Букетик алых роз

      Он вышагивал по практически пустынной улице одетый с иголочки, сияющий своим великолепием, с букетом роскошных роз в руках. Модный сиреневый пиджак хорошо сидел на его фигуре. Хотя модный — понятие странное, что вообще в моде в это время никто не знает. Просто нет моды — что нравится, то и надел. А Волк был свято уверен в том, что ему-то идет вообще все на свете. Он даже нацепил розовую бабочку вместо галстука, убежденный в том, что так его образ будет лучше дополнен деталями. Стоит отметить — он постарался на славу. Никто бы не признал в нем неотесанного гопника и рецидивиста, того самого тунеядца, который принципиально не хотел работать на благо общества, но хотел жить, ни в чем себе не отказывая. Да, сегодня Волк сиял красотой.       Вечно пустынный город тоже сиял чистотой, и его полумертвый вид успокаивал. Волку нравилось то, что кругом так мало людей. Ну, в смысле человекозверей, да. Раньше города были грязными, потому что в них было очень много людей, потом люди вымерли из-за вируса, но некоторые мутировали в человекозверей. И вот теперь население планеты едва ли достигнет миллиона, но не сказать, что это печально. Вовсе нет — жизнь прекрасна, так что даже тунеядец Волк имеет большую квартиру, и не надо платить за коммуналку. Жизнь прекрасна.       Но как бы прекрасна ни была жизнь, в человекозверях все еще оставалось много именно людского. Например, зависть. Ну, вот именно в Волке ее было выше крыши.       Их город был большим, но населения в нем было так мало, что весь порядок поддерживали два милиционера-медведя. Так что местная знаменитость была у всех на слуху: чертов милый Заяц, звезда телеэкрана, лицо крупнейшей компании морковного сока, желанный гость на вообще всех светских раутах и просто любимец всего мира. Чертов Заяц был везде — на всех билбордах, на экране телевизора, на сцене. Да что там — с него даже робота-клона сделали! Популярность этого мальчика-зайчика была столь огромна, все зайцы мира начали поголовно под него косить. Учитывая, как много человекозайцев в мире, это все могло походить на сбор зайцевой армии. Волк даже порой видел во сне, как мир захватывают зайцы во главе с тем самым Зайцем. Каким бы милахой его ни видел весь мир, Волк всегда знал — этот ушастый совсем не прост.       Но доказательств не было, зато было дикое, воистину первобытное желание убить Зайца. Сожрать его, например. Волк буквально преследовал Зайца, однако всякий раз, когда он мог вот-вот избавиться от ушастого и оборвать этот порочный круг из зависти, острой фобии, наваждения и кошмаров, как что-то мешало Волку довести все до конца.       Это продолжалось очень долго, просто непростительно долго. И черт бы его побрал Зайца, он прекрасно понимал, что да как, понимал, что в одном из человекозверей пробудился чертов хищник, но почему-то и ушами не шевелил, чтобы реально избавиться от маньяка-преследователя. В чем вообще проблема — обратиться в ту же милицию? Медведи повязали бы Волка, и отсидел бы он новый срок в вечно пустынной тюрьме. Зато тощая жопа Зайца была бы в безопасности. Но нет, мальчик-зайчик ничего не предпринимал. Даже недалекого ума Волк начал понимать, что что-то тут нечисто.       После того, как Заяц однажды переоделся в наряды Лисицы-примадонны, а после спел на сцене и произвел невероятный фурор, Волка понесло вообще в неведомые дебри. Он несколько раз просыпался ночью в холодном поту и почему-то перевозбужденный. Приходилось неистово дрочить. В принципе Волк понимал, что в его-то возрасте хотеть спариваться — это более чем естественно. Ну, он же большой мальчик и все такое. Но было твердое осознание того, что особь женского пола и своего подвида ему не отыскать, не в этом городе точно. Ну, не было нигде человековолчицы, он бы знал, если бы она была.       В тот день Волка проняло просто не по-детски. Украв у соседки-свиньи косметику, он уселся перед зеркалом и принялся малевать себе физиономию. В итоге Волк превратил себя в симпатичную дамочку, а после сделал кучу фотографий. Уж очень ему нравилось, как он выглядел. Потом же до Волка дошло, что он творит откровенную дичь. Пришлось умыться. Одну из фотографий он, однако, потом нацепил на капот любимого мотоцикла, но это уже вообще другая история.       