенка сюда, к нам. – В момент от злого альфы не осталось ничегошеньки, весь образ плохиша исчез, как только он закопылил нижнюю губу и скривил милую мосю. От такого вида мужа Кенсу расплылся в улыбке, которая так напоминала сердечко. - Я тоже хочу, чтобы Тэён был с нами в этот праздник, - Кёнсу лукаво улыбнулся, смотря прямо в глаза Чонину, - но... у нас же есть ещё время, Нини! - омега развернулся в объятиях своего альфы, обнимая того в ответ, водя ладонями по крепкой спине мужа. Чонин чуть вскинул бровь, улавливая игривые нотки в голосе супруга, кажется, понимая то, куда тот клонит. - Времени вагон, - альфа буквально промурлыкал это на ушко любимому, крепко прижимая его к своей груди, после засосав манившую его мочку уха. Кёнсу довольно заулыбался, прикрыв глаза, быстро облизнувшись. Чувствовать губы мужа для него всегда было одним из самых приятных моментов, а когда эти губы нежно сминают ухо, плюс когда к этому процессу прибавляется шаловливый язычок... Кёнсу от этих мыслей заметно напрягся, каждый раз поражаясь тому, как немного ему надо рядом с любимым, чтобы завестись. Чонин чувствовал, как в паху его омеги заметно образовывается бугорок на домашних штанах, отчего альфа рыкнул, резко ухватившись за аппетитные ягодицы Кёнсу, заставляя того охнуть от неожиданности, потянув того на себя, демонстрируя тому, что сам альфа хочет его ничуть не меньше. - Нам же ещё в гости, - Кёнсу сказал это лишь для порядка, продолжив, - Нини... - Кёнсу снова охнул, когда ладони Чонина проникли под кромку штанов с нижним бельём, оглаживая ягодицы напрямую, нежно сминая их и наслаждаясь их упругостью. - Я буду нежен, обещаю, - Чонин улыбнулся, затем цапнув Кёнсу за нижнюю губу, отчего тот забавно пискнул, сведя брови, но затем лишь подался вперёд, сам вовлекая мужа в долгий и сладкий поцелуй. Чонин оценил порыв, перехватывая инициативу в поцелуе, одной рукой зарываясь в густые волосы омеги, второй же продолжая оглаживать ягодицы Кёнсу, подбираясь всё ближе к ложбинке. Почувствовав, что меж ягодиц уже довольно мокро, Чонин разорвал поцелуй, присвистнув, - Су, так быстро? - Не томи уже, я хочу почувствовать тебя в себе, - Кёнсу облизнулся, выпятив попу назад, тем самым пытаясь насадиться на палец Чонина. Того не пришлось упрашивать долго, поскольку альфа и сам был всегда рад взять своего любимого, насладиться близостью с ним, дарить тому счастье и эти невероятные эмоции и ощущения от близости с тем, кого так любишь. Чонин попятился назад, утягивая за собой Кёнсу в сторону, затем усаживаясь на стул и похлопав по своим бёдрам, приглашая мужа устроиться на них. Омега быстро метнулся к плите чтобы поставить ту на меньший огонь, опасаясь того, что печенье превратится в горку углей. Кёнсу улыбнулся, отбросив в сторону фартук, начав медленно стягивать с себя домашние штаны вместе с нижним бельём, затем перешагивая через одежду, подходя ближе к Чонину. Тот с жадностью наблюдал за раздевающимся и таким соблазнительным мужем, готовый сорваться и просто трахнуть того на полу, но он обещал, что будет нежен сегодня, поэтому лишь ожидал, когда любимый усядется на него сверху. Кёнсу обхватил Чонина за шею, оседлав его бёдра, вовлекая того в тягуче-медленный поцелуй, проскользив пальцами по сильной шее, оглаживая подушечками пальцев проступающие венки, скользя ниже, к ключицам. Омега проскользил ниже по груди, подбираясь к паху альфы, принявшись расшнуровывать завязку на трениках мужа, чтобы затем приспустить его штаны вместе с бельём, высвобождая стоящий колом член наружу. Не теряя времени, Кёнсу обхватил оба члена ладошками, начав двигать по всей длине, вызывая приятную дрожь и тихие постанывания у обоих. Чонин явно оценил порыв любимого, сжав в ладонях ягодицы Кёнсу, затем проникая в его сочившийся смазкой анус одним пальцем, отчего омега томно охнул, покрутив попой. - Какой же ты горячий в такие моменты, - Чонин не сдержался, отпустив комплимент мужу, припав к его яремной впадинке губами, скользя языком ниже, но футболка Кёнсу мешалась, после чего Чонин быстро, но не слишком аккуратно стащил её с мужа, отбросив