Одна из ведьм

Мильтен всегда был маленьким участком (коллеги нормальных участков в 100 км² насмешливо называли его Большой Деревней), бедным, жили тут в основном крестьяне. Членам Августейшей Инквизиции было нелегко: хоть и большинство коренных ведьм были уничтожены (как принято говорить, распылены) ещё до нынешней главы, Рики, тут нередко появлялись приезжие чёрные маги. Желающие, видно, скрыться от стражи других городов. Оплата за нелёгкую работу была довольно жалкой, но Скрепленные Душой были верны закону и заветам. Богатство – зло. Слава – грех. Религия не порицала абсолютно все желания человека, но призывала к балансу. Нельзя было быть полностью злым или счастливым, идеальным было быть в смятении или же совсем ни о чём не думать и полностью увлекаться одним делом. Священнослужители не были на сто процентов хорошими, это было публично и одобрялось. Но Скрепление останавливало их от превышения полномочий и греха. Августизм довольно сложно понять, и сперва он кажется противоречивым, но курс обучения монахов и инквизиторов и последующее "Скрепление Душой с религией Августа" воспитывал идеальных служителей. Они не уделяли много времени беседам с Богом; более того, никто не был уверен в том, что Август вообще существует, он воспринимался, скорее, духовным лицом, объединяющим людей. Каждый отряд Инквизиции из каждого участка (в народе – города) был незаменимым. На должности редко приходили другие, никогда никого не увольняли (впрочем, были случаи, но лишь из-за того, что Скрепление было проведено неправильно). Их связывало нечто большее, чем знакомство, дружба или семейные узы – они были частью единого организма. Неотделимые друг от друга части. Весь отряд Мильтена был сильно озабочен новоприбывшей ведьмой. Её методы были агрессивны, она каждый раз ускользала от Инквизиции в самый последний момент. Она…

Пропало несколько белых роз из Цитадели Инквизиции, ещё травница жаловалась, а также – Рика была уверена, – ведьма причастна к пропаже нескольких десятков людей.

…зельевар. В последнее время, говорят, они много путешествуют. Но по внешности ведьмы не определишь, откуда она и сколько ей лет – ведьмы идеально маскировались, поэтому отряд, к своему сожалению, позволил ведьме похитить нескольких детей. Из-за того, что они всё ещё не поймали ведьму, Рику несколько терзало чувство неполноценности, свербящее в груди. Главы, в том числе и она, не только искатели и воины – они судьи, палачи греха и зла, ответственность больше и Скрепление надёжнее. … Смеркалось. Отряд выскочил из засады, ведьма была повалена и связана антимагическими путами. Её противники, тяжело дыша, поспешно сковали её руки и ноги наручниками из сплава серебра и молибденовой стали. Инквизиторы традиционно полили святой водой поверженного соперника и та, хоть и пыталась сопротивляться (больше, она довольно долго держалась), но всё же потеряла сознание. Глава восторженно вдохнула и блаженно закрыла глаза, достав крест из-под брони и рубашки. В молитвенном жесте она поклонилась ведьме – по заветам Августа нужно было не давать волю ненависти и почтить силу противника, какое бы зло он не совершил. Рика посмотрела на ведьму повнимательнее. Мантия была испачкана в грязи и излучала неяркий свет – последствия битвы. Короткие волосы были сильно растрепаны. Лицо её, даже когда она была без сознания, источало злость. Нет, не злость – скорее, сильную обиду. Облик после того, как она отключилась, немного сменился – ранее её лицо было более длинным, а волосы обрели цвет сливы. Маскировка. Ликование после победы всё ещё было явственным, небольшой отряд оживлённо болтал, но Рика решила поскорее доставить ведьму в Цитадель, о чём и поспешила сказать остальным. … Рика зашла в камеру к Сириус – покопавшись в памяти, она вспомнила её имя. Они уже встречались раньше, тогда ещё Рика не была Главой и даже не прошла курс обучения. Дельной беседы не вышло. Ведьма, полностью связанная, не источала ни ненависти, ни агрессии – она молча уставилась в одну точку. Была в ней та гармония, которой Рика даже невольно завидовала. Глава, конечно, быстро одёрнула себя от этих мыслей. Её душа трепетала. Сириус казалась идеальной – она будто бы не постигла Августизм, а создала его, одновременно смотрела сверху вниз и снизу вверх, была беззащитной и неприступной, металлическая пыль от стен на её лице, казалось, была точной картой звёздного неба. Космическая. Невероятная. За эту ночь Рика успела её полюбить и одновременно хотела поскорее сжечь. Их разговор был скорее монологом – Сириус молчала, всё больше источая святость и божественность. Тем не менее, Рика попросила замены – она должна была просидеть вплоть до Распыления, но смертельно устала, а Распыление пропустить не хотела. … Сириус не сбежала, констатировала факт в своей голове Рика, когда встала и подготовилась к Распылению. Грустно. Весело. Правильно. Несправедливо. Религиозная душа и ослабевшее под нерушимыми ранее заветами чувство любви боролись. Исход битвы был заранее ясен. Глава со смешанными чувствами произнесла речь и начала обряд. Привязанная к столбу Сириус будто бы спала – с закрытыми глазами она размеренно дышала, не обращая внимание ни на что вокруг. Рике хотелось изрезать её, парализовать, умерщвлить, но так же, почему-то, спасти её. «О, Август. Помоги мне в эти трудные минуты» Масло, факел, подступающий к стопам ведьмы огонь. Она открыла глаза и начала кричать. «Мне так жаль, но также жаль, что мне жаль.» «Бред.» Истошный крик ведьмы мучил, но приносил и гармонию. Смирение почти растеклось по всему телу, как вдруг громкий хлопок, и вода мощной струей сбила каждого человека на Площади Распыления. Разумеется, каждого, кроме Сириус – заключила Рика, на грани сознания видя улетающую ведьму.