Так продолжалось довольно долго. В скором времени Волк начал видеть во сне вместо эфемерной человековолчицы почему-то именно Зайца. Причем, не в образе Лисицы-примадонны, что вообще странно. В его снах Заяц щеголял в привычных шортиках и футболке, виляя своим пушистым хвостиком. И Волк просыпался возбужденным. И это вообще уже выходило за все возможные рамки. Волк сильнее озверел и снова начал активно преследовать Зайца. И вот что любопытно — сколько бы ни было рядом с ушастым других зайцев, будь то длинный как Останкинская башня заяц-англичанин, здоровый и перекаченный заяц-американец или пугающий до усрачки узкоглазый заяц-японец, да или даже та самая армия подражателей, куча мальчиков-зайчиков, Волка стабильно тянуло именно к тому самому Зайцу. Но все новые попытки уничтожить ушастого и разорвать порочный круг проваливались.       И что же, спросите вы, заставило Волка по итогу нарядиться в роскошный костюм и прикупить алые розы и бутылочку Сидра? Нет, он не нашел себе человековолчицу. Он просто сделал то, чего не сделал бы никогда прежде — посетил психолога. Психолог-бегемот, точная копия всех остальных бегемотов, которых Волк просто на дух не переносил, долго твердил ему что-то о каком-то Фрейде и стокгольмском синдроме. Не сразу, но главный рецидивист в городе все же понял основную мысль. Вместе с этим пониманием пришло облегчение, а после выкуренных подряд трех пачек сигарет и бутылки водки вообще все полностью прояснилось. И нет, теперь это совсем не пугало.       Поднявшись на лифте на четвертый этаж, Волк довольно улыбнулся и поправил бабочку. Нужная квартира отыскалась быстро, так что он позвонил, приставив к глазку букет цветов, чтобы ему наверняка открыли дверь. Заяц наверняка подумает, что к нему пришли фанаты, благо у него их много — почти весь чертов город. Так в итоге и вышло. Открыв дверь, Заяц, весь искрящийся от любопытства, выглянул и тут же осознал, кто к нему заявился. Он попытался закрыть дверь, но силенок ушастику определенно не хватало. Волк без лишних проблем пересек порог и закрыл дверь, а после протянул руку для рукопожатия, сияя благодушием, но Заяц расценил это как голодный оскал и отлетел от него. Упав на кресло, он закрыл глаза, трогательно трясясь, а Волк даже почувствовал нечто вроде умиления. Надо же, если не желать убить Зайца из зависти, то выходит, что ушастый и правда милый.       — Да расслабься ты, я с миром.       Услышав его хриплый прокуренный голос, в котором не было и намека на угрозу, Заяц открыл глаза.       — А?       Вот его голосок был высоким и немного писклявым, а ведь Заяц уже большой и зрелый мальчик. Ну, ладно, он зайчик, что с него взять-то в самом деле.       — Я с миром, — повторил Волк, все так же улыбаясь. — На, держи, это тебе вроде как.       Он протянул букет роз. Поразительно, но Заяц сообразил быстро. Он тут же просиял, словно включившаяся лампочка, а после подскочил с места. Его ушки при этом весьма забавно шевелились. Волк даже мог поклясться, что Заяц еще и хвостиком вилял.       — Вай, спасибо!       Взяв букет, Заяц тут же пристроил его в вазу. Волк был доволен. Кажется, свидание, которое входило в его планы, но не входило в планы Зайца, все же состоится.       — У меня еще вот это есть.       Волк с деловитым видом достал из кармана бутылку. Вышло не сразу, но вот сидр гордо стоял на столе.       — Здорово, — кивнул Заяц. — Я не ожидал, что ты придешь ко мне в гости. Есть какой-то повод, да?       Заяц побежал к серванту и достал чашки. Две чашки, чтобы пить сидр. Гениально, но так чертовски мило, что Волк снова расплылся в улыбке. Он больше не испытывал желания сожрать ушастого, потому как осознал, откуда росли ноги его проблемы. Нет, это не было желанием именно съесть Зайца, психолог-бегемот помог с этим определиться. В самом деле, если бы Волк реально хотел его съесть, он бы его съел, а не танцевал с ним танго, например.       — Повод есть, — кивнул Волк. — Я больше не хочу тебя есть. Теперь планы сильно изменились.       Ушки Зайца заинтересованно приподнялись, словно две антенны. Вообще эти огромные уши неплохо так палят зайцев, выдавая их интерес или страх, к примеру. Ну, или возбуждение.       — Ух ты! — Заяц как раз поставил чашки на стол. — Это здорово. А как сильно изменились планы?       Волк справедливо рассудил, что без пол-литра тут не объяснишься, и решительно взялся за бутылку.       — Давай сперва выпьем.       — Ага.       Заяц кивнул и побежал за штопором, а Волк глазами истинного маньяка уставился на его пушистый хвостик. Милота какая, словно сладкая вата на вид. Да уж, хороши ассоциации, но Волк прекрасно понимал, что хотел бы пощупать этот самый хвостик. Да и все остальное тоже, в принципе, дабы убедиться, что Заяц везде мягкий.       Ушастик вернулся быстро, а вот открытие бутылки немного затянулось. Разумеется, сидр — не самое то, чтобы напиться, но расслабиться можно. Тем более, что Зайца может развезти даже с этого. Когда напиток, наконец, был разлит в чашки, а хозяин и гость сидели за столом, Волк довольно хмыкнул и опрокинул в себя все залпом, а вот Заяц нерешительно поморщился и отпил несколько глотков. А потом поморщился еще раз. Милота, чтоб его. И как Волк вообще мог думать, что хочет его сожрать?       — Скажи мне, косой, — начал человековолк издалека, — у вас в семействе ушатых много самок?       Заяц немного подавился сидром, а потом поднял взгляд.       — Самок? Ну, не много. А что?       Волк оскалился.       — У тебя есть своя самка?       Да, по Зайцу вообще не скажешь, что он в курсе, что надо делать с самками, но это только внешнее. На деле-то мальчик-зайчик вполне себе взрослый уже, Волк хорошо об этом знал.       — Ну… — то, что ушастый с сомнением в голосе уткнулся в чашку Волку совершенно не понравилось. — Была у меня одна самка. Только она меня бросила из-за накачанного и богатого зайца.       На сей раз уже Волк едва не подавился.       — Твою ж зайчиху-мать… — налив еще сидра, он снова опрокинул в себя порцию залпом. — Ты же самый популярный человекозверь в городе, чего это она тебя бросила?       Кончики ушей Зайца немного опали вниз. Любопытно…       — Ну, тогда я был самым обычным зайцем. А когда она меня бросила, решил ей отомстить и стать знаменитым.       — Чтобы вернуть ее?       Волк вдруг начал испытывать смутную ревность. Вот же чертовщина какая, в самом деле.       — Да. Ну, изначально да.       Правое ухо снова выпрямилось, когда Заяц посмотрел на Волка. Тот откашлялся и налил себе еще напитка.       — Вернулась?       Заяц очень странно улыбнулся.       — Она хотела. Но я уже потерял к ней интерес.       Он так посмотрел на Волка, что у того стало откровенно тесно в и без того узких штанах. Сглотнув, человековолк вспомнил о том, что говорил психолог-бегемот. Стокгольмский синдром, ага, когда жертве нравится быть жертвой или типа того. Деталей Волк особо не помнил, но суть в целом уловил правильно.       — Вот как.       — А почему ты спрашиваешь?       Волк снова расплылся в улыбке. Все было именно так, как и говорил чертов психолог. Да, он хочет спариться, причем не с кем-то там, а вот именно с этим Зайцем. Инстинкты, что вы вообще творите? Это нормально, если волк за неимением волчицы на зайцев кидается? А может дикие волки потому и дикие, потому что испытывали вожделение к зайцам, но сами того не понимая пожирали их?       Как же все сложно. Грани давно стерлись. Дикие животные где-то в лесах, люди вымерли, но остались человекозвери, в которых все еще борются инстинкты и разум. Им тупо не хватает представителей своего подвида, или же напротив, таких, как они, слишком много. Но кто сказал, что спариваться можно только со своим подвидом? Да и кто вообще выдумал, что самец может спариваться только с самкой?       Бред какой-то…       — Да вот, интересуюсь, — отозвался Волк. — У меня вот нет самки. Волков вообще как-то очень мало.       На сей раз ухо Зайца как-то причудливо повернулось в сторону, а сам он опустил взгляд.       — Ах, да… Я про это слышал.       — А теперь подумай, зачем я пришел к тебе с цветами.       Теперь с ушами Зайца начала твориться какая-то чертовщина. То они резко опали, то снова поднялись и приняли стойку «смирно», то как-то согнулись. Должно быть это все говорило о серьезных мыслительных процессах в голове.       — Ты… хотел помириться и поговорить по душам? — предположил он, сияя невинной улыбкой.       