ту куда-то в сторону и растрепав его волосы, отчего вид Кёнсу становился ещё более соблазнительным. Кёнсу продолжил ласкать оба члена, чувствуя, как Чонин проталкивает в него ещё один палец, почти сразу находя простату, начав на неё легонько надавливать, отчего омега сладко томно застонал, сам насаживаясь на ласкающие его пальцы, ёрзая на бёдрах мужа. Сжав в кольце из пальцев оба ствола, Кёнсу припал губами к шее Чонина, засасывая его кожу, спускаясь ниже. Наверняка останутся следы засосов, но Кёнсу даже хотел этого, ему нравилось рассматривать следы их единения на смуглой коже любимого. Когда Чонин добавил третий палец, Кёнсу поморщился, начав покусывать свою губу, но ласковые и желанные поцелуи в плечо от Чонина заставляли буквально плавиться, а вторая его рука едва ощутимо пересчитывала выпирающие позвонки на спине омеги, спускаясь ниже, затем ловко проскальзывая ниже, ухватываясь за мошонку Кёнсу, начав её массировать. Омега сладко вскрикнул, уткнувшись лбом в висок Чонина. - Нини, хочу тебя, я так хочу тебя, - Кёнсу отпустил оба члена, ухватываясь лишь за ствол Чонина приподнимаясь выше, тем самым заставив Чонина вынуть из него пальцы, затем приставив головку его члена к растянутому входу. Чонин не двигался, давая омеге возможность самому насадиться на него, дать привыкнуть, чтобы затем поймать нужный темп. Кёнсу сантиметр за сантиметром насаживал себя на член альфы, блаженно жмурясь и сладко охая, держась за сильные плечи любимого. Когда омега опустился до основания, Чонин ухватил того за бёдра, простонав сам. Кёнсу начал плавно подниматься и опускаться, смотря в глаза любимому мужу, облизываясь и не скрывая своих эмоций, сладко постанывая. Чонин готов был кончить лишь от этого, заводясь ещё сильнее, сам начав подаваться навстречу движениям любимого, водя по его взмокшей спине, одной рукой, второй помогая поддерживать ритм. Кёнсу с каждой минутой набирал темп, но не ускорялся настолько, чтобы закончить этот сладостный момент так быстро. Ему нравилось наблюдать за эмоциями на лице альфы, за его подёрнутым пеленой похоти взглядом, за расширившимися зрачками, за капельками пота, что стекали по его виску, за учащённым дыханием, за тем, как тот покусывает свои губы... Омега подался вперёд, припадая к губам альфы, вовлекая того в жаркий и сладкий поцелуй, чувствуя, как воздуха в лёгких становилось всё меньше, но от этого ощущения становились лишь острее, хотелось ещё ближе, сильнее, глубже... Чонин крепко перехватил одной рукой талию Кёнсу, а тот прижал Чонина к себе, чувствуя, как собственный член оказался зажат между их телами, потираясь об животы. Кёнсу застонал в голос, когда Чонин чуть сдвинулся вперёд, отчего головка его члена при каждом толчке проходилась по простате Кёнсу, подводя того всё ближе к желанной разрядке. Сам Чонин напрягся, желая первым довести до оргазма любимого омегу, сдерживая себя. Кёнсу находился на грани, немного ускорившись, омега разорвал поцелуй, стоная на ухо Чонину, чувствуя, как ещё минута, и он не выдержит. Чонин протиснул между их тел свою руку, ухватившись за член омеги, начав водить ею в такт толчкам, с нескрываемым желанием смотря на менявшееся выражение лица любимого, который сладко вскрикнул, обильно кончая на живот своему альфе, но продолжая двигаться, желая довести Чонина до разрядки. Тот утробно рыкнул, громко простонав, войдя особо глубоко несколько раз, кончая в Кёнсу, сильно зажмурившись. Кёнсу и сам снова простонал, наблюдая за выражением лица Чонина на самом сладостном пике. Это было слишком горячее зрелище... Кёнсу быстро привстал, не давая узлу сцепиться, отчего из ануса вытекла сперма, пачкая обоих. Чонин пошло ухмыльнулся, собрав пальцами потёки, подмигнув своему омеге. Кёнсу выглядел уставшим, но очень счастливым. За окном сигналила машина, а значит - охранники привезли Тэ домой. Печь издала звонкий «дилинь», оповещая, что печенье готово. От «совпадения» супруги громко рассмеялись, быстро одеваясь. - Видишь, какие мы молодцы - управились с печеньем до приезда Тэ, - альфа хитро улыбнулся, подмигивая смеющемуся мужу.