Волк хмыкнул.       — Не-а.       Дико захотелось курить, чтобы отвлечься от пошлых мыслей. Хотя как от них отвлечься, когда предмет твоих страстных желаний сидит прямо перед тобой и совершает эти странные движения своими ушами. К слову, почему эти уши такие соблазнительные вообще? С каких это пор огромные уши вообще стали соблазнительными?       — Эм-м… — Заяц напрягся. — Ты хотел извиниться за то, что хотел меня съесть? — предположил он.       Волк улыбнулся шире, оскалив клыки.       — Нет. Если бы тебя это на самом деле напрягало, ты бы давно обратился в милицию. Так что я делаю вывод, что тебе даже нравилось быть моей жертвой.       На сей раз Заяц так густо покраснел, что даже шерстка не смогла это скрыть. Прекрасно, психолог-бегемот на самом деле был прав.       — Ой…       — Еще догадки?       Волк подсел ближе, пододвинув кресло, а Заяц чертовски мило сглотнул. Его ушки задрожали. Человековолк готов был расхохотаться. Дрожащие ушки — это явный признак того, что Заяц возбуждается.       — Ну… Ты… Хочешь спариться?       Волк невольно заерзал на месте от нетерпения, а после потянулся рукой к чужому хрупкому плечу. Заяц ойкнул, когда его буквально прижали к могучей волчьей груди.       — Уже ближе к истине.       Уши снова встали по стойке «смирно».       — Со мной?       Взяв со стола полупустую чашку, Волк буквально ткнул ею в личико Зайца, требовательно, но все же мягко.       — Пей давай. Смешной ты, косой.       Глазки Зайца увеличились. Он кивнул и, взяв чашку, выпил все до дна, а после посмотрел на Волка чуть более решительно.       — Можно еще?       Разумеется, Волк тут же подлил ему. Ну, а чего б и нет-то, так явно легче расслабиться. Вот сам Волк уже немного расслабился и даже смирился с тем, что его тянет к Зайцу не как к еде, что было бы логично даже в их цивилизованном постапокалиптическом мире звероподобных людей. Или человекоподобных зверей. Не суть. Каннибализм — он в век человекозверей каннибализм.       — Ага.       После третьей чашки Заяц выдохнул. Его уши теперь ясно давали понять, что разум у него немного затуманился. И это все с сидра. А ведь Волк сперва хотел раздобыть вино.       — Ух… Значит спариться, да?       Теперь он говорил куда смелее. Волка это снова умилило.       — Да.       Заяц закивал, а ушки его опять начали дрожать.       — Ну, в наше время, когда самок мало, это вполне нормально. Ведь так? Я имею в виду… Против природы ведь не пойдешь. Хотя наши предки пошли против природы, когда скрестили людей с разными видами животных в лабораторных условиях. И как же в итоге иронично, что они сами умерли от вируса, а итоги их экспериментов остались живы и заняли их места на планете. Но планете от этого стало только лучше. Значит, природа так распорядилась, чтобы обезопасить себя. А значит, по итогу она права и против нее и правда не пойдешь.       — Да заткнись ты уже.       У Волка не было никакого желания слушать этот словесный понос. Желания вообще были совершенно иными, и он был намерен их как можно быстрее реализовать. Когда клыки блеснули совсем уже рядом, Заяц икнул. Да уж, целоваться с хищниками немного сложно, но вполне возможно. Не то, чтобы Заяц был прям специалистом в таких делах. Была у него интрижка с одним медведем, но это быстро прекратилось.       Волк честно старался случайно не задеть ушастика своими зубами и целовать его мягко, но терпение как-то очень сильно подводило. Заяц замер, отвечая на поцелуй весьма нерешительно, но все же отвечая, и это радовало. Осмелев от осознания того, что мальчик-зайчик не против спаривания, Волк чуть отстранился от его лица и уткнулся в шею. Шерстинки приятно щекотали ноздри, а пахло от Зайца очень вкусно.       Когда Заяц сглотнул, Волк провел языком по коротенькому меху. Это было очень приятно. Есть у всех человекозверей на теле места, на которых вообще нет волос. Эти места считаются самыми интимными. Именно до них и хочется добраться, когда появляется желание спариться.       — Ой… Ты прямо сейчас это сделаешь?       То, каким невинным голоском это спросил Заяц, никак не вязалось с его взглядом. Волк напрягся, а потом опустил левую руку вниз, как раз на пах ушастого, чтобы проверить кое-что. Да, там вполне отчетливо выпирал бугорочек, а значит, Заяц тоже возбужден. Это все зайцы что ли умеют быть одновременно пошлыми и невинными?       — Да, сейчас.       Заяц вновь ойкнул, когда его резко подняли с места. Стульчик, на котором он сидел, с грохотом упал на пол. Волк без лишних ненужных колебаний стянул с ушастого шортики, благо под ними даже не обнаружилось нижнего белья. Заяц лишь вздрогнул всем тельцем, когда его хвостик не сразу выскользнул из отверстия на задней стороне шорт, а потом снова раскраснелся и попытался руками спрятать свой небольшой член. Ну, как небольшой… Для зайцев, наверное, вполне себе обычный, но лично для Волка просто умилительно небольшой.       Волк придвинул Зайца к себе поближе и к огромной его неожиданности повернул к себе спиной.       — Ай, что…       Получилось так, что теперь пушистый хвостик Зайца упирался Волку прямо в подбородок.       — Так-так-так.       Он накрыл хвостик своей большой ладонью, а ушастый аж выгнулся от неожиданности, задев рукой чашку, которая упала на пол. Однако она не сломалась.       — Вай!       Заяц так и выгнулся, словно стараясь избежать любых прикосновений, так что пришлось заставить его опереться руками о столешницу. Вот как под хвостиком и есть одно из тех особых мест, где нет шерсти. Приподняв хвостик, Волк уставился на миленькие ягодицы. Ложбинка между ними была девственно голенькой и чистенькой, так что Волк сглотнул, прекрасно осознавая, чего бы ему хотелось. Заяц, кажется, тоже это понял, а потому обернулся, смотря на гостя откровенно ошарашенным взглядом.       Волк вдруг усмехнулся и подул на хвостик, так что волоски на нем закопошились. Ушки Зайца в тот же миг вытянулись, как струнки, а после согнулись пополам.       — Какая прелесть.       Да, Волку было откровенно хорошо. Вот что он и хотел на самом деле сделать все то время, что гонялся за мальчиком-зайчиком. Не съесть, о нет, дело было вовсе не в этом.       — Ой-ой…       Заяц тут же отвернулся, точно пытаясь спрятаться от такого пожирающего взгляда, а Волк приподнял хвостик, открывая себе полный доступ в самое интимное местечко.       — Стой ровно.       В тот же миг Волк развел ягодицы. Его вниманию открылся вид на милую розоватую дырочку. Гладкая светлая промежность так же не имела и намека на шерсть, равно как и мошонка. Член Зайца стоял, уже более чем крепкий и даже немного влажный.       Кивнув сам себе, Волк провел языком по нежной коже, заставляя Зайца дрожать от целого спектра различных противоречивых эмоций. Он стал быстрее дышать, подрагивал так, будто хотел избежать контакта, но при этом сам заметно расслабил ягодицы, по сути позволяя Волку делать с ним все, что только захочется. Постепенно Волк добрался до сморщенной дырочки. Нос то и дело щекотали волоски с хвостика, но это было по-своему очень даже приятно.       Заяц простонал и снова чуть приподнялся, когда Волк уверенно толкнулся кончиком языка в его анус. Но Волк крепко держал его за бедра, так что деваться было некуда. Он принялся толкаться активнее, а Заяц схватил бутылку с сидром, которая каким-то чудом еще не повалилась на пол. Схватил просто ради того, чтобы она и правда не упала, а то ведь все прольется.       Заяц вовсе не понял, как так вышло, что чужой язык начал так легко в него проникать. Мышцы поддавались очень легко, сложно вот так сразу сказать, почему. Возможно потому, что Заяц довольно часто массировал себе простату. В любом случае Волк уже совсем скоро наспех облизал пальцы и вставил в него один из них, судя по ощущениям средний.       Перед глазами заплясали огоньки. Как же это невероятно, когда тебя вот так трогает кто-то другой. Волк вообще сам себя поражал своей аккуратностью и терпением. Ему хотелось как можно быстрее вставить в эту дырочку свой горячий член, уже невероятно влажный от смазки. Этой самой смазки было все больше, так что стоит поспешить с подготовкой.       Когда Заяц привык к проникновениям нескольких пальцев и уже сам начал елозить от нетерпения, Волк понял, что пора действовать. Он вытащил пальцы, а сразу после потянулся к своим супермодным штанам. Пиджак теперь только мешал, не сковывая, но все же создавая некоторые неудобства, так от него тоже пришлось в спешке избавиться. Заяц снова обернулся, теперь уже для того, чтобы посмотреть на член Волка, который должен был скоро оказаться в нем.       — Ой-ой… — выдохнул он, узрев чужой детородный орган. — Вай-вай! — на сей раз он повысил голос, когда Волк вновь схватил его за бедра и потянул на себя. — Не влезет!       — Влезет, — уверенно кивнул тот.       Заяц продрог, а его уши вновь выгнулись. Волк растер смазку по своему члену, чуть надрачивая, а палец второй руки снова протолкнул в анус ушастого, словно примериваясь. Делать все это сидя на кресле было чертовски удобно. Именно поэтому Волк не стал подниматься на ноги, чтобы вставить уже Зайцу и получить свое, как того и хотелось. Вместо этого снова потянул ушастого на себя.       Тот встрепенулся, дико озираясь, но противиться не стал, хотя и не факт, что он того хотел. Если верить психологу-бегемоту, то он вообще почти мазохист и любит боль. Хотя черт его знает, как это все вообще работает у зайцев, может у них просто другой болевой порог или напрочь отбито понимание того, что такое боль.       Зачем вообще об этом думать, когда есть дела поважнее? Так что Волк вытащил палец, а после приставил головку члена к анусу.       — Ой-ой… — снова выдал Заяц.       Он вырвался из волчьей хватки, и едва тот собрался возмутиться, как удивил гостя, желающего с ним спариться. Заяц в спешке забрался на кресло, поставив ноги по обе стороны от Волка, оказываясь весьма удачно попой на уровне его паха. В тот момент Волк даже пожалел, что не может видеть его лица. Зато он мог сдвинуть его хвостик и видеть, как ушастый сам насаживается на его член. Это было даже лучше, чем все то, о чем фантазировал Волк прежде.       Как только Заяц сел до упора, сжимаясь от болевых спазмов, но все равно не желая останавливаться, Волк поспешил сдернуть с него футболку, чтобы открыть больший доступ своим рукам. Прижав Зайца спиной к своей груди, Волк уверенно толкнулся в него, а потом вышел на половину и толкнулся вновь, трогая при этом сосочки на груди ушастого. Теперь уже Заяц откровенно стонал, совершенно не стесняясь, и это заводило только сильнее, чем прежде.       Правая рука Волка скользнула ниже, сначала к пупку Зайца в обрамлении прелестного пушка, а потом к паху. Едва он обхватил чужой член, такой чертовски миленький и влажный, а Заяц едва не завизжал и принялся сам активнее толкаться и шевелить бедрами так, чтобы Волк мог быстрее в него проникать. В итоге он кончил, сжав мышцами в себе чужой член, и от этого у Волка просто искры заиграли перед глазами. Его член еще сильнее увеличился в размере, а потом в уже охваченного судорогами оргазма Зайца проник массивный узел. Он излился спермой прямо на столешницу, все так же сжимая в руках бутылку сидра, но Волк толкнулся в него еще пару раз и замер, кончая внутрь. Он на миг выпал из реальности, до того это было хорошо. Они буквально состыковались, словно в самом деле самец с самкой, но это никого ровным счетом не смутило.       Отдышавшись, Заяц опрокинулся на грудь Волка. Тот сжал его, чувствуя, как сперма заполняет новоявленного любовника. Понадобится минут пять как минимум, чтобы узел ослаб и он смог выйти, и они оба прекрасно об этом знали, а потому поспешили принять положение поудобнее.       Заяц потянул к себе бутылку. Волк даже очухался от оргазма, когда понял, что мальчик-зайчик пьет из горла. Пил он, к слову, как весьма опытный алкоголик, не иначе, и это наталкивало на разного рода мысли. Опустошив бутылку, ушастый опрокинул ее на пол, а потом рыгнул.       — Ой…       Уши тут же снова вытянулись, а Волк не выдержал и засмеялся во весь голос. Постепенно это передалось и Зайцу, который тоже начал смеяться, положив свои ладони на сильные руки Волка, что обхватывал его туловище.       — Все, теперь будем регулярно так встречаться, — заключил он.       Заяц закивал.       — Ладно.       Пусть Волк этого не знал, но Заяц был более чем доволен. О да, он давно влюбился в Волка и безумно хотел с ним близости, и вот до этого клыкастого идиота, наконец, дошло, что надо делать. Просто отлично. Теперь он принадлежит Зайцу, равно как чудесный букетик алых роз в вазе. Прекрасно, не правда ли?